Александр Маргелов: первый космонавт ВДВ

Дмитрий Самородов

В книге излагаются основные вехи яркой жизни знаменитого десантника, гвардии полковника и Героя России Александра Васильевича Маргелова, младшего сына легендарного командующего ВДВ В. Ф. Маргелова. Основное внимание уделяется истории подготовки и осуществления дерзкого эксперимента – десантирования членов экипажа боевой машины десанта внутри бронетехники без личных средства спасения.

§2. В эпицентре дерзких экспериментов

От «Кентавра» и КСД к «Реактавру»

Переход А. В. Маргелова в научно-технические структуры ВДВ совпало с таким важным событием в судьбе воздушного десанта, как подготовка беспрецедентного эксперимента по десантированию людей внутри десантной бронетехники. Начало 70-х гг. XX в. характеризовалось активным проведением коренных реформ ВДВ, инициатором которых был В. Ф. Маргелов. Уже с конца 60-х гг. на вооружение ВДВ начинает поступать новая бронетехника, которая значительно увеличила мобильность Крылатой гвардии. В 1969 г. боевая машина десанта (БМД-1) была принята на вооружение. Новая бронемашина воздушного десанта имела высокие характеристики. БМД-1 образца 1969 г. обладала массой в 6,3 тонны, длина корпуса составила 5,4 метра, ширина — 2,63 метра, высота — 1,6—1,97 метра. Вооружение машины составляли: гладкоствольная пушка 2А28 «Гром» калибром 73 мм и три пулемета ПКТ (два курсовых и один спаренный с орудием). На БМД-1 стоял дизельный двигатель марки 5Д20, мощностью 240 л. с. Машина развивала скорость по шоссе 61 км/ч, по пересеченной местности 8—9 км/ч. Экипаж БМД-1 состоял из двух человек (механик-водитель и наводчик-оператор), десант — 5 человек. Серийное производство БМД-1 было запущено на ВгТЗ — Волгоградском тракторном заводе ещё в 1968 г., т.е. ещё до официального принятия этой машины на вооружение. Производства БМД-1 базовой модификации осуществлялось 10 лет, до 1979 г. За это время с конвейера Волгоградского завода сошло около 2200 БМД-1 в линейном и не менее 360 в командирском варианте. Почти сразу на базе БМД-1 начинает создаваться «семейство» бронемашин, а именно — бронетранспортера (БТрД) и варианты командно-штабных машин (КШМ) [5].

Наверное, уже в конце 60-х гг. В. Ф. Маргелова стала одолевать крайне смелая идея о возможности десантирования экипажа БМД-1 непосредственно внутри бронетехники. Ведь в этом случае будет значительно сокращено время подготовки экипажа БМД к выполнению боевой задачи в воздухе и на земле после десантирования. Десантники в таком случае после приземления могли на боевой машине почти сразу вступать в бой.

Принято считать, что идею о возможности и необходимости десантировать членов экипажа БМД-1 внутри боевой машины В. Ф. Маргелов впервые публично высказал в марте 1970 г. на подведении итогов учений «Двина». В книге «Десантавры — «космонавты ВДВ» Маргелов-младший приводит знаменитые слова отца: «Вот если бы экипажи не за боевыми машинами прыгали, а внутри них… Понимаю, что это сложно. Но никто, кроме нас, этого не сделает (выделено нами — Д.С.)» [19]. Очевидно, примерно в то время «Десантный Батя» окончательно склоняется к мысли о необходимости приступить к сложной подготовке уникального и крайне дерзкого эксперимента. Столь ответственное и, на первый взгляд, безумное решение, наверное, мог принять только такой волевой и сильный военный человек, как генерал армии В. Ф. Маргелов. Жребий судьбы был брошен. «Процесс пошёл…»

Итак, командующий ВДВ распорядился начать подготовку к десантированию БМД-1 с двумя членами экипажа (так как промышленность не смогла в то время создать универсальные штатные сиденья для всего экипажа — пришлось взять два упрощённых ложемента типа «Казбек» — «Казбек-Д» конструкции завода «Звезда» — по предложению генерального конструктора завода Гая Ильича Северина) внутри её на парашютно-платформенных средствах, которые были уже хорошо освоены в воздушном десанте и имели высокую надёжность.

Понятно, что в подготовке к этому эксперименту участвовал не только НТК ВДВ. Совместно с инженерами из НТК трудился коллектив КБ Московского агрегатного завода «Универсал» во главе с главным конструктором А. И. Приваловым, а также специалисты ГНИИ авиационной и космической медицины и прочие научно-исследовательские структуры. Александру Маргелову, как офицеру НТК и будущему участнику эксперимента, приходилось часто бывать в разных НИИ, на заводе «Универсал» и, конечно, у военных медиков. Ему же пришлось опробовать на себе первые копровые сбросы в кресле «Казбек». По признанию Александра Васильевича, большую помощь в подготовительных работах ему оказывал генерал-лейтенант Иван Иванович Лисов, который был другом и соратником В. Ф. Маргелова и долгие годы являлся заместителем командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке. Мало кто знает, что генерал И. И. Лисов, которого по праву можно считать Десантником №2 (после В. Ф. Маргелова), был не только старейшим ветераном ВДВ, совершившим первый прыжок с парашютом ещё в начале 30-х гг., но и первым крупным историографом воздушного десанта; в 50—70-е гг. из-под пера этого человека вышло более 10 книжных трудов по истории ВДВ и парашютного искусства. В активный период подготовки испытаний И. И. Лисов действительно делом помогал А. В. Маргелову, выезжая по необходимости с ним на заводы и на проведение копровых работ и сбросов. Казалось бы, подготовка и практика по проведению эксперимента завершилась, и оставалось получить одобрение «сверху», от руководства Министерства обороны. Но тогда такое разрешение поначалу не было получено. Институт им. Чкалова комплекс «Кентавр» на испытание не принял из-за отсутствия средств индивидуального спасения. Действительно, в случае отказа работы парашютно-платформенной системы в небе БМД-1 с экипажем неминуемо бы разбилась вдребезги. Однако пассионарный В. Ф. Маргелов всё-таки смог убедить министра обороны и начальника Генерального штаба маршала В. Г. Куликова. Вот как этот исторический момент описан в книге «Десантник №1 генерал армии Маргелов»: «Наконец маршал Гречко согласился.

— Кто будет десантироваться? — спросил он.

Командующий Маргелов сделал шаг вперед и просто сказал:

— Я…

Тут же Гречко не выдержал и в соответствующих выражениях, которые позволяло их давнее взаимоотношение и уважение, категорически отказал отцу.

— В таком случае — один из моих сыновей, их у меня пятеро, и, кстати, один из них, Александр, служит в Научно-техническом комитете ВДВ и как раз занимается этими вопросами. Вместе с ним будет опытный офицер-десантник мастер парашютного спорта гвардии майор Зуев…

— Но почему все-таки сын? — спросил Гречко.

— Много я видел слез матерей, оплакивающих своих погибших мужей и сыновей. А поскольку дело новое и очень рискованное, где все может случиться, я лично несу всю ответственность и отвечаю головой за исход эксперимента. Единственное, что я могу обещать, что ни мать Сашки, ни его жена ничего не будут знать до завершения эксперимента» [19, с.16—17].

По утверждению Александра Маргелова, уже в октябре подготовка к эксперименту была успешно завершена. Были закончены и предварительные испытания, которые осуществлялись в процессе десантирования из разных типов самолётов, причём пробные десантирования проводились в разных географических и климатических условиях. Понятно, что сначала сбрасывали весовые макеты с песком, а также макеты, на которых были установлены датчики перегрузок. 28 октября 1971 г. было принято совместное решение, в котором констатировалось благополучное завершение предварительных испытаний по десантированию БМД-1 с макетами и манекенами. Это совместное решение было утверждено руководством НИИ, ГНИИАКМ, ВТА и, конечно, командующим ВДВ генералом армии В. Ф. Маргеловым.

Теперь настало время осуществить эксперимент со сбросом людей внутри десантной бронетехники. Однако немедленного разрешения министра обороны маршала А. А. Гречко на проведение основного этапа испытаний до конца 1971 г. не последовало.

На протяжении всего 1972 г. разрешение министра обороны о проведении эксперимента также не было получено. Однако за указанное время был осуществлен промежуточный эксперимент по десантированию в комплексе «Кентавр» трёх собак. Испытание прошло успешно. Немецкая овчарка Батя, спаниель Тимка и болонка Булька благополучно приземлились на БМД-1, а затем резво носились по площадке приземления. В ноябре все участники эксперимента убыли в Тульскую дивизию ВДВ в уверенности, что приказ маршала А. А. Гречко вот-вот поступит: «Но вскоре последовал звонок командующего: «Всем вернуться, запрет министра обороны». Нашему разочарованию не было предела, ругали ГКНИИ ВВС за их «трогательную заботу» о нашем здоровье. А Командующий опять отправился к маршалу А. А. Гречко доказывать, что хотя эксперимент несет элемент риска, но риск этот оправдан, т.к. парашютно-платформенная система практически доказала свою высокую надежность в войсках, а главное — достигается значительно более высокая боеготовность войск.

В канун Нового 1973 года окончательное «добро» Министра обороны на проведение эксперимента было все же получено. «Гречко, наконец, не выдержал и согласился… под личную ответственность Командующего ВДВ!» [19, с.30].

Командующий ВДВ определил дату проведения эксперимента — 5 января. Уже в полдень 3 января 1973 г. А. В. Маргелов и Л. Зуев, а также их дублёры и офицеры НТК находились на парашютодроме 106-й ВДД. Здесь же находились офицеры ВДС и Особого отдела дивизии.

Утром 5 января 1973 г. выдалось хмурым и морозным, температура — 20 градусов ниже нуля. Все началось с соблюдения армейского распорядка. После подъема в 6.30 Маргелов и Зуев совершили физзарядку на морозном воздухе и после завтрака предстали перед врачами. Вскоре участники эксперимента, экипированные в зимнюю прыжковую форму и вооруженные, согласно распоряжения командующего ВДВ, пистолетами, ножами, учебными гранатами, были готовы к практическому участию в эксперименте. Маргелов и Зуев заняли места в креслах «Казбек-Д» в БМД-1, которая уже была загружена в десантный лайнер АН-126. Однако разрешение на взлёт самолёта поступило не сразу. Началу испытаний мешали погодные условия; слой облаков нависал над землей всего на высоте 300—400 метров, а десантирование предстояло с высоты 800 метров.

Только после 13 часов метеоусловия стали медленно улучшаться, нижняя кромка облаков поднялась до 650 метров. Генерал армии В. Ф. Маргелов дал приказ на осуществление эксперимента. Около 14 часов лайнер АН-12Б взмыл в небо. Испытания начались. Уже через 20 минут полета члены экипажа БМД-1 стали ощущать холод. Десантники записали на внутренний магнитофон свои ощущения, а затем спели песню… Летчики объявили экипажу БМД-1 сначала пятиминутную, а затем двухминутную готовность. В этот момент у лайнера, летевшего со скоростью 350 км/час открылся грузолюк, или рампа. По команде штурмана в воздушное пространство был выброшен вытяжной парашют, который мгновенно наполнившись воздухом, стал вытаскивать БМД-1 из чрева самолета в небесную бездну. А. В. Маргелов успел констатировать: «Лёня, поехали!» «Машина плавно перевалилась через обрез грузолюка. Как гигантский маятник с центром качания вокруг вытяжного парашюта, машина-„утюг“ сначала завалилась на 135 градусов от горизонтали, затем стала раскачиваться с постепенно уменьшающейся амплитудой колебаний. Но вот раскрылись тормозные, а затем и основные парашюты. Перевернувшись в первый момент вниз головой, офицеры в доли секунды испытали состояние, близкое к невесомости. В этом их убедил невесть откуда взявшийся в машине хлам, особенно ненужной показалась им в этой ситуации довольно приличных размеров гайка, „всплывшая“ прямо между головами. В следующий момент все гулко ухнулось на пол и потом еще некоторое время там перекатывалось, пока машина „изображала“ из себя маятник… И тут последовал резкий, перекатывающий удар. Головы в шлемофонах мгновенно „выбили морзянку“ из заголовников, и все замерло. Навалилась неожиданная тишина, как будто испытатели были одни в мире. Но это продолжалось мгновение — они, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и, как бы наперегонки, стали освобождаться от привязных систем… Все шло нормально, в соответствии со сценарием. А когда машина плавно приземлилась и, после срабатывания автоотцепки, купола отсоединились от машины, из люков выскочили члены экипажа и стали отсоединять подвесную систему, быстро работая ножами. Командующий радостно ткнул замкомдива и пропел соответствующий его настроению куплет, легкомысленное содержание которого сводилось к тому, что десантники могут все на свете» [19, с.37].

Конец ознакомительного фрагмента.