Болевая Точка

Дмитрий Пейпонен, 2022

Что делать, если под ударом оказались твои близкие? Этот вопрос, очень остро встал, перед Наткой и девчонками из группы С-12-12 «Железная Дева».

Глава 1. «Предчувствия его не обманули»

…Полковник проснулся среди ночи от неясного толчка изнутри. Он открыл глаза и посмотрел на тускло светящийся циферблат наручных часов.

«Три часа почти, а сна ни в одном глазу» — подумал он с раздражением и встал с кровати. Накинув халат и надев тапки, вышел на кухню, включил бра над столом, сел на твердую табуретку. С полки достал пачку «Бонда», закурил сигарету, налил в чайник воды и поставил его на плиту. Подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Внизу, на улице, он увидел заснеженные скамейки и деревья, грязноватые пешеходные дорожки.

«Скоро Новый Год» — мрачно подумал полковник. Тревожная игла так и не покидала солнечное сплетение и полковник сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, пытаясь успокоиться.

«Нет, Алова, ни черта твоя йога не помогает» — с досадой подумал полковник. Послышались немного шаркающие шаги. На кухню, взъерошенная от сна, в длинной белой полупрозрачной «ночнушке», вошла жена полковника — красивая и стройная Ирина. Женаты Раскатовы были уже лет пять: полковник познакомился с Ириной на какой-то конференции по проблемам радиопередачи какого-то хитрого сигнала (полковник, так и не смог до самого конца конференции, запомнить его название), на которой он был по работе. Ирина была журналистом одного из московских журналов для людей в толстых очках и грубых свитерах, которые по ночам копаются с синхрофазатронами. Они влюбились друг в друга, как в кино — с первого взгляда. Ирина была очарована веселым и эрудированным чекистом, и уже через три месяца после знакомства, они поженились в одном из Екатеринбургских ЗАГСов. Москву, естественно, Ирина оставила, периодически с улыбкой повторяя, что она, как жена декабриста, поехала вслед за мужем в ссылку за Урал-камень…

— Ты чего? — как-то испуганно спросила Ирина у мужа — Бессонница, что ли, старческая началась?

— Да нет, Ириша — ответил полковник мягко. — Скорее, голод молодежный! Вот, решил кофейку попить с печенюшками! Ты будешь?

— Раскатов, ты обалдел? — округлила карие глаза Ирина и покрутила пальцем у виска. — Который час, ты видел?! Какой, нафиг, кофе! Иди спать, давай, молодежный ты мой!

— Сейчас, Ириш — ответил полковник. — Кофе попью и приду.

— Да ну тебя! — махнула, как-то совсем по-бабьи, рукой жена и ушла в спальню.

Полковник невольно залюбовался тонкой и гибкой фигурой жены, вздохнул и опустился на табуретку.

«До сих пор, ведь, как у солдатика-первогодка, все замирает!» — подумал он с нежностью. — «Любовь, что ли, это?» Полковник, при мысли о жене, как-то очень мягко и тепло улыбнулся. Он до сих пор стеснялся признаться себе, как любит он свою жену. Полковник снова посмотрел в окно. По улице Ленина шла снегоуборочная техника, расчищая центральную улицу от снега, который нападал за ночь. Семье Раскатовых очень нравилось жить в самом центре Екатеринбурга: от их дома было рукой подать и до плотинки, где они очень любили гулять по геологической аллее, и до Центрального управления ФСБ по Свердловской области, где был, вообще-то, рабочий кабинет полковника, хоть большую часть времени он и проводил в Координационном Центре, созданном на базе закрытой спецшколы, за городом. Да и Ирине было довольно близко до издательства, в котором она работала редактором.

«И все-таки, чего это нервы так разгулялись?» — подумал полковник, закуривая еще одну сигарету. Он насыпал в чашку растворимого кофе, бросил туда три кирпичика рафинада, залил кипятком и стал задумчиво мешать ложечкой. Немного подумав, он достал из холодильника початую бутылку коньяка, держа сигарету зубами, набрал в чайную ложечку немного янтарного армянского коньяка и добавил его в кофе. Из настенного шкафчика, достал плетеную вазочку с овсянным печеньем и сел за стол, уставившись в одну точку. На душе у него по-прежнему было тревожно.

Полковник стал анализировать вчерашний день, надеясь найти в нем причины своей необъяснимой тревоги.

«Так….» — думал полковник, делая глоток кофе и жмурясь от удовольствия. — «С утра я был в управлении, потом поехал в Центр, отвезти девочкам игрушки елочные, потом ездил в город, покупал подарки, потом пообедал в кафешке какой-то, потом снова мотался в Центр, спрятал подарки девочкам в своем кабинете, потом заскочил домой за кобурой для строевого смотра, потом…» — полковник не смог вспомнить, что он делал потом, соблюдая четкую хронологию событий. Попутно, он пытался вспомнить, где и когда именно, прилипла к нему эта необъяснимая тревожность. В том, что она появилась именно вчера, он нисколько не сомневался. Полковник потер виски ладонями, глотнул еще кофе и потянулся за печеньем.

«Стоп!» — пронеслось в его голове — «Печенье, мать его, овсянное!» — Полковник вскочил на ноги и заходил кругами пол кухне, прикуривая очередную сигарету. Он пытался раздуть эту искру догадки, чтобы вспыхнуло пламя озарения.

— Раскатов! — раздался за спиной строгий голос Ирины. — Ты совсем уже? — жена подбоченилась, очень красиво изогнувшись всем телом.

— «Ох, хороша!» — пронеслось в голове полковника — «Так, не отвлекаемся!»

— Ириша, ты чего встала? — невинным голосом сказал полковник, нежно глядя на жену. — Не спится? Мне, как видишь, тоже — полковник развел руками, как нашкодивший мальчишка.

— Я вижу — грозно сдвинув брови, ответила Ирина. — Накурил, как этот! Чего круги-то нарезаешь, генерал? К строевому смотру готовишься? Так это у твоих подчиненных, мне кажется, нервы должны гулять, а не у тебя! Совсем мужик сбрендил! — сокрушалась Ирина. — Или с волчатами твоими опять что-то стряслось? Волчатами, Ирина называла девчонок. Она даже немного ревновала полковника к ним.

— Знаешь, Раскатов — как-то раз сказала она полковнику. — Почему у нас детей нет? И, не дождавшись ответа, ответила сама — Потому что у тебя уже они есть! Эти волчата твои! Ты с ними нянчишься, переживаешь за них, сопли, простихосспади, им вытираешь, вот и реализуешь свой родительский инстинкт! Может, хоть познакомишь со своими зверятками? Вдруг, тоже воспылаю материнскими чувствами?

— Ну, Риша — примирительно ответил ей тогда полковник, целуя в щеку. Полковник иногда называл свою жену Ришей.

— Так что молчишь, генерал? — спросила Ирина, нюхая чашку с кофе, стоящую на столе. — С коньяком опять?

— Для сосудов полезно — оправдывался полковник. — Врачи рекомендуют.

— А для моих нервов совершенно неполезно — сказала Ирина. — Ладно, уговорил, давай завтракать! Ты, кстати, в курсе, что уже шесть утра?

— Как шесть? — удивился полковник. — Недавно же три часа было?

— Ну, было и закончилось — улыбнулась Ирина. — Ты может, поделишься, чего ты взбудораженный такой?

— Да, понимаешь, Риша, печенье овсянное — задумчиво пробормотал полковник и вдруг его осенило.

— Точно! — воскликнул он — Печенье!

— Мууууж! — протянула Ирина. — Ты меня пугаешь!

Полковник вспомнил отчетливо, когда у него появилось ощущение тревоги. Вчера, когда он покупал в магазине то самое овсяннное печенье, которое стояло сейчас на столе в плетеной вазочке, он краем глаза уловил за собой хвост — какой-то парень в спортивной куртке, явно следил за ним! Причем, полковник был в этом уверен, он видел этого парня, когда выходил из своей черной Волги перед гастрономом — тот вылезал из белого Москвича!

— Значит, он ехал за мной, от самого Центра — пробормотал полковник. — А я его и не срисовал, вот шляпа!

— Кто он, какая шляпа? — недоумевала Ирина, наливая воду в чайник и ставя его на плиту.

— Да это по работе, Ирин — сказал полковник и обняв жену за талию, поцеловал ее в нос.

— Не подлизывайся, Раскатов — улыбнулась Ирина. — Знаю я, что ваш брат делает с симпатичными девушками!

— Это какой брат? — спросил полковник.

— Ваш брат, гэбистский! — дерзко ответила Ирина. — Вчера в печать книжку готовила, называется «Разврат и похоть в застенках КГБ»!

— Господи, Риша! — воскликнул полковник. — И вы такое печатаете?.

— А что, такое читают! — ответила Ирина, хмыкнув.

— Да уж! — заметил полковник. — В прекрасные времена живем! А эти, которые читают, не задумывались, почему в названии организации, есть слово «безопасность»?

— Да некогда им думать, генерал! — ответила Ирина. — Они, вон, в телевизоре про братву смотрят, да про Чикатилов читают! А ты о каком-то гражданском сознании говоришь! Вроде, генерал, а наивный, как пятиклассник ты у меня! — Ирина села на колени к полковнику и поцеловала его в небритый подбородок.

— Фу, колючий какой! — поморщилась она. — Побрейся, что ли?

— Обязательно! — ответил полковник, уткнувшись лицом в роскошные каштановые вьющиеся волосы жены и вдыхая их запах. — Я уже говорил, что люблю тебя? — неожиданно для себя сказал он.

— Всего лишь четыре миллиона раз за последний год! — ответила Ирина. — Я тебя тоже люблю, генерал! Ты моя безопасность!

Полковник улыбнулся и подумал, насколько важно, все-таки, чтобы для своего родного человека, ты был и безопасностью, и защитой, и опорой. Он крепко обнял жену, чувствуя тепло ее тела через тонкую ткань ночнушки и поцеловал в шею.

— Товарищ генерал-майор! — притворно-возмущенно отстранилась мягко Ирина. — Что за вольности вы себе позволяете?! Кстати, послезавтра новый год, родной мой генерал! Что ты хочешь в подарок?

— Тебя! — прорычал полковник, прикусывая жену за плечо.

— Ну, насчет этого не переживай! — засмеялась Ирина. — Я и так твоя, причем и на наступающий год, и на все последующие! А вообще, в подарок? Кстати, если хочешь, можешь своих волчат на новый год пригласить! Хоть познакомлюсь с ними! Своими глазами увижу волшебную твою Наташу, оценю, насколько могут быть красивыми красные волосы, как у Машки Красной твоей! Давай, приглашай, я серьезно! Я холодец сварю, торт испеку. Они у тебя любят холодец?

— Уверен, что им понравится, даже если не любят — ответил полковник с улыбкой. — Особенно, Снежная оценит твои таланты кулинарные!

— Ну, значит решено?

— Видимо, решено!

— Ну так звони — Ирина взяла со стола трубку беспроводного телефона и протянула мужу.

Полковник взял трубку, набрал номер.

— Генера, ты с ума сошел! — услышал он сонный наткин голос. — Ты на время смотрел?

— Хватит ворчать, Соловей! На новый год какие планы у вас?

— Да никаких, особенно, а что?

— Мы с моей женой хотим пригласить вас всех к нам на новый год! Так что, давайте, готовьтесь!

— С твоей кем? — удивленно воскликнула Натка. — Женой?!

— А что тебя так удивило, я не понял? Или что, по-твоему, я не могу быть женатым?

— Да можешь, конечно, ты все можешь! Ты же генерал! Просто, как-то ты не говорил, что женат!

— Ну, сама понимаешь, это профессиональная деформация, что личное, очень личное, держится в секрете! Зона уязвимости, помнишь?

— Тааак! — протянула Натка с упреком. — А мы, значит, не личное?! Генерал, как это понимать, вообще?!

— Да конечно же, личное! — хохотнул полковник. — Еще какое личное! Успокойся, Соловей! Ну так что, приглашение принято?

— Конечно принято! — с воодушевлением сказала Натка. — Я ради такой новости, даже девок сейчас разбужу! Надо же! У генерала есть жена! Красивая?

— Безумно красивая и очень-очень хорошая! — ответил полковник с гордостью. — Значит так, Соловей, слушай приказ: послезавтра к двадцати-ноль-ноль, группе быть готовой! Я за вами приеду! Форма одежды — самая, что ни на есть, парадная!

— Есть, товарищ генерал-майор — бодро отчеканила Натка и положила трубку.

— Это кто это тут профессиональная деформация? — спросила Ирина, приподняв одну бровь.

— Так значит, я твоя зона уязвимости, получается? — как-то грустно произнесла Ирина. — Я твое слабое место?

— Ты мое сильное место! — ответил нежно полковник и снова обнял жену.

— Подлиза! — промурлыкала Ирина. — Ох, какой же ты подлиза! Это вас, чекистов, специально учат так славно подлизываться? Чтобы девушки, значит, размякали, а потом их — хап! И того!

— Чего того? — спросил полковник.

— Ну, того! — Ирина улыбнулась. — разврат и похоть в застенках КГБ!

— Никаких застенков! — засмеялся полковник. — Только супружеское ложе!

— Ладно — снисходительно сказала Ирина. — Уговорил! Это все штучки ваши эти гэбистские, точно! Пошли в спальню, муж! Только никакого разврата!

— Как скажете, Ирина Витальевна! — ответил полковник и пошел за Ириной.

Примерно через сорок минут, целуя уснувшую жену в губы, полковник вновь вспомнил о парне, который за ним следил.

«А вот и извращения!» — подумал полковник. — «Целую жену, а вспомнил какого-то хмыря, кторый за мной следил!» — полковник вздохнул, быстро собрался и спустился на улицу, к стоящей у подъезда черной Волге. Подойдя к машине, полковник заметил, что на свежем снегу вокруг машины остались следы — ходил кто-то в ботинках на массивной подошве. Не сомневаясь нисколько, что этот тот самый парень, полковник задумался.

— И что ты тут терся, интересно? — вслух сказал полковник, закуривая. — Не фугасик ли ты мне в машинку пристроил, дружок? Полковник покачал головой, еще раз обошел машину, думая о том, как это выглядит со стороны и усмехаясь. Он заметил комочки грязного снега возле заднего крыла и хмыкнул.

— Тааак, дружочек — пробормотал полковник, открывая водительскую дверцу и снимая салонное зеркало заднего вида с кронштейна — сейчас посмотрим, что ты там наковырял, под крылом у меня! — Полковник завел зеркало под крыло и стал осматривать внутреннюю его сторону. Ближе к корме машины, он увидел небольшую черную коробочку, прикрепленную к внутренней поверхности крыла, явно на магнит.

— Ну, на фугас это не похоже! — хмыкнул полковник. — Значит, трекер мне присобачил, решил сам на хвосте не болтаться, ленивая задница! — Полковник кивнул, прикурил сигарету и сел за руль.

— Черт с тобой, пусть будет трекер! — сказал полковник и запустил двигатель…

… — Девки, подъем! — громко крикнула Натка, стоя в коридоре. Тут же двери спален девчонок, стали распахиваться.

— Ты чего орешь, Мурашки — недовольно пробубнила Машка — Ты как кошка, что ли, орешь от неистраченной чувственности? Кота просишь? Так не весна, вроде?

— Сама ты кошка — ответила Натка. — Девки, есть новость, которую нужно срочно обсудить! Давайте все в столовую!

Девчонки, пошатываясь спросонья, побрели в столовую, на ходу пытаясь хоть как-то, руками, привести в порядок волосы.

–Ну? — спросила Инга, когда все расселись вокруг большого стола.

— Баранки гну! — ответила Натка, улыбаясь. — Девки, вы такие милые спросонья!

— И ты из-за этого нас подняла ни свет, ни заря? — с укором спросила Лика. — Хоть бы чаем напоила, заполошная!

— Девки, генерал звонил! — объявила Натка со значением.

— И? Опять в какую-то аномальность отправить хочет? — проворчала Вита, подходя к баку с кипятком и наливая в стакан с золотистым подстаканником горячую воду. Она взяла из тарелочки на стойке раздачи, чайный пакетик, бросила его в стакан, следом бросила три куска рафинада, взяла чайную ложечку и поставила стакан перед Ликой

— На, блондинка, тебе твой чай! — объявила она. — Эта зараза, которая наш командир, явно не настроена проявлять заботу!

— Спасибо, Вита — сказала Лика. — А печенье?

— Не борзей! — отрезала Вита и села на свое место. — Давай, командир, жги!

— Девки, генерал приглашает нас на новый год к себе домой! — объявила Натка.

— Ого! — воскликнула Инга. — Вот это я называю, карьерный рост! Нас уже в святая святых приглашают, в логово матерого волка!

— Но это еще не все! — многозначительно сказала Натка. — Оказывается, наш генерал женат! — Натка обвела всех многозначительным взглядом.

— Пффф — фыркнула Лика. — Тоже мне, новость! — Я лично, давно знаю! Как-то раз, слышала, как он ей звонил!

— Я тоже знаю! — заявила Машка. — Валваныч обмолвился нечаянно!

— Я тоже это знаю! — сказала Инга. — Видела случайно, фотографию у него в кабинете, со свадьбы! Она у него роскошная!

— Кто, свадьба? — растерянно спросила Натка. Она расстроилась, что не удалось поразить девчонок такой убойной новостью.

— Жена у него роскошная! — сказала Инга. — Красивая очень! Стройная такая! Волосы красивые очень! Глаза и улыбка — высший класс!

— То есть, заразы, вы все знали и молчали? — спросила Натка.

— Я не знала — сказала Вита. — Надеюсь, тебя это успокоит! А что, правда красивая? — спросила она у Инги.

— Не то слово! — ответила Инга, закатив глаза. — Звезда! Высший класс! У генерала отличный вкус, девки! Так что там, говоришь, новый год?

— Он позвонил и сказал, что приглашают они нас на новый год! — ответила Натка раздосадовано.

— Это подарки надо мутить! — задумчиво сказала Вита. — Причем, и ему, и ей!

— Надо, конечно! — ответила Натка. — Предлагаю, после завтрака сразу, поехать в город и заняться этим вопросом!

— Поддерживаю! — подняла руку Машка. — Только, может, в городе и позавтракаем? Заедем в какую-нибудь харчевню и перекусим? Ты как, Снежная, не возражаешь?

— Нет, конечно! — ответила Лика. — Погнали!

— Сбор через десять минут у входа, на крыльце — объявила Натка. — Я Волгу возьму, на ней и поедем!

Девчонки разошлись по комнатам, наряжаться перед выездом в город…

…Полковник ехал в Центр и прокручивал в памяти свою встречу с наблюдателем, пытаясь вспомнить его внешность и манеру двигаться.

Что-то, очень знакомое было в этом незнакомце, но полковник никак не мог ухватиться за эту ускользающую ниточку.

— Итак, внешность — сказал вслух полковник, выезжая из города. — Обычный парень, вроде, в красной куртке, желтом свитере, джинсах и ботинках зимних. На лице — лейкопластырь на подбородке, видимо, порезался при бритье или получил по бороде. — полковник усмехнулся. — Вот блин, попался! — полковник вдруг вспомнил самые азы, как можно изменить внешность без грима и пластических операций: просто сделай на лице какое-то приметное пятно, за который будет цепляться взгляд и все! Ну, например, прилепи на морду пластырь! И тогда, если спросят, ни за что не расскажешь, какой формы был нос или какого цвета глаза, потому что он так и будет «парнем с пластырем» И красная куртка в сочетании с ярко-желтым свитером, тоже не случайны! Это обычный прием — создать внешность настолько яркую, чтобы не запоминались детали.

— Похоже, паренек с хорошей выучкой — пробормотал полковник. — Или милицейской, или, что вероятнее, нашей, конторской! Поэтому, наверное, и прилепил маячок, а не сам на хвост сел — чтобы у меня не было шансов его запомнить! Видимо, увидел, что я его срисовал… Хвала овсянному печенью! И маячок — тоже наш, конторский почерк! Так что, юноша, похоже, со стопроцентной вероятностью, мы установили, что вы наш, конторский! Но кто? И зачем? — Полковник почесал затылок. Он вдруг вспомнил, как однажды прочитал где-то, что для активизации мыслительной деятельности, бесполезно чесать репу, а нужно чесать нос, мол, это установили ученые, и улыбнулся. И тут же зазвонил телефон, который был установлен в машине. Полковник вспомнил, как насмехалась над ним Ирина по этому поводу, мол, теперь ты настоящий кэгэбешник, с черной Волгой и телефоном в машине и снял трубку. Звонил ему старый его товарищ по службе, Василий Карпович, позывной «Капрал», который работал в Главном Управлении в Москве.

— Ну, как дела, Раскат? — спросил Капрал сразу после того, как они обменялись приветствиями.

— Все хорошо! — ответил полковник, вдруг подумав о том, что хорошо далеко не все — Работаю, потихоньку!

— Ну, это хорошо, когда хорошо! — усмехнулся Капрал.

— Ох, не нравится мне товя усмешечка — с подозрением сказал полковник.

— Правильно, что не нравится! — ответил Капрал. — Не с хорошими новостями я тебе звоню, Раскат!

— Так я не удивлен! Вы, большие начальники, когда с хорошими новостями-то звоните?

— Ты помнишь такую персону, как Веронику Гаусс-Оболенскую?

— Баба-Яга? — спросил полковник. — Конечно же, помню! Так мы их вам года два, как отдали! Неужто, потеряли колобка?

— Не потеряли, а сам укатился! — ответил Капрал. — Сбежала ваша Баба Яга! И Коленьку с собой прихватила!

— Ника? — полковник вдруг понял, что было знакомого в том парне.

— Его самого!

— Я думал, их того! Давно уже утилизировали!

— Да нет, Раскат, не утилизировали! Мы, как ты понимаешь, таким материалом не разбрасываемся! Они сидели в отдельных люксах, в нашей специальной гостинице, под Москвой, для особо ценных гостей, и вдруг — на тебе! Ушли перед самым новым годом! Два дня назад оба встали на лыжи! Причем, мы уверены, заварила все именно ваша Вероника! Грохнули трех охранников, забрали их оружие и рванули к тебе, на Урал!

— Откуда знаешь, что на Урал? — спросил полковник, надеясь, что старый друг ошибается и что ошибся и он, и парень, который за ним следил, вовсе не Ник.

— А их засекли в аэропорту вашем — ответил Капрал. — А потом опять потеряли! Точнее, это бабка-Ёжка ваша, сумела стряхнуть наших ребят ловко! Хорошо учили ее, видимо, в свое время! Да и барышня способная оказалась!

— Вот это новости, конечно! — протянул полковник задумчиво. — Как думаешь, мне пора начинать волноваться?

— Думаю, самое время! — ответил Капрал. — Эта Вероника, как наши психологи утверждают, мадам мстительная и злобная. Да и отсидка в наших апартаментах двухгодичная, сам понимаешь, человеколюбия не добавляет! Она придумала себе, что ты — просто ее личный враг! Так и повторяла все время на допросах и во время работы с ней дознавателей, мол, если бы не ваш уральский генерал с его мормышками, хрен бы вы меня взяли! Так что, сам понимаешь, вопросов к тебе и к девочкам твоим, у нее, более, чем достаточно! Не зря же они именно в Екатеринбург рванули! Так что, можешь смело начинать волноваться! И девочкам своим передай, чтоб осторожней были!

— Да уж… Весело, весело, встретим новый год — пробормотал полковник. — Кстати, с наступающим тебя!

— Тебя, кстати, тоже! Прости, что настроение испортил предпраздничное, но сам понимаешь…

— Понимаю — вздохнул полковник. — Спасибо за информацию, Капрал!

— Да не за что! Если что, звони! Удачи вам!

— Спасибо! — полковник положил трубку. Настроение было испорчено в конец.

— И что тебе надо, Ника-Вероника? — вслух сказал полковник и прибавил газу. Волга взвыла мотором и побежала быстрее. Полковник мрачно смотрел на заснеженный лес по краям дороги и курил… На душе у него было скверно. Он набрал номер и прижал трубку плечом.

— Аллё! — раздался голос Ирины.

— Риша, это я — сказал полковник. — Как у тебя дела?

— У меня хорошо! — ответила весело Ирина. — сижу, новогоднее меню сочиняю. Ты как? Что-то голос какой-то грустный. Все хорошо у тебя? — в голосе жены, полковник услышал нотки участия и заботы.

— Да нормально, просто по работе… Небольшие неприятности…

— Точно, небольшие? — переспросила Ирина, уже не скрывая переживания в голосе. — А то голос такой, будто очень даже немаленькие! Только не ври мне, Раскатов! Скажи прямо, что, новый год отменили?

— Да нет, родная, не отменили! Так что, сочиняй спокойно свое меню! И не забывай, пожалуйста, кто твоя безопасность!

— Я всегда помню — Ирина улыбнулась. — Обаятельный генерал госбезопасности на черной волге с телефоном и пистолетом!

— Вот и умница!

— Служу отечеству, мой генерал!

— Люблю тебя! До связи!

— И я тебя! Пока! И береги себя, муж, тебя ждут дома! — Ирина положила трубку. Полковник улыбнулся. Ему стало очень тепло на сердце от понимания того, что его любит, как он считал, лучшая женщина на свете.

— Нам всем необходимо, чтобы нас любили! — сказал полковник собачке с болтающейся головой на приборной панели и закурил. Впереди показались зеленые ворота Центра и полковник нажал на клаксон, чтобы солдаты охраны увидели его машину и начали открывать ворота…

…Черная волга влетела на территорию, как торпеда. Скрипнули тормоза и машина, юзом, подлетела к крыльцу жилого корпуса, замерев буквально в полуметре перед бетонными ступеньками крыльца. Девчонки, которые собирались в город, стояли на крыльце и курили. Они ошалело смотрели, как Волга полковника, вздымая фонтаны снега, дико парковалась перед крыльцом.

Дверца машины резко распахнулась, вышел полковник.

— Генерал, ты чего это? — улыбнувшись было, сказала Машка, но заметив угрюмое выражение лица полковника, осеклась. — Девки, начальство не в духе — констатировала Машка, закуривая.

— Девочки, давайте все в мой кабинет! — бросил полковник, входя в корпус. — Где Соловей?

— За машиной пошла, мы в город собрались — сказала Инга.

— Какая машина!? — раздраженно воскликнул полковник. — Какой, к чертям свинячьим, город!? Сидите в Центре, никуда не высовывайтесь! Давайте, Наташу забирайте и все ко мне! — полковник, почти бегом, влетел в жилой корпус.

— Никогда его таким не видела — задумчиво протянула Лика. — Явно, что-то из ряда вон, случилось!

— Не каркай, блондинка! — пресекла Лику Машка. — Сейчас пойдем, сам все расскажет! Но ты права, таким злым он еще не был!

Девчонки дождались, когда к крыльцу подъедет Натка на белой Волге. Натка остановила машину в метре от машины полковника, вышла из нее и подошла к девчонкам.

— Чего это, наш генерал свою лайбу поперек дороги поставил? — спросила она.

— Злой, как черт приехал! — сообщила Машка, тряхнув волосами. — Орал тут, чтоб сидели и никуда не ездили!

— Вот те раз! — удивилась Натка.

— Пошли, Кузнечик, к себе звал! — сказала Лика.

— А злой-то чего? — спросила Натка.

— Да кто знает — ответила Инга. — Просто злой и все. Без объяснений. Пошли, Наташ, в кабинет, там, наверное, сам и расскажет, какая муха его укусила.

Девчонки постучали в дверь в кабинета к полковника, открыли ее и встали на пороге. Полковник сидел и курил, нервно переставляя на столе предметы.

— А, проходите, девочки — бесцветным голосом сказал полковник.

Девчонки вошли, расселись, кто куда.

— Девочки — начал полковник неуверенно.

— Что случилось, генерал? — немного нервно спросила Натка. — На тебе же лица нет!

— Вот именно — сказал полковник. — Случилось. Мне тут один старинный друг позвонил, из Москвы. В общем, Из спецтюрьмы сбежали Вероника Гаусс-Оболенская и Ник!

— Тот самый Ник? — уточнила Натка. — Лондонский?

— Тот самый! — вздохнув, ответил полковник и взглянул на Лику. Та сидела на подлокотнике кресла, побледнев и опустив руки.

— Снежная, ты как? — участливо спросил полковник.

— Нормально — сдавленно ответила Лика. — Я уже переболела. Значит, Ника посчитаться решила, я правильно понимаю?

— Это не точно, конечно, но версия такая есть — ответил полковник. — Они сейчас оба здесь, в Екатеринбурге. Ника, кстати, я даже видел — он за мной следил!

— А зачем ему за тобой следить? — спросила Машка. — Они же прекрасно знают, где ты работаешь!

— Это да — согласился полковник. — Но кто их знает, что у них на уме!

— Так, значит, Нам лучше не соваться никуда за территорию, я правильно понимаю? — спросила Натка.

— Правильно понимаешь. — вздохнул полковник. — Хотя, как вы сами понимаете, для Ники наши заборы и ворота — не преграда! Захочет проникнуть на территорию, проникнет, даже сомневаться не нужно!

— Это точно — кивнула Вита. — А с оружием у них как?

— Оружие есть — пистолеты. — ответил полковник. — Они охранников убили, когда сбегали.

— Ну что, девки, ходим с оружием везде, не исключая туалета! — констатировала Машка. — И ухо востро!

— А вот это правильно! Пока мы их обратно не засадим в их камеры, ушки на макушке нужно держать всем!

— Ты бы сам, тоже, оружие возил с собой! — сказала Натка. — На всякий случай! Слушай, а почему они живы-то? Я уверена была, что их в расход обоих пустят, да и закопают на какой-нибудь свалке!

— Я тоже так думал — ответил полковник. — Но контора решила, что такой материал нельзя на помойку! Вот и оставили.

— На шута?! — воскликнула Инга. — Или что, кто-то надеялся, что они работать начнут на родное ведомство?!

— Ну, не работать, конечно — ответил полковник. — Но иногда такое бывает, что оставляют. А потом, используют, как подопытных, например, для испытаний препаратов каких-нибудь хитрых, типа «болтунчика» или «ладошки». Или еще для чего. Они же тренированные, крепкие. Это, доложу я вам, пострашнее, чем просто пуля в затылок. Да и так, вроде бы, справедливее получается, чем брать подопытных со стороны. Свой материал, хоть и отработанный, но проверенный!

— Да уж, умеет родная контора удивлять! — вздохнула Натка. — Конечно, Нике, небось, крышу сорвало, вот и полетела мстить!

— Наверняка — ответил полковник. — Так что, девочки, одна большая просьба, а точнее, приказ: территорию центра не покидать, все выезды в город или за ворота, отменить, вооружиться, соблюдать осторожность и сидеть в корпусе безвылазно! Считайте себя на осадном положении! Всем ясно?

— Ясно… — ответили девчонки.

— Ну, вот и славно! — кивнул головой полковник.

— Ты тоже, давай, береги себя — сказала Натка. — И ухо востро держи!

— Хорошо — ответил полковник. — Пойдемте, девочки, проводите меня, я домой поеду!

Все вышли на крыльцо корпуса. Полковник по очереди, обнял девчонок, крепко прижимая к себе.

— Давайте, девочки, держитесь! — сказал он, подходя к машине. — Берегите себя и прикрывайте друг друга!

— Ты тоже, береги себя! — сказала Натка. — И жену свою береги! Она, ведь, теперь твоя зона уязвимости!

— А вы, что, нет, что ли? — сказал полковник, открывая дверцу Волги. — Тоже зона уязвимости! Так что, держитесь и не сдавайтесь! — полковник сел в машину, запустил двигатель и резко рванул с места, как-то боком выехав на дорогу к воротам.

— Вот так, девки — сказала Машка. — Мы тоже, выходит, зона уязвимости! Это же, практически, признание в любви, как думаете?

— Я думаю, что ты слишком романтичная для оторвы! — улыбнулась Натка.

— Или слишком оторва для романтичной натуры — добавила Вита.

— А вы, слишком дурынды для противных теток! — сказала Машка и пошла в корпус…