На одном дыхании. Сборник мини-рассказов

Дмитрий Олегович Никитченко, 2023

Это серия коротеньких рассказов. Некоторые можно успеть прочитать до конца даже в лифте. Что-то заставит улыбнуться, что-то – задуматься, а кое-что и вовсе покажется глупым. Словом, все. как в жизни…

САШКИ

Оба Сашки и он жили в одном дворе, ходили в один класс и даже — вот совпадение! — лето проводили на дачах в одном и том же садоводстве. На деле же, никакого совпадения не было — их родители работали на одном, а точнее единственном в их городке комбинате, и им выделили дачные участки в принадлежащем комбинату садоводстве.

Короче, детство они провели втроем. Да и юность тоже. Летом тусили в садоводстве, поочередно то у одних, то — у других, смотря у кого родителей не было, пили дешевое вино, играли на гитарах, клеили девчонок. Когда заканчивался дочный сезон, продолжали делать то же самое, только в городе. Учебой особо себя не утруждали. В общем — все как у всех молодых балбесов.

После школы оба Сашки пошли в техникум, а оттуда — в армию, а он поступил в институт и на пять лет уехал в столицу.

Вернулся уже инженером на комбинат. Сашки работали там же, но до руководящих должностей не добрались.

Встретились. И как будто не было этих пяти лет, будто и не уезжал никуда. Разумеется, все повзрослели, остепенились, один Сашка даже женился и успел стать отцом, но в целом они остались теми же простыми и славными парнями. Троица воссоединилась. Он работал в другом подразделении, по работе с Сашками никак не пересекался, и его руководящая должность не отражалась на их отношениях.

Но, со временем его студенческое столичное прошлое стало сказываться. Сашки начали казаться ему слишком простыми, их развлечения однообразными, а мечты — приземленными. Он стал все чаще уклоняться от совместных мероприятий, хотя его регулярно и настойчиво приглашали — на праздники, семейные торжества и просто в гости на выходные.

А через три года ему предложили хорошую должность в соседнем городе. Уезжая, он обещал писать и звонить и навещать их при любой возможности. Он так и делал первое время, даже позвал их в гости, как устроился. Со временем звонки от него стали реже, а потом и вовсе прекратились. Изредка он приезжал навестить родных и, разумеется, встречался с друзьями. А после смерти родителей его связь с родным городом совсем оборвалась. Сашки старались не терять контакт, но после нескольких его вежливых отказов, попытки бросили. И, в конце — концов, они потерялись.

Прошли годы. Он сделал хорошую карьеру, переехал в Москву, женился, развелся, завел друзей, потерял друзей, завел новых, даже не друзей — так приятелей, собутыльников. Много работал, красиво отдыхал, но все чаще вспоминал юность и друзей, пожалуй единственных, настоящих, что у него были. И несколько раз, сидя в различных нарядных ресторанах, он ловил себя на мысли, что насколько уютней ему было бы сейчас где-нибудь в скверике в старом микрорайоне с бутылкой портвейна и плавленым сырком. И с Сашками. С которыми можно было говорить обо всем, от политики до личных амурных неурядиц. И спорить, и ругаться и ржать над — частенько глупыми — шутками.

И однажды, волею судеб, ему довелось проезжать через родные места. И когда он проезжал мимо поворота на садоводство, где прошло его детство, он повернул. Было интересно проехать по знакомым линиям, посмотреть на их дачу, которую он давно уже продал.

Садоводство за эти годы изменилось — вместо пыльных ухабистых дорожек, был ровный асфальт, вместо убогих штакетников, почти повсюду высились высокие разноцветные заборы, полностью скрывавшие участки от посторонних глаз, и проезжая мимо своего бывшего дома, он смог разглядеть только часть метало-черепичной крыши над зеленым забором. Он проехал дальше. Вот и Сашкин дом.

И тут он увидел их.

Сашка не стал огораживаться двухметровым забором — обошелся невысоким штакетником, через который просматривался небольшой, аккуратный домик. Чуть в стороне — свежесрубленная банька. Ей недавно пользовались — дверь была открыта, и оттуда еще выползал последний пар. Неподалеку в мангале горели дрова. Сашки сидели рядышком. Перед ними, на маленьком столике — бутылка водки, банка огурцов, краюха черного хлеба и еще какая-то закуска — он не разглядел.

Сашки почти не изменились, только один поседел, а второй — полысел. Оба с распаренными лицами, в ватниках, они о чем-то беседовали, наклонившись друг к другу, едва не соприкасаясь головами. Они посмотрели на остановившуюся машину, но, не разглядев ничего за тонированными стеклами, продолжили беседу.

Он посидел еще минуту и поехал прочь.