Граффити

Дмитрий Шадрин

История о журналисте областной газеты, который становится уличным художником, чтобы защитить город от пришествия бога смерти и хаоса Книга содержит нецензурную брань.

3—9

Саморядова преследовали настенные рисунки. Они перепрыгивали с фонарного столба на стену, со стены на дверь, с двери на фронтон, с фронтона на рольставни, а оттуда на заброшенный ларек. Спасаясь от граффити, Саморядов не выдержал и зашел в магазин рядом со своим домом. В «Бристоле» он купил три банки темного пива. Он сел на лавочку у первого подъезда и стал прихлебывать из банки пиво, размякая и рассеянно глядя по сторонам. На тротуаре прыгали и звенели воробьи, ворона со скрежетом перелетела с дерева на дерево. Кошка шмыгнула в продух подвала. Двор был убогий и какой-то пришибленный, как и весь город. Одним словом — тоска. Захотелось куда-нибудь спрятаться, как эта кошка в рыжих подпалинах.

Вздохнув, он поднялся со скамейки. Подойдя к двери, приложил ключ-таблетку к домофону. Домофон приветливо запищал. Саморядов открыл дверь. Из подъезда пахнуло чем-то затхлым. И в тамбуре, и на стене между тамбуром и площадкой первого этажа поджидали веселые разноцветные узоры. Это были беспредметные рисунки, вроде разговоров ни о чем.

— Явился, не запылился, — крикливым голосом встретила в прихожей жена. — Что? Уже? — скрестив крепкие руки на большой груди, Анна пробуравила Саморядова побелевшими от злости глазами. — Я же просила тебя.

— А что? Я же ничего… — Саморядов виновато улыбнулся. — Я только…

— Хоть лоб хоть по лбу. Тебе же нельзя. Ты же сам знаешь, что нельзя.

— Да я же только…

— Да не только это! Не только! — взорвалась она, и Саморядов весь непроизвольно сжался, словно от удара взрывной волны. — А, что с тобой говорить, — жена махнула на него рукой и вернулась на кухню.

Насвистывая что-то, Саморядов повесил куртку на шаткую вешалку, которую жена когда-то приволокла из мебельного, поставила в углу у двери и теперь вешалка там стояла, кренясь под ворохом одежды.