Христианская демократия в современной Франции

Дмитрий Шмелев, 2018

В монографии исследуется история французской христианской демократии во второй половине XX века: 1960-е годы, когда имеют место структурные изменения и широкий плюрализм движений христианско-демократического толка: 1970-е годы, когда христианская демократия тесно взаимодействует с жискардизмом, 1980-е годы – период стабилизации электорального и политического влияния и, наконец, 1990-е годы – начало XXI века – период заката традиционной политической культуры и эволюции центра, связанной с деятельностью Франсуа Байру. В центре внимания политическая стратегия, идеи, специфика электората, особенности политической культуры, а также вопросы политического, социального, экономического и культурного развития Франции во второй половине XX века. Монография основана на архивных фондах французских христианско-демократических партий и президентском архиве В. Жискар д'Эстена, материалах прессы, социологических опросах, исследованиях в области истории, электоральной географии и политической науки российских и зарубежных специалистов.

Предисловие

После роспуска партии Народно-республиканское движение (МРП) в 1967 г. французская христианская демократия возвращается к политическому плюрализму. Последовательно возникают и развивают свою активность новые партии — «Демократический центр», «Центр Демократия и Прогресс», затем — «Центр социальных демократов» и «Демократическая сила», ставшие наследниками МРП, партиями центристского толка. Одновременно существуют более мелкие структуры, игравшие эпизодическую роль на определенных этапах истории христианской демократии, например, левохристианские организации, «Objectif 1972» Р. Бюрона и ряд других. Следовательно, можно с полным основанием говорить о возобновлении дисперсности христианской демократии, разбросанной по разным флангам французского политического пейзажа.

Между тем продолжение существования христианской демократии как важной политической силы делало актуальным решение нескольких крупных проблем.

Во-первых, проблема интеграции верующих в республику и соотношение религии и политики в дискурсе политической партии. Попытка решить данную проблему в послевоенные годы стоила партии МРП обвинения в «католицизме» (что в действительности противоречило ее доктрине, структуре и действиям). Народные республиканцы по-своему решили данную проблему, жестко дистанцировавшись от церковной иерархии и уведя от нее значительную часть католических активистов (привлеченных ее реформистской программой). Таким образом, благодаря МРП завершается политическая интеграция католиков в республику. Изменения в социокультурной жизни Франции 1960-х годов подтвердили эту эволюцию, ознаменованную закатом движений «католического действия» и коротким, но бурным всплеском христианского гошизма во время событий Мая 1968 г. Однако традиционные вопросы соотношения религии и политики продолжают возникать и ставить проблемы на различных уровнях жизни общества: как принадлежность к церкви моделирует политические позиции христиан; какими путями религиозные силы влияют на политику; какова корреляция между религиозным и политическим поведением; что делать с множественностью христианских субкультур, отстаивающих свои модели общества? Можно констатировать возникновение некоего «отрыва» религии от политики, когда церковная иерархия вмешивается только в т. н. «этические ставки» (школа, семья), но не в политические вопросы. В итоге, к концу столетия дилемма между религией и политикой оказались вне дискурса христианско-демократических партий. Процесс эмансипации французской христианской демократии от религиозного влияния был, по сути, завершен. Неконфессиональность партии МРП найдет продолжение в неконфессиональности ее преемников — «Демократического центра» и Центра социальных демократов, а «Демократическая сила» Ф. Байру провозгласит себя более светской, чем предшествующие организации подобного толка.

Во-вторых, не менее актуальный вопрос примирения политических позиций активистов и избирателей. В послевоенные годы партия МРП существовала в условиях глубокого разрыва между настроениями избирателей и политическими позициями активистов, что стоило ей многочисленных диссидентств и вынуждало к постоянному балансированию между правым и левым центром в политической стратегии. После роспуска МРП ситуация в некотором роде «нормализуется». Угроза разрыва между активистами и избирателями, по сути, исчезает. Имеет место явный внутренний монолитизм христианско-демократических партий. Они становятся более элитарными и «менее народными», если можно так выразиться, более кадровыми, культивируют своих нотаблей, столпов регионального влияния, более центристскими. Исчезает необходимость сосуществования правого и левого фланга в рамках одной структуры, равно как и необходимость поиска внутреннего компромисса. Левый и правый фланги христианской демократии существуют фактически автономно, делая вновь актуальным вопрос об объединении всей христианской демократии.

Современная дисперсность христианской демократии делает затруднительной ее квалификацию по шкале правые / левые (проблема, которая возникает уже при анализе истории МРП). Но политическая принадлежность ее групп, рассмотренных по отдельности, позволяет их соотнести с традиционной классификацией. Французская политическая наука, по сути, ставит знак равенства между центром и правым центром, отказывая «политической мысли центра», по выражению Т. Геноле, в независимости. Политическая система V Республики с ее биполярной логикой этому способствует, провоцируя постоянную борьбу центра за свою автономию, отстаивание плюрализма реального политического пейзажа. Но, следуя логике М. Дюверже, правила электоральной игры предопределяют конфигурацию системы партий. Следовательно, можно иметь партию центра, но не доктрину центра. С 1969 по 1974 годы центр разделен. Он не сводится только к христианской демократии, как и христианская демократия не является его единственным воплощением. Христианская демократия представлена в каждой из составляющих центра^[1]. Отсюда общее определение ее как центристской силы, без привязки к конкретному флангу. Данная ситуация отчасти проистекает из претензии самой христианской демократии на гегемонию в центре, которая была одной из целей политической стратегии партии МРП, а затем воздвигнута ее преемниками в ранг непререкаемого догмата. В итоге, христианская демократия присутствует среди всех современных французских политических культур, за исключением крайностей.

В-третьих, сужаются доктринальные ориентиры христианской демократии, коими остаются, прежде всего, социальный реформизм и европеизм. Постепенно уходят в прошлое социально-экономические баталии послевоенных лет. С торжеством либеральной демократии рождается консенсус по наиболее важным общественным ставкам. В этих условиях христианская демократия продолжает оставаться социально ориентированной, но уделяет внимание больше конкретным проблемам (решению вопросов социального неравенства, семейной политики, заработных плат, социальных гарантий, морали и нравов, школы). Это позволяет ей занимать четкую позицию в период острых идеологических дебатов жискаровского президентства и «социалистического эксперимента» начала 1980-х годов. Точно также, реализация большой части европейской программы и развитие международного сотрудничества христианских демократий снижали необходимость бороться за продвижение европейского идеала. Европейская интеграция стала частью официальной политики, независимо от политической силы, находящейся у власти, равно как европейские выборы стали частью общей политической борьбы и показателем влияния. Данный факт облегчил присоединение христианской демократии к правительственному большинству в «годы Жискара» и выражение «конструктивной оппозиции» в «годы Миттерана», но снизил накал внутрипартийных дискуссий о путях и методах интеграции. В доктринальном плане все менее выраженными являются отсылки к прошлому идейному наследию. Апелляция к М. Санье, довоенным организациям и даже МРП выглядит скорее как демонстрация политической преемственности (на съезде социальных демократов 1977 г. или в выступлениях Ф. Вайру конца столетия), нежели как намерение следовать «заветам отцов». Какой-то период она еще сохраняется среди сторонников Ж. Леканюэ, но уже почти отсутствует у Ж. Дюамеля, в левохристианских движениях или в начале XXI века у сторонников Ф. Вайру.

Как исследовать современные политические партии и христианскую демократию, в частности? Период существования партии МРП совпал с периодом подъема массовых партий, начавшегося еще до второй мировой войны. Тому способствовали сдвиги в электорате и социальной структуре населения, урбанизация и концентрация промышленного производства, требования защиты коллективных интересов, становление гражданского общества. Это время взлета и апогея могущества христианско-демократических партий в Европе и во Франции, в частности. С 1958 г. во Франции меняются правила политической игры. Создается новая политическая система, к которой христианская демократия вынуждена приспосабливаться, не в силах ее ниспровергнуть. В итоге, МРП оказывается в оппозиции и переживает упадок и закат. На рубеже 60-70-х годов начинается новая эпоха с новыми вызовами и стабилизацией партийно-политических систем. Повсеместно снижается численность партий, проводится деидеологизация их политического курса, ослабевает идентификация избирателей с конкретной партией, снижается устойчивость партийных преференций. Политика фрагментируется по темам, уровням, носит конкретный, монопроблемный характер. У современных партий, по сути, отсутствуют глобальные проекты. Происходит персонализация политики (по выражению У. Бека). Меняется социологический облик европейского общества, и политические партии стремятся к этому адаптироваться. В жизнь партий все больше вторгаются современные политические технологии: методы рекламы и коммерческого маркетинга, анализ избирательного поля с помощью опросов общественного мнения, общественные акции, съезды партий превращаются в шоу, максимально используются средства массовой информации, интервью партийных лидеров или кандидатов на выборах от партий, теледебаты. Задачей христианской демократии была дать ответ на эти новые вызовы, адаптировать свою структуру и идеи к новым требованиям, расширить социологическую базу.

Ранее французский историк С. Берстайн сделал акцент на социокультурной истории партий, их анализ через проект общества^[2]. Позднее, социологические и политологические исследования добавили к этому вес традиции, определение ментальности, социальную психологию, анализ внутрипартийных структур и механизмов, придали важность коллективным представлениям. Исследование политических партий стало проходить через их географическую имплантацию, механизмы рекрутирования членов, анализ политического активизма, электоральные результаты, отношение к истории, содержание пропаганды, региональное или департаментское влияние. Партии также все больше исследовались сквозь призму смены поколений, социо-профессиональную среду, возрастные категории^[3].

История французской христианской демократии в этом плане показательна. Она может рассматриваться как общественно-политический проект, предложенный французскому обществу, но так же через анализ внутренних механизмов, опросы и электоральный состав ее членов, поколенческие маршруты и т. п. Последний крупный общественный проект, который она предложила в XX веке, принадлежал партии МРП. В 1977 г., принимая новую платформу под названием «Другое решение», христианские демократы попытались к нему вернуться и актуализировать. Но уже тогда они были подавлены жискардизмом и «либеральной революцией». Поэтому 1980-1990-е годы это время мучительных поисков, адаптации к новым политическим условиям и появление «решения» Ф. Байру, которое обретет очертания нового проекта к 2007 г. Но является ли он еще христианско-демократическим? И можно ли его анализировать только с помощью методов классической политической истории? Во всяком случае, партия Байру уже не продукт исторических обстоятельств, как МРП, а скорее результат личной воли и амбиций.

Другое важное обстоятельство — это внимание к пропаганде, которое становится определяющим в дискурсе партии. С появлением телевидения и методов политического маркетинга характер партийной пропаганды меняется. Именно через телевидение партия «входит» в каждый дом, транслируя свои идеи, побуждая своих активистов реагировать на новую культурную данность или конкретное событие. Время секций, «команд», характерных для эпохи МРП, прошло. Христианско-демократические партии становятся более элитарными, с нотабилитарной структурой, постоянно ведется поиск лидера, способного конкурировать на президентских выборах. Более важна репрезентация партии на экране, нежели общественный проект. Приходит время «митингов по-американски». Соответственно меняется роль решающего события в жизни партии, которым вместо простой парламентской победы или участия в правительстве становятся раскол, силовая манифестация, решающие выборы, референдумы и т. п. Хотя сами выборы имеют прежнее значение (меняется только их иерархия в успешности партии). Они продолжают выступать как индикаторы общественного доверия к партии, географического влияния или имплантации (ценность каждого департамента, активиста), объясняют политическую стратегию партии. В этом плане выборы — это не только избиратели и программы кандидатов, но применение на практике партийной стратегии, расчета между политиками, движения общественного мнения (то есть попытка изменить соотношение сил). Наконец, остается важной проблема внутрипартийной демократии.

Данная монография неизбежно опирается на результаты, полученные отечественными и зарубежными специалистами, материалы французской прессы, социологические опросы, исследования в области электоральной географии и политической науки. Это позволило воссоздать общественно-политический и социокультурный фон происходивших событий, равно как и показать их влияние на эволюцию христианской демократии. В то же время автор стремился опереться на архивные и оригинальные источники, еще слабо введенные в научный оборот. В данном случае интерес представляло знакомство с архивом Народно-республиканского движения (уже многократно цитированного и использованного в предыдущей работе^[4]), «Центра Демократия и Прогресс» и несколькими досье архива «Демократического центра» (Центра социальных демократов), к сожалению, не классифицированного и в силу этого ограниченно доступного исследователям, а также с досье президентского архива В. Жискар д’Эстена, касающимися политических партий.

Архив «Центра Демократия и Прогресс» содержит документацию, касающуюся первых лет существования «Демократического центра», но главным образом деятельности сторонников Ж. Дюамеля. Малоинформативный с точки зрения внутренней истории партии, почти не дающий информации о разворачивавшихся дискуссиях, он вместе с тем дает представление о ее функционировании сквозь призму различных циркуляров, «дней исследования», стенограмм заседаний политического совета партии, тематических досье, подборки партийных бюллетеней.

Архив Центра социальных демократов более разнообразен и детализирован, что проистекает из масштаба этой партии. Архив составляют материалы съездов, заседаний руководящих инстанций, циркуляры и переписка партийных лидеров, отчеты парламентских фракций, материалы работы комиссий и рабочих групп партии, документы избирательных кампаний, доктринальные документы, коллекции партийной прессы, различные брошюры, редакции устава, биографические справки, акты коллоквиумов, организованных социальными демократами, прочие документы, относящиеся к жизни партии. Большая часть документации (кроме опубликованной в официальной или партийной печати) остается слабо представленной в исследованиях из-за закрытости архива.

Президентский архив В. Жискар д’Эстена обширен и содержит разнообразную документацию, касающуюся политической жизни Франции периода 1974–1981 гг. Применительно к данной работе были использованы материалы досье технических советников президента — Филиппа Окутюрье (5 AG/3 1606, 1608) и Жана-Даниэля Камю (5 AG/3 1660), содержащих материалы прессы и аналитические данные о состоянии и политической деятельности ассоциаций и партий, в частности «Демократического центра», Центра социальных демократов и Союза за французскую демократию.

В целом, представленные в исследовании архивные документы, материалы партийной прессы, дают возможность более полно представить сложный процесс становления и эволюции современных партий, определить особенности партийного строительства и позиций христианских демократов по политическим и социально-экономическим вопросам.

Данная монография является продолжением моих исследований о партии МРП и христианской демократии. Выводы, сделанные в ходе прежних исследований, легли в основу новых рассуждений о месте и роли христианской демократии в политической жизни современной Франции.

Таким образом, исследуя политическую эволюцию французской христианской демократии во второй половине XX века, можно выделить три крупных периода, которые и определили структуру монографии.

Прежде всего, период с конца 1960-х годов идо 1974 г., ознаменованный избранием президентом В. Жискар д’Эстена. В 1967 г. единственная христианско-демократическая партия, которая могла бы играть роль первого плана среди течений подобного толка, — МРП — была распущена. Этот роспуск прошел на фоне дальнейшей эрозии католического электората, массово присоединившегося к голлизму, и культурной мутации французского католицизма, затронутого обновленческими тенденциями. Но отставка де Голля в 1969 г. и социально-политический кризис, охвативший Францию, дали новый шанс объединить тех избирателей, которые не принимали голлизм и коммунизм. Бывшие руководители МРП во главе с Ж. Леканюэ предприняли попытку создания новой партии — «Демократического центра» и сохранения оппозиционности центризма. В последнем случае возникает старый соблазн МРП предпринять объединение с умеренным левым флангом, но также одновременно продвигается вариант объединения с жискардистами, набиравшими политическую силу (тем более что Жискар не скрывал президентских амбиций). Однако часть христианских демократов не признали стратегию Ж. Леканюэ.

В этот период наблюдается широкий плюрализм христианской демократии. Существуют две центристские партии — «Демократический центр» и «Центр Демократия и Прогресс» с разной степенью интегрированности в биполярную логику и проводившие две разные политические стратегии. «Центр Демократия и Прогресс», ведомый Ж. Дюамелем, предпочел интегрироваться в голлистское правительственное большинство, тогда как «Демократический центр» Ж. Леканюэ остался в оппозиции. Помимо этих двух партий на левом фланге также имеет место разбросанность христианской демократии по разным группам и течениям, среди которых выделяется фигура Р. Бюрона, равно как и многочисленные левохристианские группы, получившие свой шанс на фоне деколонизации, событий Мая 1968 г. и подъема левых сил. Одновременно христианская демократия сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны «независимых республиканцев» В. Жискар д’Эстена, выдвинувших похожие лозунги. Стечение обстоятельств, связанное с внезапной смертью Ж. Помпиду в апреле 1974 г., привело к досрочным президентским выборам и положило конец оппозиционному центризму.

Затем, жискаровский период существования христианской демократии (1974–1981). Несмотря на то, что в первом туре президентских выборов раскол двух центров сохранился (Ж. Дюамель поддержал голлиста Ж. Шабан-Дельмаса, а Ж. Леканюэ — Жискара), победа Жискара знаменовала начало перегруппировки центра. Ее итогом стало рождение Центра социальных демократов (ЦСД), но также «жискардизация» христианской демократии. Посредственные результаты ЦСД на местных выборах привели к пересмотру политической стратегии и вступлению в либеральную конфедерацию — Союз за французскую демократию (СФД). Начинается двадцатилетний период сосуществования христианской демократии, либерализма и радикализма в рамках одной политической структуры. Реальность «растворения» христианской демократии в СФД при одновременном закате левохристианских течений вела к поиску консенсуса и компромисса с другими политическими культурами (христианская демократия приняла жискардисткий проект «передового либерализма» во имя Европы и социального идеала, но в последнем случае она оказалась левее жискардизма), эволюции ценностных ориентиров и программных установок, но вместе с тем пробуждала настойчивое стремление к политической автономии. Ставка христианских демократов на президентские выборы, через которые определялось ее мобилизующее влияние, показательна.

Наконец, период заката французской христианской демократии, растянувшийся на годы президентства Ф. Миттерана (1981–1995) и логически завершившийся к концу столетия с трансформацией ЦСД в «Демократическую силу» вокруг Ф. Байру. Тенденции, имевшие место в предыдущее президентство, сохранились и в последующее десятилетие. Заканчиваются последние баталии по проектам общества. Христианско-демократический центр оказывается зажатым между ультралиберализмом и социализмом. Именно противостояние с ними на фоне поиска автономии центра и своего кандидата на президентские выборы характеризуют эволюцию христианской демократии в «годы Миттерана». Она со всей очевидностью переживает смену поколений и кризис доктрины. Единственное, что остается незыблемым в дискурсе христианской демократии — это верность европейской интеграции и единой Европе.

Начало XXI в. проходит уже под знаком заката христианско-демократической политической культуры. Христианская демократия оказывается на перепутье, идеологическом и политическом. Европейская идея успешно реализована, коммунизм за «железным занавесом» рухнул, социальное государство во Франции, по сути, построено. Но это удовлетворение от реализации идеалов приходится на партийный кризис. В начало нового столетия христианская демократия вступает с обновленным СФД (сведенным как раз усилиями Ф. Байру к одной этой составляющей) и попытками в очередной раз возглавить центризм, перемежающимися с личными амбициями своего нового лидера. Но этот центризм, как ни парадоксально, поглотил христианскую демократию. Создание в 2002 г. Союза за народное движение привело к тому, что центр христианского толка становится еще более фрагментарным, а христианская демократия, растворенная в нем, еще более маргинальной и расколотой. Новая политическая стратегия Ф. Байру, заявленная накануне выборов 2007 г., ведет к кризису линию преемственности и наследования, но в то же время в миниатюре повторяет прежние линии политической стратегии своих предшественников.

* * *

Автор выражает благодарность парижскому Дому наук о человеке, его администратору М. Вевьорке, сотрудникам фонда М. Кравери, С. Кольпар и Д. Ришар, руководителю программы Directeurs d’etudes associees (DEA), за предоставленную возможность работать во французских библиотеках и архивах над темой исследования в октябре-ноябре 2014 г. и в июне 2015 г., сотрудникам Национального архива за помощь в подборе неклассифицированных документов, а также моим французским и российским коллегам за ценные советы и пожелания, высказанные во время написания данной работы.

Примечания

1

См. Guenole Th. Les centres en France. Ideologic et incarnations contemporaines du centre. These de doctorat. P.: IEP, 2013. P. 83. Этот факт дает повод Ф. Байру в предисловии к книге П. Летамендиа, посвященной истории МРП (Letamendia Р. Le Mouvement Republicain populaire, le MRP: histoire d’un grand parti franpais. P., 1995), фактически поставить знак преемственности между МРП и СФД. Это можно объяснить конъюнктурными политическими обстоятельствами, но сама постановка вопроса выглядит интересной.

2

Berstein S. Les partis //Pour une histoire politique. P., 1988. P. 49–86.

3

Audigier F. Le renouvellement de l’histoire des partis politiques // Vingtieme siècle. 2007. № 4(96). P. 123–136.

4

Шмелев Д.В. Христианская демократия в послевоенной Франции: Народно-республиканское движение (1944–1967). Казань, 2011.