Эра бедствий: чума и войны XIV века – Европа и Русь

Дмитрий Тараторин, 2020

Пандемии всегда заставляли людей по-новому осмыслить собственную жизнь. Мир после чумы 1347–53 годов изменился неузнаваемо. Люди столкнулись с болезнью, не щадившей ни женщин, ни мужчин, ни старых, ни молодых. Символом неотвратимости стали «Пляски смерти» – изображения процессий, влекомых танцующими скелетами. Но «моровое поветрие» – не единственное, что заставляло тогда человека ежечасно помнить о бренности жизни. Век чумы начался казнью тамплиеров. А параллельно с пандемией бушевала Столетняя война между Англией и Францией. На Руси от «мора» скончался великий князь московский Симеон Гордый. Но в эти же годы Сергий Радонежский создает свою «революционную» монашескую общину. Так, одна из самых мрачных эпох обернется духовным триумфом. Это век битвы на Куликовом поле и походов непобедимого Тамерлана, сражения на Косовом поле, и Великого Раскола в католической церкви. И каждое из этих событий имеет «двойное дно» или свой «скелет в шкафу». С каждым из них вас познакомит эта книга. Современный человек, переживший коронавирус, сможет сравнить свои испытания и ощущения с теми, что выпали на долю тех, кто жил в одном из самых драматичных веков. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава II. «Ад»

Партийный принцип

Апостол Петр в «Божественной комедии» говорит:

«Не мы хотели, чтобы христиан

Преемник наш пристрастною рукою

Делил на правый и на левый стан;

Ни чтоб ключи, полученные мною,

Могли гербом на ратном стяге стать,

Который на крещеных поднят к бою;

Ни чтобы образ мой скреплял печать

Для льготных грамот, покупных и лживых,

Меня краснеть неволя и пылать!

В одежде пастырей-волков грызливых

На всех лугах мы видим средь ягнят.

О божий суд, восстань на нечестивых!

Гасконцы с каорсинцами хотят

Пить нашу кровь; о доброе начало,

В какой конечный впало ты разврат!»

«Пить нашу кровь» — то есть разорять церковь — что за гасконцы и каорсинцы на это посягают? Кто погрузил в разврат «доброе начало», то есть папскую власть. Под «гасконцем» Данте подразумевает того самого папу Климента, предавшего тамплиеров, а под каорсинцем, его преемника Иоанна XXII, который также находился под контролем французской короны, пребывая вместо Рима в Авиньоне.

А дальше слово берет Беатриче:

«Воссядет дух державного средь вас

Арриго, что, Италию спасая,

Придет на помощь в слишком ранний час.

Так одуряет вас корысть слепая,

Что вы — как новорожденный в беде,

Который чахнет, мамку прочь толкая.

В те дни увидят в божием суде

Того, кто явный путь и сокровенный

С ним поведет по-разному везде.

Но не потерпит Бог, чтоб сан священный

Носил он долго; так что канет он

Туда, где Симон волхв казнится, пленный».

Последние слова снова о Клименте. Они определяют место его вечной казни — Ад, одна из круглых скважин третьего рва Злых Щелей. А в первых строках речь идет о некоем «Арриго», которого Климент тоже предаст. Кто это?

Это император Генрих VII, который, как верил Данте, призван был не только спасти Италию от раздиравших ее конфликтов, но и вернуть лично ему родину — Флоренцию. Он был изгнан из города под угрозой смерти, как раз в результате жестокой партийной борьбы, сторонами которой были гвельфы и гибеллины. А потом, когда последние потерпели во Флоренции поражение, противостояние возникло между белыми и черными гвельфами. Белые, к которым принадлежал Данте, проиграли.

Название «гибеллины» пошло от латинизированного названия одного из замков имперской фамилии Штауфенов (к которой принадлежали Фридрихи I и II Барбароссы) — Гаубелинг (нем. Waiblingen

Конец ознакомительного фрагмента.