Проект «Нужные дети»

Дмитрий Федотов, 2013

К руководителю негосударственной организации «Перун» обращается за помощью ученый-биолог, сделавший очень важное открытие о способности человеческого мозга к восприятию информации напрямую, без приборов, которая исчезает после наступления половой зрелости. Ученый считает, что теперь за ним идет охота. Одновременно в далеком сибирском городе из детского дома при таинственных обстоятельствах исчезают ребятишки в возрасте до восьми лет. Расследование приводит к нелегальной перевалочной базе похитителей детей. Журналист, участвующий в расследовании, вместе с друзьями совершает ночной налет на особняк и добывает важные сведения о поставках детей-сирот для некой Группы перспективных исследований, и следы ее ведут в Москву. К тому же выясняется, что этим же делом в столице занимается организация «Перун». Вместе сибиряки и москвичи разрабатывают авантюрный план по спасению детей из подмосковного санатория, являющегося базой таинственной Группы…

Глава 3

Томск, два дня до Нового года, утро

Меня разбудил Грэг. Сначала эта здоровенная рыжая скотина топталась по моей спине, а когда я перевернулся, кот тотчас вспрыгнул мне на грудь, уселся как на завалинке и принялся лапой играть с моим носом, зажимая по очереди то правую, то левую ноздрю. Последнего я выдержать уже не мог, чихнул и открыл глаза. Грэг немедленно вскочил, потянулся и затарахтел, что твой трактор.

— Сволочь ты, — сказал я ему добродушно. — У хозяина, может быть, выходной день и одна радость в жизни осталась — поспать. А ты не можешь лишний часок потерпеть?

Кот сделал вид, что не понял тирады, и, коротко муркнув, лизнул меня в нос.

— Далеко пойдешь. — Я выпростал руки из-под одеяла и ухватил Грэга за пышные бакенбарды. — И куда в тебя столько еды влезает? Ты на свою рожу давно смотрел? Она же скоро в зеркале не поместится!

Кот согласно мявкнул, мол, конечно, но жрать-то все равно хочется, и сделал скорбные глаза. Я не выдержал и расхохотался. А еще говорят, что животные не обладают мимикой! Приходите, Грэг вам такое шоу устроит!..

Я ссадил кота на пол, откинул одеяло и кувырнулся через голову, соскакивая прямо на татами, занимавший почти треть комнаты. Грэг тут же запрыгнул на компьютерный стол — любимое место для наблюдений за моими занятиями.

Следующие пятнадцать минут я потратил на базовый разминочный комплекс русбоя, заключавшийся в упражнениях для разогрева мышц и связок и упорядочения кровотока. Почувствовав приятное покалывание в кончиках пальцев рук и ног, я отправился в душ.

Когда же появился на кухне, Грэг уже сидел возле своей миски, демонстрируя смирение и послушание. Я водрузил на плиту чайник и кастрюлю с остатками борща, посмотрел на часы и подсел к телефону. Подумал, что в девять часов вполне можно сделать звонок человеку, который, по слухам, вообще никогда не спит.

И действительно, на пятом гудке в трубке раздался бодрый суховатый голос:

— Золотарев слушает.

— Здравствуйте, Андрей Венедиктович! Это Дмитрий Котов, — на всякий случай извиняющимся тоном произнес я. — Надеюсь, я вам не помешал?

— А, Дмитрий Алексеевич! — тон Золотарева потеплел. — Что, снова без магии не обойтись?

— Угадали, Андрей Венедиктович. Очень нужна консультация.

— По поводу пропажи детей?

Я едва не выронил трубку.

— Откуда вы знаете?! В прессе же ничего еще…

— У меня свои каналы информации, Дмитрий. Надеюсь, вы не забыли?

— Можно к вам приехать? — с трудом выдавил я.

— Нужно, — коротко бросил маг и повесил трубку.

— Спасибо, — сказал я телефону и принялся готовить себе завтрак.

* * *

Но к Золотареву я попал только во второй половине дня. Едва прожевал последний кусок яичницы, ожил мой мобильник. Звонил Ракитин.

— Привет, бумагомарака! Спишь?

— От ассенизатора слышу! — привычно парировал я.

— Почему «ассенизатор»?.. А, понял. Ну что ж, вполне благородная профессия. Выгребаем дерьмо, чтобы другим жилось чище.

— Случилось что?

— Ага. — В голосе Ракитина прорезались горделивые нотки. — Мы их нашли, Димыч!

— Кого?!

— Похитителей!

— Не может быть. Этот ребус так просто не решить. Я уже договорился о консультации у Золотарева…

— Брось! Зачем тут Золотарев? Это наш оперативный план «Сеть» сработал.

— И где же вы их обнаружили? Небось на соседней улице? — съехидничал я, потому что подсознание мое вопило, как Станиславский: «Не верю!»

— Ну, почти, — самодовольно продолжал этот бравый опер. — В Дачном поселке. Хочешь поучаствовать в нашем шоу?

— Да уж не откажусь!

Я решил воспользоваться случаем и немного сбить Олегу пыль с ушей. С детства за ним водился такой грешок — излишняя самоуверенность, часто не подкрепленная достоверными фактами. Подобную «операцию» я проделывал многократно за все долгие тридцать лет нашей крепкой дружбы. И ни разу Олег на меня не обиделся, потому что обладал и несомненным достоинством — умением признавать свои ошибки.

Сейчас же «профилактическая чистка ушей» была просто необходима для успеха всего дела. Золотарев сказал «нужно», а маг, как я имел возможность убедиться ранее, никогда словами не бросался. Один его интерес к похищению ребятишек уже говорил о многом, в том числе и о сложности ситуации.

В общем, четверть часа спустя мы с Ракитиным и двумя оперативниками из его группы бодро катили на капитанской «ауди» к Старому мосту через Томь. На «хвосте» у нас висел «форд» «Мэверик» дежурной группы захвата.

— «Сеть» сработала четко, — говорил Олег, барски развалившись на заднем сиденье за спиной водителя, молодого сержанта-стажера. — Вчера закинули, сегодня уже рыбка бьется.

— Ты по-прежнему уверен, что это именно они? — Я закурил и приспустил стекло задней дверцы рядом с собой.

— Утром позвонил участковый Дачного поселка и сообщил, что заметил в частном секторе на левом берегу Нестоянки незнакомую машину. Минивэн.

— Ну и что? Кто-то из владельцев прикупил себе новую игрушку…

— Владелец дома, возле которого замечена машина, по оперативным данным, неделю как отбыл на курорт встречать Новый год.

— Это может оказаться «тачка» кого-то из его знакомых. Сам уехал, а их пустил на праздники погулеванить.

— Может быть, — признал Ракитин. — Только участковый за последние несколько лет не припоминает подобного гостеприимства этого нувориша.

— Мало ли, — не сдавался я, — люди меняются. Даже богатые.

— Ну, вот мы это сейчас и проверим…

Через полчаса наш маленький отряд остановился у глухих массивных ворот обширной усадьбы. Короткая улочка, одним концом упиравшаяся в стену заснеженного соснового бора, была пуста. Из-за высокого, почти двухметрового забора видна была только красная черепичная крыша особняка. Никакой машины рядом не наблюдалось.

— Может, твой участковый перепутал? — предположил я, подходя к воротам и заглядывая в щель между створками. — Хотя нет, пожалуй. Здесь он.

— Где? — Олег тоже заглянул в щель. — Ага! Минивэн. Номера местные…

— Тогда звони, — показал я на калитку, снабженную кодовым замком с переговорным устройством.

Ракитин нажал кнопку звонка. Раз, другой — никакой реакции.

— Может, спят? — ухмыльнулся я. — Устали с детишками возиться и дрыхнут.

— Поговори мне! — огрызнулся Олег и махнул рукой одному из своих оперов.

Парень подошел к калитке, внимательно осмотрел устройство замка, достал из кармана куртки коробочку с кучей кнопок и небольшим экраном. Потом поднес свой аппаратик к замку, поводил туда-сюда, поглядывая на экранчик, и уверенно нажал комбинацию из четырех цифр на табло.

Замок щелкнул, и калитка распахнулась. Ракитин заглянул во двор и сделал знак бойцам группы захвата. Те, профессионально прикрывая по очереди друг друга, вошли на территорию усадьбы и мгновенно рассредоточились в обе стороны от дома, используя кусты и лавочки возле них как естественные укрытия.

— По-моему, это незаконно, Олежек, — не удержался я.

— У меня есть оперативная информация, что на территории этого частного владения скрываются опасные преступники, — необычно жестко произнес он, доставая пистолет, и шагнул следом за бойцами в калитку.

Не знаю, что меня насторожило, может быть, движение занавески в окне безмолвного дома, а может быть, тусклый блик, отразившийся от ствола ружья, возникшего в другом окне на втором этаже. Только я инстинктивно кинулся на спину Ракитину, свалив его на подъездную дорожку под прикрытие стоявшего там минивэна. Тут же оглушительный дуплет разорвал тишину зимнего дня, и свинцовая плеть стегнула по крыше машины и косяку калитки.

В следующий миг коротко «протявкали» автоматы бойцов группы захвата, и ружье в окне исчезло вместе с осколками триплекса.

— Ни хрена себе! — выдохнул Ракитин, отплевываясь от снега. — Спасибо, Димыч.

— Защищать родную милицию — наша святая обязанность, — брякнул я и тут же пожалел о сказанном.

Олег как-то странно посмотрел на меня и молча поднялся, прячась за минивэном. Я встал рядом.

— Извини, — тихо сказал я. — У меня предложение.

— Какое? — спросил Ракитин, не оборачиваясь и пристально разглядывая окна особняка.

— Вы их тут отвлечете, а я войду в дом с черного хода.

— Я не могу тебя туда пустить, Димыч. Это операция захвата.

— Ты забываешь, что я — мастер.

— Все равно — не могу…

— Ладно, до встречи! — Я хлопнул его по плечу и метнулся влево, вдоль садовой дорожки, укрываясь за плотной стеной кустов ежевики. Олег что-то рыкнул вслед, но я не расслышал, входя в боевой транс.

На мое счастье, эта живая изгородь тянулась по периметру участка, заходя за дом. Боковая стена особняка неожиданно оказалась почти глухой, если не считать пары крохотных окошек, видимо, выходящих на лестницу, ведущую на второй этаж. Верхнее окно было чуть приоткрыто — для вентиляции, а искусственно выщербленная по последней моде кирпичная кладка идеально подходила для того, чтобы подняться по ней до этого окна. Что я и сделал.

Оказавшись на полутемной лестнице, я замер и прислушался. Со стороны фасада доносились трескучие рулады — группа захвата добросовестно выполняла приказ: отвлекала внимание возможного противника. Им, однако, никто не отвечал.

Помня о стрелке на втором этаже, я метнулся вверх по лестнице, почти не касаясь ступенек. Лестница вывела меня в просторный холл. Посередине его двумя полукружьями стояли друг напротив друга низкие диваны, укрытые белыми искусственными овечьими шкурами. А на полу в паре шагов от широкого, почти во всю стену, окна лежал навзничь типичный «бык» — бритый, в черной кожаной куртке и трениках «а-ля Адидас». Рядом валялось ружье-вертикалка.

Я осторожно приблизился к парню. Под левым плечом его расплывалась темно-красная лужа, глаза «быка» закатились. «Болевой шок от сквозного ранения», — автоматически отметил я и прижал пальцем сонную артерию на могучей шее парня. Пульс присутствовал, редкий и слабый. Я поднял ружье — современный «Sauer Favorit» шестнадцатого калибра.

Взяв его наперевес, я быстро заглянул в обе комнаты по сторонам холла. Это оказались спальни — видимо, гостевые. В каждой — одно окно, у левой стены — огромная, трехспальная кровать, напротив — зеркальный шкаф-купе, рядом низкий прикроватный столик. И все. Ни следа обитателей.

Я двинулся на первый этаж. Стрельба во дворе стихла. Снизу вдоль лестницы ощутимо несло холодом — бравые «ракитинцы», похоже, высадили все стекла. Стараясь двигаться бесшумно, я буквально слетел вниз, а с последнего пролета просто спрыгнул, развернувшись в полете, чтобы видеть пространство под лестницей. И не зря!

Оттуда на меня кинулся еще один «бык» с самой настоящей бейсбольной битой. «Голливуд, блин!» — мелькнула дурацкая мысль. Продолжая движение, начатое в прыжке, я кувырнулся через спину, уходя с линии атаки. Бугай, естественно, промахнулся и, не встретив препятствия, нырнул головой вперед. Мне оставалось лишь добавить ему ускорения. Что я и проделал, просто врезав парню прикладом «Зауэра» между лопаток.

«Бык» с жутким грохотом врезался всей тушей в шкаф, стоявший слева от лестницы. Биту он, конечно, потерял и смачно приложился бритым теменем о дверь шкафа. Сооружение выдержало, а парень — нет.

Я проверил у него пульс, подошел бочком к разбитому окну и крикнул что было мочи:

— Абдулла, таможня дает добро!

Я увидел, как Олег вышел из-за минивэна и направился к дому в сопровождении двух бойцов. И в тот же миг страшная боль пронзила мое правое плечо. Спасли наработанные рефлексы. Нырком вперед с переворотом я ушел от повторной атаки и развернулся к новому противнику лицом. Хотя в глазах помутилось от боли, контроля над ситуацией я не потерял и сумел левой рукой подставить цевье ружья под следующий удар биты. «Надо же, как быстро очухался гад?» — успел подивиться я, но это оказался третий «бык», таившийся до этого в боковом простенке между камином и массивным комодом.

Правда, в отличие от своих подельников, этот парень был поджарым, лохматым и очень быстрым. Отбив еще один удар, я сообразил, что так долго не продержусь, учитывая, что правая рука совершенно онемела и повисла как плеть. А еще я понял, что этот — и есть главный в компании, а следовательно, самый ценный «язык», и потому его надо брать аккуратно.

Усилием воли я снова вогнал себя в «темп» и качнул «маятник», одновременно метнув ружье в противника и заставляя его уклоняться. На долгих полторы секунды я выпал из поля зрения парня. Этого хватило с избытком, чтобы обойти его сзади и воткнуть «клюв орла» в основание шеи. Так ничего и не поняв, лохматый кулем осел на пол, выпустив биту. Я вышел из «темпа» и сразу ощутил, как дрожат коленки, услышал в голове рев крови, насыщенной адреналином, и счел за лучшее сесть прямо на пол, рядом с бесчувственным противником.

А еще через пару секунд, буквально снеся с петель входную дверь, в дом ввалились бойцы группы захвата и разлетелись по просторной гостиной, перекрывая сектора обстрела. Следом вбежал Ракитин с пистолетом наизготовку, похожий на шерифа из старой доброй Оклахомы. Увидев меня сидящим на полу, он спрятал оружие и поинтересовался:

— Сильно тебе досталось?

— До похорон заживет, — мрачно пошутил я, приподнимая левой рукой правую. — Хорошо, что я левша. Прыткий попался, — кивнул на лохматого «быка», — он, видимо, старшой у них.

Олег заливисто свистнул, и в дом вбежали его ребята, дежурившие снаружи. Они споро упаковали в наручники обоих не очухавшихся «братков» и усадили их рядком на широкий диван перед холодным камином.

Ракитин подал знак бойцам, и те двинулись по дому, проверяя все помещения и закоулки.

— Третьего вы подстрелили, — ткнул я пальцем в потолок. — Если он вам нужен, то вызывай «скорую». У парня сквозное ранение левого плеча плюс болевой шок.

— Тебе, похоже, тоже «скорая» понадобится, — поморщился Олег. — Говорил же: не лезь!

— Ерунда, — я поднялся и пересел в кресло рядом с диваном. — Дай мне десять минут и не мешай.

Ракитин молча пожал плечами и пошел кругами по гостиной, изучая обстановку. Его помощники занялись обыском пленных, а я расслабился, прикрыл глаза и сосредоточился на своих внутренних ощущениях.

Лечебно-диагностический транс — это чуть ли не первое, чему обучают во всех правильных школах единоборств, независимо от их национальной принадлежности. Я вызвал на экран «внутреннего взора» изображение собственного тела, сосредоточился вначале на скелете, «осмотрел» основные кости и суставы, убедился, что бита ничего мне не сломала. Затем перешел к «прокачке» состояния мышц и связок и сразу обнаружил большую гематому в дельтовидной мышце. Удар, имевший цель разбить мне плечевой сустав, пришелся чуть правее и размозжил срединные пучки мышцы, лишив руку подвижности. Мысленным усилием я расправил пострадавшие волокна, перекрыл пару лопнувших сосудов, прекратив кровотечение. Следующим шагом я активировал брюшную чакру — манипуру — и направил поток энергии к травмированному месту.

Боль почти сразу утихла, а в плече будто вспыхнул костер. Еще одним волевым усилием я увеличил приток крови к пострадавшей мышце и одновременно усилил лимфатический дренаж для ускоренного удаления остатков поврежденных мышечных волокон. Теперь можно было возвращаться к действительности.

Я открыл глаза и увидел, что оба «быка» тоже пришли в себя. Олег нависал над ними, поигрывая пистолетом — ну, ни дать ни взять, Клинт Иствуд!

— Что вы делали в этом доме и почему оказали сопротивление милиции? — зловещим голосом поинтересовался бравый «шериф».

— Это дача нашего приятеля, — вызывающе отозвался лохматый парень. — Мы приехали сюда встречать Новый год. А вот по какому праву вы здесь находитесь, гражданин начальник? У вас ордер есть?

— Ах ты, паскудник! — почти ласково сказал Ракитин, наклоняясь к нему и медленно поднося ствол «макарова» к его переносице. — Знаешь, я ведь могу просто тебя шлепнуть, и мне даже ничего объяснять не придется. У вас нет никаких документов, вы незаконно вторглись на чужую частную территорию, оказали вооруженное сопротивление при задержании… и были убиты при попытке к бегству. Какое досадное недоразумение!

Лохматый после его слов заметно побледнел, покосился на насупившегося напарника и примирительно спросил:

— Ну ладно, начальник, чего надо-то?

— Где детишки? — выдохнул ему в лицо Олег.

— Какие детишки?! — очень натурально вытаращился парень.

В этот момент к Ракитину подошел старший группы захвата и продемонстрировал большой пузатый полиэтиленовый пакет. Олег кивнул, забрал пакет и заглянул в него.

— Ого! — Он извлек целлофановый сверток с белым порошком. — Зуб даю, это не сахар и даже не соль.

Лохматый при виде пакета окончательно сник и уставился в разбитое окно.

— Убеди меня, что это не то, что я думаю, — вкрадчиво сказал Ракитин, поворачивая его лицо обратно к себе стволом пистолета.

Парень несколько секунд молчал, потом нехотя процедил:

— Ладно, это «снег»^[2].

— И сколько тут?

— Четыре с половиной.

— Не слабо! По пятьдесят тонн «зелени» за кило — это же стоимость примерно вот такого коттеджа, — взмахнул пакетом Олег. — Ну а детдомовцы-то где?

— Не пойму, о чем ты, начальник… — начал было лохматый, но Ракитин вдруг бросил пакет на пол и схватил парня за горло.

— Удавлю, сволочь!.. Вашу машину опознали. Через пару часов я устрою тебе очную ставку со свидетелем. Думаю, ответ будет тот же! И тогда, ублюдок, пойдешь по полной: групповой киднеппинг плюс наркота в особо крупных размерах — «пятнашка» строго режима вам всем обеспечена!

Я впервые видел Олега таким озверевшим и не мог понять, чем вызвана метаморфоза. Но последующие его слова все расставили по местам.

— А если, не дай бог, с моим другом, которого ты ранил, что-нибудь случится, с зоны точно не выйдешь!

У меня предательски защипало в носу, и я невольно чихнул. Ракитин резко обернулся ко мне:

— Все в порядке, Димыч?

И было в его взгляде столько доброты и сочувствия, что мне захотелось тут же обнять этого «крутого опера» и наконец признаться, как я его люблю. К сожалению, Бог не дал мне ни брата, ни сестры. Потому уже много лет Олег для меня был почти братом. Старшим братом, хотя мы с ним и ровесники. Но вместо этого я прокряхтел:

— Ты не забыл, надеюсь, что я — кот? А у кота, как известно, девять жизней.

Ракитин улыбнулся мне уголками губ и вновь подступил к лохматому бандиту:

— Ну, колись, засранец! Кто вам заказал детишек?.. Я сейчас накачаю тебя коксом^[3] по самые уши, пристегну браслет к каминной решетке и оставлю здесь до завтрашнего утра! Как думаешь, что в этом случае с тобой будет через сутки? — Он решительно достал из пакета упаковку наркотика и крикнул помощнику: — Володька, неси шприц из аптечки, нашему пациенту поплохело!

— Не надо кокса! — торопливо забормотал парень. — Я скажу, где пацанва… Мы их отвезли на хату… — он вдруг осекся и захрипел. Тело его выгнула внезапная судорога, изо рта появилась пена.

Я напрягся, поднялся из кресла и шагнул к пленнику.

— Что это с ним? — растерялся Олег. — Припадок?

— Нет… — медленно произнес я, приподнимая парню веко. — Не думаю. Где «скорая»?

— На подходе. Минут через пять будут.

— Его надо срочно в реанимацию.

— Да что с ним?

— Очень похоже на… активацию программы самоликвидации.

— Чего?!

— Ну, нам на курсах по НЛП рассказывали, что есть методики, секретные, разумеется, с помощью которых можно запрограммировать человека на определенные действия. Этим довольно широко пользуются различные силовые структуры. При этом, как правило, ставят такому исполнителю «сторожа», чтобы не проболтался кому не следует. Как только подобный «зомби» пытается выдать запретную информацию, включается «сторож» — по сути, программа самоликвидации. У человека развивается, допустим, инфаркт, инсульт или приступ астмы, может быть даже эпилептический припадок. Если этому «зомби» не оказать квалифицированную помощь, он умрет.

— Черт! Вот же засада! — Ракитин схватился за телефон. — Алло! Ну, где «скорая»?.. У меня здесь двое раненых!.. Блин! — он повернулся ко мне. — Сказали, должна уже доехать… Володька, а ну-ка прыгай в джип и дуй к трассе: может, они застряли где-то?

— Не успеют, — сказал я, глядя на синеющее лицо лохматого. — Надо хоть остальных двух сохранить…

«Скорая» появилась спустя десять минут, но парень уже перестал подавать признаки жизни. Что касается остальных «быков», то стреляный так и не пришел в сознание, и его увезли вместе с лохматым в реанимацию. Второму же врач поставил диагноз «сотрясение мозга» и тоже порекомендовал не торопиться с допросом.

В общем, вся наша стрельба и прыжки оказались впустую. Возвращались мы в город в весьма дурном настроении. Было уже далеко за полдень, когда Ракитин высадил меня на проспекте Вождя, возле троллейбусной остановки.

— Ты твердо решил идти к магу? — спросил он.

— У тебя есть другое предложение? — пожал я плечами. — К тому же информация никогда не бывает лишней, вопреки устоявшемуся мнению.

— Ладно, держи меня в курсе.

— Непременно, Олежек.

Я захлопнул дверцу и ракитинская «ауди» резво нырнула в плотный поток автомобилей.

* * *

Золотарев встретил меня, как старого знакомого, крепко пожал руку своей горячей и сильной ладонью, улыбчиво глянул мне в глаза и на миг коснулся пальцами вновь занывшего плеча. Боль тут же исчезла, словно ее и не было.

— Вам бы к травматологу обратиться, Дмитрий Алексеевич, — усмехнулся одними уголками губ маг, делая приглашающий жест.

— Благодарствуем, мы сами себе целители, — полушутливо отмахнулся я, проходя в гостиную, обставленную в восточном стиле: шелковая драпировка стен, напольные светильники на треногах, пушистый ковер на полу и обширный диван с разбросанными пестрыми подушками у дальней стены. Перед диваном примостился низкий столик на витых ножках. Кальян, ваза с фруктами, две пиалы, наполненные темной, исходящей парком жидкостью.

— Присаживайтесь, — Золотарев опустился на подушку возле столика. — У вас глубокие разрывы в мышцах плеча, а парабиотическое целительство не гарантирует от образования келоидных рубцов.

— Откуда у вас такие обширные познания в медицине? — не удержался я, садясь напротив хозяина. — Вы ведь по образованию, кажется, теплотехник?..

— Самообразование — более эффективная система познания, чем учеба в вузе, ибо в этом случае изучаешь именно то, что тебя интересует.

— Пожалуй… Собственно, Андрей Венедиктович, я и собирался с вами проконсультироваться почти на эту же тему.

— Вы хотите знать, кто похитил детей-сирот, — маг поднял свою пиалу, пригубил и удовлетворенно кивнул сам себе.

— Ну, это в идеале. — Я последовал его примеру. Напиток оказался сложным настоем из трав и пряностей, терпким и бодрящим. — Лично мне более интересен ответ на вопрос: зачем?

— В похищении участвовал сильный паранорм, владеющий антардханой — сиддхой невидимости и вашитвой — подчинением чужого сознания…

— Откуда здесь мог взяться такой силач?!

— Это уже третий вопрос…

— Ага. Хорошо. — Я сделал еще глоток необыкновенного напитка. — Значит, он обошел охрану, загипнотизировал детей, вывел их из здания…

— Он не гипнотизировал ребят, — мягко перебил маг. — Он позвал их с собой! Они пошли за ним добровольно.

— Позвал?.. Черт! Но зачем?!

— К сожалению, этого я пока не знаю. Могу лишь предполагать…

— Поделитесь, Андрей Венедиктович, прошу вас! Это может оказаться очень важным, — искренне произнес я, потому что сам верил в то, что все так и есть.

— Что вы знаете о детском сознании, Дмитрий Алексеевич? — вдруг поинтересовался маг.

— Ну, дети более чувствительны, эмпатичны, наблюдательны, чем взрослые. У некоторых проявляется выраженная способность к эйдетическому мышлению. Таких ребятишек ошибочно называют вундеркиндами или детьми индиго…

— Прекрасно! Могу добавить, что дети, не вступившие в пору полового созревания, также способны к восприятию явлений так называемого тонкополевого мира. Более того, есть все основания предполагать, что маленькие ребятишки потенциально все — экстрасенсы в полном смысле слова.

— Паранормы?! — я закашлялся от неожиданности.

— Да, — кивнул Золотарев и отпил из пиалы. — Мои наблюдения однозначно указывают на такую возможность. У «аномальщиков» также собрано достаточное количество фактов спонтанного проявления сверхспособностей у детей, начиная с двух-трехлетнего возраста.

— Почему же до сих пор никто не работает в этом направлении?

— Ну, во-первых, работают. Еще как! Во всех экономически развитых странах Европы и Америки имеются научные учреждения, в программе исследований которых записаны, в том числе, и паранормальные способности человека…

— Но ведь они занимаются взрослыми!

— Не только. Случаи детской экстрасенсорики также тщательно описываются и изучаются. — Маг сделал сложный пасс рукой и буквально из воздуха на краю столика соткался чайник с длинным носиком. Наполнив пиалы новой порцией горячего напитка, он поставил сосуд обратно на то же место и продолжил: — Вот сейчас я продемонстрировал вам возможности вашитвы — сиддхи управления чужими мыслями. Вам показалось, что я сотворил этот чайник, между тем он стоял здесь с самого начала, а вы лишь думали, что его тут нет. Согласитесь, гораздо легче внушить мысль, чем заниматься реальной материализацией?

— М-да, наверное… — я невольно покрутил головой, будто избавляясь от наваждения. — А при чем здесь дети?

— А дети могут видеть явления, недоступные органам чувств взрослых, по той же причине. Они видят тонкополевые сущности лишь потому, что не сомневаются в их существовании. Взрослые же знают, что такие сущности нельзя увидеть, поэтому и не видят их. Тем более не могут никак на них воздействовать.

— А детки могут, потому что верят в это, — кивнул я, прихлебывая напиток. — Все просто!.. Получается, наших сироток похитили потому, что кто-то догадался о такой возможности — управлять тонкополевым миром посредством детей?

— Вполне возможно, — маг взял мундштук кальяна и сделал глубокую затяжку. По комнате поплыл тонкий сладковатый аромат. — И очень многообещающе, кстати!

— Чем же?

— Ну, Дмитрий Алексеевич, это же так просто! Сущности тонкого мира ведь тоже способны влиять на наш мир…

— Ага! Понял: всякие там лярвы, айны и прочие гоблины?

— Именно. — Золотарев снова затянулся. — Весьма заманчивая перспектива, согласитесь.

Я подергал себя за ус, как всегда при интенсивной мозговой деятельности.

— Все равно странно выглядит. Мощный паранорм уводит полтора десятка ребятишек… для кого-то? Да он по определению ни на кого работать не станет! Ему наши делишки по фигу!

— Я — тоже сильный паранорм…

— Извините, Андрей Венедиктович, — я почувствовал, как запылали мои щеки. — Я имел в виду, что весьма сложно, почти невозможно заставить сильного паранорма делать что-то по приказу.

— Конечно. Но его можно убедить, что это хорошо и правильно. — Маг отложил кальян и вернулся к напитку. — Мы ведь, в сущности, те же люди.

— Но способ… приобретения подопытного материала сам по себе выглядит подозрительным! Это же ясно. Получается, наш потенциальный визави имеет явные уголовные наклонности, а следовательно, вдвойне опасен.

— Это не единственное объяснение, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой Золотарев. — Постарайтесь поискать и другие.

— Спасибо за беседу, Андрей Венедиктович, — я поднялся, — и если позволите, я еще к вам обращусь?

— Всегда рад буду помочь!

Уже стоя на лестничной площадке в ожидании лифта, я услышал за спиной:

— Даже магом такого высокого уровня может кто-то управлять… если маг об этом не догадывается!

Обернувшись, я увидел наглухо запертую дверь, обитую дорогой кожей. Сплюнув на всякий случай через левое плечо, я вошел в открывшуюся кабину лифта.

* * *

Как всегда после разговора с Золотаревым у меня осталось двойственное чувство, будто мне сначала показали нечто увлекательное через щелку приоткрытой двери, а потом эту дверь захлопнули прямо перед носом. Но таков уж маг Золотарев! Даже если он сам заинтересовался проблемой, никогда не покажет виду и явно помогать тоже не станет. Помнится, в истории с «нехорошим» домом в поселке Бактин, где разбушевалась самая настоящая нечистая сила, Андрей Венедиктович до последнего не предпринимал никаких действий. И лишь когда распоясавшаяся нечисть покусилась на святое — Лунный Глаз — артефакт из личной коллекции мага, Золотарев вмешался.

Вот и сейчас он наговорил мне много интересного, но не дал ни одной конкретной зацепки. А я привык четко выстраивать свои действия в соответствии с имеющейся информацией. Но ее-то как раз мне и не хватало. Потому, пораскинув умишком, я вспомнил еще об одном «многознатце», правда, уже из области науки.

Глянув на часы и прикинув, что доктор Суркис должен еще в такую пору «зависать» на любимой работе, я покопался в мобильнике и обнаружил его номер.

Пришлось дать гудков двадцать, прежде чем на том конце виртуального провода раздался знакомый и вечно ворчливый голос:

— Суркис слушает.

— Здравствуйте, доктор! — произнес я таинственным шепотом. — Скажите, а вы любопытство лечите?

— Какое еще любопытство?! Что за… А-а, это снова тот самый мелкий и пакостный репортеришка, что пишет грязные фельетоны под псевдонимом Кот-обормот?

— Люханс, когда-нибудь ты станешь желтокожим и узкоглазым и звать тебя будут Иль Сур Кис!

— Это почему?

— Потому что желчь окончательно пропитает твое тело и мозг!

— Ладно, — голос Ильи заметно помягчел, — извини, Димка. Заработался я что-то…

— Оно и чувствуется. — Я перешел на деловой тон. — Мне срочно нужна твоя консультация… или совет.

— Ну, так подгребай в институт. Скоро будешь?

— Минут через двадцать.

— Угу. Тогда я чаек заварю. Таежный.

Суркис дал отбой, а я рысцой припустил к троллейбусной остановке.

Илья Борисович, Илюха, Люханс… Мой старый добрый товарищ еще по медицинскому институту. Учились мы, правда, на разных факультетах, но жили в одной комнате целых четыре года. Не один пуд соли вместе съели, так сказать… Илья закончил медико-биологический факультет с отличием, а его дипломная работа по тонкой биохимии мозга была признана почти готовой диссертацией. С тех далеких времен и по сию пору, теперь уже доктор биологических наук, Суркис трудился в НИИ биологических проблем. Поэтому я не без основания полагал, что, по крайней мере, смогу получить от друга толковый совет или плодотворную идею для решения своего ребуса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Одно из жаргонных названий кокаина.

3

Еще одно жаргонное прозвище кокаина.