Ключ от Атлантиды

Дмитрий Пейпонен, 2023

Что будет, если сумасшедшие Атланты, украв кусок планеты, улетят в Пространство, чтобы избежать своей работы? Правильно, нужно строить корабль под названием «Столетний Ястреб» и лететь под Пространство, чтобы найти Атлантиду и остановить Атлантов, заручившись помощью Кариатид. Яга, Иванушка, Огневушка, Святогор и Илья Муромец с Синдбадом, отправляются на поиски беглецов, чтобы спасти Землю, сыграв в смертельную древнюю игру шамахт…

ГЛАВА 1. «Очарованные»

…Низкий поклон всем и здравия! Меня по-прежнему зовут Иванушка, я работаю ветрогоном, а точнее — бригадиром ветрогонов. Мы гоняем ветры, плетем ураганы и иногда сгоняем ветры в бураны, как погонщики сгоняют лошадей в табуны. Начальница у ветрогонов — моя жена Яга — самая прекрасная девушка на свете. Те из вас, кто знают о наших приключениях на обратной стороне Земли, наверняка, помнят, чем они закончились. Мы обустроили потусторонье, зажгли там Солнце и Луну, пустили воду, посадили деревья и траву. Атланты возвели небесный купол, утвердив его на столпах из обсидиана. В общем, потусторонье тоже стало прекрасным, зеленым краем. Королева Потусторонья — Великая Калех, установила дипломатию с Державой, заключив с Царем-батюшкой несколько договоров. Наша подруга Огневушка сейчас представляет Державу на обратной стороне, радуясь деревянному теремку таможни. Кобольд ведет торговлю через новый тоннель, не забывая отчислять таможенные сборы. Наши мужички с удовольствием ведут с ним торговлю. Кобольд старается изо всех сил, чтобы не злить Огневушку и не нарушает правила внешней торговли. А еще по своему тоннелю он наладил поездки для желающих отдохнуть в Потусторонье — на берегу вновь образовавшегося Моря Яги, он построил пятизвездочные терема, в которые с большим удовольствием ездят проводить отпуска граждане Державы. Другими словами, с Потустороньем у Державы дружба и сотрудничество. Ветрогоны вернулись к работе, потому что управление погодой никто не отменял и ветры не должны останавливаться никогда. Кикимора, помимо основной своей работы, ведет очень популярную программы в зеркалах, которая называется «На стиле с крошкой Ки», и в которой она рассказывает девушкам и женщинам, как одеваться со вкусом и красиво. Похоже, что эксперимент с разноцветными одежками, как-то повлиял на нее. Мюнх забросил свои, как он выражался, мэмуары, и сейчас пишет тексты для песен в новом стиле, которые исполняют все, кому не лень. Стиль называется «реп», так как исполнять в нем проще пареной репы. Под бубен начитываются тексты, которые пишут такие дарования, как Мюнх и смысл которых уловить практически невозможно. И этот реп сейчас звучит ото всюду! Шиш с Соловьем организовали туристические рейсы в Потусторонье и за денежку малую возят желающих по тоннелю кобольда на изнанку мира, чтобы показать исполинскую Вершину мира, познакомить с Огневушкой и рассказать историю Рака Хорриса. Сам Рак, по-прежнему живет на горе со своим отцом. Огневушка иногда навещает его, когда ей необходимо повысить градус пива. Кстати, пару раз я видел это пиво в наших трактирах — называется оно «Удар Ногой с Разворота» и только самые отчаянные пьянчужки рискуют его пить. Естественно, эффект от его принятия точно такой же, как от того самого Удара Ногой с Разворота! Мы с Ягой, по-прежнему, живем в доме на Рублевом тракте, живем в любви и согласии. И хоть мои друзья — Соловей и Шиш, считают меня подкаблучником, я не злюсь на них за это. Быть может, со стороны это так и выглядит, но на деле это не так. Просто я очень сильно люблю свою жену и хочу, чтобы она ни на секунду не пожалела о том, что когда-то вышла за меня замуж! Мы с Ягой, по-прежнему, каждые выходные навещаем родителей и Емелю. В общем, жизнь продолжает катитться, как вагонеточка по рельсам в тоннеле кобольда. Иногда, конечно, ее встряхивает на стыках, иногда под колеса попадает ветка или камешек, но вагонетка катится, катится и катится…

… — Иванушка! — позвала меня Яга с кухни — Пойдем, дорогой, обедать?

Я тут же встал с дивана и пошел на кухню, откуда доносился потрясающий запах моих любимых пирогов.

— Смотрите-ка — сказала кукушка в часах из-за дверцы, которую до сих пор не смогла открыть — я заклеил ее столярным клеем, чтобы эта деревянная дрянь больше не совала свой деревянный нос туда, куда не просят. — Сказали — и он сразу пошел! Как собачонка побежал! Подкаблучник! Дурачок, да еще и подкаблучник! Тряпка! Сопля! Размазня!

— Я тебя сожгу к чертям, вражина! — пообещал я кукушке.

— Это ты кому? — спросила Яга из кухни.

— Да так, одной деревянной тваринке — ответил я, усаживаясь за стол.

— Кукушка опять рот открывает? — спросила Яга с улыбкой.

— Да, и шире, чем надо бы — ответил я, любуясь женой. Одета Яга была явно на выход — в короткой красной юбке с бахромой из бордовой кожи по подолу, в бордовой же рубашке и темно-коричневых сапогах выше колена.

— Мы куда-то едем? — спросил я.

— К родителям — ответила Яга — В выходные же не ездили. Вот я с мамой и созвонилась, пообещала, что мы приедем! Давай, милый, ешь и собирайся скорее!

Я поел вкуснейших пирогов с вишней, запивая их молоком и быстро собрался. Спросил у Анисьи о погоде, и та ответила, что сентябрь в этом году выдался теплым и что дождика сегодня не будет.

Мы с Ягой сели в избушку и поехали к родителям. По пути мы заехали в торговые ряды, которые торговали товарами от кобольда и купили прекрасную брошь для мамы — малахитовый цветок тончайшей работы, над которым кружила медная пчела.

— Смотри, какая шикарная вещица! — воскликнул я, увидев этот цветок на прилавке.

— Простейшее колдовство — небрежно махнула рукой Яга — Причем, сделано довольно топорно! Но ты прав, вещица, действительно, приятная!

Мы купили этот цветок для мамы, для отца купили обсидиановый топор на кряжистой дубовой рукояти.

— Ты смотри — сказала Яга — Похоже, дубки выросли до промышленных размеров, раз они рукояти для топоров из них стали делать! Это приятно!

— Хороший топор! — сказал я, покупая его не торгуясь.

Для Емели мы купили приворотный медальон из тонкой пластинки обсидиана с вплавленным в него медным изящным завитком.

— Это древняя руна гномов! — пояснил продавец — Означает «ломаю все преграды и получаю любовь»!

Я с сомнением пожал плечами. Но медальон мне очень понравился.

— Ерунда все эти амулеты приворотные! — хмыкнула Яга — Не работают они! Но уверенности, конечно, прибавляют! Похоже, Огневушка за изготовление амулетов взялась — видишь, обсидиан оплавлен?

— Так может, в том и соль этих амулетов, чтобы уверенности добавлять? — предположил я, потрогав оплавленный край амулета. Определенно, Огневушка взялась за производство сувенирной продукции. Ну а почему бы и нет? На таможне стало скучно — вот и клепает себе амулетики. Какая-никакая, а все же, копеечка!

К родителям мы приехали почти на закате.

— Для милых гостей поломать костей! — сказала мама, кланаясь нам у порога.

С отцом мы поздоровались за руки, с Емелей тоже. Вообще, после галер, на которых Емеля провел полгода, он сильно изменился — стал неулыбчив, замкнут и молчалив.

Яга обняла маму, поцеловала Емелю в щеку.

— Давайте к столу! — пригласила мама — Чем богаты — тем и рады!

— Да мы поели, мам — попытался возразить я — Перед тем, как к вам ехать!

— Сытого гостя и накормить легче! — улыбнулась мама, чуть ли насильно усаживая нас за стол.

— Бесполезно сопротивляться! — сказал отец — Все равно усадит и накормит! Тебе ли, Иванушка, не знать!

— У гостя своя воля — сказала мама на это — Угощают — кушай, а не угощают — не спрашивай!

Мы подарили наши сувениры отцу, маме и Емеле.

— Дорог подарочек не выпрошенный! — сказала мама, принимая цветок с пчелой. Отец одобрительно хмыкнул, примерившись к топору. Емеля поблагодарил за амулет и сжав его в кулаке, ушел в свою комнату на верх.

Мы сели за стол, рассказали родителям о последних наших новостях, о том, что творится на работе, о Кикиморе и ее программе, на которую подписалось около двух миллионов человек в зеркалах по всему свету.

— Дуракам дурацкая честь — хмыкнула мама — Дураков учить — что мертвых лечить!

— Вот еще в Потусторонье, когда зеркала появятся — сказал я. — Нашу Крошку Ки и там смотреть начнут!

— Там некому смотреть — сказала Яга. — Кому там? Гномам? Синюшке?

— Кстати! — сказал отец — А что там с Синюшкой?! Слышно что-нибудь?!

— Похоже, обиделась она на людей! — усмехнулась Яга — Как колодец мы ей свинцом запечатали — так и сидит в замке своем! Я у Огневушки спрашивала — нет, говорит, сидит, никуда не выходит! Из окна иногда незабудками полюбуется и все! Расстроили мы ее! Нанесли глубочайшую душевную рану!

— Смотрите, как бы она мстить не начала — задумчиво протянул отец — Синюшка тварь злопамятная, мстительная и злобная! За вашу душевную рану вернет вам вдесятеро больше физических, не дай бог, конечно!

— Мстительное око видит далеко — добавила мама. — Зло тихо лежать не может! Так что поберегитесь, дети! Осторожного коня и зверь не берет! От осторожности голова не болит!

Мы пообещали маме, что будем осторожными и стали собираться домой.

Выезжали мы уже с последними лучами солнца.

— Как думаешь, а куда действительно, Синюшка подевалась? — спросил я у Яги, как только избушка тронулась с места.

— Да кто же ее знает! — пожала плечами Яга. — Может, действительно, обиделась и сидит сейчас в своем дворце, от злобы чахнет. А может, пакость какую-нибудь замышляет. Не угадаешь! Это же Синюшка! Что там в ее мутной голове делается — ей одной ведомо!

— Слушай, я давно думаю — сказал я, наблюдая, как Яга управляет избушкой — А что, если сделать так, чтобы избушка сама добегала, куда надо? Ножки у нее есть, бегает она шустро — вот пусть сама бегает!

— Это ты к чему? — повела бровью Яга. — Не к тому ли, чтобы я управлением не занималась? Хитрец, однако! Хочешь, стало быть, с женой целоваться, а в это время, значит, чтобы избушка сама бежала?!

— Ну да — сознался я. — Была такая мысль!

— Была?! — спросила Яга. — А сейчас куда подевалась?!

— Да вроде при мне! — сказал я, глядя в синие глаза своей жены и в тысячный раз проваливаясь в их бездну.

— Эх ты! — улыбнулась Яга, отпуская вожжи и прижимаясь ко мне всем телом. — Вроде!..

…На работу мы с Ягой проспали.

— Ты почему не разбудила, паршивка деревянная?! — спросила Яга у кукушки, постучав в заклеенную дверцу.

— Сама проспала — ответила кукушка. Явно, врала, мерзавка!

— Не ври! — гневно сказала Яга — Твоя обязанность, между прочим, по утрам будить!

— С Анисьи своей распрекрасной и спрашивайте! — мстительно сказала кукушка — А то, значит, как о погоде поболтать, или так просто, по душам, так это с Анисьей, а для меня уже и слов человеческих не осталось!

— Какие тебе слова?! — сказал я, возмущаясь и торопливо натягивая штаны. — Ты просто кукушка в часах!

— Вот-вот! — ответила кукушка — Просто кукушка! Просто в часах! Вот и прыгайте сейчас! Как оно, без кукушки-то?! Проспали, голубчики?! Вас еще и на работе Кощей по головке не погладит за опоздание, между прочим!

— Все, стервоза, заткнись! — сказала Яга. — Приедем с работы — я тебя на спички пущу! Или на зубочистки! Нет! На палочки ушные!

— Если на палочки ушные пустишь, я вам каждый раз в уши буду гадости орать, как использовать начнете! — мстительно сказала кукушка. — Вот увидишь! И сама, кстати, стервоза!

— Так, ладно — примирительно сказал я — Девочки, не ссорьтесь! Никто никого ни в какие ушные палочки превращать не будет, правда, любимая? — сказал я Яге.

— Хорошо, не буду — нехотя согласилась Яга — Хотя, конечно, стоило бы!

— Не спорю, может и стоило бы — сказал я. — Но пока мы спорим, опаздываем все сильнее! И эта деревяшка в часах права — от Кощея нам нагорит!

Мы быстро побежали к избушке и летели по Москве, как на пожар, чтобы не опоздать уж совсем бессовестно.

На наше счастье, пробок почти не было и мы доехали очень быстро.

На подъезде к нашему терему, Яга как-то напряглась и пришпорила избушку.

— Что-то случилось?! — спросил я у жены.

— Каким-то колдовством повеяло — ответила Яга. — Злым колдовством. Холодным. Очень холодным и очень злым! Давно такого не чувствовала! Что-то древнее и страшное! Чуешь?!

Мне тоже стало не по себе. Моя чуйка (помните, я как-то рассказывал о ней?) заставила волосы на затылке подняться дыбом. Совершенно точно, творилось что-то злое возле нашего терема ветрогонов. И только выпрыгнув из избушки на полянку перед теремом, мы увидели, что здесь произошло.

На скамейке, как обычно, сидели Шиш, Мюнх, Соловей и Кикимора. Они ждали нас. Сидели в обычных своих позах — Шиш, немного нахохлившись, Соловей с вечной своей сигарой в зубах, Мюнх с тростью, воткнутой перед ним в землю и Кикисмора, которая, видимо, что-то рассказывала в зеркало о правильном подборе одежды. Да, это были наши товарищи. Но все они, по велению чьей-то злой воли, были превращены в обсидиановые фигуры! Вы когда-нибудь видели дым из обсидиана? Так вот, до этого момента и я не видел, пока не взглянул на сигару Соловья, от которой поднимались тончайшие обсидиановые нити — дым от сигары, очевидно, превратился вместе с Соловьем!

— Кто это сделал? — задал я Яге не самый, признаться, умный вопрос, для данной ситуации.

— Сейчас разберемся! — сказала Яга, ощупывая обсидиановые статуи. Ее глаза блестели, как две льдинки.

— Кажется, я поняла! — сказала, наконец, Яга.

— Синюшка?! — спросил я, вспоминая наш вчерашний разговор с отцом.

— Она, сволочь! — сказала Яга, гневно сверкая глазами. — Это месть за колодец ее запечатанный!

— Но ты ведь сможешь их расколдовать? — спросил я с надеждой.

— Не так все просто — ответила Яга, задумавшись. — От Синюшки здесь только следы. А само колдовство — не ее! Какое-то очень древнее! Я с таким не сталкивалась и если честно, даже не представляю, что делать! Но то, что Синюшка здесь была, это совершенно точно!

— Значит, нам нужно пойти к ней и спросить?! — сказал я.

— Так она нам и ответила! — усмехнулась Яга. — Чтобы она рассказала, нам надо ее как-то хорошенько припугнуть! Чего боится Синюшка?!

— Огня? — предположил я.

— Не уверена — сказала Яга — Нам нужно спросить у того, кто больше разбирается и кто больше сведущ в древнем колдовстве!

— Такие разве есть? — спросил я.

— Есть, конечно! — ответила Яга — Кто живет с нами с самого сотворения мира?! Вот у них и спросим!

— Атланты! — догадался я.

— Именно! — сказала Яга — Они ведь не только небесный купол держат! Именно атланты создавали землю! Можно сказать, что они боги нашего мира! И они должны знать все!

— А они знают об этом? — улыбнулся я.

— О чем? — не поняла Яга.

— О том, что они должны об этом знать — ответил я, явно гордясь удачной шуткой.

— Они знают все, включая и это! — сказала Яга, с осуждением глядя на меня. Мне стало немного стыдно. Рядом стояли наши товарищи, превращенные в обсидиановые изваяния, а я шутки шучу! Верх цинизма! Я почувствовал себя неуютно.

— Ладно, Иванушка, все нормально. Хорошая шутка! — сказала Яга — Чувство юмора не стоит терять даже в таких ситуациях! Так что ты молодец, умеешь держать себя в руках! Горжусь тобой! Берем крылья и летим к атлантам!

Мы надели крылья и полетели к атланту Лему — давнему знакомому Яги, которого она как-то раз лечила от растяжения спины. Вообще, у атлантов все немного не так, как у людей, хоть они и похожи на огромных человеческих мужчин. По-другому, я имел в виду, устройство скелета и мускулатуры. Кости их рук и ног устроены так, что в суставах могут вставляться друг в друга, образуя сплошную кость. Так же и в области таза и в плечах. Еще у атлантов три позвоночника — один по центру, и два — по бокам. Позвонки боковых позвоночников, также, могут вставляться друг в друга, образуя совершенно жесткую конструкцию. Когда атлант поднимает руки, то кости рук вставляются друг в друга, потом — в боковые позвоночники, те, в свою очередь — в скрепленные кости ног. Получается очень прочный каркас, который может выдержать любую нагрузку в течении долгого времени без всякого напряжения со стороны мускулатуры. Именно поэтому атланты и способны держать небесный свод в две смены по двенадцать часов! Единственное, с чем приходится сталкиваться в своей работе атлантам — так это скука. Но и здесь они нашли выход за тысячелетнюю историю своего существования — они научились разговаривать сами с собой. То есть, их мозг, буквально, состоит из двух совершенно независимых полушарий. И левое не знает, о чем думает правое. И наоборот. Так атланты получили возможность разговаривать сами с собой — то есть, левое полушарие мозга разговаривает с правым полушарием. Вы, наверняка, обращали внимание, что атланты постоянно беззвучно шевелят губами? Так вот, это как раз и есть тот самый разговор атланта с самим собой. Ну а как еще прикажете коротать время, если вам стоять неподвижно двенадцать часов, а ваше тело, собственно, само держит возложенный на него груз? Считать пролетающих ворон? Смешно! Для высокоинтеллектуального существа, который живет с момента основания мира — это недостойное занятие! А вот общение с равным — это да! Из всех атлантов, Лем был самым молодым. Ему было, как выразилась Яга, «каких-то пять тысяч лет». Откуда берутся новые атланты, никто не знал, как никто не видел никогда женщин-атлантов. Поэтому появление новых атлантов было тайной за семью печатями. А у самих атлантов спрашивать, естественно, было неудобно. Нетактично. Да и могли они забыть за долгие тысячелетия своего существования на свете! Тем более, если учесть, что половинки мозга могли все перепутать и дать неверную информацию. Честно скажу, сложно как-то все у атлантов! Да и сами они какие-то сложные! Сложные и непонятные! Зачем они вообще нужны, если можно, например, обойтись столбами, как сделали в Потусторонье? Обязательно держать этот чертов небесный свод самим после того, как создали мир?! Нерационально! Или у атлантов есть какой-то кодекс, в котором написано что-то вроде «Создал мир — держи свод небесный над ним посменно!». А может быть, это для того, чтобы приглядывать над своими созданиями? Ведь, как я уже говорил, атланты — это, по сути, боги? И стоя так с небесным сводом, атланты могут присматривать за всем, что происходит на земном диске? Тогда почему они так легко согласились поставить столпы в Потусторонье? Одни сплошные загадки с этими атлантами! Я как-то раз спросил у Яги, но она ответила мне в том смысле, что лучше спрашивать у самих атлантов, чтобы получить достоверный ответ, потому что уж слишком много небылиц напридумывали вокруг них. И сейчас мы летели к одному из них! Скажу честно, я очень надеялся хоть что-то узнать об атлантах от Лема!

Лем встретил нас улыбкой. Сомневаюсь, что он так радовался мне — скорее, конечно, своей старой знакомой Яге.

— Привет, Лем! — весело сказала Яга. — Как работа? Крыша на уши не давит?

Лем засмеялся. Вообще, на месте Яги, я бы поостерегся шутить с тем, кто держал небо — от смеха тот мог бы уронить купол, но, как я уже сказал, скелет атлантов держал небо сам по себе и трястись во время смеха, атланты могли безбоязненно.

— Привет, Яга! — сказал Лем — Нет, не давит! Да и с чего бы? Уши-то до нее не дотягиваются! Ты сама, что ли не видишь? — Лем сказал это даже с осуждением. Да уж, с чувством юмора у атлантов был полный швах!

— А мы по делу! — сказала Яга.

— Я догадался — ответил Лем. — Просто так ты бы не прилетела! Чисто поболтать, помочь скоротать трудовые будни!

— А разве… — начал было я.

— Что? — спросил Лем. — Ты про мозг из двух независимых половин? — спросил Лем. — Так вот, муж Яги, чтоб ты знал. Я слишком молодой для этого! Мозг разделяется на шестой тысяче лет от роду. А мне пока лишь пять тысяч! У меня разделение еще не прошло!

— И как ты справляешься со скукой? — спросил я.

— Считаю пролетающих ворон — ответил Лем. — Вот сегодня, например, пролетело тридцать две серых и двадцать четыре черных с белым!

— Черные с белым — это сороки — сказала Яга.

— Спасибо, Яга! — сказал Лем. — За важную информацию! Теперь буду знать! А еще какая-то птица свила гнездо у меня на голове — сказал Лем — И по-моему, высиживает в нем яйца!

— Мешает? — участливо спросила Яга.

— Немного — сознался Лем.

— Хорошо, будем улетать — уберем! — пообещала Яга.

— Только не выбрасывайте! — попросил Лем. — Все-таки, там зарождается жизнь! Просто перенесите на какое-нибудь дерево!

— Хорошо, сделаем! — сказала Яга.

— Ну, рассказывайте, зачем прилетели — сказал Лем.

— Слушай, Лем — начала Яга. — Тут такое дело. Всех ветрогонов превратили в обсидиановые статуи! Я почувствовала очень древнее колдовство и следы Синюшки. Вот и решила обратиться к тебе — может, поможешь распутать эту загадку?

— Попробую — вздохнул Лем. — Вообще, обсидиановые фигуры — это очень древняя традиция атлантов. Первых атлантов. Тех самых, которые создали вообще все. И Пространство, и пыль мироздания и Свет жизни.

— Свет жизни? — не понял я. Я никогда не слышал о таком.

— Да, Свет жизни — сказал Лем. — Это сгусток живого света, который летает в Пространстве и дает жизнь всему, что создают атланты. Частица Света жизни есть в каждом человеке, в каждом живом существе на свете!

— А первые атланты — спросил я. — Что с ними? Кто это?

— Это женщины-атланты, которые появились в Великом ничто первыми и принялись созидать все вокруг. Было это около пятисот тысяч лет назад, как говорят наши летописи. Так вот, обсидиановые фигуры — это наследие первых атлантов. Была у них такая игра — шамахт. Играли в нее на большом поле, расчерченном на квадраты. Кстати, ваши шахматы — это уменьшенный шамахт! Для игры специально превращали в обсидиан солдат, которые становились пешками, коней, соответственно, какого-нибудь короля и королеву, двух вельмож, которые становились слонами.

— Довольно жестоко, тебе не кажется? — спросил я у Лема.

— В шамахт играли еще до того, как атланты-женщины создали понятие жестокости — сказал Лем. — Вот и играли. Как и в шахматах, во время игры некоторые фигуры «съедались». Так вот, те, которые были «съеденными», оплавлялись в бусины и из них набирались бусы, по которым сразу было видно, сколько раз их владелица выиграла в шамахт, а соответственно, насколько она мудра! Кстати, идея женских украшений пошла именно от первых атлантов. Ну не было еще такого понятия, как «жестокость», понимаете? — как-то извиняюще сказал Лем. — И понятия «милосердие» тоже не было! Не придумали еще! Кстати, и то и другое придумали именно женщины, чтоб вы знали!

— Так сейчас милосердие есть — сказал я. — Значит, в шамахт не играют?

— Насколько я знаю, не играют! — сказал Лем. — И ты прав, это слишком жестокая игра!

— Тогда зачем превратили наших друзей? — спросил я.

— Возможно, древние атланты снова начали играть в шамахт — задумчиво сказал Лем. — У меня скоро заканчивается смена, я спрошу у своих во время отдыха! Возможно, они что-то знают! Вы прилетайте, я вам расскажу.

— А где отдыхают атланты в то время, когда не держат небо? — спросил я. — Кстати, с детства меня мучил этот вопрос.

— На острове Буяне, конечно — сказала Яга. — Там спокойно и никто их не потревожит!

— Но ведь там рождаются молнии! — воскликнул я.

— Именно поэтому и спокойно и никто не потревожит — улыбнулся Лем. — Через час я сменяюсь, прилетайте на остров!

— Спасибо, Лем! — сказал я.

— Пока не за что! — ответил атлант.

Мы с Ягой полетели обратно к нашему терему ветрогонов. Обсидиановые статуи были на месте.

— Да уж — сказал я, разглядывая дым из обсидиана, который курился вокруг Соловья. — Этот шамахт — очень страшная игра!

— Ну, тебе же сказали — сказала Яга — Когда его придумали, милосердия еще не было!

— Милосердия, значит, не было, а жестокость уже была?! — спросил я.

— Мир вообще жесток — сказала Яга грустно. — Поэтому специально создавать жестокость нет необходимости. Саму жестокость никто не придумывал — просто придумали слово, которым стали обозначать это свойство мира и его проявлений. А сам по себе мир не жесток. — Точнее, это для нас он жесток. А по природе своей, он равнодушен! Точно так же были равнодушны и первые атланты, я думаю! Они просто были порождением этого мира, а потому, были равнодушными. И понятие милосердия появилось позже только потому, что со временем, они стали понимать, что должно быть что-то, что уравновесит равнодушие мироздания! Я, конечно, не уверена, но мне кажется, что это было именно так! Но если какие-то атланты до сих пор играют в шамахт, то вполне объяснимо, как превратились наши друзья в изваяния! Просто Синюшка выполняла заказ на новые фигуры для игры!

— Тогда, может быть, стоит спрятать статуи? — спросил я. — Чтобы никто их не смог найти?

— Отличная идея! — сказала Яга — Ты просто не по годам мудр, муж мой!

Яга быстро обвила статуи каким-то зеленоватым туманом и подняла над землей. Потом приподняла терем, образовала под ним большую яму и положила статуи в эту яму. Засыпала землей и поставила терем на место.

— Надеюсь, достаточно хорошо спрятала — сказала Яга, выдыхая.

— Да кому придет в голову искать под нашим теремом?! — сказал я. — Слушай, а я смогу научиться колдовству?

— Боюсь, что нет, Иванушка — с сожалением сказала Яга.

— Почему? — мне стало даже немного обидно.

— Потому что тебе Свет жизни подарил единственную способность — быть честным!

— Другими словами, все способности людей зависят от того, какой кусочек Света жизни ему достался? — спросил я.

— Примерно так — ответила Яга. — Но не слепой жребий решал это. Каждому доставалась та искра, которая в конечном счете, приведет к выполнению Великого плана Света жизни!

— Сложно! — констатировал я.

— Ничего сложного! — улыбнулась Яга — Это как раздавать роли скоморохам перед ярморочным представлением! Есть общий сюжет представления и скоморохи получают роли. Так и здесь — у каждого, своя роль в общем сюжете мира! Ты — честный, я — ведьма, Рак Хоррис — крутой. И все мы — участники какого-то представления!

— И кто же зрители на этом представлении? — спросил я.

— Скорее всего — сам Свет жизни и есть зритель — сказала Яга, пожимая плечами. — Никто не знает замысел его!

— То есть, сам все придумал, а потом сам и смотрит, что получится?! — спросил я.

— Ну да, странно звучит — сказала Яга — Согласна. Но не знаю я, кто зритель и для чего это представление затевалось! И никто не знает! Но научить колдовству, уж извини, я тебя не могу, милый! Нет у тебя к этому предрасположенности. Это как птице родиться без крыльев, понимаешь?

— Это я уже понял! — вздохнул я. — Что-то много всяких знаний сегодня мне в голову попало! И атланты, и Свет мира с его искрами! Так и голова лопнуть может!

— Не может! — сказала Яга — Никому не дается больше, чем он в состоянии унести!

— Кто это сказал? — спросил я.

— Ты глупый? — улыбнулась Яга — Я только что и сказала! Ты, разве, не видел?

— Просто я подумал, что ты кого-то цитируешь! — сказал я, немного задетый словом «глупый». Хотя, прозвучало оно так нежно и с такой любовью, что на него просто можно было не обращать внимания! Больше скажу — вроде, обидное слово, сказанное с любовью, да еще так, как говорит его Яга, воспринимается, как нежность! Вообще, я заметил, что люди очень часто заостряют внимание на слова, не вникая в интонации, с которыми они были сказаны или контекста сказанного. Если бы люди на это почаще обращали внимание, то, возможно, они меньше бы ссорились — вот, например, как мы с Ягой! Да и честно сказать, по сравнению со своей женой, я действительно был зеленым пацаном! И со временем, что самое печальное, эта ситуация никак не исправится! Она всегда будет впереди меня на свои четыреста семьдесят лет…