Семена хаоса

Дмитрий Сангулиа

Города меняются. Всё меняется. Наш мир теперь похож на новые развлекательные центры – красивый фасад на ржавом каркасе….

I

Ночной ветер приносил тонкий, едва уловимый запах. Запах того, кого он искал. Манящий, смешивавшийся со зловонием какой-то дешёвой парфюмерии, духом листвы и машин, с вызывающим блаженство ароматом крови.

«Эссенция жизни», — мелькнула непрошеная мысль.

Но отвлекаться было нельзя. Человек, по следу которого он шёл уже несколько часов, наконец-то удалялся от оживлённых улиц, всё дальше и дальше, в ту дикую часть парка, которая ничем не отличалась от леса. Преследователь вылез из кустов, в которых по старой привычке прятался от случайного взора, и крадущейся поступью направился за своей жертвой. Парковые тропинки петляли между высокими стройными стволами деревьев. И он петлял по ним, оставаясь невидимым для людей. Иногда кто-то чувствовал его присутствие и обеспокоено оглядывался. Не найдя, за что мог бы зацепиться взгляд, люди ускоряли шаг, терзаемые неясной тревогой.

А он продолжал скользить бесплотной тенью. Временами ему хотелось протянуть руку и коснуться бьющегося человеческого сердца, чтобы раз и навсегда погасить давно уже покинувшее его собственное тело тепло, но это привлекло бы ненужное внимание и отняло слишком много сил. И пока он сдерживал себя. Небо сделалось тёмно-синим, самые яркие звёзды уже заняли свои места на его куполе.

Впереди послышались голоса. Слабые юные создания становились всё ближе, запах их тел теперь перекрывал все остальные. Страх и дешёвые сигареты.

— Нет здесь ничего, пошли домой!

Он замер на окраине большой поляны, между кустов. Посередине лежало большое дерево, поваленное прошедшим недавно ураганом. Один подросток стоял на стволе. У человека были светлые волосы, а от его ярко-голубых глаз призрачному охотнику почему-то стало не по себе. Второй, повыше и тощее, нервно оглядывался по сторонам. Оттопыренные уши, тонкий нос и рыжие волосы делали его похожим на лисицу. Запах страха, почувствованный охотником, шёл именно от этого человеческого существа.

Никто из них, очевидно, не представлял опасности. Преследователь огляделся, буравя бесплотным взглядом тьму, но никто, ни смертные, ни духи, не попали под его взор. Убедившись, что ему не помешают, охотник шагнул вперёд.

Чайник опять проявил незаурядное коварство. Дождавшись, пока вода закипит, он приподнял крышку и тихонько, еле слышно, засвистел. Так что, когда Андрей, наконец, его услышал, почти вся вода уже выкипела, и пришлось опять ставить чайник на огонь. Стальные бока несли следы так и не отчистившейся до конца копоти — свидетельство того, что молодой человек не всегда вспоминал о чайнике до того, как он начинал подгорать.

По-весеннему яркие потоки солнечного света вливались в кухонное окно вместе со щебетом беспечных птиц. Подумав, Андрей налил в стакан воду из-под крана, сделал глоток, повернулся к окну и прищурился, заметив на чистом голубом полотне неба чёрное пятно. Оно было не то, чтобы совершенно неуместным, особенно в городе, но вызывало какое-то смутное беспокойство. Уже догадавшись, что утро безнадёжно испорчено, Андрей открыл створки, впуская прохладный восточный ветер. Вместе с ним на карниз тяжело опустилась большая чёрная ворона. Человек отошёл на пару шагов от окна, а птица деловито прошла вперёд и устроилась на подоконнике.

— Доброе утро, — проворчал Андрей.

— Здравствуй, — хрипло каркнула ворона.

— Есть будешь?

— Нет, я ненадолго. Мне ещё кучу мест облететь до обеда. Сегодня вечером — Большой Сбор.

— О, если даже меня позвали, то дело серьёзное. Что произошло?

— Этого я не знаю. Я передал тебе всё, что должен был. Мне пора.

— Постой, — окликнул Андрей, видя, как ворона поворачивается и расправляет крылья, — к кому ты сейчас летишь?

— К рыжей ведьме, — ответил посланник, уже становясь на крыло.

— В таком случае, передавай мой привет герцогине!

Если ворона и ответила что-то, то восточный ветер унёс её слова туда, где Андрей не мог их услышать. Закрыв окно, он уставился на чайник, подозревая, что тот снова попытается его обмануть. Но чайник лишь тихо посапывал и дремал на ярком солнце. А может быть, лишь притворялся, что дремлет, чтобы усыпить бдительность.

Андрея нечасто звали на Сборы. Он был довольно молодым, в прошлом месяце ему исполнилось лишь двадцать шесть лет. Кроме того, он свободно жил среди других людей, что и вовсе делало его едва ли не изгоем. Конечно, город населяли и другие маги, но почти все они обитали на теневой стороне, а изрядная часть и вовсе предпочла поселиться за его пределами.

Да, этот молодой человек был магом. Часто, проходя мимо стен и столбов, он видел объявления, в которых целители, ведьмы и экстрасенсы предлагали свои услуги. Он, застрявший между миром людей и миром тени, как никто другой знал цену таких обещаний.

Всё началось, когда его мать тяжело заболела. Ему было всего тринадцать, когда врачи вынесли ей свой приговор. Лекарства лишь продлевали мучения, женщина медленно двигалась к неизбежному концу. Тощий подросток с вечно голодным взглядом вынужден был браться за любую работу, которая подворачивалась под руку, — грузчиком, посыльным, чтобы на вырученные деньги хоть как-то наполнить желудок и поддерживать жизнь единственного близкого ему человека. Когда лекарства перестали помогать совсем, в ход пошли средства, полученные от колдунов и целителей. Это обходилось гораздо дороже, но было ещё менее эффективно.

Вскоре он остался один.

Сумев избежать детдома, мальчик часами ходил по опустевшей квартире. Временами он выл от отчаяния, но его слышали лишь стены. Часто Андрей уходил на кладбище и проводил там целые дни, питаясь хлебом, который родственники оставляли на могилах умерших. На него жаловались, его выгоняли, но он возвращался вновь.

Однажды ночью, лёжа на дорожке и сжимая в руке пустой стакан, от которого ещё несло водкой, Андрей увидел надвигающуюся на него тень. Глаза равнодушно скользили по чёрной, как Бездна, шкуре огромного пса, медленно приближавшегося к своей добыче. Его лапы мягко ступали по земле, не производя ни шороха, не оставляя следов. Приглядевшись, сквозь него можно было различить очертания деревьев и могильных оград. Андрей лежал, не находя в себе сил пошевелиться.

Вдруг что-то произошло. Существо отступило, а перед готовым потерять сознание подростком появился человек. Живой. Из плоти и крови. Когда призрак скрылся, он тоже повернулся и собрался уходить, и тогда Андрей, наконец, сумел выдавить из себя вопрос:

«Что это было?», — прохрипел он.

Незнакомец повернулся к нему. Парень не мог различить его лица, но почему-то был уверен, что тот удивлён.

«Ты видел его?», — наконец спросил его спаситель.

Андрей хотел кивнуть, но голова закружилось, желудок свели спазмы. Кажется, его рвало, а потом опустилась темнота.

Андрей тряхнул головой, отгоняя воспоминания о том, как оказался в сообществе теневого города. Спохватившись, он заметил, что чайник уже готовился снова повторить свой трюк с подниманием крышки.

Квартира в старом доме, построенном ещё во времена Диктатора, была полна людей. Несмотря на то, что за окном была узкая грязная улочка, видевшая чуть ли не основание города, здесь всё было чисто прибрано, под высоким потолком на цепи величественно замерла старая бронзовая люстра с семью лампочками, патроны для которых были выполнены в форме свечей. Хозяин квартиры очень гордился этой люстрой, ведь она была изготовлена ещё во времена Империи, одной из первых, и стоила теперь небольшого состояния. Высокие окна, от пола почти до самого потолка, были закрыты тяжёлыми шторами из красного бархата, стены покрывали дубовые панели, потолок украшала гипсовая лепнина. Стараниями хозяина в квартире осталась лишь одна огромная комната, все внутренние стены были заменены колоннами, поддерживавшими перекрытия, отделены от неё были только ванная комната и кухня, куда можно было попасть из зала через коридор.

Посреди зала, окружённый глубокими креслами с высокими спинками, стоял длинный резной стол, в самом центре которого располагался серебряный подсвечник на семь свечей, вдоль стен были расставлены стулья с мягкими сидениями.

Большинство посетителей, особенно тех, кто не мог позволить себе такую же роскошь, признавали изысканность убранства, но порицали открытое пижонство хозяина.

Андрей пришёл среди первых. Теперь он сидел на одном из стульев в углу и смотрел, как по одному или парами в комнате появлялись его братья и сёстры по Искусству. Наконец, собрались почти все, кто ожидался в тот вечер. Практикующих магов города набралось около полусотни, так что в комнате стало довольно тесно. К счастью, в воздухе витал аромат летнего сада, а лица обдувал лёгкий ветерок, разгонявший духоту. За это следовало благодарить хозяина квартиры, ради дополнительного комфорта установившего хорошую систему кондиционирования.

Места вокруг стола заняли самые опытные и влиятельные из сообщества. Мастера.

Во главе сидел человек, ставший легендой в теневом сообществе ещё до рождения Андрея. Великий Магистр, как обычно в традиционной чёрной мантии. Невысокий неприметный человек с острыми чертами лица, крепкого спортивного сложения, с какой-то растерянной улыбкой, на вид лет тридцати. Стоило посмотреть на него пристальнее, взгляд затуманивался, а черты его лица начинали плыть. Как ни странно, если в остальных мастерах чувствовалась сила, в магистре с трудом можно было даже распознать мага.

По правую руку от него сидел тощий человек в очках, с высоким лбом и прямым носом. На щеках и подбородке его виднелась щетина, короткие вьющиеся волосы на темени рассекал широкий шрам. Одет он был в серо-коричневые брюки и жилетку, и такого же цвета френч, из-под которого выглядывала коричневая рубашка. Его звали Ярослав. В этом зале не было никого равного ему, за исключением, разве что, Магистра, в общении с миром духов. Это его ворона навестила Андрея минувшим утром.

Слева сидела герцогиня Ив, знаменитая Рыжая Ведьма. Всё такая же очаровательная, как во времена её юности. И сейчас, как и раньше, множество мужчин становились жертвами её чар, и далеко не все эти чары можно было отнести к магии. Белоснежная кожа и улыбка, и глубокие зелёные глаза, сразу же приковывавшие взгляд и удерживающие его выше шеи, что, учитывая сложение её тела, говорило об их нечеловеческом магнетизме.

Далее за ней занял своё место Артём, ещё один колдун, заклинатель духов. Рост его немного превышал два метра, но шириной плеч из собравшихся за столом он не уступал разве что герцогине. У него были длинные светлые волосы и пронзительные голубые глаза. Его можно было бы назвать красивым, если бы не перекошенное и отстранённое выражение лица, словно этот человек был сейчас где-то далеко, за пределом земных горизонтов. Его тонкие нервные пальцы при этом постоянно находились в движении, сцепляясь и расцепляясь, выплетая неподвластный разуму узор. Старый, местами прохудившийся свитер, говорил о том, что его хозяина вообще мало заботит бренный физический мир.

Напротив него в кресле развалилась его почти полная противоположность по имени Максим. Немного выше среднего роста, с длинными тёмными волосами и редкой кудрявой бородой, он был толще трёх магистров, обнявшихся друг с другом. Его добродушное выражение лица было обманчивым — Андрей прекрасно знал, насколько хитрым и расчётливым может быть этот человек, если происходящее затрагивает его интересы. На указательном пальце правой руки блеснул перстень с фиолетовым кристаллом — запасной путь, если ситуация становится слишком опасной. Он и был хозяином помещения, в котором сегодня проходил сбор.

Напротив Магистра, на другом конце стола, сидел самый старый член собравшегося сообщества — мастер словесных заклинаний. Из густых белых зарослей на его лице выглядывал острый нос и блестели светло-карие прищуренные глаза. Как и Магистр, он был одет в традиционную чёрную мантию — его всегда возмущало, как легко молодые маги отвергают старые традиции. Его звали Владимир Геман, он вёл своё происхождение из древнего магического рода, давно и окончательно ушедшего в теневой город. Владимир был предыдущим магистром, но отошёл от дел, заявив, что эта должность отнимает слишком много ценного времени, которого у него и без того осталось немного.

Андрей слегка повернул голову, заметив, что рядом с ним, на соседний стул, опустилась симпатичная темноволосая девушка лет восемнадцати, в простом чёрном платье. Он не видел её раньше, но память услужливо подсказала, как кто-то упоминал при нём, что герцогиня взяла новую ученицу. Должно быть, эта девушка была очень талантлива. И не менее терпелива, учитывая характер её наставницы.

Раздался звон колокольчика, и на столе разом вспыхнули все семь свечей. Так начинались все те немногие сборы, на которых присутствовал Андрей. В воцарившейся тишине зазвучал чистый сильный голос Магистра:

— Мы собрались здесь сегодня, поскольку произошли события, требующие внимания всего сообщества. Которое, к сожалению, присутствует не в полном составе, — нахмурился он, скользнув взглядом по стенам зала. — Так или иначе, ждать мы никого не будем. Как некоторые из нас помнят, двадцать пять лет назад мы потеряли нескольких наших товарищей при трагических обстоятельствах.

— Напомни, о чём идёт речь, — произнёс Максим, воспользовавшись паузой в речи коллеги. — Некоторые здесь ещё даже не родились в то время, о котором ты говоришь.

— Действительно, — рассеянно улыбнулся Магистр. — В означенное мной время два безответственных мага, ныне покинувшие этот мир, вызвали из Разлома некого могущественного духа, который восстал против их воли и принялся уничтожать всех, обладающих даром магии. После непродолжительной охоты его удалось выследить и атаковать, однако он всё же ускользнул от преследователей и затаился. По прошествии пяти лет его обнаружили. По нашим сведениям он должен был находиться в оковах, которые на него наложил один из преследователей, поэтому на его поимку отправились всего два человека. Однако к тому времени, как они прибыли на место, дух уже исчез, оставив позади себя засаду, в которой погиб один из наиболее талантливых магов того времени.

При этих словах Владимир помрачнел и опустил голову. Андрей припомнил, что двадцать лет назад старик ещё был магистром, а значит, именно он допустил столь опасный просчёт — отправил на опасное задание лишь двоих, без поддержки.

— Так, — сказала герцогиня, — я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь.

Магистр кивнул и повернулся к сидевшему от него справа. Ярослав Ворон поднялся с места и торжественно произнёс:

— Судя по всему, этот дух вернулся!

В зале воцарилась тишина. Если до этого кто-то и позволял себе тихо перешёптываться, то сейчас все замолкли и обратили взгляды на говорившего.

— М-м, — подал голос Артём, и все повернулись к нему. Растягивая слова, он медленно произнёс: — А мы можем быть уверены в том, что… — мастер ненадолго задумался, словно забыл, о чём хотел сказать, но затем быстро закончил: — данная информация достоверна?

— Конечно, многим бы хотелось думать, что это не так, — ответил глава собрания, — однако данный факт не вызывает никаких сомнений.

По залу пронёсся обеспокоенный шёпот.

— Но ведь в прошлый раз с ним справились? — спросил кто-то. — Зачем беспокоиться? Если мы все попытаемся выследить его и развоплотить, у нас это должно получиться.

— Позвольте ответить мне, — поднялся со стула человек в чёрном костюме с едва уловимыми восточными чертами лица. — Я был одним из тех двоих, о которых упоминал уважаемый магистр, — говоривший легко поклонился, и магистр поклонился ему в ответ. — Сила этого порождения в том, что оно нападает внезапно и только на одинокие цели. Дух очень осторожен, в прошлый раз выследить его удалось благодаря случайности, на которую мы надеяться не можем. Поодиночке у большинства из нас нет против этого духа никаких шансов. Главным же аргументом, говорящим о силе этого существа, является тот факт, что оно сумело не только выжить, но и вернуться.

Альтин сел обратно.

— В общем, коллега абсолютно прав, — подвёл итог Магистр.

— Мы потеряли тогда восьмерых, — проворчал мрачного вида маг в джинсах, синем вязаном свитере и выглядывающей из-под него белой рубашке. Несмотря на овевающий комнату ветерок, от него сильно пахло пивом.

— А сколько сейчас человек в сообществе? — спросил, почесав затылок, лысоватый маг с широкими плечами и мускулистыми руками, толщиной с ногу Андрея. На нём были шерстяные штаны и меховая безрукавка.

— Шестьдесят четыре, — раздался откуда-то дребезжащий от старости голос архивариуса.

— А здесь сколько? — донеслось с противоположной стороны.

— Пятьдесят три, — мгновенно ответил старик.

— Неужели же мы так беззащитны? — спросила какая-то женщина в белой кофточке, длинной красной юбке, с крашенными светлыми волосами, завитыми крупными локонами.

— Хотелось бы верить, что нет, но приходится признать, что да, — отозвался сутулый маг с длинными чёрными волосами и густыми усами, свисавшими вниз по бокам рта.

Мастера молчали. В словах, рождавшихся в комнате, звучал страх. Андрей заметил, как поёжилась девушка, сидевшая рядом с ним.

— Всё не так плохо, как выглядит, — прошептал он ей, наклонившись к уху.

Она обернулась и с подозрением взглянула на него.

— Надеюсь. И часто у вас такое?

— На моей памяти — впервые, но я и сам здесь не очень долго, — парень немного покривил душой — в первый раз его пригласили на Сбор семь лет назад, когда его наставнику дали разрешение обучать его.

Девушка же, увидев в нём такого же неофита, как она сама, взглянула на Андрея дружелюбнее.

— Как вас зовут?

— Андрей, — представился маг.

— А меня — Лена.

— Очень приятно. Только давайте на «ты», хорошо?

Девушка кивнула.

— Ты ведь ученица герцогини Ив, да?

Девушка, улыбнувшись, кивнула ещё раз.

— Если так можно сказать. Меня привели сюда всего две недели назад. Попалась на ведьмовстве, — она вдруг помрачнела. — Но тогда сборище было в другом месте.

— Конечно, место Сбора периодически меняется. Когда я…

Но договорить он так и не успел. Вновь раздался звон колокольчика. Дав собравшимся выговориться, Магистр призвал их к тишине, и заседание продолжилось.

— У кого-нибудь из присутствующих есть какие-либо конкретные предложения? — спросил глава Сбора.

Предложений ни у кого не было.

— Что ж, — помрачнел он, — вынужден констатировать, что мы не знаем, что делать. Для начала я предлагаю вернуться к событиям прошлого и внимательно их изучить. Альтин, не желаешь этим заняться?

Названный маг покачал головой.

— Я в них участвовал, конечно, но предпочёл бы, чтобы этим занимался кто-нибудь другой. Готов предоставить любые сведения, но не более.

— Я могу, — поднял руку тот самый хмурый, пахнущий пивом субъект, который говорил о потерях.

— Хорошо, — кивнул Магистр, — возьми себе кого-нибудь в помощь. Что же касается остальных, вы предупреждены. Готовьтесь и будьте осторожны.

С этими словами он сел в кресло.

Собравшиеся маги говорили ещё некоторое время о делах, гораздо менее значимых для сообщества в целом, затем разошлись. Лена, попрощавшись, удалилась вместе со своей наставницей, которая бросила заинтересованный взгляд на Андрея. Затем он и сам отправился домой.

Вскоре в опустевшей комнате остались только сидевшие за столом, и несколько магов, по силе лишь немногим уступавшие мастерам. Но о чём они говорили, неведомо никому.

Дверной звонок резко взвыл, разбивая вдребезги безмятежность раннего утра.

Он остался от предыдущих хозяев квартиры, когда Андрей и его мать только въезжали внутрь, и никогда им не нравился. Но женщина не могла его поменять, а Андрей, оставшись один, не захотел этого делать — каждое изменение в обстановке, казалось, уносило её частицу. Поэтому квартира, хоть и была чистой, уже нуждалась в ремонте. Обои пожелтели и местами отставали от стены, несмотря на то, что молодой человек регулярно их подклеивал, побелка на потолке потрескалась, а оконные рамы местами изветшали. Тем не менее, Андрей всё откладывал ремонт, да и денег на всё сразу всё равно бы не хватило.

Он прошёл к двери и посмотрел в глазок. На лестничной площадке стоял тот самый маг в синем свитере, с выглядывавшей из-под него белой рубашкой, виденный им накануне на Сборе. И дымил сигаретой. Андрей открыл дверь и, строго предупредив «Никаких сигарет!» запустил его внутрь.

— Мы с тобой как-то не пересекались, — заявил гость, после того, как они поздоровались, — меня зовут Семёнычем. И ты меня так зови. Тебя звать Андреем, это я знаю.

— Чаю? — предложил Андрей. Больше ему ничего не пришло в голову.

— Нет, спасибо, — Семёныч стоял у двери, не снимая ботинок. — Я к тебе по делу. А дело это, вот какое — меня к тебе послал твой учитель. Порекомендовал, то есть. Мы с ним вчера после сбора встретились, и я ему рассказал, что произошло. А он мне: «Если тебе нужен человек, возьми Андрея». Ну, выбор, конечно, за тобой, но решай быстрее, а то идти надо.

Молодой маг посмотрел на своего старшего коллегу. Уже немолодой, ростом около метра восьмидесяти, но слегка ссутулившийся, тёмные, короткие слегка спутавшиеся и вьющиеся волосы, щетина на лице и острые голубые глаза. Он не производил впечатления опытного мага, да и вообще был скорее похож на служащего небольшой компании, не вполне довольного жизнью.

— Я сейчас оденусь, — кивнул Андрей.

— Хорошо, — улыбнулся Семёныч, — а у тебя, случаем, кофе нету? Я бы пока отхлебнул.

— А куда мы идём? — поинтересовался Андрей, когда маги уже шагали по центральному проспекту. По сторонам возвышались возведённые недавно многоэтажки нового века — башни из кирпича, стекла и металла.

— В архив, — просто ответил его спутник, что-то выискивая глазами.

— Куда? — навострил уши молодой маг.

— Неужто не слышал? Сейчас, погоди, — отозвался Семёныч, подходя к торговому ларьку. — Я пива куплю, тебе что-нибудь взять?

Андрей покачал головой.

Отойдя на пару шагов от киоска, Семёныч приложился к бутылке и затем продолжил:

— Ну да, правильно. Твой учитель ведь на кладбище обитает, да и вообще города сторонится. Наверное, не посчитал нужным сказать. Нашему городу ведь уже довольно много лет, ты знаешь? Когда он рос, многие старые дома, даже целые улицы оказывались на задворках, как бы проваливались в тень.

— Поэтому наше сообщество называется «теневым»? Маги использовали их для своих нужд?

— Верно, но не совсем. Дома становились всё новее, сначала кирпичные пятиэтажки сменили старые бараки и частные сектора, потом пришли панельные девятиэтажки, потом первые высотки и, наконец, жилые комплексы. Большинство отживших свой век строений снесли, но на некоторые не хватило времени или денег, или место оказалось «не модным». — На этих словах Семёныч сделал ударение и презрительно скривился. — В общем, застраивались и облагораживались-то только большие улицы. Иногда даже в сердце города можно найти заброшенные дворики ещё дореволюционного образца. А ближе к окраинам есть целые небольшие улочки, которых вроде, как и нет. Вроде того места, где мы были вчера. Но иногда… знаешь, мы ведь и сами не во всём разбираемся, даже для Магистра в этом мире остались тайны… иногда некоторые места вроде как действительно проваливаются в тень.

— Как так? — недоверчиво уставился на него Андрей.

Семёныч ещё раз отхлебнул из бутылки, затем продолжил, чуть понизив голос и скользя пристальным взглядом вокруг, словно выдавал страшную государственную тайну:

— А вот так. Некоторые места, неизвестно по какому принципу, — может, с ними связаны у кого-то очень сильные эмоции, может просто какая-нибудь аномальная зона, но они «проваливаются». Исчезают из физического мира.

— И этого никто не обнаружил?

— Ну, мы же обнаружили. А от людей ждать внимательности всё равно не приходится. Как-то, помню, случай был, по телевидению передали, что умер в какой-то стране, не помню уже, президент. Похороны показали, всё такое, а наследующий день он снова живой, как ни в чём не бывало. И никто даже внимания не обратил. То есть, кто-то, конечно, обратил — кому за это деньги платят, но что уж они там выяснили, я не знаю. Может, и записей в архиве уже не было. А я говорю одному знакомому по работе «Так этого же вчера хоронили!». А он мне знаешь, что ответил? «Наверное, показалось». Показалось! Вот такой у них на всё ответ. Полмира можно перекроить, а все будут думать, что так всё и было.

— Ты отвлёкся, — вставил фразу Андрей, возвращая разговор в интересующее его русло. — Ну, с этим ясно. Но ведь нельзя просто так потерять целую улицу! Есть же акты, записи.

— Да где мы с тобой живём? Если бы этот проспект пропал, тогда конечно. Но он никогда не пропадёт. А если, представь, есть небольшая улица времён царя Гороха. От неё уже с обеих сторон откусили новыми районами, зажали её на задворках, все люди уж давно съехали, а само место никому не нужно. Туда и не заходит почти никто. Трущобы же, мало ли кто там поселился. И в одно прекрасное утро этот огрызок просто исчезает. Какой-нибудь чиновник лет двадцать спустя, составляя план обновления города, обращает на него внимание и отправляет туда бригаду инженеров. А они ему рапортуют, что улицы-то этой и нету, один пустырь. Он радуется, что не придётся тратить деньги, выделенные на снос, кладёт их себе в карман и решает, что просто документ о сносе потерялся. Улица старая, столько лет прошло. И улицу, которая на самом деле всё ещё там, застраивают. Иногда мы обнаруживаем входы в теневой мир и пользуемся этими помещениями.

— А было когда-нибудь так, что с домами уходили и люди?

Семёныч помолчал, прежде чем ответить, выдерживая театральную паузу.

— Было и такое. Бедные существа. В нашем мире они могут проявляться лишь чуть-чуть, как голоса или образы на краю сознания. Хорошо, если они провалились вместе с улицей, есть хоть, где побродить. Но если ушёл только небольшой дом, они оказываются в нём запертыми. Там-то они материальны, а наш мир для них, как правило, вообще неосязаем. Получалось некоторых бедолаг выводить обратно, но иногда они отказываются возвращаться, особенно, если мы начинаем использовать это помещение. Пропадает-то кто? Обычно бездомные. Вернувшись в наш мир, они снова становятся обычными бродягами. А там у них есть крыша над головой, мы даём им еду, а они работают по мелочи. Конечно, как представишь, сколько домов вот так вот пропали, а мы ничего про них не знаем, и их обитатели померли с голоду, так плохо становится. Но на самом деле я не думаю, что таких много. Да и люди проваливаются очень редко.

— И много у нас по городу таких помещений?

— Да есть несколько. Здесь, там. Неужели никогда не слышал о Столбовой?

— О ком?

— Не о ком, а об улице Столбовой. Мы нашли единственную довольно большую улицу, исчезнувшую в тени. Домов двадцать, представляешь? Это была удача. Многие маги ведь стоят перед выбором — они не хотят жить в городе, потому что люди им… ну, чуждые, что ли… С другой стороны, доступ к городу даёт множество полезных ресурсов. Вот эта улица была идеальным решением, многие сразу же туда и переселились.

— Это всё похоже на сказку, — покачал головой Андрей.

— Так ведь то, чем мы занимаемся, тоже похоже на сказку. Хорошая сказка — это хорошо. Но про улицу я правду сказал. Нас ведь шестьдесят четыре только взрослых, а ещё дети. Там можно встречаться, торговать свободно. Никто тебя не трогает.

Тем временем они свернули на боковую улицу, затем ещё в какой-то проулок, через арку, прошли по двору с небольшим сквером, ещё через один двор, который окружали глухие стены домов. Их окна смотрели в другую сторону, так что двор был похож на большой квадратный колодец. Вскоре маги оказались на узкой кривой улочке, как раз вроде тех, о которых говорил Семёныч. Старые двухэтажные бараки жались друг к другу боками, смотрели на пришельцев слепыми глазницами окон, и хранили мрачное зловещее молчание. Вслед за своим проводником, Андрей втиснулся между двух домов, прошёл вперёд и остановился за спиной своего коллеги, замершего перед глухой стеной.

— Вот, смотри, — произнёс старший маг, — это — дверь в наш архив.

— Ничего не вижу, — сказал Андрей.

Семёныч повернулся, вены на лбу и висках были вздувшимися, а зрачок заполнял всё пространство глаза. Последовав его примеру, Андрей посмотрел на стену иным зрением, и увидел прямо посередине простую деревянную дверь. Толкнув её, Семёныч зашёл внутрь, и молодой маг последовал за ним. Со скрипом дверь закрылась позади, оставив их в кромешной темноте.

Послышалось чирканье кремня в зажигалке, и вскоре родился трепещущий огонёк. Семёныч снял со стены старый керосиновый фонарь и запалил фитиль.

Под ногами был пол из широких, посеревших от времени досок. Три ступени вели к площадке, на которую выходили покрытые старой облупившейся краской двери. Слева лестница с деревянными перилами вела на второй этаж. Стена, по которой Андрей провёл рукой, была шершавой. Местами штукатурка осыпалась, обнажая кирпичи, местами вздулась большими волдырями.

— Почему вы всё это не почините?

— Материалы доставить трудно. И что это за «вы»? Как не родной.

«И правда», — подумал Андрей. Впервые за много лет он говорил о теневом сообществе во втором лице.

Они прошли нижнюю площадку и поднялись по двум лестничным пролётам на верхнюю. Здесь было четыре двери, Семёныч уверенно постучал в первую слева.

Вскоре раздалось шарканье чьих-то ног, и дверь медленно приоткрылась. На пороге стоял архивариус, подслеповато щурясь на гостей.

— Вечер добрый, молодые люди. Проходите. Чем я могу быть вам полезен?

Он отошёл назад. Это был невысокий, да ещё и сгорбленный старик, убеленный сединами. Его тело казалось ссохшимся и немощным, хотя движения всё ещё были чёткими и уверенными. Сейчас на нём был домашний махровый халат в сине-жёлтую полоску и тапки. Спутанные волосы спадали на плечи. Войдя в квартиру, Андрей и Семёныч оказались в захламлённом коридоре. Он был широк, но по стенам были навалены какие-то коробки, ящики, связки книг, в ряд стояли большие бутыли, вымазанные изнутри чем-то чёрным, в одном углу лежала разбитая клетка для птиц.

Заметив изучающий взгляд Андрея, хозяин квартиры извиняющимся тоном произнёс:

— Всё никак не могу разобрать, руки не доходят. Много работы. Вот как раз почти дописал отчёт о вчерашнем сборе.

— Здесь есть записи со всех сборов? — заинтересованно спросил молодой маг.

— Да, — кивнул старик, — со всех, начиная с самого первого. Есть записи, составленные моими предшественниками ещё до моего рождения. Да что там, ещё до рождения моего деда! — архивариус рассмеялся кашляющим смехом. — Жаль, мало кто изучает прошлое. Обычно приходят по необходимости, как вы сейчас. Часто магистр заглядывает, да ещё пара человек, вот и вся компания нам с Петрушей и Моисеем.

— Нам надо в архив, — поторопил Семёныч.

— Конечно, конечно, — пробормотал архивариус и повёл посетителей по коридору, к самой дальней комнате.

Проходя мимо открытой двери, Андрей заметил старую покосившуюся лежанку, вместо одной из ножек которой стояла кипа книг. Ему показалось странным, что архивариус так бесцеремонно обходился с печатным словом. Слева от лежанки на торчащем из стены штыре висела клетка с большим попугаем, проводившим гостей долгим внимательным взглядом.

— Это — Петруша? — шёпотом спросил Андрей у Семёныча, кивнув в сторону птицы.

— Нет. Это, как раз, Моисей. Петруша работает в архиве.

Когда он договорил, они как раз подошли к двери дальней комнаты. Архивариус отворил дверь и прошёл внутрь, гости последовали за ним. В боковой стене открывшегося взору помещения была проделана большая арка. Это было сделано явно уже после того, как дом оказался в теневом мире — проём был обшит деревом в архитектурном стиле времён Империи, но дерево было гладким и приятным на ощупь. Андрей много раз видел подобные арки на строительных рынках, куда часто забредал, когда ему в голову приходила мысль, что ремонт больше откладывать нельзя. Видимо, маги всё же сумели как-то протащить строительные материалы. За ней же виднелись полки, от пола до потолка уставленные томами. Здесь были и древние пыльные фолианты, и вполне современные, но не менее пыльные, книги в твёрдой обложке.

— Мы пробили стену в соседний подъезд, — объяснил Семёныч, — и весь этаж переделали под книгохранилище.

Архивариус непонимающе обернулся, затем его взгляд скользнул по Андрею.

— Ах да, юноша, вы ведь здесь впервые. Между прочим, очень недальновидно с вашей стороны. Здесь хотя бы раз побывали все, даже новая ученица герцогини Ив уже успела заглянуть. В сопровождении, конечно.

— Я только сегодня узнал о существовании этого места, — ответил молодой маг.

— Ужасно. Чему только учат нынешнюю молодёжь? — удивился старик, затем подумал немного и добавил: — хотя, учитывая специфическую область научных интересов вашего учителя…

Послышались шаги, и из лабиринта полок к ним вышел растрёпанный подросток лет четырнадцати. На его длинных каштановых волосах осела пыль, руки были испачканы в грязи.

— Сколько раз я тебе говорил, — всплеснул руками хранитель архива, — никогда не подходи к книгам с такими руками!

— Да это от книг и есть, — хмуро ответил его помощник, тщетно пытаясь вытереть их о мешковатые камуфляжные штаны.

— Нам нужна одна запись, — прервал их Семёныч.

— Конечно-конечно, — опомнился архивариус. — Обычно за этим сюда и приходят. Что конкретно вам нужно?

— Запись о вызове старшего духа из Разлома. От августа месяца восемьдесят пятого года.

— Петруша, принеси, пожалуйста. Это в ближней левой секции, шкаф двадцать девятый, третья полка снизу. Большая такая папка, если не ошибаюсь, седьмая или восьмая справа.

Петруша ушёл, а Андрей потрясённо уставился на книжника.

— Как вы умудряетесь запомнить это?

— Ну, — улыбнулся тот, — это довольно легко, если представляешь себе систему каталогизации книг. А я её создал.

Вскоре помощник архивариуса появился, неся в руках канцелярскую папку толщиной в полторы ладони.

— Сейчас-сейчас, — бормотал архивариус, перелистывая страницы, — вот здесь!

И он протянул том Семёнычу. Андрей встал рядом.

«Двенадцатого августа года тысяча девятьсот восемьдесят пятого по общему исчислению было зафиксировано создание Разлома. В ходе проведённой проверки было выяснено, что данный ритуал был проведён без ведома магистра. Совершивший его маг погиб. Известно, что результатом этого стало появление неизвестного старшего духа. На месте проведения ритуала, кроме погибшего мага Валериана Троицкого, был обнаружен член Совета мастеров Эдуард. Со слов последнего, он, почувствовав выброс энергии, отправился в аномальную зону и закрыл Разлом. При этом вышеозначенный товарищ Троицкий был уже мёртв».

Дальше шло описание расследования, список жертв, и прочие, не представлявшие особой ценности, подробности.

— Интересно, — произнёс Семёныч, закрывая папку. — Значит, там появился Эдуард.

— Конечно, — сказал архивариус, забирая её, и передавая Петруше. — Поэтому ему и поручили тогда окончательно расправится с духом. Ему и Альтину.

— То есть, его оправдали? — спросил Андрей.

— А его ни в чём и не обвиняли. Подозрения были полностью сняты в ходе расследования. Но теперь это уже не имеет значения, он ведь погиб тогда.

— Мне другое интересно, — нахмурился Андрей, — Магистр сказал, что ритуал провели два мага, а в отчёте упоминается только один — Валериан Троицкий.

— И правда, — архивариус почесал затылок. — Неужели ошибка? Быть не может. Я точно помню, что везде говорилось об одном маге. Может, Магистр оговорился?

Семёныч задумчиво посмотрел на папку, но так ничего и не сказал.

Больше искать здесь было нечего, и маги отправились к выходу.

— Ну, теперь место знаете, так что заглядывайте, — напутствовал старик Андрея, закрывая за гостями дверь.

— Куда теперь? — спросил молодой маг, когда они вновь оказались на улице.

— Думаю, стоит навестить одного моего старого друга. Он, конечно, не хочет вмешиваться в это дело, но кроме него в ту ночь в башне никого больше не было.

Андрей лишь пожал плечами.

Пока они снова петляли по дворам и проулкам, он решил задать несколько накопившихся у него вопросов.

— Слушай, архивариус ведь из наших, так?

— Да.

— А Петруша?

— А он и есть один из таких, «провалившихся». Только мы его нашли в другом доме, не в том, что сейчас служит архивом. Сначала он остался жить там, но когда прослышал, что архивариусу нужен помощник, чтобы сортировать книги после переезда, вызвался. Всё же веселее, чем быть запертым в четырёх стенах. Так теперь там и живёт. А архив у нас раньше был в другом месте, но оно было сыровато, и мы решили его переместить. Трудно это было, скажу я тебе — перетаскивать книги из теневого мира в наш, потом по улице и обратно в тень.

— И давно это было?

— Лет двадцать назад, я ещё молодой был. И до сих пор книги сортируют.

— Кстати. Так значит, ты застал то время, когда все эти события с духом и убийствами происходили?

Семёныч кивнул.

— Тогда почему причастность этого мага, Эдуарда, оказалась для тебя таким сюрпризом?

— Ну, я тогда ещё помладше тебя был. Вот ты сейчас много знаешь о политике нашей партии? То-то и оно. К слову сказать, Эдуард был не магом. Он был колдуном, специалистом по духам.

Они остановились напротив дома, где, по словам Семёныча, жил Альтин. К разочарованию Андрея это оказалась обычная высотная новостройка. Они подошли к подъезду, и домофон, тихонько пискнув, открыл дверь.

— Сделаем сюрприз, — подмигнул Семёныч.

Лифт доставил их на верхний этаж. Стальные двери выходили в широкий, хорошо освещённый коридор, Семёныя уверенно направился к одной из них, на взгляд Андрея — ничем не примечательной. Однако при их приближении замок глухо лязгнул, и дверь сама собой приоткрылась.

— Сюрприза не получилось, — сказал Семёныч с едва скрываемой досадой.

Внутри их ждала полутёмная гостиная. Сняв обувь у входа, они прошли по шершавому напольному покрытию, сделанному под камень, к приоткрытой комнатной двери, за которой виднелся подрагивающий свет. В зале, где они оказались, почти не было мебели, лишь три массивных кресла с высокими спинками. В одной из стен был настоящий камин с чугунной кованой решёткой. Сейчас в нём потрескивали дрова, освещая и согревая пространство. Пол был покрыт тем же искусственным камнем, но здесь рисунок складывался в сложные геометрические узоры, незнакомые Андрею, и оставалось лишь гадать, имеют ли они какую-либо практическую значимость. Верхняя часть обоев была тёмно-красной, нижняя — коричневой, покрытой узорами в виде растений. Высокий побелённый потолок был идеально ровным, люстра отсутствовала. Единственное окно было плотно занавешено тяжёлыми чёрными портьерами.

В кресле напротив камина сидел тот самый маг, которого Андрей видел на Сборе. На нём всё так же были чёрные брюки, но вместо пиджака была бордовая шёлковая рубашка.

— А я всё ждал, когда вы придёте, — он поднялся навстречу вошедшим. — Вы, я так понимаю, уже посетили архив.

Альтин привстал, чтобы пожать гостям руки.

— Вина? — предложил он затем.

— Пожалуй, можно чуточку, — согласился Семёныч.

Андрей кивнул.

— Сразу опережу ваши расспросы, — произнёс Альтин. Повинуясь его прикосновению, в стене открылся небольшой бар, внутри которого ждали своего часа несколько бутылок и ряд хрустальных бокалов. — Я ничего не знаю о том случае. Точнее, не больше вашего. Да, Эдуард был на месте разлома, но что он там делал, я не в курсе. Да, я был с ним, когда он погиб, но я не смогу добавить ничего к тому, что уже и без того все знают. Мы пришли вдвоём, ушёл я один, с его телом. Духа там уже не было, но он оставил двух своих слуг. Боюсь, что это всё.

Он протянул наполненные рубиновой жидкостью бокалы гостям.

Тепло струилось по горлу. Андрею, устроившемуся в кресле, вдруг стало очень хорошо и уютно. Полумрак, пляшущее пламя в камине и терпкий напиток располагали к тому, чтобы расслабиться и забыть о внешнем мире.

— Расскажи, как это было, — попросил Семёныч. — Мало ли, вдруг мелькнёт какая-то мелочёвка, которую я замечу.

— Конечно, друг мой. Помню, как фонарь, стоявший на вершине лестницы, освещал одинокую фигуру…

Расслабленное сознание Андрея поплыло, создавая образы и словно перенося его в ту ночь, много лет назад. Он словно крался позади двух магов, идущих по улице, переходящих мост и приближающихся к зловещей башне на краю кладбища. Ровный живой голос Альтина легко рисовал эти картины, придавал им объём и наполнял дыханием.

— Когда мы перенеслись, мы оказались в моей старой квартире, в центре. Спустя полчаса за телом пришли и унесли его, и я видел его только на похоронах. Это — всё, что я могу рассказать о той ночи, — закончил свой рассказ Альтин.

Семёныч коротко кивнул.

— А где его похоронили? — зачем-то спросил Андрей.

— На старом теневом кладбище, за лесопарковой зоной, — отозвался Семёныч. — Я там тоже был.

На этом тема была исчерпана. Старшие маги, оказавшиеся давнишними друзьями, проговорили ещё около часа, пока Андрей скучал, глядя в огонь. Затем гости вышли, оставив хозяина наедине со своими мыслями и воспоминаниями.

К удивлению Андрея, день уже клонился к вечеру.

— Скоро ужин, может, зайдёшь? — предложил Семёныч. — Жена что-нибудь приготовит.

— Ты женат? — искренне удивился молодой человек.

— А что? — немного обиделся его спутник. — У меня жены не может быть?

— Да нет, может. Просто я видел почти всё наше сообщество, и твоей жены что-то не припомню.

На самом деле Андрей и сам не мог точно сказать, почему его это так удивило. Не вязался образ растрепанного, пахнущего пивом и недорогими сигаретами мага, с образом семьянина, приглашающего коллегу на ужин.

— А она не из наших. Просто обычный, но очень хороший человек.

Андрей кивнул.

— Повезло тебе. Но от ужина, пожалуй, откажусь.

— Ну ладно, дело хозяйское — Семёныч пожал ему на прощание руку. — Я завтра загляну. Надо бы найти того ребёнка, который выжил при нападении.

— При нападении? Какого ребёнка?

— Да собственно, с чего все так переполошились. Какой-то дух, вроде тех, что убил Эдуарда, напал на двоих ребят в лесу. Один выжил. Как — неизвестно. Завтра обсудим. Бывай!

Он ушёл. Андрей прислушался к гулу автомобилей на проспекте и тоже пошёл домой. С верхнего этажа, из окна, скрытого чёрными портьерами, за ним пристально наблюдали внимательные тёмные глаза, пока, наконец, он не скрылся за поворотом.

Ночь снова держала город в своей власти. Откуда-то доносился аромат цветущёй яблони. Фонарь освещал двор ровным светом, но за краем освещённого пространства сгустились плотные тени. Одна из них пошевелилась и двинулась вперёд.

Приятно было снова стать свободным.