Золото Саламандры

Дмитрий Чернов

Вот так отправишься с друзьями на рыбалку, и вдруг у тебя уже ни рыбы, ни лодки, да ещё пираты привязались. Думаешь, уж дома никто не помешает отдохнуть, а тут друзья неудачно пошутили, и вас всех волокут на войну. А там вообще не понятно, кто свои, кто враги? Тебя хотят уничтожить, но ты не так прост, хотя и сам об этом не догадываешься до поры до времени. К счастью, верные друзья всегда рядом, и хотя от них иногда вреда больше, чем пользы, но вместе вы сила, которая перевернёт мировой порядок.

Иллюстратор Дмитрий Сергеевич Чернов

© Дмитрий Чернов, 2017

© Дмитрий Сергеевич Чернов, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-6191-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Утлая рыболовецкая лодка лениво покачивалась с борта на борт, подчиняясь лёгкому морскому волнению, при этом издавая каждой своей дощечкой такой неистовый скрип, будто её непрерывно атаковал шквальный ветер. Мачта балансировала по опасно-широкой амплитуде, отзываясь гулким эхом после каждого удара по ней, свободно болтавшегося на топенантах,¹ рея², к которому был тщательно подобран потрепанный парус. Лучшие дни лодки давно были сочтены, тем не менее, она ещё верой и правдой служила трём рыбакам, спящим на её дне по соседству со снастями и горой пойманной накануне рыбы. Улов состоял из дюжины гигантских белуг, размером от десяти до пятнадцати пядей³ в длину, поэтому неудивительно, что добытчики забыли обо всём, радуясь такой удаче, и не заметили приближавшийся шторм. Неназойливый ветерок внезапно усилился и понёс их дальше в открытое море. Ни они, ни лодка не пострадали, но наступивший вслед за этим штиль вынудил рыбаков заночевать там, где их застало безветрие.

Старший из них — двадцатипятилетний Ксист — нехотя приоткрыл глаза и уставился в пасмурное предрассветное небо, на котором из-за медленно плывущих от горизонта до горизонта облаков не было видно ни одной звезды. Только месяц скудно просвечивал сквозь плотную пелену, да ещё нарождалась торопливая в это время года заря.

Вдруг сквозь какофонию треска и постукивания, издаваемую их лодкой, до слуха Ксиста донёсся какой-то посторонний шум, и он мгновенно принял сидячее положение, озираясь вокруг. С юга к ним приближалось самое странное из всех виденных им в жизни судно. Корпус лодки был около четырёх саженей⁴ в длину, что на сажень больше чем у них. Борта в два раза выше, и, кроме того, с обеих сторон на небольшом расстоянии были прикреплены на мощных поперечных перекладинах ещё по одной узкой лодке, около двух саженей в длину. Но, что являлось самым поразительным, — это восьмикрылая ветреная мельница, возвышавшаяся прямо над основной лодкой судна. Крылья мельницы едва вращались, и кроме неё на посудине не имелось ни паруса, ни даже мачты, ни гребцов с вёслами, однако диковинная лодка двигалась в их направлении и притом довольно быстро. Ксист не на шутку перепугался и заорал, расталкивая своих, не желающих пробуждаться, компаньонов:

— Эй, белужники! Полундра! Вставайте, Хитрый, Шустрый!

— Молчун, отвали. Дай поспать, — пробурчали в ответ друзья.

— Просыпайтесь, я вам говорю! На нас что-то надвигается! Вставайте! — не унимался переполошенный Ксист.

— Ну, что там надвигается, что ты так всполошился? Плавающие сундуки с несметными сокровищами, или бесхозный гарем? — отозвался один из них, неторопливо поднимаясь, и тут же стал будить другого: — Э! Хитрый, вставай! — тормошил он третьего компаньона.

Тот, почувствовав, что дело серьёзное, прогнал сон и вскочил на ноги, ошарашено воскликнув:

— Вот так крендель!!!

Все трое обалдело вытаращились на чудо-лодку, которая тем временем подплывала к ним вплотную. До них донеслись слова: «Грэм, можешь отдыхать!», после чего там что-то громко затрещало, взвизгнуло, и судно клюнуло носом, резко замедлив ход. Друзья заворожено наблюдали, как оно легонько, вскользь соприкоснулось своей носовой частью с их бортом и совсем остановилось. Вслед за этим раздался топот ног по короткой деревянной лестнице, и на палубе очутился человек, свесившийся наполовину со своего борта, так что он смотрел на трёх растерявшихся компаньонов чуть сверху. На вид ему было лет тридцать, и выглядел он весьма дружелюбно, обратившись к ним:

— Доброго вам здравия, рыбаки! Надеюсь, я вас не разбудил?

— Нет, что ты, что ты! — дружно замотали головами компаньоны. — Нам спать недосуг. Нам рыбу ловить надо, — сообщил Ксист, не зная пока как себя вести с незнакомцем.

— О! Неплохая у вас рыбёшка, — похвалил тот пойманную белугу, отдельные особи которых своей длиной превосходили его рост в полтора раза. — А вы что, в шторм попали?

— С чего ты взял? — спросил Ксист, как раз наоборот, пострадавший от штиля более чем от последнего шторма.

— Просто ваша лодка в таком жутком состоянии… — посочувствовал незнакомец.

— Нормальное состояние! — отрезал Ксист. — Мы её совсем недавно отремонтировали!

— А-а… — посочувствовал тот ещё больше и искренней, после чего перешёл непосредственно к делу: — Вы не могли бы одолжить мне немного воды и… одну из ваших рыбёшек?

— Конечно, — кивнул, ненадолго задумавшись над словом «одолжить», Ксист, которого незнакомец начал потихоньку раздражать, — Шустрый, дай ему воды… — назвать первосортную белугу «рыбёшкой», было даже куда большей наглостью, чем попросить её взаймы. Ксиста такое пренебрежение к делу всей его жизни слегка задело…

— Вы невероятно щедры, — просиял незнакомец.

— Ага, — согласился с ним Ксист. — Но, тем не менее, рыбу мы без денег никому не одалживаем.

Хозяин чудной лодки слегка смутился, но быстро прогнал с лица непрошеное выражение. Порывшись в кармане, он добыл оттуда серебряный кругляш и небрежно бросил его Ксисту. Тот поймал монету и удовлетворённо склонил голову. Тем временем Тарсил преподнёс нежданному покупателю глиняный сосуд.

— Я сам могу обойтись и без воды, — с напускным безразличием продолжал незнакомец, неторопливо принимая объёмистую флягу, — это Грэм у меня притомился. Уже почти сутки педали крутит, — после чего он быстро вырвал пробку и лицемерно присосался к горлышку, жадно глотая воду лошадиными глотками.

Терпение у Ксиста иссякло. Они втроём с усилием подняли одну из самых больших рыбин и швырнули её в грудь обнаглевшего типа, пока он не мог оторваться от фляги. Что-то булькнув, тот внезапно исчез из поля зрения вместе с белугой и флягой. Его судно содрогнулось от падения хозяина и купленной «рыбёшки!»… Пару секунд спустя, оттуда донёсся сдавленный хрип:

— Грэ-э-эм… Иди скорей сюда… Я тебе поесть достал…

Троица прильнула к борту, заглянув через его край. Незнакомец лежал на спине с торчащими вверх ногами, придавленный тушей белуги, но флягу держал горлышком вверх, не разлив драгоценную воду. Со стороны кормы раздались громкие шаги, сотрясавшие лодку не хуже, чем до этого сделал её хозяин. Откуда-то из недр трюма, по лестнице поднимался Грэм, и друзья пожалели, что не утонули где-нибудь спокойно и своевременно; что пришлось им повстречать на своём жизненном пути этакое чудище, ступившее на палубу. И особенно вызывал сожаление тот печальный факт, что хозяин лодки лежит придавленным громадной рыбиной и обречённо сучит ножками, потихоньку начиная синеть.

Зверь, напоминавший помесь медведя с обезьяной, вразвалочку подошёл к хозяину, безразлично скользнув взглядом маленьких карих глаз по трём, покачивающимся над бортом, головам, которые будто по команде вжались в плечи, стремясь предельно минимально отсвечивать. На нём была одета длинная кожаная куртка, сплошь покрытая множеством металлических пластин, на которую наверняка потребовалась целая бычья шкура. Передвигался он вертикально на двух ногах, заросших густой короткой чёрной шерстью, как и всё его мощное тело, кроме ладоней, лица и ступней. На продолговатой голове сверкал, некогда отполированный до зеркального блеска, а ныне щедро залапанный грязными пальцами, вместительный железный шлем.

Грэм неторопливо оценил обстановку, шумно потянул воздух плоским носом и, слегка наклонившись, взял у хозяина флягу с водой, а второй рукой без усилий поднял за хвост тяжеленную белугу. Осушив флягу за считанные мгновения, он, всё так же держа рыбину одной рукой, принялся есть её с головы, и друзьям почему-то не пришло на ум (или просто не захотелось) предупредить его хозяина, что сырая белуга вообще-то бывает и ядовитой…

Освобождённый незнакомец поднялся с палубы и без тени обиды поблагодарил друзей:

— Ну, спасибочко вам преогромное, рыбаки! Теперь, подкрепившись, Грэм сможет ещё хоть сутки крутить педали, а там, глядишь, и ветер подует, тогда мы от этих настырных деляг легко оторвёмся… Ох, и прилипалы! Всю ночь за нами гонятся…

— Ты это о ком говоришь? — насторожился Ксист.

— Да вон об этих джентльменах удачи… — небрежно махнул рукой в сторону кормы незнакомец.

Трое компаньонов дружно повернули в указанном направлении головы и обомлели, завидев двухмачтовый галиот с обвисшим «Весёлым Роджером» на флагштоке. Все паруса были спущены, и судно шло на вёслах. До слуха донёсся назойливый и ранее не замечаемый звук ударов по барабану, необходимый для синхронного действия гребцов. Видимо, пираты, завидев близость добычи, решили поднажать, потому как посудина шла на хорошей скорости, заметно большей, чем была у лодки незнакомца при его приближении.

— Топсель-стаксель!⁵ — ругнулся Ксист. — Да они уже совсем близко!

— Где?!! — встрепенулся незнакомец. — Ух-ты, дьявол! Действительно близко! Заболтался я тут с вами, а мне надо уже давно спешить!.. Грэм, ты готов?

Зверь как раз доедал белугу, покончив с ней без остатка. Даже плавники и хвост он проглотил не поморщившись, после чего удовлетворённо погладил себя по ощутимо округлившемуся животу. На вопрос хозяина он что-то нечленораздельно промычал, типа: «Бу-бу-бу…»

— Отлично, Великан! Иди, раскручивай маховик, — скомандовал незнакомец, после чего Грэм удалился обратно в трюм, а хозяин лодки обратился к рыбакам: — Приятно было вас повстречать, ребята! Вы нас очень выручили, но теперь нам пора!

— Постой! А как же мы? — выкрикнул Ксист.

— А что — вы? — недоумённо спросил незнакомец.

— Ну, понимаешь, пираты и всё такое?.. — намекнул Ксист.

— Я не думаю, что вы их заинтересуете, — пожал плечами незнакомец. — Им ведь нужна моя лодка, а на вашу они точно не польстятся.

— Ты что, не понимаешь? Это ведь пираты! — отчаянно воскликнул Ксист. — Такие нехорошие люди, которые берут в плен других людей и продают их в рабство, грабят корабли, убивают и делают прочие подобные мелкие пакости!..

— А-а-а!.. — глубокомысленно протянул незнакомец. — Я как-то не подходил к этому вопросу с подобных позиций… Наверное, я смогу вам чем-нибудь помочь…

— Да! И, возможно, я тебе подскажу — чем именно! — терпеливо объяснил Ксист. — Ты можешь, наконец, прекратить издеваться и взять нашу лодку на буксир. Мы тебе заплатим. У нас есть деньги! — в качестве доказательства он предъявил серебряную монету, полученную за рыбу.

— Гм-м… — задумчиво помычал незнакомец. — Нет, это вряд ли. Мы и без такого балласта не могли оторваться от пиратов, а уж с вашим корытом на привязи… Предлагаю бросить его и перебираться на мой тримаран.

— Бросить нашу лодку?!! — пришел в ужас Ксист. — Это же единственная наша кормилица! Мы без неё — никто!

— А зато с ней у вас появится верный шанс стать кое-кем — рабами, например, — резонно напомнил незнакомец.

— О, чёрт! — схватился за голову Ксист. — Что будем делать, белужники⁶?

— Придётся бросить, — после небольшой паузы грустно сказал Хитрый.

— Я согласен с братом. У нас нет выхода, — поддержал его Шустрый.

— Да что ты так расстраиваешься, парень? — подбодрил Ксиста незнакомец. — Пиратам ваша лодка нужна, как блохам лысая собака. Они проплывут мимо и внимания на неё не обратят. Им ведь нужен мой тримаран. А вы потом вернётесь сюда и отыщете своё корыто.

— Хорошо, грузимся! — принял решение Ксист. — Брать только воду, еду и самое необходимое!

— Давно бы так! — одобрил незнакомец. — Добро пожаловать на борт «Хаяра»! Вас приветствует капитан Эдвин, уроженец далёкой Эшмерии!

— Я — Ксист, а это — Бенсил и Тарсил, более известные как Хитрый и Шустрый. Меня же обычно зовут Молчуном, — отрекомендовался Ксист, пока они втроём перекидывали на палубу тримарана свои пожитки и следом вспрыгнули сами.

— Очень приятно! — откликнулся эшмериец. — Ну, трогаем, ребята!

Он скрылся в небольшой рубке на носу лодки, в которой через открытую дверь были видны штурвал и масса металлических рычагов, торчащих из пола. Друзья принялись осматривать чудо-лодку, самой непривычной частью которой была высокая, цилиндрическая, деревянная башня-ветряк, располагавшаяся сразу за капитанской рубкой, построенной с таким расчётом, чтобы вращающиеся на стояке мельничные крылья не задевали её крышу. Ещё две, подобные ей, постройки, но более продолговатой формы, возвышались на корме, вдоль бортов. Через двери, вырубленные с торцевых сторон, можно было по крутым деревянным лестницам спуститься в трюм. Из левой кормовой рубки доносились неясные механические шумы, — это была обитель Грэма. Ещё одной загадочной частью тримарана для друзей стала, занимающая половину палубы в длину, вытянутая металлическая балка с подобием гигантской лопаты или совка на конце, покоившимся возле подножья ветряного стояка. Второй конец балки был закреплён на корме, между двумя, подобными ей, металлическими выступами, выраставшими прямо из-под палубы. Там имелось ещё множество более мелких деталей, рассмотреть которые троица уже не успела, потому что Эдвин начал манёвры.

Он плавно перевёл один из рычагов, после чего в трюме позади что-то коротко взвизгнуло, и тримаран резко дал задний ход, отшвартовываясь от рыболовецкого парусника. От неожиданного толчка друзья едва удержались на ногах, и хотя они внимательно следили за действиями Эдвина, но понять — что движет странным судном — не смогли. А он тем временем сноровисто завертел штурвал, поставив тримаран почти перпендикулярно к брошенной лодке. Затем он вернул тот рычаг на прежнее место и взялся за другие. В кормовом отсеке что-то громко заскрежетало, после чего капитан, в третий раз передвинув всё тот же рычаг, заставил судно резво рвануть вперёд, при этом выворачивая штурвал в обратном направлении. «Хаяр» прошёл в опасной близости от лодки рыбаков и встал на прежний курс, каким держался до их встречи. Троица проводила печальными взглядами свою удаляющуюся кормилицу, предчувствуя, что им больше не удастся на ней побелужничать.

Тем временем пираты значительно сократили расстояние между собой и беглецами, неуклонно продолжая их настигать. С каждым новым ударом вёсел они приближались к тримарану всё больше и больше. Это заметил Эдвин, выскочивший на палубу, и закричал, грозя кулаком в сторону преследователей:

— Корсары недовешенные! Чтоб ваш киль скорей нашел свою мель, а шея — верёвку! Нет, ну, это же надо?!! Целую ночь честным людям покоя не дают… На нервах играют!..

— Слушай, как бы они действительно не сыграли на наших нервах или костях… когда догонят… — заметил Ксист. — По-моему, нам от них не уйти.

— Думаю, ты прав, — согласился эшмериец, — даже если мы все четверо будем помогать Грэму. Ну, что ж, тем хуже для них! Они сами на это напросились!.. Раньше я не мог воспользоваться катапультой из-за темноты, но теперь уже достаточно рассвело, чтоб можно было взять верный прицел. Мы их потопим!

— Постой, постой! Ты сказал: «Катапультой»? — удивился Молчун. — О чём речь?

— Да ты что, парень, совсем ослеп? — всплеснул руками Эдвин и указал на лежащую вдоль палубы металлическую балку с обширной лопатиной на конце. — Вот же она! Катапульта или баллиста, если тебе так больше нравится… Неужели можно не заметить двухсаженевый балансир, занимающий в длину полтримарана?

— И как же эта штука действует? — спросил Ксист.

— При помощи маховика, который крутит Грэм, — попытался объяснить Эдвин. Впрочем, сейчас ты увидишь его действие воочию… Иди в переднюю рубку и встань у штурвала. Будешь потихоньку поворачивать его по моей команде. А вы, двое — Бенсил и Тарсил — откройте вон тот ящик возле правого борта и вкатите в ковш одну из криц⁷, лежащих там.

— Чего вкатить? — не поняли братья.

— Крицу, крицу… Железную болванку, которых там полно… — пояснил эшмериец. — Это наши снаряды, которыми мы обстреляем пиратов.

— А-а, понятно, — сообразили братья, заглянув в указанный ящик.

— Все по местам! — скомандовал хозяин «Хаяра». — Скоро их лоханка будет в зоне досягаемости выстрела баллисты.

Он первым скрылся в правой кормовой рубке, Ксист последовал в носовую, а братья принялись, кряхтя ворочать тяжеленную глыбу. Они сразу же пришли к выводу, что никакая сила не сможет перенести её на преследующий их корабль, если только тот не подойдёт вплотную, а пиратский экипаж в полном составе добровольно не поможет им перетащить эту тяжесть на свою посудину. Хотя у ящика, где хранились крицы, открывалась боковая стенка, братьям пришлось попотеть, вынимая её оттуда. К счастью, они нашли специально приготовленные для этой цели багры и при их помощи закатили одну из глыб в ковш, как им приказал Эдвин. А тот внимательно следил за ними и, едва они справились с этим заданием, немедленно дал им ещё одно, не прекращая всё это время что-то мышковать с приборами непонятного назначения, заполнявшими правую кормовую рубку.

— Эй, ребята, не расслабляйтесь! Подтяните-ка к ковшу поближе ещё парочку криц, чтоб во время атаки не тратить на это драгоценные мгновения. А то пираты успеют подойти слишком близко к нам и взять «Хаяр» на абордаж.

Братья почувствовали резон в его словах и выполнили и это задание, после чего эшмериец отдал ещё один приказ:

— А теперь всем быть наготове! Кое-кто сейчас сильно пожалеет о бесцельно прожитой ночи!.. Бенсил, Тарсил, держитесь подальше от балансира и поближе к чему-нибудь надёжно-закреплённому, за что можно будет ухватиться при стрельбе.

— А зачем это нужно? — полюбопытствовал Шустрый.

— Чтоб ещё некоторое время после выстрела оставаться на борту «Хаяра», а не парить над ним!

Братья воспользовались добрым советом и с волнением наблюдали, как пиратский галиот приближается к их одиноко дрейфующей лодке, намереваясь пройти рядом с ней на расстоянии чуть большем длины своих вёсел.

— Ксист! Поверни штурвал немного вправо! — крикнул Эдвин из своей рубки, и когда его приказание было исполнено, заорал ещё громче: — Да не так сильно! Давай чуть левее!

— А, «чуть» — это сколько будет в румбах⁸? — спросил Молчун, обнаруживший в рубке компас.

— Ты не умничай! — обиделся эшмериец, лишь смутно подозревавший, что румбы имеют какое-то отношение то ли к сторонам света, то ли к направлению ветра, то ли к степени опьянения матроса, несущего ночную вахту… — Тебе сказано крутить влево, туда и крути!.. А теперь выравнивай руль и больше его не тронь!

Отдавая команды, Эдвин не отрывался от своих приборов, глядя в окуляр и вращая колёсики с ручками. Затем он принялся манипулировать рычагами, которых там имелось с избытком, и судно резко потеряло ход, зато из рубки Грэма шум начал нарастать. Что-то большое и тяжёлое неуклонно набирало обороты.

Эдвин ждал, припав к окуляру и прислушиваясь к гулу раскручиваемого маховика. Левой рукой он взялся за небольшой, специально приделанный, поручень над головой, а правую, сжав в кулак, занёс над коротким, горизонтально торчащим из стены рубки, рычажком. Посчитав, что наступил нужный момент, он резко ударил по короткому рычагу и привёл тем самым катапульту в действие.

Братьям всё отлично было видно, а вот Молчуну пришлось изрядно выгнуться, чтоб увидеть работу баллисты. Он стоял на пороге рубки и пытался выглядывать из-за башни ветряка, проигнорировав предупреждение эшмерийца о том, что во время стрельбы нужно покрепче держаться за что-нибудь, поэтому ему больше всех досталось. Громадный балансир сорвался с места неожиданно для него и, достигнув вертикального положения, обо что-то сильно ударился, так что нос тримарана изрядно подбросило вверх. Ксист, находившийся в этой опасной зоне, внезапно почувствовал, что пол уходит из-под ног. Его бросило головой вперёд, и, пролетев немного, он грохнулся на палубу, после чего заскользил по ней, пока мельничная башня не остановила его на полпути. Воткнувшись в неё макушкой, он почувствовал, как трещит его шея, и много нехороших слов пронеслось в мозгу в адрес хозяина этой плавучей мельницы, поэтому он был единственным, кто не увидел начала полёта железного снаряда.

Запустив крицу, катапульта совсем недолго пробыла в вертикальной стойке. Со скрежетом, доносящимся из трюма, балка плавно легла на своё место. После этого Эдвин, не дожидаясь результатов своей стрельбы, одновременно дёрнул два рычага, и «Хаяр» ринулся вперёд. Только тогда он смог взглянуть, куда угодил снаряд, и это зрелище заставило его втянуть голову в плечи.

— Упс! — только и смог вымолвить эшмериец, виновато косясь на трёх своих пассажиров, потому что крица вошла аккурат посреди днища их брошенной лодки. Из пробоины хлестала вода, и многострадальное судёнышко отправлялось в последний путь, на этот раз вертикально вниз, — на дно морское.

Ксист, держась за ушибленную голову, и братья смотрели с траурными лицами, как их кормилица погружается под воду, а пираты проплывают мимо неё на совершенно целом корабле. Когда лодка полностью скрылась под водой, они перевели свои взоры на Эдвина, деловито копошащегося с приборами и при этом насвистывающего что-то себе под нос. Их тёплые, дружественные взгляды могли бы обратить его в ледяную статую, если бы не молнии из их глаз, готовые сжечь его дотла.

— Вот незадача… — пробормотал Эдвин в ответ на немой укор. — Кажется, прицел был сбит маленько… или это просто из-за качки…

— Мы тебе прицел-то поправим сейчас, стрелок блябнутый⁹! — пригрозил Бенсил.

— Спокойно, белужники, — остудил братьев Ксист. — Не кипятись, Хитрый. Пираты всё ещё нас догоняют, а потому нужно снова заряжать баллисту.

— Верно, верно! — воскликнул обрадованный неожиданной поддержкой эшмериец. — И лучше с этим поспешить!

Ворча и ругая хозяина тримарана, они втроём закатили следующую крицу в ковш и разошлись по местам: братья уцепились, за что могли, а Молчун спустился в носовую рубку, заняв пост у штурвала. Тут же последовала команда от Эдвина:

— Немного лево руля, а затем сразу выравнивай! Всем приготовиться к выстрелу!

«Хаяр» вновь сбавил ход, чтобы перенаправить «вращательную» энергию Грэма с движения лодки на запуск снаряда. Рыбаки замерли в ожидании неизбежного, то есть, — крицеметания. Галиот как раз миновал место кораблекрушения их лодки, чья мачта за мгновение перед этим ушла под воду, и теперь вокруг всплыло множество буёв, к которым крепились снасти на белугу.

Эдвин завершил наводку и опять выстрелил без предупреждения. Балансир взметнулся вверх, запустив железную глыбу в сторону пиратов. На этот раз встряска тримарана прошла для Ксиста, наученного первым опытом, безболезненно. Когда нос лодки подбросило, он уже крепко держался за поручень, так что даже смог пронаблюдать за полётом снаряда и плавным опусканием балансира, закончившимися одновременно, после чего «Хаяр» снова ринулся в бегство.

Повторный выстрел был более удачным. Крица угодила в мачту галиота, переломив её в месте присоединения второго, более тонкого колена. На тримаране эта маленькая удача была отмечена взрывом безумной радости и бешеными криками гордящейся собой команды

— Ур-ра!!! Попали! — вопили братья. — Смотри, Молчун! Грот-мачту укоротили! Стенгу¹⁰ по самый топ срезало! Там, кажется, кто-то с марса¹¹ навернулся…

— Да что толку-то? — разочарованно спросил Ксист. — Если бы они на парусах шли, то любое повреждение рангоута¹² было б нам на пользу, а так… Они даже с ритма не сбились, — как гребли, так и гребут. Видимо, привычные к сражениям… Так что нечего орать раньше времени, давайте следующую кру… тьфу ты… следующую болванку заряжать.

Очередная крица была водружена в ковш более проворно, чем две предыдущих, и Молчун немедленно сообщил об этом Эдвину:

— Готово! Только целься получше, — в палубу или борта. У нас, кажется, последний выстрел остался, а потом они подойдут уже слишком близко…

— Не волнуйся, Ксист, — успокоил его эшмериец. — Я как раз туда и целюсь, просто мачта помешала. Теперь я уже приноровился и думаю, что одного выстрела нам хватит.

«Хаяр» привычно сбавил ход, позволяя маховику набрать инерцию, а его хозяин добавил:

— Всем приготовиться! Руль оставить в прежнем положении… Держись, ребята!

С этими словами он саданул по пусковому рычагу и послал третий снаряд пиратам. Железная глыба полетела по более пологой параболе и практически прямой наводкой угодила в нос галиота, пробив борт насквозь и грохнувшись в трюм. Пиратам, сидящим на вёслах, это очень не понравилось… Там поднялся шум, дошедший до команды тримарана, и гребцы побросали свои орудия. Смолк барабан, задающий ритм, и судно начало останавливаться, забирая в сторону от линии обстрела. Очень было похоже на то, что пираты, наконец, отказались от преследования, да ещё там назревало что-то вроде бунта или потасовки между сторонниками и противниками дальнейшего продолжения погони.

— Ну, кажется, отвязались, — облегчённо вздохнул Эдвин, выбравшись на палубу.

— Да, здорово ты им кичку¹³ разворотил, — согласно кивнул Ксист.

— А давайте им ещё одну напоследок зашарашим! — предложил Тарсил. — Вон как удобно боком к нам повернулись.

— Не стоит оно того, — отверг предложение эшмериец. — Получили по зубам; поняли, что мы не такие уж белые и пушистые, ну и хватит с них.

— Всё верно, Шустрый. Для нас важнее уцелеть, а не досадить пиратам, — поддержал его Молчун. — Не хватало ещё, чтобы этот сброд оказался без корабля в наших родных водах и попёр на берег разорять наши посёлки.

— Зато повеселились бы, — не унимался Тарсил. — Очень уж вы оба скучные…

— Отстань от них, Шустрый, — вмешался Бенсил. — В желудке кракена обстановка и то более подходит для веселья, чем в компании этих двух унылых типов в такой располагающей к развлечению ситуации.

— Ну вы, бедокуры! — возмутился Ксист. — Вам не удастся втянуть нас в глупую авантюру, из-за которой как обычно пострадают все окружающие. Я слишком хорошо вас знаю, чтобы поддаться на такую примитивную провокацию.

— Очень надо… — пренебрежительно фыркнул Шустрый.

— Что нам действительно нужно, — это помочь Грэму, чтоб поскорей отсюда убраться, пока пираты не опомнились и до чего-нибудь не договорились, — сообщил Эдвин. — Хотя, конечно, мы и вчетвером не достигнем даже половины той мощи, которой обладает Великан, но хоть немного поддержим его усилия.

— И что мы должны делать? — спросил Молчун.

— Там в трюме, на машине, которую крутит Грэм, есть, кроме педалей, ещё и ручной привод, на случай, если у него устанут ноги, — объяснил эшмериец. — Это две рукояти, которых как раз хватит на нас четверых…

— Я ни за что не пойду туда, где находится это чудище! — заявил Бенсил.

— Я тоже! — поддержал его брат. — Не хочу, чтоб он сожрал меня, как ту белугу.

— Вы зря волнуетесь, — успокаивал их Эдвин. — Грэм очень добрый. Никого он не тронет. Он вообще питается только растительной пищей… обычно. Рыбу он съел исключительно из-за чрезвычайной ситуации.

— Ага! И с большущей неохотой! — саркастически воскликнул Хитрый.

— Лично я не рискнул бы даже кусочек плавника или какой-нибудь хрящик у него отобрать в тот момент, — добавил Тарсил.

— А у тебя бы и не получилось, — съязвил Ксист. — Ты просто подойти-то к нему боишься…

— Кто?!! Я боюсь?! — возмутился было Шустрый, но, немного подумав, согласился: — Ну, боюсь. А ты сам-то что ж? Покажи пример, а мы — как-нибудь следом за тобой. Наверно…

— Запросто! — расхорохорился Молчун. — Вы что думаете, — я какой-то волосатой зверюги испугаюсь?.. А кстати, Эдвин, ты уверен, что ему хватило одной белуги, чтоб насытиться?

— Вполне! — твёрдо кивнул хозяин тримарана.

— Что — вполне? — недопонял Ксист. — Вполне уверен, или вполне хватило?

— И то, и другое, — ответил эшмериец. — Слушайте, парни, давайте не будем время терять. Я пойду первым, а вы за мной следом. Вот увидите: он безобидный.

После этих слов он отправился в левую кормовую рубку, поманив за собой друзей. Молчун осмелился и пошёл за ним, переставляя ноги с таким усилием, как будто к ним привязали гири. Братья тоже двинулись к рубке, но у самого входа остановились и заспорили:

— Иди ты первым, — подтолкнул брата Бенсил.

— Почему это я? Ты у нас старший, вот тебе и идти, — возразил Тарсил, стараясь в свою очередь наладить упирающегося Бенсила на быстрый спуск по крутой лестнице в трюм.

— Нет, нет, — не соглашался тот. — Я старше всего-то на год, а тебя ведь не зря прозвали «Шустрым». В случае чего, ты сумеешь быстрее меня оттуда убежать.

— Тебя тоже не зря зовут «Хитрым», — парировал Тарсил.

— Ладно, пошли вместе, — сдался Бенсил. Они одновременно спустились в недра лодки и окунулись в шумный мирок машинного отделения.

Грэм старался вовсю. Сидя в каком-то подобии лошадиного седла, он жал на педали, вставив ноги в крупные стремена и походя на заправского наездника. От зубчатого колеса, к которому крепились педали, шла странного вида цепь, ранее не встречавшаяся трём компаньонам нигде. Эта цепь передавала усилие от ног Грэма на другое зубчатое колесо, соединенное через комплекс разнокалиберных шестерён с увесистым, громадным — в рост человека — маховиком, расположенным за спиной Великана. С обеих сторон маховика, на одной с ним оси были насажаны два металлических диска такого же диаметра, но потоньше. Один из них — слева по ходу — имел зубчатую нарезку по краю, соприкасавшуюся с небольшой шестернёй, и через неё с несколькими другими разной величины и конфигурации, часть из которых не была задействована в работе. Зато те, что находились в зацеплении, вращались с бешеной скоростью и крутили металлический вал, выходящий через кормовой борт наружу ниже ватерлинии.

Диск с правой стороны с маховиком не соприкасался. От него отходили мощные тяги, приводящие через систему рычагов в действие баллисту. Вся эта конструкция была собрана на крепком металлическом каркасе, плотно вмонтированном во внутреннее пространство лодки. На палубу выходили только: балансир от катапульты, рычаги управления всей этой машинерией, да ещё ветряк, находившийся на данный момент в бездействии из-за штиля. Всё это, так или иначе, соединялось с маховиком посредством различных валов, шестерней и тяг, идущих в носовую и правую кормовую рубку, отделённую от трюма тонкой перегородкой.

В отличие от маховиковой машины, мельничный механизм состоял практически из одного дерева. Металлическим был только вал, идущий к шестерёнчатому комплексу, приводящему винт судна в движении, а всё остальное, включая стоячий вал, через который передавалось вращение от крыльев к машине, было деревянным.

Пространство между мельничным и маховиковым механизмами представляло собой подобие жилых кают, расположенных друг против друга вдоль бортов. В носовой части находился чуланчик для хранения различного снаряжения, необходимого в путешествиях.

Всё это друзья рассмотрели мельком, потому как их больше занимало то, что нужно приблизиться к невиданному зверю и быть рядом с ним довольно долго. Но Грэм на них не прореагировал, продолжая крутить педали, и троица насмелилась подойти к нему в упор и начать вращать указанные Эдвином рукояти. Хозяин тримарана тут же принялся объяснять устройство своей лодки, понять которое им удалось лишь частично, так как слишком многое было для них новым. Особенно их поразило, что судно движется при помощи небольшого металлического винта, скрытого под водой. О таком чуде они никогда не слыхивали, и эшмерийца распирало от гордости, когда он рассказывал, что изобрёл этот винт, глядя на мельничные крылья, ещё в детстве. Ему уже тогда пришла идея в голову, — построить судно подобное «Хаяру», но осуществить это ему удалось гораздо позже.

Конечно же, ещё одним предметом его особой запредельно-потусторонней гордости являлась катапульта, аналогов которой не существовало в целом мире. Она была самой дальнобойной и скорострельной, благодаря маховиковому приводу и специальному устройству, автоматически позволяющему балансиру плавно возвращаться в исходное положение сразу после точного выстрела. Случай с пиратами доказал, что Эдвин не напрасно тратил время и усилия на оснащение своего тримарана столь грозным оружием. Единственным, что огорчало трёх друзей, был первый выстрел, лишивший их лодки. Хотя, если разобраться, они потеряли её уже тогда, когда в этих водах объявился пиратский галиот, и им ещё повезло попасть на борт «Хаяра».

–…По крайней мере, вы остались живы и свободны, — утешал их эшмериец.

— Живы — да, но насчёт, — свободны?.. — задумчиво произнёс Ксист и замолчал.

— А что же ещё ограничивает вашу свободу? — не вытерпел молчания Эдвин.

— Долго объяснять, но если тебе так хочется знать, то, ладно уж, расскажу, — смилостивился Молчун. — Ты имеешь представление, — что такое рыбацкая артель?

— Весьма смутное, — пожал плечами эшмериец.

— Наш рыбацкий посёлок «Белужий камень» как раз и является такой вот артелью. У каждого своя работа, но все вместе мы делаем одно дело — добываем белугу. В артели есть своя трёхмачтовая асламка, которая при ловле становится в море на якорь и принимает ото всех кусовичей¹⁴ рыбу, тут же засаливая её. Вместе с ней работают ещё около тридцати ловецких лодок, вроде нашей, и живодная, развозящая живую воблу для наживки. Ещё четыре года назад мы артелью не были. Приходилось продавать рыбу перекупщику, получая за неё гораздо меньше её стоимости, потому что не было в посёлке своей асламки. В то время мой отец и отец Тарсила с Бенсилом плавали на одной лодке — той самой, что ты потопил. Я тоже выходил с ними. Мне тогда уже был двадцать один год, а этих двух бедокуров не брали. Бенсилу тогда было шестнадцать, а Тарсилу — пятнадцать лет, и серьёзных дел им ещё не доверяли, но скорей из-за характеров, чем из-за возраста…

В общем, занесло нас как-то на один из восточных архипелагов. Ловили мы там белугу, как вдруг заметили пиратскую бригантину, идущую как раз в нашу сторону. Благо, нас не было видно из-за острова, и потому мы смогли быстренько спрятаться в укромном заливчике. Пираты встали на якорь у того же острова, и мы видели, как они перевезли на берег небольшой сундучок. Отцы наши, оставив меня в лодке, отправились туда же, и после того, как пираты отчалили на своём судне, они вернулись с острова с мешочком, полным золота.

Не долго думая, они купили новенькую асламку, и стал наш посёлок артелью. Они не драли три шкуры с рыбаков, как это делали перекупщики, так что вскоре «Белужий камень» стал зажиточным краем. Все наши родственники работали на этой асламке, только мы втроём уговорили отцов, чтоб нам разрешили рыбачить самим на их старой лодке, и следующие четыре года стали для нас счастливой порой, когда мы были самыми свободными людьми на свете. Особенно первые два с половиной года, до тех пор, пока однажды в спокойный летний день мы не нашли одни обгорелые останки там, где до того на якоре стояла асламка наших родителей. Никто так и не понял, почему она сгорела, и почему не спасся ни один человек, из находившихся на борту. А мы втроём лишились всех до единого родственников.

Артельщики, почувствовав разницу между своими и чужими асламщиками, собрали средства на новую асламку и стали уже натуральной артелью. А мы продолжили белужничать на своей лодке, которой у нас теперь нет, и вряд ли наших скопленных денег хватит на другую. Так что теперь нам остаётся одна дорога: наниматься к кому-нибудь в работники, а с такой перспективой свобода к нам будет приходить лишь во сне, и то не всегда.

— А почему бы вам самим не построить себе лодку? — удивлённо спросил Эдвин. — Я ведь построил тримаран, и мне не помогал никто, кроме Грэма.

— Откуда же ты явился такой шустрый?!! — воскликнул Шустрый с вызовом.

— Я же говорил, — из Эшмерии, — не почувствовал в его голосе сарказма Эдвин.

— У нас в Лостхате свои законы, — объяснил Ксист. — Король Збадив не позволяет без специального разрешения и, конечно же, без оплаты рубить деревья. Кроме того, если ты захочешь заняться не своим ремеслом, то должен будешь заплатить налог. За постройку лодки — отдельный налог. За разрешение на постройку — ещё плати. Когда лодка будет готова, придут проверяющие, чтоб посмотреть: правильно ли ты её построил, подходит ли под установленные ими стандарты, держится ли на воде и так далее… Естественно, их работа должна быть оплачена, а если им что не понравится, такой штраф закатят!.. И это всё только законные взимания в королевскую казну, а представляешь ли ты, — через скольких чиновников нужно пройти, чтоб получить все разрешения?.. А представляешь ли, сколько взяток нужно им дать, и притом ещё и слёзно благодарить за оказанную милость, с глубочайшими извинениями за беспокойство и оторванное тобой — ничтожным пресмыкающимся — у таких важных, высокопоставленных господ, время?!!

— Я понял тебя, понял! — с ужасом воскликнул эшмериец, желая прекратить этот словесный потоп. — Построить лодку в вашей стране — дело слишком муторное, а купить не на что!.. Ну и порядки тут у вас. А за воздух случаем налог не берут?

— Как известно, воздух вырабатывается деревьями, а они принадлежат королю…

— О, чёрт! Я же просто хотел пошутить…

— КДК не шутит. У них даже поговорка такая есть: «Не хочешь платить за воздух, — отращивай жабры!» Это они к тому, что за воду налог не берут, значит, злостные неплательщики, волей всемилостивейшего короля Збадива, имеют право дышать под водой, куда их «кадыковцы» и помещают. А так как отрастить жабры получается далеко не у всех, то большинство предпочитает платить за воздух.

— Кто такие «кадыковцы»?

— КДК — Королевская Дружина Казначейства! В народе зовётся просто «кадык»! «Кадыковцы» — её доблестные дружинники. Обычно сопровождают сборщиков налогов и карают неплательщиков.

— Пришёл «кадык», — всем кирдык! — обрадовано провозгласил Бенсил.

— Это точно! — поддержал его Ксист. — Так и говорят, так оно часто и бывает. А правит королевским казначейством канцлер Нувихан — самый могущественный человек в Лостхате. Ходят слухи, что его боится даже король.

— Что-то мне расхотелось задерживаться в вашем краю, — посетовал Эдвин. — Я, пожалуй, поплыву дальше на восток. Говорят, там находится край цветущих садов — Росланд!

— Росланд. Земля рослов, — задумчиво протянул Молчун. — Про неё ходит столько легенд, что не верится в само существование такой страны. Я слышал, что все люди там вроде сказочных эльфов, и, что правят Росландом жрецы-волшебники, но только я не верю в это. Да и вряд ли тебе удастся прошмыгнуть туда на своей плавучей мельнице мимо наших сторожевых кораблей, потому как, насколько мне известно, мы воюем с ними.

— Только этого мне не хватало! Надеюсь, мне всё-таки удастся избежать встречи с вашими боевыми судами.

— А я бы с удовольствием походил на настоящем военном судне, скажем, на каком-нибудь бриге или ещё лучше корвете. А может мне махнуть с тобой и поступить на службу в королевский флот? — мечтательно спросил Ксист.

— Тогда и я с тобой! — заявил Бенсил.

— И я — тоже! — поддержал идею брата Тарсил. — Что мы будем делать тут без тебя?

— А что вы будете делать тут со мной? — сердито спросил Молчун. — Забыли?.. Или вы думаете, — нам троим кто-то доверит лодку, после того как мы потеряли свою?.. Если мы теперь и будем работать где-нибудь вместе, то, в лучшем случае, — на асламке, рыбу разделывать. А поодиночке у нас ещё есть шанс попасть на ловецкие.

— Мне так неприятно, что всё это из-за меня, — стыдливо опустил глаза Эдвин.

— Брось! Это всё из-за пиратов, а не из-за тебя, — успокоил его Ксист. — Даже если бы ты не потопил её, то найти небольшую лодку в открытом море шансов маловато.

— Вот что! — оживился эшмериец. — Я попробую объяснить вашим рыбакам, что лодку вашу я потопил случайно, и поручиться, что вы ни в чём не виноваты.

— Твоё заступничество ничего не будет означать для них. Теперь к нам очень подходит поговорка: «Брюхо да руки — иной нет поруки!» Это ж естественный ход вещей, — у кого нет своей лодки, тот работает на других, и ничего тут не поделаешь.

— Это несправедливо, — грустно произнёс Эдвин.

— Справедливо. По крайней мере, в этой жизни, — в тон ему ответил Ксист, а затем бодро добавил, обращаясь уже к братьям: — Эй, бедокуры! Сходите-ка наверх, посмотрите, — как там обстановка? Где пираты? Где берег?.. — и после того как они с удовольствием покинули машинное отделение, вновь тихо заговорил с эшмерийцем:

— Ты не намереваешься немного задержаться в наших краях? Погостил бы у нас в посёлке, отдохнул с дороги.

— Вообще-то отдохнуть не помешало бы, — кивнул Эдвин.

— Всё чисто! Пиратов нет! — донеслось сверху. — От берега мы чуть удалились!

— Подправьте там штурвал и оставайтесь наверху, чтоб посёлок не пропустить! — крикнул им Молчун и негромко, насколько это было возможно в какофонии трюма, спросил эшмерийца: — Но потом ты продолжишь путь на восток?

— Да. На запад я возвращаться не хочу.

— Прекрасно, — перевёл дыхание Ксист. — Не стал говорить при них, чтоб совсем не расстраивать, но я всё-таки хотел бы уплыть с тобой до устья Ливнезии. А там уж я по берегу реки дойду до Хэлбрика — нашей столицы. Буду проситься на военный корабль или хотя бы на любой другой, но побольше. Нет моих сил больше белужничать, хоть топись от такой жизни. Ребятам я не говорил, но тоска уже заела меня. Только из-за них я ещё продержался столько времени, а так бы уже давно сбежал из этого посёлка. Мечтаю ходить на настоящем судне по настоящему морю, а не елозить на жалкой калоше возле берега, да ещё возиться с этой рыбой, к которой испытываю уже глубочайшее отвращение.

— Так почему же ты не бросил это раньше? — удивился Эдвин.

— Парней жалко. Ведь с тех пор, как наши родители погибли, они никому, кроме меня, не нужны. Я им был и братом, и отцом, и вообще, — единственной семьёй. В посёлке их не зря называют бедокурами, и все считают, что они с белужинкой, — с придурью, то есть. Но я-то знаю, что они золотые парни! Единственное, что меня сейчас беспокоит, — это пристроить их к делу, чтоб было чем на хлеб заработать. Боюсь, это будет нелегко из-за их репутации, но взять с собой я их не могу, а оставаться здесь и батрачить на кого-то, — это просто выше моих сил…

— Молчун, ветер поднимается! — вновь донеслось сверху.

— Сейчас идём! — крикнул Ксист и добавил потише: — Не говори им ничего. Возможно, придётся отчаливать из посёлка тайком, чтоб они не увязались. Потом, когда устроюсь в столице, попытаюсь и им помочь перебраться поближе к себе, но, боюсь, это будет ещё очень не скоро… Договорились?

— Хорошо, — кивнул эшмериец. — Пошли и вправду посмотрим, — что там с ветром.

Они вышли на палубу, и Эдвин, убедившись, что ветер достаточно силён для того, чтоб вращать мельничный парус, произвёл несколько манипуляций с рычагами, заставив «Хаяр» значительно прибавить в скорости. На братьев это произвело сильное впечатление, только Молчун остался равнодушен. Эшмериец принялся рассказывать что-то об устройстве тримарана, приковав внимание Тарсила с Бенсилом, и заодно отвлекая их от мрачной физиономии их старшего товарища. Так он продолжал свой рассказ, пока вдали не показались мачты судов, сбившихся в кучу возле пристани посёлка. Это был долгожданный «Белужий камень», и тримаран уверенно устремился в том направлении, как будто эта пристань была его родным домом, в который он возвращался после длительного и тяжёлого путешествия.

Примечания

1

Топенант — снасть, поддерживающая конец рея.

2

Рей (рея) — поперечная балка на мачте, к которой крепится парус.

3

Пядь — четверть аршина, ~17,8см. Аршин — 0,711м.

4

Сажень — три аршина.

5

Топсель и стаксель — названия парусов.

6

Белужник — рыбак, промышляющий белугу.

7

Крица — глыба вываренного из чугуна железа.

8

Румб — одно из 32 направлений компаса.

9

Блябнуть — ударить по уху.

10

Стенга — второе колено мачты.

11

Марс — дощатая или решетчатая площадка у топа (вершины) мачты, при соединении её со стенгой.

12

Рангоут — вся деревянная (или железная) оснастка судна: мачты, стенги, реи и прочее.

13

Кичка — нос судна.

14

Кусович — хозяин кусовой (ловецкой) лодки.