Сборник рассказов. Монстры, ужасы и люди

Дмитрий Сергеевич Крушлинский, 2023

Сборник состоит из страшных историй и рассказов в жанре фантастики. В данных произведениях вас ждут монстры, потусторонние ужасы, философия смерти и посмертия, ну и щепотка юмора с показом истинного лика человечества. Читайте… и бойтесь! }:)

Плоскости

Я не ожидал, что умру именно вот так, попав под колеса поезда метро. Суицидальными наклонностями не страдаю. Меня тупо столкнули во время потасовки каких-то двух пьяных идиотов. Сначала, помню, я улыбался и посмеивался. Ну с кем не бывает, — сцепились два абсолютно бухих человека. Как говорится, перепили и решили выяснить отношения. Спустя пару минут их толкотни, один из этих кретинов, внезапно, оказался очень сильным парнем. Он с разбегу с такой силой толкнул своего друга-синяка, что тот отлетел прямиком в меня. Удар чужого тела, это словно в вас кто-то метнул огромный мешок с цементом. И вот, махая руками, я лечу на рельсы, ибо умудрился стоять близко к краю. Точно не знаю, выдали ли мне премию Дарвина за глупейшую смерть. Да и саму смерть не помню. Возможно, колеса тормозящего ведущего вагона сразу же переехали мои череп, поэтому боли вообще не почувствовал.

Смерть, как я предполагал, должна заканчиваться ярким тоннелем, встречей с умершими предками и бесконечным полетом души куда-нибудь в общий поток таких же душ. Сквозь Вселенную, куда-нибудь в энергетический эпицентр, где душеньки распределяются для следующих жизней. Что-то вроде круговорота в природе — души, как дождь, падают на новорожденных, дальше жизнь и смерть. Подобно влаге, души умерших поднимаются снова ввысь. И так по новой.

Но вот незадача, я, просто-напросто, проснулся в каком-то непонятном мире. Огляделся, — свет равномерно распределялся по уходившей во все стороны ровной поверхности белесых оттенков. На ощупь покрытие имитировало гладкий пластик или что-то схожее. Над головой во все стороны уходил точно такой же потолок. Я без проблем дотягивался пальцами до верхней плоскости. Всматриваясь вдаль, я понимал, что низкий потолок и пол никак не искажаются. Они бесконечно сливаются в узкую щелку — горизонт. И что это за смерть такая или… загробный мир? Я не ощущал себя призраком, сгустком энергии, воздушным легким сосудом души или неким существом из потустороннего измерения. Я все тот же парень двадцати с лишним лет. Всё на месте, ничего лишнего на теле нет. И да, я голый. Белый мир с ограниченной высотой между «небом и землей» позволяет чувствовать себя комфортно. Мне не холодно и не жарко. Клаустрофобии и боязни низкого пространства нет. Пока жил в Земном мире, я боялся стоматолога и некоторых насекомых.

Голод и жажда. Они дали о себе знать спустя какое-то время. Так и не решив, что делать, я звонко пошлепал босыми ступнями куда-то вперед. Куда глаза глядят, как сказали бы в простонародье, однако глаза различали исключительно однообразный пейзаж в виде двух геометрических плоскостей, сужающихся в белесую полоску толщиной с мизинец. Неужели я так и буду шагать, ползти, затем вообще потеряю сознание от голода и жажды, превратившись в здешний засохший труп? Тогда, может быть, я вернусь на Землю, в новое тельце младенца? Эти вопросы копошились в извилинах очень долго. Организм боролся с жаждой прежде всего. Пить хотелось все сильнее. Сколько прошло времени, даже предположить не могу. То ли пять-шесть часов, а то ли я шлепаю уже весь день.

Тем не менее, я удивился и даже обрадовался, заметив некоторые изменения в визуализации горизонта. Он стал шире. Значит, пол и потолок вовсе не бесконечны. И это не может не радовать! Я для начала ускорил шаг, а затем терпение лопнуло, и я побежал, расходуя последние силы на долгий путь к свободе. А возможно, вместо свободы там будет что-то и похуже. Но все же, это лучше, чем бесконечное однообразие, где точно поедет крыша, да и галуны возникнут из-за жажды и голода.

Я бежал и бежал, задыхаясь и хрипя. Тормознул на некоторое время, присев и восстановив дыхание. Пот каплями стекал по лбу, раздражая глаза. Спина вся мокрая, она у меня потеет обычно сильнее всего. Я неотрывно любовался достаточно широким световым участком у горизонта. Теперь я мог даже разглядеть очертания чего-то за пределами ровных плоскостей. Я пытался сообразить, что там за фигня такая… кажется, там какие-то горизонтальные полосы. Полки? Неужели я попал на какой-то гигантский склад? И нахожусь на одной из полок или зон хранения. Но это звучит бредово. Во-первых, тут отсутствует пыль от слова совсем. Я не вижу ее в воздухе, ничего перед носом не летает. Стерильная чистота, как в какой-нибудь лаборатории ядерных исследований.

Во-вторых, моя зона, где я бродил и занимался пробежкой, не выглядит активной. Здесь абсолютно пусто. Зачем кому-то создавать такой склад, где всегда пустота и тишина. Кстати о тишине, кое-какие звуки, я стал различать, пока приближался к расширяющей границе. Я слышал прерывистые голоса или не голоса, а что-то бубнящее. Иногда тишина вновь хозяйничала вокруг, но потом звуковые «бибабо» возобновлялись. Периодически в уши попадал всем знакомый шум, который ну ни с чем не спутать — это удары. Они эхом прокатывались по «складу». Само собой, ударные волны такие же тихие, как «бубнеж» или прерывистое гудение людских голосов. Я от счастья посмеивался и чуть ли не плакал. Ведь я тут не один. Наверняка вперед есть люди. Какая-нибудь группа таких же бедолаг, умерших примерно так же, как я.

А умер ли я на самом деле? Может, меня успели спасти или же поезд лишь боднул меня и не переехал? Лежу в больнице, вижу эти замечательные сны под действием лекарств, антибиотиков и прочей активной химии. Было бы очень хорошо. Когда проснусь, обязательно поведаю об этом мирке.

В приподнятом настроении я вскочил на ноги и побежал в усиленном темпе. Плевать на усталость и одышку. Я несся аки конь, которому подарили свободу в прериях. Оставалось совсем ничего. Оказавшись, наконец, на краю «пропасти» или окончания потолка и пола, я ошарашенно уставился на представший передо мной мир.

— И что это за чертовщина?! — Прохрипел и рухнул на задницу, свесив ноги с края. Глаза рассматривали точно такие же плоскости, уходящие вверх и вниз с одинаковым расстоянием. Создавалось впечатление, что некий Бог, обожающий геометрию и математическую точность, поставил в воздухе плоскости или платформы. Нажав на кнопку «копировать» и потом «распределить отдельными рядами», этот Бог похвалил себя за тягу к идеализму и, будучи, перфекционистом, свалил восвояси. А кто там у него в этой белой пустыне появляется, ему совершенно начхать. Вся моя радость, надежда на выживание улетучилась и исчезла в белесом тумане, куда далеко-далеко постепенно скрывались эти «полки». Я пощупал рукой край, поглядывая в пропасть между плоскостями. Толщина такой платформы не более десяти сантиметров.

— Эй! Э-э-эй!! — Внезапно уловил я. Повернулся на звук, исходящий откуда-то снизу и с левой стороны.

— Господи боже! — Воскликнул я от изумления. Радостные эмоции вернулись мощным концентратом. И я засмеялся, размахивая в ответ руками. Примерно на десять плоскостей ниже мне махали руками двое людей. Они стояли на краю, тоже голые и беззащитные. К стыду своему я отметил, что любуюсь нагой девушкой. Рядом с ней был какой-то старый дедок с густой бородой. Старость не радость. Было видно, что старику тяжеловато, он обладал достаточно широким телом, но при этом жировые складки свисали где попало. Человек явно страдал ожирением при жизни. Мне стало его жалко в какой-то степени.

Что касается девушки, то издалека выглядела она стройной и примерно моего же возраста. Личико не очень хорошо видно с такого расстояния, поэтому я особо не приглядывался. Толку-то от этого? Красивая или не красивая, не имеет значения. Мне надо как-то добраться до этих людей. Втроем больше шансов выжить. Возможно, они знают, где можно достать воды или еды.

— Я доберусь до вас! Ждите! — Крикнул и подождал их ответной реакции. Девушка показала большой палец вверх, а старый человек махнул рукой, мол, попробуй. Собственно, у меня выходило всего две задачи: это перепрыгнуть на их сторону и, задача номер два, — каким-то образом спуститься к их плоскости. Пожалуй, подумалось мне, прыжок будет намного проще. Даже если не долечу до полового покрытия на моей высоте, то приземлюсь на несколько этажей ниже. Другой вопрос, не сломаю ли что-нибудь. Выбора у меня особо нет. Попытка у меня одна единственная. Если вообще не дотянусь до другого края, то улечу вниз, словно брошенный камень в колодец вечности. Наверное, там существует какое-то дно, и если я упаду, то приобрету новую физическую форму в виде размазанной кляксы. От удара мое тело просто взорвется.

Готовый к любому результату, я отошел назад, на шагов так двадцать, вдохнул и выдохнул. Я пытался утихомирить стучащее от страха сердце и расслабить звенящие в напряге нервы. Такого стресса я не испытывал с самого детства. Хотя нет, пару раз я волновался на том же уровне, когда меня водили к стоматологу с распухшим флюсом и когда я ходил на стрелку с пацанами. Впрочем, тогда все не так было страшно. Зуб вылечили под наркозом, а драка на стрелке подарила всего-то парочку синяков на лице и ушиб в боку.

Сейчас ситуация реально другая. Что меня ждет — долгое падение с мгновенной смертью или же удачный полет на другой ряд «складских полок». Вот это лотерея! Вот это крендец! — промчалась мысль в голове прежде, чем я ринулся с места, набирая скорость.

Выжимая из себя весь максимум, я с отчаянным криком сделал прыжок навстречу висящим впереди плоскостям. С нарастающим ужасом и застывшим сердцем я наблюдал, как приближаются соседние платформы. Я пролетел на два-три уровня ниже и, бултыхаясь мозгом в адреналиновом аквариуме, залетел на плоскость, чуть не срезав себе полчерепа верхней плоскостью. Неуклюже я шлепнулся боковой стороной тела, с резкой болью подвернув ноги и ударившись локтями. По инерции меня прокатило метров на пять, и я, облегченно выдыхая, перевернулся на спину. Ощутившая трение кожа горела, болели ушибы где только можно. Ничего не сломал, однако страху натерпелся вдоль и поперек. Тут же в награду я получил порцию гормона счастья, словно какой-то спортсмен, выигравший золотую медаль. На таком наркотике я бодро вскочил и подбежал к краю, пытаясь увидеть, сколько мне добираться до той парочки. Они тоже осторожно смотрели снизу, махая мне руками и улыбаясь. Я определил, что до них еще более двадцати плоскостей. Легкое разочарование постигло меня, однако, что еще делать-то. Мне хоть как придется спускаться к ним. Силы заканчиваются. Голод и жажда все мощнее бьют по физическому и психическому состоянию.

— Ты в порядке? — Слышу я женский крик снизу.

— Да! — Кричу я и добавляю, что сейчас начну спуск. И каким это образом, приходит ко мне резонный вопрос. Черт бы подрал эти огромные плоскости. Мы будто насекомые где-то в торговом центре с пустующими полочками. Злобно стукнул кулаком по поверхности и решительно перенес нижнюю часть тела за пределы плоскости… стоп. Вот я дурачок-то! Я же могу просто перепрыгивать. Хотя… это рискованнее. Но чисто физически переползать с полки на полку гораздо тяжелее. Я могу случайно сорваться, или же мышцы рук не выдержат на полпути.

Последующие минуты, а может и часы, я делал прыжки, переходя с одного ряда на другой. В итоге, удалось «спуститься» на двенадцать плоскостей ниже. Я устал так, что теперь каждый прыжок был очень опасен. Мне не хватало сил на разгон, страх недолета нарастал в геометрической прогрессии. Но и тупо спускаться, свисая на руках, я уже не могу. Как я заметил позже, до красивой и очаровательной девушки и вполне доброжелательного дедушки мне еще прыгать раза два. Всего два раза. Смогу ли.

— Я устал. Я ужасно устал. — Как можно тише пробормотал я, отдыхая на краю и приветливо махая рукой женщине. Та подмигивала и весело подбадривала меня разными словами.

— Я тебя поцелую, если доберешься до нас целым и невредимым! Обещаю! — кричала она в шутку. Мы оба посмеивались. Я реагировал на это адекватно, без всяких «спермотоксикозных» дел. Нет, девушка мне нравилась, однако голод и жажда мучили с такой силой, что мне уже плевать, кто передо мной. Шальная и безумная мысль вспыхнула в моей тыковке, — есть ли шанс, что у подруги найдется грудное молочко. Хотя бы капелька. Не просить же у нее мочу. Моча усугубит жажду в разы, ибо соленая. Мысли путались, мешались в кашу, превращались во что-то совершенно тупорылое и глупое. Между этой мозговой мешаниной проскальзывали и всякого рода жестокости. Например, выпить кровь. Умерит ли чья-то свежая кровь мою жажду? Я думаю, несу какую-то чушь. Как тот человек из мема: ты несешь какую-то дичь!.. вспомнив это, я безумно рассмеялся и встал. Пора играть в ящик. Или в жизнь. Как прикажет Госпожа судьба.

Вяло отойдя как можно дальше, я, шатаясь от усталости и слабости, разогнался. Далее был долгим и мучительный в плане ожидания и нервного напряжения полет. Я помню, как умудрился задеть вскользь головой верхнюю плоскость. Хоть и немного задел, но удар был достаточным, чтобы меня развернуло и шарахнуло спиной и затылком о пол. Пришел в себя через какое-то время. Расплывчато зазывала девушка с нижних этажей. Ее голос как-то так растягивался и ускорялся, становясь нормальным. Видать, я получил сотрясение. Тошнило и мутило.

Еще чуть-чуть. Мне надо перетерпеть это. Может быть, и правда, она угостит меня молоком. Может, она появилась тут сразу после беременности. Цепляясь за эту сладкую и, мягко говоря, идиотскую мысль, я медленно поднялся и, особо не измеряя расстояние до края, сделал разбег. Молча перелетел на другой уровень. Удивительно, но это удалось. Девушка и дед стояли буквально на противоположной стороне двумя этажами ниже. Мне просто надо прыгнуть к ним.

— Боже, я смертельно устал. — Присев на краю, сказал я и, тем не менее, счастливо улыбнулся. — Спасибо ребята, я без вас бы не справился. Без вашей поддержки.

— Не унывай, Вектор. — Басистым голосом поддержал меня бородатый дедушка. — Я тебе даже больше скажу, мы знаем, как утолить жажду и голод!

— Вы… — Расширил я глаза, словно увидев призрака. — Вы это серьезно?! И как же?!

— Мы тебе покажем, но давай сначала перепрыгни к нам. — Сказала Аня. Деда же звали Петровичем. Пока я совершал «попрыгучий» спуск, мы успели познакомиться и немного узнать друг о друге. Старый человек в прошлой жизни работал лесником. Умер, вроде как, от сердечного приступа. А красотка Анна училась в университете педагогических наук, удачно попав на факультет журналистики. Умерла она во время прогулки по парку. Тогда началась гроза и одно из тополей просто хрустнуло стволом, переломившись пополам. Этот ствол и вбил девушку в землю, превратив ее череп в лепешку. Впрочем, переродилась она тут в нормальном здоровом состоянии, как и я с дедом.

Я все так же удачно очутился на их стороне, в последний раз вложив в точный прыжок все силы. У меня при этом сильно болела и кружилась голова. Тошнило сильно, но терпимо. Боль от синяков, ушибов и других последствий падений отвлекали от общего дурного самочувствия. Да и адреналин и другими гормональными штуками не давал впадать в абсолютно больное состояние, когда уже хочется тупо лечь и помереть.

— Ай молодца! — Хлопал меня по плечу старик и посмеивался, будто дед мороз из сказки. А девушка в награду одарила меня поцелуем в щеку и успокаивающе поглаживала по голове. С тем я и уснул ненадолго сразу после приземления. Придя в себя, заметил, как двоица сидит рядом и о чем-то беседует. Судя по теме разговора, они решали, что делать дальше. Идти вдоль края, либо ждать «дичи».

— Дичь? — Спросил я удивленно и присел. Аня улыбнулась:

— Ты проснулся! Голова не болит?

— Побаливает, но уже легче. Вы говорили, что знаете, где и чего попить и поесть. Или вы это делали ради стимула?

— Вовсе нет, молодой человек. — Подмигнув, заговорил дед. — Мы действительно нашли еду в этом странном мире. Называем мы ее дичью. Тут придется подождать ее появления.

И Петрович поведал мне о том, как они смогли обнаружить такой тип питания. В отличии от меня, эта парочка шла вдоль края. Встретившись друг с другом, шли уже в одну сторону, выискивая в бездне или на других плоскостях людей или хоть что-то живое. И им повезло. В одни момент они заметили существо. Та самая «дичь». С виду, животное походило на смесь кролика и чего-то другого. И кушало оно саму плоскость, отгрызая от края мелкие куски.

— Вот это да! — Шокировано воскликнул я, выслушав рассказ. — И как вы его поймали?

— Тут постаралась Аня. — Кивнул в ее сторону дед. — Я на большом расстоянии, бесшумно конечно, обошел зверька с другой стороны, а Анюта подкрадывалась со своего бока. Сам понимаешь, шансы у нас невелики. Бегать за этим существом бесполезно. Мы так думали, предполагая, что этот «кролик» носится с той же скоростью, как и любая дичь на Земле.

— Но мы ошиблись. Зверек вообще не убегал. — Продолжила Аня. Я невольно бросил взгляд на ее груди и интимное место, слегка покраснел. Насильно прикинул что-то нейтральное и совсем не сексуальное. Нельзя думать об Ане в сексуальном плане. Нельзя. Иначе я помру со стыда, когда мой друг затвердеет. Еле сдерживаясь, я пытался запомнить каждую деталь ее приключения.

В целом, Аня без всяких проблем подкралась к зверенышу и схватила того, придавив сверху. Было очень страшно, она верещала и звала деда. Тот, запыхаясь, подбежал через минуту и помог девушке удержать зверя.

Что самое удивительное, им не пришлось что-то делать с «дичью». Зверь просто лопнул в их руках и на пол посыпались какие-то цветные шарики и кубики, похожие на полупрозрачные резиновые игрушки. Парочка решилась опробовать эти штучки на вкус и не прогадала, — шарики таяли во рту, быстро превращаясь в воду. А кубики обладали сладковатым вкусом маленьких булочек.

— Вы не думали… — Начал было я…

— Что мы в игре? Ха-ха! — Закончила за меня Аня и засмеялась. Я поглядел на деда. Тот пожал плечами, мол, все может быть.

— Вот, держи. — Он протянул мне один шарик и кубик.

— Ох! — Вырвалось у меня. Я осторожно принял подарок и опробовал на вкус. И правда, обычная вода и мелкая приятная структура в виде булочки. Перекусив этим, я почувствовал повышение жизненной энергии. Голод и жажду, как рукой сняло. Что же это за мир такой? Параллельная Вселенная со своими законами природы? Какая-то квантовая реальность нового вида, куда попадают все души мертвых людей и зверей?

— Я раньше не замечал у вас эти штуковины. Вы их где-то прячете?

— Да просто положил в сторонке, пока тебя подбадривали. — Сказал бородатый дед и выдал шарик с кубиком Ане. Она с удовольствием это дело скушала, игриво показав мне язык.

— Да уж, значит, с голоду мы точно не помрем. — Высказался я и прогулялся вдоль края, всмотревшись в белеющее необъятное дно. — Вы не пробовали вычислить глубину?

— Нее. Да, и как ты это сделаешь?

— У меня даже несколько другой вопрос. Что мы вообще тут делаем? Это так называемое измерение после смерти или что-то совершенно иное? Что думаете?

— По мне, так это перерождение в каком-то другом мире. — Высказал свое мнение дедушка и почесал бороду. — Заметьте, тут нет пыли. Мы не выглядим грязными, как оборванцы. Анют, покажи свои ступни.

— А? Зачем? — Ее изящные брови приподнялись, девушка не врубилась, что это старый удумал.

— Я понял. Ступни чистые! — Догадался я, присев и осмотрев свои ступни и пальцы. Подошвы как были беловато-розовыми, то есть чистенькими, так и остались. Ради любопытства я понюхал свои подмышки. Запаха нет. А ведь бегал и прыгал я несколько километров почти без остановки. Я уставился на плечи девушки. Та заметила и подняла руки, шутливо спросив, не хочу ли я уловить аромат ее духов. Ее красивые груди приподнялись, сделавшись максимально сексуальными. Черт бы подрал эти гормоны любви!

— Я думаю, итак всё ясно. — Вежливо отказался я, раскрасневшись и отвернувшись. Как на зло, мой висячий друг немного получил силы, пришлось себя незаметно кусать за язык, губы или же щипать кожу до боли. Развратная реакция напугает Аню. Не хотелось бы, чтобы меня выгнали из их дружелюбной группы. Хотя, если бы не было деда, я бы, наверное, не стал бы уже так стесняться, прямо намекнув на желание. Терять все равно тут нечего, кроме самой жизни.

— Не подумайте, что я глупенькая девочка. — Весело сказала красавица с густыми и прямыми волосами, доходящими до плеч. — Я тоже заметила кое-что интересное. Смотрите, сейчас покажу.

Аня подошла к краю, легка поудобнее и укусила платформу. Я с большим изумлением наблюдал, как она легко отгрызла кусок пола. Звук откусывания был примерно схож с хрустящей мякотью яблока. Сплюнув кусочек на ладошку, девушка покрутила его в пальцах и хотела уже выкинуть в пропасть. Но я остановил ее.

— Стой, Ань. Дай я изучу кусочек.

— Ну как знаешь. — Она пожала плечами, подкинув часть плоскости мне. Словив, я внимательно изучил экземпляр. Как необычно. Материал боится зубов, либо ломается от контакта со слюной? Но просто ударами и вручную пол не сломать. Я вдруг осознал, что здешняя, в кавычках, природа создана таким образом, что люди могут тут выжить, если будут знать все свойства материи. Мы будто бы реально переместились в игровую среду. А что, если Земной мир является частью общей системы? И наше тут появление — это системный баг Вселенной. Другими словами, мы должны умереть и стать, своего рода, духами где-то там в потустороннем измерении. Но что-то сломалось, и некоторые из живых существ вроде меня, Ани и Петровича вылетели за пределы «текстур». Я обдумывал свою гипотезу и пробовал на вкус пластиковый по уровню твердости кусок. Он без проблем ломался и крошился во рту. Кушать это я не хотел даже ради эксперимента. Однако, как запасной вариант, если мы не найдем дичь, — самое то. Возможно, плоскости съедобны и являются чем-то вроде армейских сухих пайков. Ну, фантазии прочь. Теперь совершу другой физический научный опыт.

— Давайте послушаем, сколько кусок будет лететь вниз. — Предложил я. Аня и дед согласились. Им тоже было интересно, чего там внизу. Я подождал, пока они присядут рядом, расслабившись в ожидании. Дальше, я прилег и откусил значительный кусок пола. Чем больше «камень», тем громче будет стукаться о дно.

— Чтобы посчитать высоту, будем делать секундный отсчет. Скорость падения, как вы знаете равна 9 метрам в секунду. Короче, я бросаю.

Петрович кивнул, Аня уже посматривала вниз, надеясь увидеть, как далеко улетит огрызок. Я же присел на край, свесив ноги, вытянул руку и отпустил кусок «на свободу». Тот медленно завертелся, уменьшаясь каждую секунду и медленно теряя свои очертания в белом пространстве. Я, как и мои спутники, опустил глаза и считал секунды. Ни звука, ни какого-либо шороха.

Число в голове перевалило за сотню. В какой-то момент меня отвлекла Аня, потянув игриво за ухо. Мне даже понравилось, я в ответ ухмыльнулся. Она буркнула, что сбилась со счета. Камень так и не проявил себя. Я разочарованно сплюнул. Слюна, меняя свою форму и растягиваясь, тоже устремилась вниз. Ясно одно — у данного мира есть сила гравитации, следовательно, возможно и твердое дно.

— Петрович, мы не может находиться на высоте?

— Ну, даже если бы и так, мы тут замерзли и задохнулись. На больших высотах всегда есть ураганные ветра, низкие температуры и мало кислорода. И давление должно быть очень низким. Это никак не вяжется с этим миром. Мы точно не на большой высоте. Это больше похоже на некий искусственный объект со своим строгим климатом.

— Мне кажется, если это действительно искусственный объект, то внизу точно должно быть дно. Предположим, кинь я камень на Земле с высоты более километра, мы бы ничего не услышали.

— Ты верно говоришь, Вектор. Что-то там, видимо, имеется…

— И мы туда и отправимся. — Тыкнув пальцем в бездну, заявил я. Честно говоря, не был уверен, что у деда и девушки будет положительный ответ. В нижних уровнях могло быть что угодно, как бесконечная пустота с плоскостями, так и что-то опасное, что будет охотиться за нами, как за дичью. Спорить и не соглашаться с моим стремлением они имели право.

— Согласна. Мне самой очень интересно узнать, что там.

— Ну, я старый, куда мне, наверх что ли лезть. — Ворчливо отозвался старик. — Так что иду с вами. Но как мы будем спускаться, Вектор?

— Дедушка, у вас зубы есть? — Спросил я шутливо. Тот хохотнул, оценив юмор.

Отгрызая по очереди кусок за куском, мы делали пустое место, через которое можно было спуститься на этаж ниже. Работа вскоре стала муторной и до безобразия скучной. Опустившись на десять плоскостей, мы устроили отдых. Просто лежали и болтали на разные темы. Жажда и голод медленно, но верно захватывали мозг. Было кое-что и другое, природное и гормональное. Я все чаще поглядывал на Аню. И она отвечала взаимной улыбкой и алыми щечками. Петрович уже вышел из этого возраста. Заметив наши молодежные «хотелки», он шутливо сказал, что отвернется, если мы хотим страсти и горячего общения.

— Ладно, я пойду вдоль края, поищу «дичь». Ну а вы спокойно отдохните, и не шалите мне тут. — Пригрозил он пальцем, прекрасно понимая, что будет, когда мы останемся друг с другом. Что и случилось, как только бородатый дедушка превратился в мелкую точку, шагающую по краю плоскости.

Мы буквально набросились друг на друга. Любовь питала наши тела, сплетая чувства и припаивая новые эмоции к микросхемам душ. Вспотев, насладившись платонически, мы улеглись в обнимку. Аня положила голову на мою грудь и слушала сердце. Она будто убеждалась, что я живой, а не часть ее воображения.

— Ты знаешь, что у тебя есть запах. — Сказал я, поглаживая ее потную спину. — Ты пахнешь клубничкой и апельсином.

— Ха-ха! Дурачок!

— Я не шучу, кисуль. Ты правда прямо как фрукт какой-то. — Говорю я и кусаю ее игриво за плечо. И мы снова окунулись в море поцелуев и страстей. Разгоряченные и счастливые, мы немного полежали и затем решили посидеть на краю. Мне принялся беспокоиться за деда. Он не появлялся. Его малюсенькой фигурки не видно на горизонте. Куда он пропал? Не упал ли в пропасть?

— Ты же уже охотилась с Петровичем? — Спросил я.

— Ну, не так часто. Всего пару раз. Вектор, милый, не думаешь, что он слишком долго?

— Вот и я о том же. — Я смотрел вдаль, надеясь, что вот-вот дедушка материализуется, в виде темной точки. А его всё нет и нет, будто решил вообще от нас уйти навсегда.

Мы посидели еще чуток, и решили, что будет лучше, если поищем старика. Может, он просто устал и заснул по дороге. А мог просто ногу подвернуть, и теперь ждет нас. Вариантов хоть отбавляй. Бросать старого человека мне совесть не позволяла. Я взял девушку за руку и сказал, что придется к дедушке самим пойти. Мало ли что могло произойти. Аня нежно улыбнулась и поцеловала меня, сказав простое слово «да». И добавила милое «Мяу», притворившись кошечкой.

— Ты так при дедушке не мявкай, иначе стыдно будет. Ведь мой инструмент остро на это реагирует. — Сказал я Анюте. И та рассмеялась, мяукнув еще разок. Потом она отбежала, намекая, мол, накажи кису, поймай, если сможешь. Я не мог быть равнодушным. Полпути мы так бегали и смеялись, позабыв о странностях этого мира, о том, что дед нас, возможно, ждет… или не ждет. Неважно. Мы увлеклись яркой влюбленностью, возросшей еще оттого, что условия были экстремальными.

Уходя на многие, как мне кажется, километры вперед, мы набрели на участок с двумя съедобными кубиками и одной сферой. Я опустился перед одним кубом на колени. Размер фигуры примерно с мою голову. Это явно не от «дичи». Что за животное деду удалось выловить. Шарик, наполненный водой, громко булькал, когда его трогала Аня. Сфера достигала размера футбольного мяча, и все размышлял, почему предметов немного. Петровича нет. Куда он мог запропаститься, — он бы не забыл взять такое добро. Столько еды оставлять не в наших правилах. Дед определенно столкнулся к крупным животным.

Потом я обратил внимания на край. Он обкусан. Это уже следы «кролика». Я повернулся к девушке. Она задумчиво катала водяную сферу, пасуя между руками.

— Нам ведь надо как-то ее выпить. — Заговорила Аня. — Оболочка явно тонкая. Лопнет, и большая часть прольется за зря.

— Это точно. — Я подошел к ней и присел рядом. — Попробуем сделать малюсенькую дырочку. Ну, если будет провал, потеряем воду. Есть еще вариантик… мы может проесть частично куб. Сделать из него типа емкости. Частично он впитает воду, но может выдержит и сохранит влагу. Нам этого хватит надолго. Вода, конечно, испарится по ходу дела… ну ладно, хотя бы так.

— Отличная идея, котик! — Весело хлопнула в ладошки Анюта. Затем изменилась в лице, спросив про деда. Я ничего не мог ей ответить. Петрович мог просто убежать куда-то, или в пропасть ухнуть во время борьбы с крупным животным. Или еще что-то.

Один итог — надо как-то слить воду в два кубика. К чему мы и приступили, поедая мякоть вкусных геометрических «пайков». Закончив с этим приятным делом, мы аккуратно подняли водяной «мяч» и положили на один из кубов. Задача проста — проткнуть снизу, подождать, пока часть воды заполнит первый куб-емкость, и перелить остальное во второй куб.

Я пригнулся и сосредоточился на нижней части сферы, обдумывая, куда ж его тыкнуть пальцем. Поверхность везде одинаково гладкая, как у воздушного шарика. В конце концов, пожелав себе удачи, я ногтем порвал плевру. И вода с бульканьем вырвалась наружу, обрывая оболочку по каким-то неведомым мне невидимым швам. В целом, вода на половину ушла над под ноги, но частично наполнила емкость. И стенки куба, на удивление, выдержали водичку. Она не вытекала сквозь пористую структуру куба.

— Ну что, мы хотя бы первый куб заполнили. — Сообщил я, довольно уставившись на Аню. Только вот моя улыбка сменилась напряженным выражением лица. Девушка с ужасом смотрела на дно емкости. Как это бывает в фильмах в жанре «хоррор», я очень медленно развернулся к кубу и сразу же понял, чего так перепугалась моя любимая девушка.

На дне лежали несколько человеческих зубов. Кажется, это керамические с болтами. Гадать, чьи это зубы, не имело смысла. Они наверняка принадлежали Петровичу. А раз так…

— Боже. — Меня чуть не стошнило. Мы только что съели деда, точнее кубы, в которые человек перевоплотился. Ну а шар с жидкостью — это вся вода, которая активно бурлила в теле бородатого деда. Была она кровью, лимфой, мозговой жидкость и другими типами влаги, это уже не так важно. Мы с Аней невольно стали людоедами, вот что меня ужаснуло до глубины души. Опасно ли это, не знаю. Аморально, как минимум. Да и омерзительно тоже.

Я смог сдержать позывы рвоты, так как мы не на Земле. И когда будем есть в следующий раз, большой вопрос. А вот Анюта выблевала всё, что успела проглотить, лежа у края. Вся пища и жидкость улетела в белую пропасть. Проплакав в моих объятиях, она просто уснула. Я не особо хорош знал деда, да и встретились мы не так давно. Возможно, девушка привязалась к старику, ходила с ним много времени, воспринимая, как «отчима». Ну, женщины по своей сути эмоциональны. Поэтому я забил на это. Главное, мы еще живы. Надо двигаться дальше.

Больше всего меня стало беспокоить то, почему дед превратился в дичь. Кто его мог прихлопнуть. Мы не «кролики» — мы не лопнем от одного легкого сжатия. А было бы так, я бы еще при первом прыжке с яруса на ярус взорвался бы к чертям собачьим, как фейерверк, разбросав по округе кубы и сферы моих телесных жидкостей, ставших чистой водой.

Значит, убийство было жестким, как и в любом реальном мире. А могли просто столкнуть с края. Это не какие-нибудь чокнутые личности, переродившиеся тут и решившие убивать ради каких-то своих целей. Это…

— Хищник покрупнее! — Вырвалось у меня. Страх ледяной коркой накрыл спину. Сердце на секунду ушло в пятки. Отсюда надо валить прочь, как можно скорее. Если хищник пожрал деда, это еще далеко не факт, что он сыт и ленив. Он может снова напасть. И эти кубы, и жидкая сфера могут быть приманкой для наивных дураков.

— Черт тебя дери! — Матюгнувшись, я лихо поднял на руки спящую Аню и побежал вдоль края. Как можно дальше от этого места. Смешно звучит, но не хочу стать кучкой няшной цветной геометрии. Девушка тяжелела с каждой новой минутой бега. Спасал адреналин. Но и он закончился спустя время. И я просто осел, повалившись на спину. Аня от такого падения проснулась и сонно слезла моего тяжело дышащего тела.

— Хи… — Бормотал я, восстанавливая дыхательные пути. — щ…ник! За.. нами! Может… прийти! Догнать!

— Хищник? — Инстинктивно Аня огляделась вокруг, вылавливая в пустом многоуровневом мире опасности. Ничего не приметив, она перевела глазки на меня, мол, поясни.

— Да, хищник. — Говорю я, поднимаюсь, беру девушку за руку и тащу за собой. — Нам нельзя тут оставаться. Уйдем как можно дальше. Деда сожрал какой-то хищник. Понимаешь?

— По.. нимаю. — Заикнувшись от страха, пискнула она. И поплелась за мной, впившись обеими руками в мою пятерню. Шоковое состояние еще не прошло, да и страх с появлением опасной сущности, способной сделать из нас геометрическую еду, возрастал. Я шел вдоль края, думая о том, что лучше будет вообще перепрыгнуть на другую сторону. Сам бы я уже начал спуск вниз, но как это выдержит Аня с ее хрупким худеньким телом. Боюсь, она после парочки попыток что-нибудь себе сломает или вообще улетит на «дно», не достав до противоположных платформ.

— Так, детка, — сказал я, пока мы устраивали очередное время отдыха. — Нам надо спускаться. Сама видишь, плоскость так велика или, скорее, широка, что мы можем полжизни бродить по одной платформе попусту.

— Милый, я не смогу вниз перелазить. — Пожаловалась она, что вполне типично для женщины. — Я боюсь упасть. А если там снизу нас этот монстр поджидает? Я боюсь!

— В принципе, есть правота в твоих словах. — Был мой ответ. — Хищник может где угодно затаиться, и сверху, и под нами, и на той стороне. Я, как и ты, конечно, вижу пространство на этих гребаных «полках». Но как-то же деда сожрала эта хрень. Либо у этой штуки есть маскировка хамелеона…

Не успел я произнести эти слова, как уловил движение боковым зрением. Нечто резко переместилось в сторону, зависнув на месте. Смахивало на колебание горячего воздуха. Размер исказившейся на секунду массы я бы приравнял к автомобилю. Я мог бы поклясться, чем и кем угодно. Это хищник! Нет, не тот самый хищник из кино с Арни. Но сто процентов такой же смертельно-опасный монстр.

Неужели… оно с самого начала затаилось и просто шагало следом, настолько бесшумно, что мы вообще ничего не замечали? Страх вонзился в меня подобно когтям росомахи, разрывая всю уверенность и ломая мужской стержень, будто разгневанный школьник любимый карандаш. Пытаясь сохранить долю хладнокровия и отваги, я молча взял девушку за руку и заставил опуститься перед краем пропасти.

— Слушай меня внимательно, Анюта. — Произнес я, собрав последние детальки мужественности в кулак. — Лезь вниз, постарайся спрыгнуть, используй свое тело, как качели… поняла фишку? Свесилась, раскачалась и прыгаешь на нижний этаж.

— Но.. я.. я не могу, Вектор! — В испуге закричала она. Я уже не знал, что хуже, монстр, наблюдающий, где-то сбоку или уже со спины, или же пробуждающаяся паника и женская истерика. Аня обычно была веселой и позитивной. А тут ее самообладание и женские чары куда-то улетучились. Страх залил девушку тьмой, перенастроив на свой лад. Я тут уже ничего не поделаю, разве что смогу заставить ее действовать через жестокость.

— Я сказал, лезь на этаж ниже!! — Прорычал я, сделав ставку на злого командира.

— Х.. хорошо.. — Начав плакать и шмыгать носом, Аня неуклюже свесилась половиной тела. Я помог ей аккуратно зацепиться пальцами за край. Грубо матерясь, приказывал раскачиваться. Грозный подход помог утихомирить ее панику и зарождающуюся истерику. Видать, правильно делают некоторые люди, выдавая истеричным людям и паникерам пощечину и пачку трехэтажных матов.

— Отлично, как только качнешься внутрь, отпускай край! — Кричал я. — Давай, старайся лучше! Я спущусь след…

Аня, испытывая тонны страха, отцепилась от верхнего этажа и шлепнулась на платформу ниже. Адреналин тут же сменился на благодатную порцию эндорфинов, дофамина и тому подобных полезных веществ. Девушке стало ну очень хорошо и приятно, будто бы после любовной прелюдии. Она уже радостно заулыбалась и вскочила, ожидая появление Вектора. Но вместо него Аня услышала хлопок, будто кто-то запустил маленький фейерверк, и мимо ее уровня пролетел куб и несколько небольших водяных сфер. Вся эта вкусная братия, вертясь и сталкиваясь, улетала на эфемерное дно, если оно вообще там было. От увиденного в голове Анюты что-то переклинило. Сознание, получив информацию о смерти Вектора, дало команду на отключение многих психических систем. Девушка уставилась куда-то в пустоту, пав на колени. Руки ее висели вдоль торса, как у тряпичной куклы. Долгие минуты Аня пребывала в каком-то неясном шоковом режиме. Потом она повернула голову, будто почувствовала чье-то присутствие. Что это могло быть? Хищник? Ее личная иллюзия, возникшая в головном мозге? Как бы то ни было, девушка ощущала это, и ее психика окончательно деформировалась. Страх, паника, истерика слились воедино, трансформировавшись в реакционную систему с непредсказуемым женским поведением.

— Я… — Тихо прошептала Анна. — …я… иду к тебе, на этаж ниже, Вектор. Иду.

Медленно поднявшись, девушка встала у края. Ее пошатывало, на лице была безумная улыбка. Из уголков глаз стекали по щекам слезы. Капельки падали девушке на ступни, и часть из них, сверкая бликами при здешнем свете, уносились в пропасть.

Закрыв глаза и протянув руки вперед, словно ища объятий со смертью, Аня сделала шаг вперед. Шаг в пропасть.