Сын Галактики. Противостояние

Дмитрий Распопов, 2009

Приключения Вовы Курочкина продолжаются. Симбиоз с искусственным интеллектом Келлером дал Володе огромные возможности, которые еще только предстоит освоить. Но теперь, когда он не просто человек, а Диктатор расы меклар, перед ним стоят задачи галактического масштаба. Тайны Предтеч не раскрыты, на подходе третья волна Берсеркеров, да и раса инсектикоидов, словно саранча, выкашивает целые планеты. Все это плюс проблемы с личной жизнью заставило бы многих опустить руки, но когда ты – последняя надежда на выживание миллионов миров, решение найдется.

Глава 2. Инетроги

— Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? — спросил я Келлера, потягивая сок из стакана.

— Знаю, — засмеялся тот, ведь мои мысли не были для него тайной, — и убедился, что ничего хорошего.

— Эх, захватить бы корабль этих тараканов да разобрать его до винтика! — Я решил не обращать внимания на его колкость. — Прямо руки чешутся.

— А еще лучше — их самих. — Если бы у Келлера было лицо, то на нем наверняка можно было увидеть мечтательное выражение. — И тоже — до винтика.

Я рассмеялся.

— Кому что, а меня как‑то больше их технологии интересуют, хотя, конечно, интересно узнать о саранче больше.

— Кстати, давай им название дадим какое‑то, — предложил ИИ, — а то саранча‑а, тарака‑аны.

— Хм, твои варианты?

— Я бы назвал их клаксонами. — Голос Келлера был абсолютно серьезен. — Тем более что их внешний вид соответствует.

— Хы, — улыбнулся я, — так, глядишь, вскоре всем расам название дадим из «Master of Orion».

— Ты имеешь что‑то против?

— Нет, конечно, пусть будут клаксоны, — не стал я спорить по пустякам.

— Извините, что вмешиваюсь, но два инетрога доставлены на корабль, — обратился к нам командор. — Оба слегка не в себе. Очевидно, штурмовики их напугали, пока вытаскивали из бункера.

— А как общаться‑то с ними будем? — спросил я Келлера.

— Придумал давно. — Его интонации были донельзя самодовольные, ведь я об этом даже не задумывался до настоящего момента. — Подключим их к устройству, которое считывает деятельность мозга, а чтобы набрать данных, будем пока общаться с помощью зрительных изображений и письменности, хорошо, что данные об этом у меня остались.

— Тогда отведите их в гостевую каюту, а я пока надену скафандр, — попросил я командора.

Поприветствовав солдат, охраняющих каюту, я вошел внутрь. Два испуганных взгляда перекинулись с солдат, прилаживающих на головы инетрогов тонкую сеть датчиков, на меня. Приблизившись, я рассмотрел их вблизи. У инетрогов были приземистые тела на двух ногах, с двумя длинными руками, одетые в полупрозрачные одеяния с множеством полос на груди. Трехсуставчатые шестипалые руки были явно гибче человеческих. Один‑единственный глаз посверкивал на чашеобразном выросте, который с трудом можно было назвать головой. В этой чаше находилось красное нечто. По‑другому я не мог назвать бесформенный ком основного «мозга» существа.

«На начальной стадии эволюции он явно был паразитом, — подумал я, — а эти тела, скорее всего, имеют искусственное происхождение».

«Ты прав, — ответил Келлер, — части мозга и тела имеют различные возрастные величины, тело моложе мозга на двадцать лет».

«Мечта фантастов, — я чуть скривил губы, — доставай мозг и вставляй его в любое тело. Хочешь — сегодня ты мальчик, хочешь — девочка».

«Кстати, интересный вопрос насчет полов. Нужно поинтересоваться, — отметил Келлер. — А также о методе размножения».

«Ладно, пора поговорить, — сменил я тему, — а то бедолаги сейчас не понимают, что их ждет».

Я начал говорить, а на мониторе в каюте побежал перевод моей речи на инетрогскую письменность.

— Меня зовут Владимир, я — представитель расы меклар. На нашем корабле вы в безопасности. Мы хотим знать, кто уничтожил вашу планету и почему. Надеюсь, вы расскажете больше о себе, ведь встретить новую расу всегда интересно.

Инетроги посмотрели на меня, потом друг на друга, видимо, обменявшись мнениями. Затем один из них сел за консоль, на которой мы специально поместили все символы их алфавита, и быстро подправил расположение букв под себя.

— Меня зовут Ус’кутул, а второго каслеор Ус’тарел. — На экране быстро стали появляться слова.

— Что значит непереведенное слово? — спросил я.

Инетрог переглянулся со вторым и написал:

«Дружеское обращение к собрату, имеющему сходные с тобой взгляды».

«Давай переведем это слово как „чувак“. — От Келлера так и веяло ехидством. — Я разобрался в них. Если проводить ассоциации с твоей культурой, они относятся к прослойке „золотая молодежь“.»

«Это как ты так быстро смог их определить?» — удивился я.

«Данные анализа их бункера. — Келлер мысленно хмыкнул. — Куча выпивки, еды, и никакого упоминания о работе».

«Может, они слишком юны, чтобы работать?»

«По остаточным данным, возраст более чем достаточен, — возразил мне Келлер. — Они и бункер построили, чтобы к ним никто не лез. Мы нашли несколько таких же убежищ, и все они наполнены практически одинаковым содержимым».

«Хочешь сказать, что пользы от них будет мало?»

«Что‑то в этом роде».

«Поживем — увидим. — Новости были не очень утешительными, но все равно эти двое были лучше, чем ничего».

— Расскажите нам о себе и о вашей планете, чтобы мы накопили больше данных о деятельности мозга, — обратился я к инетрогу.

«Позвольте один вопрос?» — появилась надпись на экране.

— Какой? — набирал я на консоли.

«Вы не такой, как все остальные, — написал он, — и это странно. У меня такое чувство, что разговариваю с двумя существами одновременно».

— Не волнуйтесь… — Я прикусил губу от досады. Должен был догадаться, что телепаты заподозрят неладное. — Биологический материал имеют все механизмы моей серии.

«Ясно, благодарю».

Инетроги долгое время смотрели друг на друга и только через минут пять стали печатать по очереди. Через час мы с Келлером набрали достаточно информации, чтобы перейти к общению с помощью небольшого переводчика, который повесили инетрогам на шею. Сетку с датчиками пришлось пока оставить, сбор данных продолжался. С помощью переводчика общение пошло намного быстрее.

Инетроги и вправду мало что знали о своем мире, политике и прочем, они были простыми прожигателями жизни, которых интересовало немногое. Они даже не знали, сталкивалась их цивилизация ранее с клаксонами или нет. Единственной пользой от них был рассказ о культуре и обычаях инетрогов, а также дополнение к нашему смонтированному видео о нападении клаксонов. После их редакции видео получилось еще более жутким. Мы с Келлером почувствовали пропагандистскую мощь данной информации, поэтому сняли на камеру повторное извлечение инетрогов из бункера, чтобы ни одно существо не усомнилось в подлинности фильма. Получилось внушительно: после зверств, творимых клаксонами, прилетают доблестные меклар и спасают оставшихся в живых.

— Сначала запустим слухи по новостям, что мы, возможно, обнаружили новые виды, а потом, спустя некоторое время, шарахнем этот ролик, — прокомментировал я законченное творение.

— Что с этими двумя делать? — поинтересовался Келлер.

— Сначала обследуем до конца вторую планету, а их, когда вытрясем все знания, отправим вслед за видео, как суперубийственный аргумент, — пожал плечами я. — С двумя живыми свидетелями никто не усомнится в нас.

— Как она там называется? — Мне лень было смотреть.

— Эрройторуатара, — без запинки озвучил название Келлер.

— Язык сломаешь. Пусть будет Эрос, — скривился я от озвученного названия.

— Комментарии в навигационных картах поправлены, курс проложен, — бодро доложил командор.

С помощью Врат прыжок до второй системы был очень короток, и уже вечером я смотрел смоделированное видео нападения, практически ничем не отличающееся от первого.

— Знаешь, гляжу я на все это и понимаю, насколько ты был прав. — Я ожесточенно потер кулаком подбородок.

— По поводу чего? — поинтересовался Келлер.

— Для них все происходящее — это просто рутинная работа, не более, — я показал рукой на экран, — тактика одна и та же: подавление сил ВКС в космосе, подавление сил ПКО, планетарная бомбардировка, десант, тотальная зачистка планеты, засев.

— Только количество задействованных войск разнится, — уточнил Келлер, — оно меняется в зависимости от сил обороняющихся. Видел же, что у первой планеты количество кораблей клаксонов было значительно больше.

— Пора привлекать разведку, — решил я, — нужно выяснить, откуда исходит угроза, а лучше всего найти их родную систему или планету. Такое количество существ должно занимать значительные территории.

— Хорошо, две трети сходящих с верфей кораблей‑разведчиков будут перенаправлены в данный сектор, — согласился ИИ, — нужно будет…

Что хотел сказать Келлер, я так никогда и не узнал, поскольку в наш разговор ворвался взволнованный голос одного из линкоров, оставленного вместе с группой кораблей и десантом для поиска выживших на первой планете. Даже спустя многие годы я отчетливо помнил именно этот момент, так как наша жизнь изменилась, а миру настал конец.

— Огневой контакт, множественные цели противника, — голос линкора был взволнован, он только недавно получил командорское звание, поэтому немного переживал о правильности принятия решений.

Келлер на нашей частоте быстро скинул информацию по докладывающему кораблю.

— Всему флоту — передислокация! — Тут же я перехватил быстрый обмен данных между командиром оставленного отряда, адмиралом и вице‑адмиралами флота. Из обмена сообщениями я вычленил количество напавших, их было значительно меньше, чем нас.

— Эскадре ядра выдвинуться на помощь эскадре авангарда и арьергарда. Всем, кроме дивизии обеспечения, занять позиции у первой планеты, приготовиться к встрече противника, — распоряжение адмирала быстро пронеслось по всему флоту. Тут же, словно по взмаху палочки дирижера, огромная масса кораблей пришла в движение, каждый корабль вставал на заранее отведенное ему место в боевом построении.

— Посмотрим, что тут у нас. — Я сел в кресло. Для меня сделали визуализацию происходящего, преобразуя отчеты кораблей в колонки графиков и таблиц. Таблица с потерями стала быстро заполняться, но пока это были потери в истребителях и пары легких крейсеров. У врага дело обстояло намного лучше — слитный залп дивизиона наших тяжелых ракетонесущих крейсеров, который должен был смести передние порядки кораблей противника, не повредил ни одного корабля.

Я нахмурился, видя, как гибнут наши истребители, но по перехватам отчетов понял, что это жертва, на которую пошел командор, чтобы дать время на развертывание строя линкоров.

— Это что у них? Щиты? — прокомментировал я вслух результаты атаки. — Почему ни одна ракета не достигла цели?

— Высчитываю вероятности, — отозвался Келлер, — пока не очень понятно.

— Посмотрим, как на них действуют визиры. — По телеметрии линкоров я увидел, как набирают мощность генераторы антиматерии. Линкоры разобрали цели, сосредоточив выстрелы двух‑трех главных калибров на одном из кораблей чужих.

— Ага, — произнес я, когда вражеские ряды резко смешались после первого же слитного залпа наших орудий, а из поврежденных и разорванных корпусов их кораблей то и дело вырывались быстро вспыхивающие и затухающие всполохи пламени.

— Дышат кислородом. Это хорошо. — Келлер, как и я, не принимал участия в бою, всем действом командовал адмирал. — Позволит сузить список планет, на которых будем их искать.

— Значит, наши ракеты не берут их щиты, а вот с тяжелым вооружением все хорошо, — произнес я вслух, видя, что ответным залпом у нас повредило значительно меньше кораблей.

— Не забывай, что с нашей стороны участвуют линкоры, а размеры их кораблей хоть и такие же, но сильно зависят от систем жизнеобеспечения на борту, уменьшая полезную нагрузку, чего не сказать о наших.

— Ну да, я вижу. — Я обратил внимание на показания сканеров масс. — Интересно посмотреть на их суперов.

— Поскольку о столкновении известно и их руководству, то вскоре, думаю, мы увидим и их, — «обнадежил» меня Келлер. — Но меня больше всего сейчас волнует то, что клаксонам от инетрогов могла достаться технология «невидимости». Тогда наши разведчики перестанут быть столь эффективными, как в битвах с берсеркерами.

— Угу, — проворчал я, — геморроя станет значительно больше.

Пока мы обсуждали новые проблемы, в битве произошел перелом. Поняв, что теряют кораблей больше, чем уничтожают, клаксоны начали отступление. В этом им серьезно мешали наши легкие крейсера и истребители, которые затрудняли маневры, уничтожая в основном двигатели и корабельную систему защиты. У истребителей это являлось главной целью — обездвижить как можно больше кораблей, чтобы обеспечить работой абордажные команды.

— Вот бы захватить вон тот кораблик… — Я посмотрел в сторону обездвиженного корабля клаксонов, от которого наши оттеснили остальной флот. Сейчас он с разорванным в нескольких местах корпусом неподвижно висел в пространстве и не подавал признаков жизни.

— Накаркал, — раздался голос Келлера.

Я быстро взглянул на монитор и едва не застонал от ярости — все корабли, которые остались неподвижными, разваливались на глазах под действием сильного внутреннего взрыва. Остальной флот, несмотря на потери, разворачивался и уходил в сторону Врат.

— Нам хватит кораблей, чтобы их задержать? — спросил я адмирала.

— К сожалению, нет, — ответил тот, — наши ракеты не эффективны против их щитов, а большая часть оставленной у первой планеты группировки — это авианосцы и ракетоносцы.

— Ну, что ж… — Мы смотрели на уходящих под защиту поля Врат кораблей насекомых, не в силах что‑либо изменить.

— Келлер, когда мне ждать анализ по бою? — поинтересовался я.

— Думаю, часа мне хватит, — немного помолчав, ответил он, — и постараемся извлечь максимум из доставшихся нам останков кораблей.

— Все корабли с абордажными командами уже занимаются зачисткой, — вставил свое слово адмирал, — очень странно, что от поверженных бортов не отделилось ни одной спасательной капсулы.

— Очень может быть, что их просто нет на кораблях, — настала моя очередь делать умное лицо. — Если у них существует нечто похожее на кодекс воинов, то вполне возможно, что смерть в бою предпочтительнее и почетнее, чем вне его.

— Через пару суток будем знать, что нам от них досталось, — заверил нас адмирал, — как думаете, пошлют они группу ко второй планете?

— Восемьдесят процентов за то, что пошлют, — ответил Келлер.

— А я думаю, что в минимальном составе они рискнут только на разведку, — дополнил я его мысли, — смысл терять корабли после первого столкновения?

— Тогда приготовлю им встречу, — хмыкнул адмирал, — по полной программе.

— Постарайтесь использовать абордажников раньше, чем повредите корабль, — попросил я, — нужно хотя бы попробовать захватить один.

— Хорошо, Вов, но сам видел… — не стал продолжать адмирал.

— Надеюсь, все отметили, что они сразу начали стрелять, даже не попытавшись поговорить с нами. — Я поднялся с кресла. — Это тоже покажем в ролике.

Келлер задумчиво хмыкнул.

— Ладно, пойду приму душ и поем. — Я взлохматил ежик коротких волос на голове и вышел из рубки управления.

— Ну как дела у нас? — Кроме душа и обеда, я успел вздремнуть несколько часов.

— Пока не густо, — ответил адмирал, — целого ничего нет, зато куча обломков непонятного предназначения.

— Неповрежденные тела многих клаксонов отправлены на изучение ученым, — дополнил Келлер, — живых нет.

— Покажите мне их без скафандров, — попросил я, — доставьте одного на борт.

— Будет выполнено, — отчеканил адмирал.

Поскольку новостей пока не было, я сел в кресло и, подключившись к мощностям Келлера, стал анализировать прошедший бой.

Структуру поля клаксонов Келлер определить не смог, а вот изучение повреждений и обшивки кораблей насекомых он провел буквально сразу. По составу она была очень похожа на корпуса кораблей инетрогов и выдерживала меньшую тепловую и силовую нагрузку, чем наша. Точных данных от ученых у нас пока не было, но Келлером временно было не рекомендовано использовать в боях с насекомыми ракеты и истребители, пока их корабли были окружены полем.

— Огневой контакт! — Мои размышления были прерваны адмиралом. — Десять средних кораблей клаксонов вышли из портала и направились ко второй планете.

— Оставьте два‑три, остальные уничтожить, — попросил я, — нужно попытаться взять их нежно.

Бой был скоротечным — не больше двух часов, но в итоге нам все равно достались одни обломки. Клаксоны оказались верны своим традициям и взорвали себя вместе с обездвиженными кораблями.

— Мы можем отследить, откуда они появились? — спросил я.

— К сожалению, пока не удалось разгадать загадку Врат, даже направление перелета остается неизвестным, — ответил мне Келлер, — хотя это обеспечивает конфиденциальность и наших перелетов.

— Но все равно, теперь, когда клаксоны знают о другой расе, они активизируют поиск, и никто не даст гарантии, что они не найдут Землю.

— Что верно, то верно, — согласился он. — Что предпримем?

— Оставим на этих планетах своих шпионов, и как можно больше. — Я зашагал по рубке. — Приоритетная задача — проникнуть на корабли насекомых и собрать как можно больше информации. Поэтому не скупитесь, всех свободных мини‑роботов разместите на планетах. Рано или поздно они прилетят на них, зря, что ли, захватывали?

— Может быть, дождаться прибытия наших флотов и встретить их? — спросил адмирал. — С супердредноутами нам ничего не грозит.

— Лучше сначала соберем о них больше информации, а уж потом будем применять силовые методы, — решил я после минутного раздумья. — Келлер?

— Я не против, — отозвался ИИ, — действуем по твоему варианту.

— Тогда отзываю корабли. Оставлю только разведчиков по границам систем? — поинтересовался адмирал.

— Оставляем это на твое усмотрение. — Я вернулся в кресло, чтобы продолжить анализ данных.