Сын Галактики. Противостояние

Дмитрий Распопов, 2009

Приключения Вовы Курочкина продолжаются. Симбиоз с искусственным интеллектом Келлером дал Володе огромные возможности, которые еще только предстоит освоить. Но теперь, когда он не просто человек, а Диктатор расы меклар, перед ним стоят задачи галактического масштаба. Тайны Предтеч не раскрыты, на подходе третья волна Берсеркеров, да и раса инсектикоидов, словно саранча, выкашивает целые планеты. Все это плюс проблемы с личной жизнью заставило бы многих опустить руки, но когда ты – последняя надежда на выживание миллионов миров, решение найдется.

Глава 3. Действия и последствия

Следующий месяц пролетел так быстро, что я едва не забыл о дне рождения Таши. Спасибо Келлеру — он напомнил мне о дате, иначе неприятностей было не избежать. За последний месяц мы и так поговорили с ней от силы пару раз, и разговоры были похожи на болтовню друзей, а не влюбленных. Я не понимал, что происходит, и это меня беспокоило. Мои чувства к Таше не изменились, а ее определенная холодность начинала меня тяготить. Я стал замечать, что стал чаще нервничать и раздражаться, поскольку все начало валиться из рук. За что бы я ни брался, приходилось переделывать по два раза. Качество собственной работы перестало меня устраивать, хотя Келлер говорил, что все и так идеально.

— Надо с ней поговорить, — решил я, когда в очередной раз удалил результаты трехдневной работы, которые мне не понравились из‑за пары допущенных ошибок, — причем лицом к лицу. — Келлер, результаты анализа нашей встречи с насекомыми закончены? — поинтересовался я, твердо решив объясниться с любимой.

— Пока нет. У тебя есть два‑три свободных дня, за это время я управлюсь. — ИИ, конечно же, знал о моих проблемах, но тактично молчал, когда я просил его совета по данному вопросу.

— Хорошо, тогда я отлучусь, — поблагодарил его я и вздохнул. — Запускай ролик в прокат по Общей, я подготовил его для нужного восприятия всеми расами. Полный монтаж готов, и я отказался от закадровых комментариев. Когда я посмотрел его без звука, он произвел на меня гнетущее впечатление, так что в таком варианте он будет наиболее эффективен.

— Отлично! — обрадовался Келлер. — Я предупрежу тебя, когда будет готово заключение ученых.

— Спасибо, — вздохнул я, — надо поговорить с ней, пока есть небольшой перерыв. После отчета мне будет не до отдыха.

— Ты ей говорил, что летишь? — поинтересовался он.

— Нет, — стушевался я, — пока нет.

— Сейчас позвони и сообщи. Нечего бояться. — Голос Келлера стал механическим.

— Да, попозже позвоню и скажу. — Я попытался увильнуть — хотелось сначала подготовиться к разговору.

— Соединяю. — Я не успел открыть рта, как рядом со мной выросла голограмма Таши, только что вышедшей из душа.

— Владимир? — удивленно поприветствовала она меня, присаживаясь на кровать и вытирая волосы полотенцем. Она не любила пользоваться осушителями, если время позволяло волосам высохнуть самим.

— Что случилось? — Она перестала вытирать голову, и уголок ее губ слегка дрогнул. — Я собиралась ложиться…

— Думаю, нам нужно поговорить, — выдавил я из себя, стараясь не смотреть на нее.

— О чем? — Голос ее стал сухим.

— О нас, — тихо ответил я.

Дальше я не мог произнести ничего, молчала и Таша.

«Вова!» — Голос Келлера словно молотом ударил у меня в голове.

— Нам нужно поговорить о наших отношениях, я прилечу к тебе через два дня, — через силу закончил я предложение.

— Хорошо, — просто ответила она и, прежде чем отключиться, добавила: — Буду ждать.

— Спасибо, — обратился я к другу, — спасибо за помощь.

— Воспользуешься курьером? — поинтересовался он. — Сможешь два дня в броне находиться?

— Да. Хочу долететь туда как можно быстрее и покончить с этим. — Я посмотрел на свои руки — они слегка подрагивали. — Непривычно мне это, друг. Я впервые по‑настоящему поссорился со своей девушкой. Сам знаешь, что для меня отношения между мужчиной и женщиной всегда были не очень понятны, я не знаю, какими они должны быть. Может быть, я все делаю неправильно?

— Володь, делай так, как считаешь нужным.

Мне показалось, что Келлеру тоже не очень приятно говорить об этом.

— В общем, два дня некомфортных условий дадут мне время все обдумать. — Я не стал допытываться о причинах его поведения.

— Тогда удачи, — сказал ИИ и занялся своими делами.

Чтобы не вызывать нездоровый ажиотаж у населения, Келлер арендовал на время небольшой круизный кораблик, который заняли мы с Ташей на время разговора. Мало кто заметил, как один челнок подлетел к нему со стороны планеты, а через несколько часов к нему же пристыковался курьерский корабль меклар. У диспетчеров если и возникли вопросы, то быстро исчезли после предъявления им военных кодов с высоким приоритетом доступа. Кораблю быстро выделили маршрут внутри системы и провели к круизному кораблю вне очереди.

Я зашел в шлюз и дождался окончания процедуры дезинфекции скафандра. Мигнул зеленый сигнал, и сканер показал, что я чист. Чтобы попасть в зал встреч, мне нужно было пройти дальше по коридору, Таша меня не встречала.

«Процедуры безопасности проведены?» — поинтересовался я у Келлера.

«Да, можешь снять скафандр».

Я подошел к створкам зала и остановился, сердце стало биться так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди.

«Главное, быть спокойным». Я сделал несколько глубоких вздохов и двинулся вперед. Створки открылись, пропуская меня.

Таша сидела за столом, но, увидев меня, осталась сидеть. Я почувствовал, как кровь прилила к голове, а руки и ноги стало слегка потряхивать от волнения. Она явно была не в духе и показывала это своим отношением. Кое‑как я выбрался из скафандра и, поздоровавшись с ней, отправился в душевую комнату. Два дня пути в замкнутом скафандре не сделали из меня благоухающего розами рыцаря. Когда я вышел к ней повторно, Таша едва повернула голову в мою сторону. Пришлось брать себя в руки и заставить себя сесть за стол.

— Еще раз привет, извини, что заставил ждать. — Я опустился рядом и взглянул на любимую. Поджатые губы и сердитый взгляд говорили о многом.

Видя, что Таша не собирается поддерживать разговор, мне пришлось начать первым:

— Я хотел поговорить с тобой, чтобы понять, почему в последнее время мы отдалились друг от друга.

— Наверно, потому, что тебя нет рядом, — ответила она.

— Я ведь говорил, что не смогу быть рядом, — напомнил я о нашем давнем разговоре, — был уговор, что это ты будешь рядом со мной!

— Мне этого недостаточно. — Таша отдернула руку, когда я попытался до нее дотронуться.

— Любимая… — Разговор явно не клеился. — Я тогда не понимаю, чего ты хочешь.

— Я хочу больше свободы, — резко ответила она, — и внимания.

— К сожалению, сейчас это невозможно. — Ее слова неприятно резанули меня, но я не хотел заводить разговор в тупик. — Мы сейчас стоим на пороге новой войны, и я нужен Келлеру и Галактике.

— Новой войны? — изумленно воскликнула она. — С кем?

— Клаксоны — новая раса, которую мы встретили за проломом в пространстве. — Скрывать было незачем, ведь ролик мы собирались запускать на днях.

— Они нападают на нас? — В ней проснулся репортерский дух. — Что о них известно?

— На днях мы запустим ролик. Это пока все, что нам известно о них.

Голос Таши внезапно дрогнул.

— Почему ты мне сказал об этом только сейчас?

— Ты ведь занята все время, даже вызовы принимала через раз, — постарался оправдаться я, видя, как ее лицо принимает прежнее выражение.

— Знаешь, Володя, — вдруг решительно сказала она, — я думаю, нам стоит прекратить отношения.

— Почему?! — У меня резко образовался комок в горле. — У нас просто небольшая ссора, из‑за этого не стоит прерывать отношения!

— Нет, это уже не ссора. — Таша серьезно посмотрела на меня. — Ты не доверяешь мне, скрываешь информацию, а после этого обвиняешь в том, что я не уделяю тебе время.

— Но… — Я попытался вставить слово.

— Я не могу любить человека, который имеет от меня тайны, сам при этом требуя, чтобы доверяли ему, — последние слова Таша произнесла, стоя по направлению к выходу.

Я попытался ее догнать, но, повернувшись, она посмотрела на меня таким взглядом, что я замер. Какое‑то чувство нереальности происходящего наполнило меня, все произошло настолько быстро, что я даже не понял, из‑за чего мы расстались.

«Просто из‑за того что я не рассказал ей о клаксонах? — Мысли в голове путались. — Почему все так внезапно произошло?»

Ответа на эти вопросы не было, а на душе и в голове был полный сумбур, я не знал, что мне делать. Я встал и как можно быстрее покинул корабль, ни о чем, кроме разговора, я думать сейчас не мог.

Челнок Таши

Таша смотрела в монитор, заменяющий в околопланетном челноке иллюминатор, и изредка вытирала слезы. Сделанного было не вернуть, но она не могла поступить по‑другому. Она не помнила, когда именно это произошло, но чувства к Володе стали угасать, и не последнюю роль в этом сыграли шутки знакомых о том, когда же она выйдет замуж за своего робота и нарожает ему маленьких киборгов. Невозможность рассказать о своей тайне накладывалась на другие события, происходящие с ней.

Эмоции, связанные с послевоенным кризисом, схлынули, и Таша стала осознавать, какую гигантскую власть захватили меклар. Они проникли абсолютно во все сферы жизни Общей Галактики. Сколько бы она ни пробовала изменить происходящее, ей мало что удавалось. Она считала своим гражданским долгом донести свои мысли до Володи, но тот оставался глух к ее просьбам и протестам. У них с ИИ создался слишком прочный тандем, и разрушать его Владимир не собирался даже из‑за нее. Таша поняла, что в жизни Владимира она может быть только второй, сразу после Келлера. Ее это не устраивало, тем более на фоне угасающих чувств к самому Владимиру. Образ рыцаря в сияющих доспехах потускнел, а взамен ему пришло осознание того, кем этот рыцарь был на самом деле — выросший под влиянием искусственного интеллекта, невероятно умный, но закомплексованный молодой человек с неограниченной властью.

Самым обидным в этой ситуации было то, что рассказать ей о нем никто не позволит. Возможности Келлера Таша представляла с трудом. Он был вездесущ, и его влияние, казалось, распространялось на все механизмы в Галактике. Таша отлично понимала, что одно слово — и появится некролог в галактических новостях о ее трагической гибели, например, от взрыва обычного осушителя в ванной.

«Ради собственного спокойствия придется молчать, — решила она, — нужно начать жизнь заново, забыть и о меклар, и о Владимире».

Челнок меклар

После тяжелого разговора я испытывал настоящее отчаяние.

«Келлер? Что я сделал не так?»

«Ты правда хочешь знать?» — поинтересовался он, явно намекая на что‑то большее.

«Я хочу знать, почему это произошло!»

«Смотри, я тебя предупредил». — Я отчетливо услышал в голосе Келлера грусть, а затем он скинул мне ссылку на область в базах данных.

Я перешел по ним, и передо мной стали прокручиваться сцены наблюдения за Ташей. Я, конечно, подозревал, что Келлер следил за ней, но не лез в это дело, она ведь была единственным носителем моего секрета среди не меклар. Оказалось, что Келлер следил за ней с того самого момента, когда я раскрылся перед ней, ни на минуту не оставляя ее без присмотра. Жучки были поставлены даже в ванной комнате.

Меня интересовали последние месяцы ее жизни, поэтому я отфильтровал нужные данные. Чем больше я смотрел, тем больнее мне становилось. Оказалось, Таша за последние месяцы охладела ко мне и не воспринимала как возлюбленного. Все чаще в разговорах с родными у нее проскальзывала ирония в мой адрес, а на вопросы о том, какое нас ждет будущее, чаще всего отвечала, что будущего нет. К тому же наблюдение показывало ее открытое противостояние нашей с Келлером политике, так что становились понятны причины ее такого отношения ко мне. И хотя я мог на многое из этого закрыть глаза, лишь одно обстоятельство сильно задевало меня — я узнал, что она больше меня не любит. Это причиняло мне самую сильную боль и делало дальнейшие попытки примирения бессмысленными.

«Ничего не переделать, — думал я, машинально смотря видео наблюдений, — если сейчас попытаться что‑то исправить, выйдет только хуже. Нужно выждать время, может быть, она передумает».

«Я предлагаю тебе отвлечься и заняться работой, — заметил Келлер, глядя на мои душевные терзания, — все отчеты готовы, ждем только тебя».

«Пожалуй, ты прав».

На душе было неприятно, но работать действительно нужно.

До научного центра я добрался на том же курьерском корабле, что и на встречу с Ташей. Мне не хотелось долгое время оставаться в одиночестве, ведь как только я переставал заниматься делами, в голову тут же лезли мысли о ней. Мой корабль был на месте, поэтому, быстро приведя себя в порядок, я залез в скафандр диктатора и направился к научной базе. Меня встречала большая делегация. Практически все начальники разработок вышли приветствовать меня.

— Добрый день, — поздоровался я, — конференц‑зал готов?

— Да, конечно, диктатор, — быстро ответил один астанин.

— Тогда приступим.

Выступление начали энтомологи. В связи со сходством клаксонов и насекомых «честь» первого вскрытия захваченных трупов досталась им. Оказалось, что их строение очень напоминает строение муравьев. Конечно, достаточно примерное, но все же ученые нашли много похожего. Далее выступали социологи, которые на основе жизнедеятельности муравейника выдвинули несколько теорий взаимоотношений между клаксонами, что, кстати, частично подтверждалось различием в строении у захваченных нами трупов. Десантники обладали более развитыми телами, с сильными мускулами и крепким панцирем, а вот те тела, что мы подобрали с погибших звездолетов, отличались от них и даже между собой. Исходя из этого, была выдвинута теория о нескольких кастах в социальном строе клаксонов. Временно ученые разделили насекомых на четыре вида: солдат, ученых, чернорабочих и техников.

С исследованиями по технике клаксонов дела обстояли хуже. Нам достались обломки или оплавленные остатки кораблей и приборов, а из этого трудно было составить целостное представление. Но все же кое‑что наши умники накопали. Структуру и состав броневых листов насекомых они смогли определить полностью и подтвердили, что она уступает нашей. Были еще разные мелочи, но все сводилось к одному — им нужны были работающие образцы.

Когда конференция закончилась, я вернулся на корабль. Одна удачная мысль срочно требовала реализации.

— Келлер, а почему бы нам не воспользоваться опытом Охотников? — спросил я у ИИ.

— Хочешь использовать наши корабли как свободных Охотников? — удивился он.

— Не совсем так, — улыбнулся я, — можем дать отпуск тем, кто захочет попытаться привезти нам целый корабль клаксонов.

— А в качестве награды? — поинтересовался он.

— Собственное имя и звание командора! Я просматривал записи Таши, когда она была у нас, и мне понравилась идея о собственных именах. Конечно, всем давать их не будем, только как высшую награду нашей расы. Как тебе такой вариант? — спросил я Келлера.

— Отлично! — восхитился он. — Только, думаю, половина флота сбежит ради такой награды.

— Это уже мелочи, — отмахнулся я, — пусть по графику уходят или еще как.

— Хорошо, тогда подготовь приказ. Я оглашу его по флотам, — согласился он, но недовольно продолжил: — Очень надеюсь, что мы не понесем невосполнимых потерь.

— А те, кто провалит задание с большим процентом потерь в личном составе, понизится в звании и на пять лет лишится возможности претендовать на собственное имя, — сразу выкрутился я.

— Тогда не забудь отразить и это в приказе, — хмыкнул Келлер, — не знаю, каким будет результат, но идея очень хорошая.

— Хорошо, тогда приступлю к делу. — В последнее время Келлер редко меня хвалил, поэтому мне было приятно.

Келлер оказался прав — количество желающих отличиться и получить собственное имя превысило все возможные границы. Запросов на отпуск поступало столько, что я только удивлялся. Просились целыми формированиями, надеясь после победы вытянуть удачный билет. В общем, пришлось ввести не только график, но и ценз на количество кораблей.

— Самое главное правило — не оставлять врагу ни кусочка нашего корабля, — напутствовал Келлер первую партию добровольцев. — Если есть хоть малейшее подозрение, что вас захватят, взрывайте реактор. Мы сделали более частую синхронизацию ваших матриц, поэтому помните о цели миссии и о последствиях, если врагу достанутся наши технологии.

Брифинг занял не больше пары микросекунд, но мы успели сказать многое, передали кораблям не только инструкции их действий в чрезвычайных обстоятельствах, но и каналы шифрованной связи. Мы решили специально использовать для этой миссии другие длины волн света для сигнала, а также другие коды, с повышенной стойкостью к дешифровке.

— Да, и постарайтесь найти их планеты, — добавил я в конце. — Найдем планеты — половина дела будет сделана. Планеты не умеют летать.

— Ну вот, осталось дождаться результата, — перекинул я свою мысль Келлеру, пока возбужденные корабли переговаривались со своими товарищами по общему каналу. Как только они уходили в рейд, связь сразу же прекращалась.

— Да, корабли очень воодушевлены, — подтвердил Келлер. — Иногда мне кажется, что какая‑то частичка берсеркеров у нас внутри осталась, — мы не можем жить мирной жизнью.

— Вселенная большая, — хмыкнул я, — даже Предтечи не смогли все узнать, что уж говорить о нас.

— Как, кстати, наши рейтинги после показа ролика? — поинтересовался я, помолчав несколько минут.

— Побит очередной рекорд. — Настала очередь Келлера хмыкать. — Если раньше самая нелояльная группа граждан возраста от сорока до ста лет давала нам двадцать процентов, то после показа ролика индекс доверия возрос сразу до шестидесяти. Сейчас же, когда мы дали интервью с живыми инетрогами, подтвердившими все наши слова, рейтинг популярности возрос до восьмидесяти процентов — небывалый показатель для самой недоверчивой к нам возрастной группы.

— Дело запахло керосином, вот они и превратились в наших поклонников, — скривился я.

— Не без этого. Кому нужна новая война? — задал риторический вопрос Келлер.

— Тем более умирать не нужно — это дело меклар, пусть они умирают за Общую Галактику… — В моем голосе была желчь.

— Как дела с Ташей? — осторожно поинтересовался ИИ.

— Как будто сам не знаешь, — немного резко ответил я и сразу же понял, что не прав. — Прости. Ты тут ни при чем.

— Согласись, невежливо будет по отношению к тебе показывать свою информированность.

— Я извинился уже, — буркнул я. — А с Ташей все так же — мы расстались.

— Ты знаешь, что она начала встречаться с другим? — осторожно поинтересовался Келлер.

— Угу. — Тема была мне неприятна. — А что я могу? Мы теперь оба свободны и вольны делать все, что хотим. Даже если она встречается, только чтобы позлить меня, — это ее право.

— Несчастный случай не предлагать? — попытался пошутить ИИ.

— Нет, и даже больше — найми для них телохранителей, — ответил я. — Чтобы общественность знала, что я не мстительный ублюдок. Все время приходится делать не то, что хочется, а что полезно для рейтинга.

— Раз ты об этом заговорил, — Келлер сделал паузу, перед тем как поделиться следующими мыслями, — что‑то мне надоело изображать из себя праведного пастуха. Поэтому у меня созрела пара мыслей. — Я подумал: почему мы возимся с этими существами, как няньки? Я предлагаю найти где‑нибудь отдаленный и неизведанный сектор и зажить там в свое удовольствие.

У меня едва не упала челюсть. От Келлера я не ожидал услышать такого предложения.

— Знаешь, ты прав, в последнее время я никакого удовольствия не получаю от управления Галактикой, — ответил я. — Мы с тобой вкалываем по двадцать часов в сутки и еще должны заботиться о том, как о нас подумают другие.

— Я стал чувствовать, что это словно засасывает нас в болото, — подтвердил он. — Ты помнишь, я изначально был против помощи этой Галактике.

— Ты помогал мне, — кивнул я, — но, сам понимаешь, если мы бросим все сейчас, тогда нет смысла в том, чем мы занимались ранее.

— Я и не настаиваю на том, чтобы бросить все, я излагаю мысль на рассмотрение.

— Полностью ее поддерживаю и предлагаю заняться ее реализацией. Пока закончим с поиском ключа к секретам Предтеч и берсеркеров, пока разберемся с нашими новоявленными врагами, пройдет много времени. Чтобы не терять его, нужно определиться, куда мы уйдем, и подготовить к нашему прибытию стабильную сырьевую базу, а также приличный флот охранения.

— Я рад, что ты такого же мнения, что и я. — Радость Келлера была искренней. — Будем прилагать все усилия, чтобы это скорее произошло. Прямо предвкушаю, с каким удовольствием отправлю все данные по проблемам Общей Галактики в дальние уголки памяти серверов.

— Отлично, тогда займемся текущими проблемами.

В полном согласии мы занялись делами.

— Вова, есть дело, — голос Келлера ворвался в голову, отчего она буквально зазвенела.

— Я немного не в форме, — отозвался я. Лечь спать удалось только час назад.

— Дело не терпит отлагательств, — спокойным тоном перебил он.

— И что такого случилось? — удивился я, просыпаясь полностью.

— Первые результаты охоты, захвачен живой клаксон!

— Ого! — Я подскочил с кровати, судорожно собираясь. — Через десять минут я буду в рубке.

— Ждем.

С душем я справился гораздо быстрее и в рубку ворвался, застегивая рубашку на ходу.

— Где он? — поинтересовался я.

— Через пару часов прибудет, — отозвался мой корабль.

— Тогда я успею перекусить. — Я направился к пищевому блоку, заказав себе легкий завтрак с чаем.

— Подробности известны? — пробурчал я с забитым ртом, прожевывая бекон.

— Как ты помнишь, мы разбили поисковые группы на квадраты, чтобы они не дублировали друг друга, — ответил Келлер. — Захват одиночного корабля осуществила та, что направлялась в самый дальний. Они передали, что наткнулись на ненаселенную планету, полностью засаженную тем типом растения, что мы видели на планетах инетрогов. Что самое интересное — они сказали, что привезут образцы конечной фазы их созревания.

— Очень интересно! — От нетерпения я едва мог усидеть на месте. — Куда везут образцы?

— На базу в секторе 1869‑34. Это ближайшая, где есть нужное оборудование для подобных исследований.

— Далековато, — огорчился я. — Ну ладно, пусть наладят с ней устойчивую связь, хочу видеть все в подробностях.

Оставшееся время мы ждали в нетерпении, изредка заговаривая друг с другом или теребя наших ученых.

— 6898985654 вошел в систему, — поступил доклад диспетчера ко мне на пульт, — выделение «зеленого» коридора осуществлено. Код пропуска «золотой».

Я отметил, что Келлер дал всем кораблям, участвующим в поиске, коды допуска со статусом «золотой», теперь все наши корабли‑охотники могли пользоваться прерогативами командоров.

Очень скоро корабль оказался в зоне действия камер причала, и я воочию его увидел. Возле него толпились научные сотрудники и гравитационные тележки, ожидая стыковки. Как только захваты зафиксировались, а в сторону корабля вытянулся причальный рукав, произошло быстрое перемещение в рядах встречающих, и внутрь ринулись несколько астан.

Буквально через десяток минут из рукава выплыли гравитационные тележки с лежащими на них анабиозными камерами. Их подхватили встречающие и укатили внутрь станции. Затем туда въехала следующая партия тележек, и еще одна.

— Чего это они там нагребли?! — удивился я. — Уже тридцатая партия.

— Скоро узнаем, — спокойно ответил Келлер. Видимо, он посмотрел корабельный журнал.

— Так неинтересно, — разоблачил я его хитрость. — Подсматривать нехорошо. Теперь мне одному мучиться?

— Почему же, — засмеялся Келлер, — посмотри журнал сам.

— Так неинтересно, а как же интрига? — взмолился я.

— Извини, но все равно журналы автоматически синхронизируются со станцией при прибытии корабля в любой порт, — объяснил он, — а значит, и со мной, так что так получилось.

— Началось. — Я перестал препираться и обратил внимание на мониторы. В одну из лабораторий доставили контейнеры.

Зрелища препарирований мне вскоре надоели. Для себя я все уяснил еще во время второго вскрытия. Подтверждалась одна из теорий похожести клаксонов на муравьев. Корабль привез личинки клаксонов, а также пищу для них, которой была засеяна вся планета. Весь рацион личинок составлял специфичный сок растения, которым клаксоны засеивали захваченные планеты. Его состав оказался настолько калорийным и полным белка, что о его использовании задумались и наши ученые.

Кстати, тут же была выдвинута теория о том, что для первой стадии развития личинок нужно много белка, как в случае с муравьями. Соответственно, становилось понятно, что клаксонам нужно было где‑то взять множество тонн мяса или другого продукта, из которого личинки могли бы получить этот белок. Сок растений был идеальным выходом из ситуации.

— Зачем же им тогда население планеты? — в задумчивости произнес я. — Бредом было бы предположить, что их использовали как корм для личинок второй стадии, — для такого количества жителей никакой планеты не хватит.

— Я лично думаю, что для личинок второй стадии засеют другое растение, — подхватил мои мысли Келлер. — Надо поискать планеты с этим растением.

— Закрадываются мысли, что население может быть использовано как деликатес, например, при проведении светских раутов, — предположил я, — с такой‑то численностью воспроизводства их особей.

— Все возможно, но нам остается только ждать, — ответил Келлер.

— Пора кого‑нибудь разморозить и поговорить, — заметил я. — Личинки — это, конечно, хорошо, но взрослая особь лучше.

— Скоро будет все готово, потерпи.

Увидеть клаксона мы смогли только через сутки. Именно столько потребовалось ученым, чтобы корректно разморозить незнакомый организм и, самое главное, взять всевозможные анализы и срезы до его пробуждения. Было бы неуместно, если бы после разморозки клаксон смог покончить жизнь самоубийством. Не зная строение и функции чужого организма, ученые перестраховались, чтобы оставить его в живых.

Я смотрел, как существо медленно повернуло голову, затем так же медленно посмотрело в другую сторону, определяя, где оно оказалось. Звук из камеры передавал даже тихий хруст его панциря.

Клаксон, увидев незнакомую обстановку, сел на скамью и осмотрелся. Почувствовав провода на голове и теле, он попытался содрать их, но, получив болезненный удар током, отдернул лапы.

— Нам нужен их язык. — Я поставил задачу нашим ученым. — Это приоритетное задание, все остальное вторично.

Через месяц мне доложили о результатах, а также о первом проведенном внятном допросе пленного. Нам достался рабочий по имени Ар‑Так. Ученые охарактеризовали его словарный запас как невероятно скупой, ограниченный лишь общими фразами команд и понятий. Основная его задача была раз в полгода забирать данные с планет, на которые были заселены личинки. Все, что ему нужно было сделать, это установить связь с центром управления планетой и, введя пароль, скачать накопленную информацию. По его словам, это очень престижная работа для его касты, и устроиться на нее помогли семейные связи, а также протекция одного знакомого из касты инженеров.

Я поинтересовался:

— Это совпадение, что их общество делится на касты, которые мы и предполагали?

Оказалось, что ученые выдвинули правильную теорию насчет каст, только их у клаксонов не четыре, а пять. Пятой кастой, выше касты ученых, были клаксоны‑жрецы. Все названия ученые адаптировали к общему языку, чтобы не мудрить с особенностями перевода.

— В общем, особо важной информации из него не выжать, — заключил я по итогу разговора с ведущим специалистом, — нам нужны клаксоны из каст повыше.

— Совершенно верно, из этого мы мало что вытянем, только общие понятия и уклад их жизни, — подтвердил тот.

«Значит, добыча на премию не тянет? — обратился я к Келлеру. — Они не смогли добыть корабль целым».

«Считаю, что да. Максимум они заработали повышение в звании одного из группы, — отозвался ИИ. — Нам через месяц такого хлама тоннами натащат, поверь мне».

«Хорошо, значит, ждем».

Время подтвердило правоту Келлера. Личинок и чернорабочих с планет нам стали привозить десятками, а вот более ценных пленников или кораблей клаксонов пока не смог добыть никто.

Ученым пока было достаточно и этого материала для изучения, но мне хотелось большего. Я начал было прикидывать, а не собрать ли мне собственный рейд, как прибыла группа Охотников, состоящая лишь из одних командоров.

— Владимир, мое почтение, — вклинился в мои мысли голос 1355633889.

— И вам не болеть. — Я ничуть не обиделся на столь вольное поведение линкоров. Они принадлежали к группе тех, кто мог беспокоить меня в любое время.

— Как говорилось у тебя на родине: пляши, тебе бандероль! — Голос командора был донельзя довольный.

— В первоисточнике — письмо, — проворчал я. — Говори уже, вижу, что не хлам привезли.

— Целехонький корабль чужих. По нашей классификации — легкий крейсер, — хмыкнул он. — С полным набором команды.

У меня сначала пропал дар речи, и только через несколько секунд я отошел от шока.

— Как смогли?

«У меня от этих гениев скоро процессора начнут загибаться. Послушай, что они учудили», — пожаловался Келлер, слушая разговор.

— В общем, для начала мы посовещались, — влез в разговор другой командор, — и решили, что если мы так сильно хотим поймать корабли чужих, то наверняка они тоже очень сильно хотят заполучить наши.

— Из этого выработали план, — подхватил другой. — Делаем приманку из одинокого крейсера, тем временем запросив у научников газ, который был бы смертельным для насекомых.

— Вы же сказали — команда живая, — заметил я несоответствие в рассказе.

— Тут вмешался случай, — признался один из линкоров. — То ли доза оказалась слабее, то ли газ подействовал на клаксонов не так, как на насекомых Общей Галактики, но когда мы взошли на корабль, все они были в отключке.

— А как газ попал на борт? — удивился я.

— Наши хитрые снаряды, — довольно ответил 1355633889. — Мы убрали несколько модулей с мини‑роботами и добавили туда капсулы с ядом. Дальше все просто: снаряды пробили щиты, и на броню попали сотни мини‑роботов, которые и доделали все остальное, разнеся ампулы с ядом.

— М‑да, круто! Молодцы, что сказать! — восхитился я. — За грамотно выполненную операцию можете выбрать не одного, а двух кандидатов на имя.

— Ого! — Теперь настала очередь удивляться линкорам. — Здорово!

— Я же надеюсь, что вас переплюнут, — добавил я ложку дегтя, — и желательно молодые.

— Посмотрим, посмотрим, — засмеялись линкоры и прервали связь.

Нужно было видеть, как закипела жизнь вокруг захваченного корабля. Его сразу отогнали на верфь, окутали километрами проводов и тоннами всевозможных датчиков. Корабль пришельцев стал похож на ежа. Главной задачей было сохранение его целостности, а для этого нужно было первым делом убрать блоки самоликвидации. В ручном режиме их не успела активировать отравленная газом команда, но ученые были уверены, что на корабле были и автоматические системы.

Нашим научным умам потребовалась неделя, чтобы разобраться, где находятся блоки, и отключить их. Еще через неделю был сделан пробный пуск корабля. Наши потрошители мозгов поработали на славу — все, что было известно членам команды, стало известно нам. Добыча и в этом смысле досталась очень славная: три клаксона из касты ученых — они занимали все высшие должности на корабле.

Данным, которые мы получили от капитана корабля, мы сначала не поверили, но помощники твердили то же самое.

Оказалось, что клаксоны не имеют своих планет, на которых бы проживало постоянное население! Все захваченные планеты они использовали только как инкубаторы, а особи, достигшие половозрелого возраста и прошедшие отбор, поступали на службу во флот. Точнее сказать — Блуждающий Флот, поскольку все клаксоны жили и работали на своих кораблях. Конечно, часть из них ухаживала за планетами, часть работала вдали от Флота, а еще часть была в свободном поиске, но все же основное количество населения жило на гигантских кораблях‑базах.

Еще одним интересным фактом оказалась информация об инетрогах, так как захваченный корабль участвовал в эскортировании кораблей‑маток, на которых увозили население планеты. Капитан утверждал, что большая часть инетрогов были еще живы, но находились в стазисе до времени пиршества.

— Келлер? — Когда я ознакомился с докладом, у меня зачесались руки.

— Согласен, тем более что нам ничто не мешает осуществить твой план, — заявил он, когда я попросил его совета.

— У ученых получилось понять принцип работы полей клаксонов? — спросил я.

— Пока нет, но работы ведутся полным ходом. Мы привлекли всех значимых ученых в этой области.

— За какое время мы сможем собрать корабль, визуально похожий на захваченный? — спросил я.

— Хм… — Келлер, конечно, просчитал все до долей секунды, но сделал вид, что задумался, скопировав меня. — Если остановим верфь в квадрате 35468‑65 и займемся только этим крейсером, то недели за две соберем визуальную копию.

— Тогда распорядись, пожалуйста, — попросил я. — Сделаем в нем пару пробоин, изуродуем нос, повредим антенны — и вот перед нами корабль после тяжелого боя.

— Попытаешься приблизиться и осуществить захват? — поинтересовался Келлер.

— Нет, мы будем лишь отвлекать клаксонов, а невидимки попробуют приблизиться и выгрузить мини‑роботов с капсулами яда, — ответил я. — Если метод подействовал в первый раз, подействует и во второй.

— Попытка не пытка, — с этими словами Келлер отключился.

Пока он занимался верфью и кораблем, я формировал группу захвата. С этим проблем не было. Едва корабли узнали о том, что я лично возглавлю операцию, от желающих участвовать не было отбоя. Я не стал сильно заморачиваться и выбрал тех, с кем уже ходил в рейды, благо их номера знал наизусть. Я набрал ударную группу, отряд прикрытия, а также специальный отряд из тридцати кораблей‑разведчиков, с которых мы сняли вооружение, набив освободившееся пространство торпедами с нашим сюрпризом. Мы также провели несколько тренировок, шлифуя отработку команд в рейде. Когда все шероховатости и неточности были устранены, настало время томительного ожидания — корабль‑приманка еще не был готов.

Я с огромным облегчением увидел сообщение Келлера о том, что верфь закончила работу и мы можем начать осуществление плана. Поскольку все было приготовлено и проверено по нескольку раз, то сборы были недолгими. Уже на следующий день моя боевая группа выдвинулась к кораблю‑матке по указанным координатам.