А сколько звёзд на небе? Сборник рассказов

Дмитрий Червиченко

Рассказы о мальчишке, попавшем на южные берега Байкала ещё до Революции, пережившем её, многое потерявшем, но многое и нашедшем. О волшебстве байкальской тайги, приключениях и познании окружающего мира.

Она живая!

— Вась, а Вась! Ну Васька же! Выгляни в окно… — послышался громкий шёпот с улицы.

Вася протёр глаза, сладко потянулся и выскочил из-под одеяла. Утренний неяркий розоватый солнечный свет заливал комнату. По полу от кровати в сторону окна пролегла солнечная дорожка. Мальчик накинул рубашку, на цыпочках пошёл по этой дорожке прямо к приоткрытому матерью окну.

Внизу у завалинки стоял его лучший дружок Прошка и нервно теребил в руках картуз.

Увидев Васю, Прошка сделал огромные глаза и почему-то по-прежнему тихо произнёс:

— Ты слышал? Алёнка пропала!

Алёнка, четырёхлетняя сестра их приятеля Ваньки, жившего на другом конце села, частенько участвовала в их играх и проказах.

Почему ребята приняли в свою команду эту мелюзгу? Да просто Ванькина мама ещё в начале лета сказала, что он, Иван, уже совсем взрослый. А как же, шесть лет исполнилось. Наконец-то у неё подрос помощник. Коли так, то он должен присматривать за сестрой, а у неё и так дел много. Это была абсолютная правда. Ведь, кроме Ваньки и Алёнки, в семье росли ещё совсем маленькие пацаны-тройняшки. Они были настолько шустрыми и дружными, что обычно к концу дня мать просто валилась с ног, пытаясь совладать с этой шумной оравой.

Хотя поначалу ребята относились к Алёнке снисходительно, но очень быстро она завоевала в их глазах непререкаемый авторитет, забираясь на самые высокие деревья, плавая в холоднющем Утулике дольше всех и совершая другие безрассудства.

— Ну, говори, чего случилось-то?

— Да понимаешь, вчера поругались они с Ванькой. Он змей собрался делать, а Алёнка ему помогать просилась. Он и прогнал её из сарая. Дескать, сам он в сто раз быстрее управится. Она обиделась и пошла на лавочку, на улицу. А тут подружки за ягодами отправились. Ну и позвали её. Раньше бы она ни в жисть не пошла, ты же знаешь, а тут… Ну двинулись они, значит, в ближний лес, даже через речку не переходили. По нашей стороне пошли. И там, в лесу этом, то ли медведя увидели, то ли, может, собаку какую приблудную! Толком я так и не понял. Сиганули кто куда! Остальные девчата к селу побежали, а Алёнка, скорее всего, ещё глубже в лес кинулась. Странно, всегда такая смелая была. Помнишь, говорила, что медведь для неё как щенок какой. Если она его увидит, то подойдёт и погладит обязательно.

— Да обожди ты, по делу говори! — перебил его Вася.

— Ну вот, я и говорю… Девчонки прибежали, а её всё нет и нет! Ванька испугался, что ему влетит от отца c матерью и сразу им ничего не сказал. Вчера уж стемнело, мать и говорит: «Иван, а Алёнка где?». А он — не знаю, дескать! «Как не знаешь, она же с тобой была?». Ну, хочешь не хочешь, а пришлось всё рассказывать! Понятное дело, отец Ваньку высек. Да так, говорят, высек, что он ещё неделю сесть не сможет! Мужики почитай со всего села цельную ночь в ближнем лесу её искали с факелами. Да и батяня твой вместе с жандармами тоже там был. Я смотрю, до сих пор ещё не вернулся?

Вася вспомнил, что отец, работавший лесничим, со вчерашнего вечера не заходил домой. Поскольку такие отлучки были в порядке вещей, то мальчик не обратил на его отсутствие внимания. А оно вот что, оказывается, произошло!

— Батюшки-светы, яка дивчина, и поди ж ты! Не загинула бы! — послышался за спиной Васи голос его матери. Оказывается, она несколько минут стояла рядом и слушала сбивчивый рассказ Прошки. — Ну ничего, хлопцы, найдёт отец вашу подружку! — и мать, покачав головой, пошла из комнаты.

Прошло пять дней. Вера в то, что Алёнка найдётся, постепенно таяла в душах сельчан. Но они по-прежнему продолжали искать. Приехало полицейское начальство. Усатый, толстый и очень важный дядька в идеально чистом мундире, при фуражке, сабле и сапогах. Он сказал, что нечего всей деревне шляться в лес, а то, не дай бог, ещё кто-нибудь пропадёт. Назначил в поисковую бригаду пятерых старых охотников во главе с Васькиным отцом и строго-настрого запретил отпускать детей в лес одних.

— Знаю я этих огольцов, небось тоже девчонку ищут? — сказал он, глядя на притихшую ватагу пацанов, стоявшую рядом с ним на деревенском сходе. — Узнаю, что кто-то из вас в лес собрался, в кандалы закую! Ясно? А теперь брысь отсюда!

Мальчишки кинулись кто куда.

А на следующий день Алёнка и нашлась. Ну как нашлась, сама вышла из леса. Причём совершенно не оттуда, куда в своё время убежала и где её искали.

Была она немного уставшая, но совсем не испуганная, а какая-то тихая. Растрёпанная русая головка и мятый сарафан, к которому во множестве прицепились репей, хвоинки и ниточки мха, совершенно не вязались с её улыбающимся личиком. На все вопросы она очень подробно отвечала, что от страха так далеко убежала, что заблудилась. Шла несколько дней наугад, кушала ягодки и кислицу. Нашла несколько прошлогодних шишек на кедре и сбила одну. Ночью было очень холодно и страшно, хоть она и укрывалась своим платком. Пила она из разных речушек. Под конец совсем ослабла и уже не могла идти дальше. И тут вчера вечером, когда солнце уже спряталось за сопки, а она сидела на моховой кочке возле маленького лесного ручейка, то услышала за спиной шорох. Испугалась! Обернулась, а это старенький-престаренький дедушка с белой бородой, добрым морщинистым лицом, одетый в тужурку, сшитую как будто бы из разноцветных древесных листочков. Был он очень мал ростом. Чуть ниже самой Алёнки. С сучковатым зелёным посохом. И пахло от него чем-то очень сладким и душистым. Как будто мёдом луговым.

«Ты как сюда, девонька милая, попала?» — спросил он.

Алёнка честно ответила, что медведя испугалась, побежала, заблудилась и не знает теперь, как домой возвернуться.

— Покормил меня дедушка медком из своего туеска, а потом вдруг откуда ни возьмись кружечка деревянная появилась с отваром душистым. Выпила я, и сразу так легко стало. Усталость как рукой сняло!

«Теперь домой уже поздно идти, — сказал дедушка. — Ложись-ка, дитятко, вот на эту кочку мягкую, а я тебя укрою».

— Снял он с себя тужурку и накрыл меня. Смотрю я, а на нём точно такая же. Как и не снимал её будто. Так мне стало тепло, и уснула я сразу. Утром просыпаюсь, смотрю, а он напротив меня на пенёчке сидит. Увидел, что я проснулась, улыбнулся, головой кивнул.

«Ну что, милая, выспалась? А теперь пойдём, домой тебя отведу».

— Взял он меня за руку, и пошли мы с ним. Смотрю, делаем мы шаг, а как будто саженей десять под нами пролетит. А мне и не страшно вовсе. Гляжу, а вот уже и знакомая опушка перед деревней. Тут дедушка остановился.

«Вот тебе, дитятко, оберег! Носи его и не заблудишься. Всегда тропинку к дому найдёшь!»

— И дал он мне вот это! — Алёнка достала из кармашка платочек, в который был завёрнут небольшой полупрозрачный зелёный камешек, очень напоминавший кедровую шишку. — Вот это он и есть, оберег мой! — с гордостью говорила всем она.

— Только одного не пойму, откуда он узнал, где я живу? — удивлялась девочка. — Я ведь ему ничегошеньки не говорила.

Многие не поверили рассказу Алёнки. Дескать, от пережитого фантазии у неё такие. Придумала она старика этого, чтоб не так страшно было в лесу. А что вышла к деревне сама, так это везение и ничего больше.

Но Вася верил Алёнке. Ну а как не поверить?

Подошёл он как-то раз к отцу.

— Тять, скажи, а есть в лесу такой старичок, как Алёнка рассказывает, или всё это сказки?

— Знаешь, сынок, — совершенно серьёзно ответил отец, бог его знает, а только и мне интересно стало. Мы ведь с тобой на Байкале люди новые. Вот и спросил я старых охотников. Они сначала смущались, а потом двое из них ответили, что тоже старичка этого лет тридцать назад встречали.

— Расскажи, тять, ну расскажи!

— Ну хорошо. Рассказывают, что ещё когда молодые были, то как-то раз за зверем далеко в тайгу зашли. Ночь наступила. Сидят они у костра, чай пьют. Вдруг из самой темноты человечек выходит. Точь-в-точь как Алёнка рассказывает.

«Здравствуйте, — говорит, — молодцы! Чего в такой глухой тайге делаете?» — а сам в бороду свою белую усмехается.

«Да вот, дедушка, за зверем погнались!» — честно отвечают парни.

«Вы молодцы, тайгу берегите. Не разоряйте. Она, тайга-то, живая!»

«Да нет, дедушка, что ты! Мы тайгу любим, а зверя только для пропитания семьи берём».

«Ну вот и хорошо! Здравствовать вам…»

Поклонился он, от костра шагнул и пропал. Только запах после него такой приятный остался, то ли медовый, то ли цветочный. Как в жаркий день среди цветов на горном лугу.

На всю жизнь запомнил Вася и этот разговор, и случай с Алёнкой. Никому о нём особо не рассказывал. Разве что внукам. Ведь кто тайгу не любит, тот и не поверит, а кто лес уважает, тому и доказательства, что он живой, не нужны.