Как Гломп принцессе мужа искал

Дмитрий Олегович Муллин, 2022

Гломп живет прекрасной жизнью советника короля в большой стране, не претендующей на величие. И в один из ленивых дней король решает отправить Гломпа на поиски мужа для своей дочери, которую никто из приближенных не желал взять в жены. Гломп мечтал о спокойной жизни, но против воли короля пойти не осмелился и отправился в свое "легендарное" путешествие. Вот только проблема заключалась в том, что ни Гломп, ни другие жители королевства никогда не покидали своих владений. К тому же в тайне от всех вместе с Гломпом поехала сама принцесса. Эта книга подойдет для детей и подростков и для семейного чтения.

Просыпаться надо к обеду.

Все же знают, что просыпаться надо к обеду, что за несчастные люди встают с самого утра? Они либо глупцы, либо дураки, потому что известно, что до обеда на свете решительно делать нечего, да и к тому же, если встать с самого утра, то день будет значительно длиннее и мучительней, а что делать столько времени? Непонятно.

Но сегодня был несчастный день. Гломп уже давно привык спать на своей кровати как минимум до одиннадцати, потому что он знал одно единственное правило, которое его никогда еще не подводило в жизни, это правило звучало так: «надо всегда вставать раньше своего начальства, желательно на полчаса и бурно имитировать огромную деятельность». Именно этим всегда занимался Гломп, да настолько удачно все у него получалось, что к своим юным годам он дослужился до главного советника короля, хотя главным он назывался лишь для звучания, потому как был попросту единственным, да и не то что советником, вряд ли за свою жизнь Гломпу удалось хоть что-то посоветовать своему королю. Скорее, Гломп был универсальной прислугой и выполнял все поручения своего короля. На счастье Гломпа у короля не было никаких поручений, а все его желания сводились к поспать, поесть и прочей ерунде, работа была не пыльная, прибыльная и жуть какая ответственная.

Но сегодня пришел конец счастливой жизни Гломпа, король ни с того ни с сего приказал ему явиться с самого утра в покои и вот уже как два часа Гломп стоял в покоях и ждал, когда проснется король, ведь короля будить непозволительно.

— Да! — Ворчал, зевая Гломп. — Короля будить преступление, а вот главного советника наижирнейшего величества будить как нечего делать! И чего ему удумалось! А быть может, кто подшутить со мной удумал!

Король лежал в своем огромном ложе и почесывал своими огромными ногтями свое величественное пузо.

Вообще нынешний Гоп-Шлеп XVIII был самым знаменитым королем за всю историю уралийского народа. Уралийцы были гордым и малочисленным народом, что жил в одном городе, этим городом правил король, и все ему подчинялись. Так вот Гоп-Шлеп XVIII прославился тем, что за свое правление не издал ни одного указа. Вообще уралийцы был мирный народ и ни с кем никогда не воевали, они вообще предпочитали обходиться без лишних телодвижений и короля выбирали именно по этому признаку. Какой должен был быть идеальный король? Во-первых, он должен быть толстым, что это за король такой, если он не толстый! Ведь если король худой, значит, он недоедает, а раз недоедает король, то и весь народ голодает, когда король толстый, значит, и народ сытый. Во-вторых, у Гоп-Шлепа был самый громкий зевок, и спать он любил больше других королей, что не могло не восхищать его народ. В-третьих, король не должен стричь свои ногти, и желательно ему вообще не мыться! Однако в этом деле Гоп-Шлеп не преуспел, он все-таки пару раз состригал свои ногти и несколько раз в году принимал теплые ванны! Почему же король не должен стричь ногти? Да все просто, кто стрижет ногти, тот работает физическим трудом! Кто моется в ванной, тот грязный, а раз грязный, значит, работал! Почему же у короля должен быть зевок самый громкий? Тоже все просто: если король не спит, значит, в его королевстве не все спокойно! Это все признаки достатка и стабильности королевства.

Откуда же вообще взялись эти уралийцы? Поговаривают, что вышли они из гоблинов, вот только гоблины мелочный злобный народ, который все время голодает и ведет бесконечные войны, а уралийцы, выйдя из пещер с гордо поднятыми головами, сбежали с первого сражения, осели и завели свое славное королевство. По крайней мере, так поговаривали старейшины, и о чем свидетельствовала зеленая кожа, огромные клыки, торчащие наружу, и острые длинные уши, да не большой рост, чуть больше полутора метров.

Наконец, король проснулся, зевнул и посмотрел на недовольно стоявшего Гломпа.

— Ааааа…. — Потянулся король.

— Ваше жирнейшее величество, что стряслось в нашем государстве? — сразу начал Гломп. Король нахмурился и недовольно посмотрел на своего советника.

— Вот умеешь же ты с самого раннее–ее-е-е-е-е-го утраа-а-а-а, — позевывая, говорил Гоп-Шлеп XVIII, — испортить настроение.

— Такая уж работа у советников, ваше наизевейнейшее величество. — Сказал Гломп, а про себя подумал: «Ты ж меня сам, толстая рохля, с самого утра поднял, ни с того ни с сего! Что б у тебя брюхо прохудилось и пропало!»

— Это да… Впрочем дело действительно серьезное и не терпит ни секунды отлагательств. — Гломп выпучил глаза, не понимая, что же такого произошло в королевстве, неужели коровы сбежали! Или того хуже испортилось мясо! Да нет… не может быть такого! — Ты же помнишь про мою дочь?

— Как же не помнить про ваше дитя? — Тут же отозвался Гломп, да и как про нее можно не помнить, выдалась она вообще неудачной, худая, как щепка, не спит, не ест, стрижет ногти, постоянно принимает ванны, клыков практически нет, одним словом, урод! Ни один из уважающих себя уралийцев не хочет такую непутевую девку брать в жены, а у нее уже года предполагают взять себе в мужья толстого уралийца. Сам король сколько раз ее пытался сбаргить Гломпу и назначить его новым королем. Хоть и Гломп любит всякие статусы и титулы, но даже ради королевства никогда в жизни не позволит себе взять в жены такую зеленую замухрышку!

— Так вот. Я тут подумал и издаю тебе приказ! Ты — главный советник короля, ради своей страны и своего великого величества, то есть меня, отправишься в большое путешествие в поисках подходящего мужа для моей прекрасной дочери! — Гломп чуть было не упал.

— Это… а как же… как же… Ваше… Это… П…Стойте… Как я! А как я! Это Почему?!

— Понимаю, что ты очень рад такому моему решению! Но не переживай, ты поедешь не один, и страна не забудет твой подвиг! Как понимаешь, вернуться без жениха тебе нельзя и отказаться тоже! Там внизу тебя уже ждут! Ступай!

— Как скажете, ваше вашество, — опечалено сказал Гломп. Он много чего хотел сказать, но что могло ему больше испортить настроение, чем уже сказанное.

Прощай, приятная кровать!

Прощайте, мягкие подушки

Я буду так по вам скучать!

Ведь вы мои любимые подружки! —

грустно пел Гломп, собирая небольшой мешок своей одежды.

— Нет, ну надо же! Надо было так испортить статистику! Был бы великим королем без единого указа! А опустился на уровень Глака X, который издал один указ! Еще сейчас разойдется и попрет направо и налево указы раздавать! Да куда моя страна без светлого наставника! А я-то куда… — и Гломп задумался, а ведь правда, куда он поедет, если дальше первого забора города и крайних лугов он никогда, впрочем как и все жители этого городка, не уезжал, и других народов и народностей они знать не знали!

И тут Гломп так испугался, что даже не запомнил, как оказался в повозке, и как повозка покинула пределы города.

— Ну что, Гломп, — неожиданно раздалось откуда-то спереди, Гломп даже немного пришел в себя и хотел было поплакать, а как иначе, конечно, нужно плакать и причем долго, ведь когда ревешь, тебе становится легче, что вообще за глупости носить в себе боль и обиду, все эти пакости нужно непременно выплакивать и дальше жить припеваючи. Только он собрался реветь, как этот противный голос спереди испортил весь настрой. — Куда мы направляемся?

— Противное качество всех слуг, они всегда куда-то направляются! Вот я направляюсь, потому что наш ленивый король решил сбагрить свою уродину-дочь! Нет! Ну вот приспичило его такое пустяковое дело! Что поделаешь, все короли сходят с ума по-разному. Наш удумал выдать дочь замуж, можно подумать кто-то ее вообще возьмет. Хотя кто его знает, на свете много дураков! — Гломп даже как-то обрадовался от собственных мыслей! Нет, он, конечно, всегда знал, что умный, но никогда не думал, что настолько! В его голове родился гениальный план. — Мы едем до близлежащей деревни и ищем там какого-нибудь дурака! И дело в шляпе! Мне же приказали выдать замуж, но никто не уточнял за кого! — И тут Гломп остановился, потому что, точно, не помнил, говорили ему найти принца или просто говорили найти кого-то. — Ой… — отмахнулся он от глупых мыслей, — можно подумать кто-то будет проверять, принц это или нет! Можно подумать, что наш жирный король вообще поедет в другое королевство! Даже если я ему собаку приведу и скажу, что это король всех псов, никто не станет проверять эту информацию!

— Ахахахахахаха! — Кто-то смеялся спереди. — Ты всегда был самым смешным из всех, кого я знаю, Гломп!

Гломп сперва расплылся в улыбке из-за такой похвалы, но потом возмутился. Это кто такой дерзкий и невоспитанный там впереди сидит, что он смеет первого советника всего королевства называть по имени! Это что там за слуга такой, что не боится кары первого советника! Ох уж эти слуги! Совсем от рук отбились. Гломп встал в повозке, поправил свой халат… Гломп ударил себя по лицу. Халат. Халат! Он от всей неожиданности происходящего, даже не снял свой утренний халат! Нет, ну надо же было не снять утренний халат! Как он вообще собрался в путешествие в утреннем халате, нет, ну надо же было подумать об этом и надеть обеденный халат! А еще бы лучше уличный утепленный халат! Какая глупая досада. Ну, да ладно, с халатами разберемся попозже, а пока надо бы отчитать слугу. Гломп открыл переднюю занавеску и чуть было не потерял дар речи. Управляла повозкой сама дочь короля Гоп Шлепа XVIII, принцесса Хлюрдия V.

— Ваше худейшее величество! — тут же сориентировался Гломп. — Я приношу свои глубочайшие извинения, даже не знаю, какие такие злейшие духи мне попали на мой язык, но вы не думайте о вашей красоте ходят легенды!

— Ахахахаха! — Смеялась Хлюрдия. — Успокойся, Гломп, я прекрасно знаю, как и что про меня говорит в нашей небольшой деревушке.

— Деревушке! — Гломп от возмущения чуть не лопнул. Эта невоспитанная девка! Да как она смеет наше великое государство называть деревушкой! Никакого королевского воспитания! Но хотя бы уважение должно присутствовать!

— Ваше величество! Наша страна не деревня. — Мягко попытался он поправить Хлюрдию.

— Успокойся, Гломп, при мне ты можешь не раскланиваться и не использовать этот язык, если тебе так будет угодно, это мой приказ.

— Хлюрдия, — начал было Гломп.

— А да… По поводу этого имени… с этого момента не называй меня так! Можешь обращаться ко мне — Эмилия.

— Хо-ро-шо… — Сквозь зубы прошипел уже Гломп. — Что еще пожелает мое величество!

— Твое величество желает, чтобы ты не говорил мне «ваше величество».

— Значит так! — Взорвался Гломп. — Я терпел когда! И терпел! А ты! Это вообще! — Гломп кричал, но не мог никак договорить свои фразы, потому что должность старшего советника короля не позволяла ему договаривать все фразы до конца, озвучивать целиком.

— Гломп, успокойся. Я не собираюсь возвращаться в нашу деревню! Мы с тобой сейчас отъедем, и ты можешь спокойно вернуться обратно.

Гломп посмотрел на Хлюрдию-Эмилию еще раз. Она была немного выше Гломпа и имела густой черный волос, собранный в один тугой хвост. Ее уши были аккуратно спрятаны в волосы, так словно их вообще не было, ярко-зеленая кожа сверкала на солнце так, словно она мылась не каждый день, а на дню по пять раз. На ней была какая-то обтягивающая кожаная одежда… Интересно, где она такую достала. Впрочем Хлю… Эмилия постоянно одевалась во что-то непонятное, хотя, надо сказать, на ее тонком теле такая одежда выглядела куда лучше, чем бесформенный халат, но это было и так понятно: халат хорошо сидит только на полном теле.

— Как это ты не собираешься обратно в наше королевство! А как я вернусь? Мне четко было сказано, что я вернусь только тогда, когда привезу тебе мужа!

— Это не обязательно. Ты скажешь моему отцу, мол она вышла замуж и осталась там со своим мужем! Вот и все.

— Я, конечно, понимаю, что наше толстейшее величество очень доверчивый, но не до такой степени! Нет-нет я решительно не вернусь обратно без тебя и твоего мужа, и даже не думай спорить!

— Хорошо, — спокойно ответила она. И дальше стала управлять повозкой, запряженной двумя коровами. — Эх, как жаль, что у нас только коровы, они медленно едут.

Гломп посмотрел по сторонам, они ехали по небольшому полю.

— А где мы?

— В поле.

— Нет, это понятно! Что за глупый ответ, на столь хороший вопрос! Как мы с тобой вернемся обратно, когда мы так далеко уехали!

— Хах! — Усмехнулась Эмилия. — Разве это далеко! Мы отъехали буквально на пару километров.

— Раз такая умная, может, ответишь, как мы вернемся обратно!

— Вообще я тебе уже говорила, что не собираюсь обратно! Я этот побег планировала с шести лет и хорошо к нему готовилась, но если что, у меня есть карта! — Она достала из небольшого нагрудного кармана какой-то кусок бумаги и передала Гломпу, он внимательно посмотрел на картинки.

— Это, конечно, здорово! Но как можно по куску бумаги понять, где мы находимся?

— Для этого есть картография и ориентирование на местности.

— Карто… что? И что? — поинтересовался Гломп. — Ты откуда вообще знаешь подобные слова?

— Я же готовилась к этому походу.

— Чтобы готовится к походу, надо быть безумным человеком, что за глупость такая смотреть на кусок бумаги и понимать, где находишься сейчас.

— Гломп, если ты знаешь, а ты должен знать, в нашем доме…

— Дворце.

— Хорошо, в нашем дворце есть несколько книг.

— Великая библиотека!

— Хорошо, есть великая библиотека, я читала книги…

— Ты что делала? Какое безумие! Только великому мудрецу позволено читать книги древности, написанные на каком-то глупом языке.

— Никакие там не великие книги древности и читать меня научил старик Дрема.

— Этот безумный великий мудрец!

— Ну да, если только великим мудрецом называть того, кто умеет читать, а безумием называть само по себе умение читать.

Какое-то время они ехали молча. Гломп старался осмыслить все, что говорила ему безумная принцесса.

— Я все равно не понимаю, как можно хотеть уметь читать и как можно вообще мечтать о такой глупости, как уехать из нашего великого государства! — Проворчал Гломп.

— Гломп мир куда больше, чем ты себе представляешь. В этом поле я была в шестилетнем возрасте, а вон в том лесу ночевала уже тогда, когда мне было девять лет. — Гломп про себя подумал, что он за всю свою жизнь был только на поле, где пасутся коровы возле крепостной стены своего великого города.

— Тсс, — фыркнул он от недовольства. И они спокойно поехали дальше. Наконец, зеленое поле стало постепенно подходить к концу и они приблизились к небольшому лесу. Впрочем, кто его знает, большой там лес или нет, но спереди он казался совсем маленьким.

— Остановимся здесь, — сказала Эмилия. — Нужно развести костер и подготовится ко сну.

— Зачем нам вообще останавливаться, разве мы не можем проехать сквозь этот лесок прямо сейчас и въехать в соседнее королевство и переночевать уже в царских апартаментах!

— Ахахахаха! — Рассмеялась Эмилия.

— Что я такого смешного сказал? — Возмутился Гломп, потому что ему его слова казались очень логичными и правильными. Вечно маленькие глупые дети смеются над взрослыми.

— Я несколько лет изучала этот лес, и ты не поверишь, ни сегодня, ни завтра и даже через неделю мы не выедем в соседнее королевство. Согласно моей карте, до ближайшего населенного пункта нам ехать как минимум несколько недель. Но сегодня на вечер опасно въезжать в лес, там водятся хищники и не хочется на ночь глядя знакомиться с этими удивительными созданиями!

— Как это хищники? Зачем с ними знакомится? И неужели мы правда сегодня не доберемся до соседнего королевства? Если там есть хищники, почему нам король не предоставил воинов? — Засеменил Гломп. — Так, стой! Мы завтра же возвращаемся назад. Собираем армию! И как это я буду спать! А где мне спать! На земле?! Ну, это полное издевательство! Нет-нет-нет! Так не пойдет! А что же мы будем есть, извините меня! А пить!

— Ой… — вздохнула Эмилия. — Давай все по порядку. Спать мы на земле не будем, для этого у нас имеется повозка. Есть мы будем то, что приготовим на огне.

— А огонь?

— Огонь я разведу. Солдат нам не дали, потому, что в нашей деревне уже несколько десятков лет нет ни солдат, ни охотников! Да и вообще одного старшего советника более чем предостаточно.

— Ужас какой… — протянул Гломп.

Он внимательно смотрел, как Эмилия разводит огонь, и все удивлялся, как и где она научилась это делать. Потому что огонь в их королевстве разводил только старший повар, вообще, конечно, всякие крестьяне и прочие ремесленники умели разводить огонь, носить воду, готовить еду, но чтобы старший советник всего государства, а уж тем более принцесса делали такую работу, представлялось невообразимым.

— Нет, ну надо же! Чтобы я, главный советник короля, всю жизнь выстраивавший государственные дела, скатился до уровня какого-то варвара, необразованного и неотесанного крестьянина и деревенщины! Куда катится этот мир! Вот сегодня сижу возле костра и ем полусырое мясо! А завтра что!

— А завтра ты будешь есть полусырое мясо в лесу!

— Ха! Очень смешно! Еще и халат весь испачкал!

— Да кстати, — словно вспомнила Эмилия, — ты не хочешь переодеться в более удобную для похода одежду?

— Я взял с собой один халат! Я думал, что мы доедем до соседнего королевства сегодня же!

— Ахахахахахахахаха…. — залилась смехом Эмилия. Гломп еще какое-то время на нее ворчал, потом отмахнулся рукой и отправился в повозку. Давненько он так долго не мог уснуть, то ли потому что было холодно, то ли потому что настолько было все жестко и некомфортно. Пару раз он даже выходил и разминал свои залежавшиеся бока, а вот Эмилия спала так, словно для нее дощатый пол был лучше любой приличной перины.

Наконец наступило утро, и Гломп уснул. Но только первые лучи солнца стали облизывать горизонт, как Эмилия, словно перепуганная, подскочила и растолкала его, а ведь все знают, что это время для самого сладкого сна.

— Так, Гломп, — сказала она как-то серьезно. — Тебе стоит сейчас решить. Либо ты слезаешь с повозки и пешком идешь обратно, либо дальше ты следуешь со мной. Но учти: если сейчас ты поедешь дальше, то еще не скоро вернешься обратно в свое великое королевство.

— Я тебе уже давно сказал, что вернусь с тобой только тогда, когда найду тебе мужа! Я же старший советник его величества! И я не отступлю от своих слов, даже если на это у меня уйдет целая неделя! — Гломп сказал эти слова максимально торжественно, словно репетировал их целую неделю и готовился к ответственной премии и даже на пике своего высказывания машинально поднял руку вверх, словно полководец перед битвой, однако на Эмилию эти слова не произвели никакого эффекта. Да и на Гломпа, откровенно говоря, тоже, он даже сам не понял, откуда взялась в нем такая смелость и почему это он так воодушевлен.

— Вот и отлично, — спокойно сказала Эмилия, и их телега отправилась в лес.

— Я всегда знал, что просыпаться надо к обеду, — про себя пробубнил Гломп. — Ничем хорошим ранний подъем никогда не заканчивается.

Вкуснее жареного мяса бывает только цивилизация,

или

лесные неурядицы.

Какие глупцы вообще романтизируют лес и горы? Что может быть ужаснее проснуться от холода в деревянной телеге посреди обглоданных сосен и елей? Еще противные насекомые, что все время норовят тебе залезть под шиворот или укусить за щеки или просто посчитают своим препятствием и проползти через тебя, как через камень — отвратительные ощущения.

Эмилия говорит, что, сидя у костра, она чувствует себя свободной, даже не знаю, я, Гломп, сидя у костра, ощущаю себя куском недобитой свинины, которая, с одной стороны, обгорела, а с другой прокоптилась и замерзла! Еще этот дурацкий дым, что все время норовит залезть тебе именно в лицо, независимо с какой стороны ты сядешь от костра! Если уралийцы действительно когда-то там произошли от гоблинов, то теперь я, главный советник короля, постепенно обратно превращаюсь в лесную жабу, что только и может квакать от беспомощности и бессилия и иногда есть комаров, что, надо сказать, еще то занятие!

— Ты говоришь, что к этому путешествию готовилась целых десять лет, а быть может, еще больше, — сказал Гломп, — так ответь тогда мне, почему у нас закончилась еда уже на четвертый день этого отвратительного путешествия! Тебе не кажется, что ты просчиталась?!

— Вовсе нет, — как обычно, невозмутимо ответила Эмилия.

Можно было подумать, что она готовилась к голодовке все это время! — Ехать с телегой, битком набитой мясом, глупо.

— И в чем же заключается глупость? Ответь мне, Э-ми-ли-я.

— Глупость заключается в том, что лес полон хищников, а мясо имеет свойство пахнуть. К тому же ехать с телегой, битком набитой едой, попросту затрудняет движение. А наши коровы сами должны что-то еще есть и пить. С полной телегой мы были бы вынуждены ехать в два раза дольше.

— Звучит так, словно ты выдумала это на ходу!

— Хах, — усмехнулась Эмилия. — Да и к тому же зачем брать с собой мясо, когда его можно просто добыть. У меня есть лук и стрелы, а также короткий клинок.

— Ну да! Ты оказывается еще и охотник! Есть еще какие-то твои магические свойства и качества, которые внезапно окажутся полезными? Быть может, ты и летать умеешь!

— Нет. Хотя кто его знает, — улыбаясь, сказала она. — Я пойду на охоту, а ты посторожи повозку.

— Конечно! Как скажете, ваше величество! Я же ведь тоже непревзойденный сторож и охранник, а еще пастух этих коров!

Кажется, Эмилия смеялась. Зато Гломпу было не до смеха, потому что никакого удовольствия ему не доставляло общество коров. Еще будучи маленьким, он отчетливо помнил, как пытался последить за коровами, но, к его сожалению, слов эти тупые существа не понимали, а силы у них оказалось намного больше, чем у него, и как бы он не старался держать их за хвост, они все равно его волокли, куда хотели, именно поэтому, когда он вырос, он с особым удовольствием ел говядину и просто обожал обгладывать кости с мыслями, ну-ну коровы, посмотрим, кто кого! Но не только коровы ему не нравились, он попросту не желал оставаться один в лесу. Хоть и эта маленькая выскочка его постоянно раздражала, но с ней ему было спокойнее, чем без нее, а теперь, когда она ушла, его окутал страх. Еще и лес! О боги, кто вообще придумал лес, почему он всегда такой таинственный и страшный, почему его кусты устроены так, словно в них всегда кто-то затаился и только ждет лучшего случая для нападения! Если б Гломп был каким-нибудь разбойником, то он непременно сидел бы в каком-нибудь лесу! Хуже, чем у леса, репутация только у болот! Вот почему всякая страшная нечисть всегда обитает в подобных местах, словно они созданы друг для друга. Вот Гломп создан для кровати, а опасность — для леса, и эти две параллельные жизни никогда не должны были пересечься, но нет, старший советник короля сейчас сидит возле телеги с коровами в самой гуще леса, а самое отвратительное в его ситуации то, что ему, бедному, и бежать-то некуда.

Какое-то время он сидел возле кострища, но странные шорохи, глупые звуки, которые то ли издавал ветер, то ли какие-то летающие твари, никак не давали ему расслабиться. Но это было только самое начало его страданий! Спустя еще какое-то время, пара веток деревьев, что стояли неподалеку от него, ни с того ни с сего решили сломаться и с грохотом упасть на землю! Если у этих веток был план довести до сердечного приступа Гломпа, что ж, у них почти получилось!

Гломп вскочил, дернулся, припрыгнул, взвизгнул так, что, наверное, поставил весь лес в известность о происшествии, сам же испугался своего крика, упал, побежал к телеге и несколько раз запнулся о собственный халат, забежал внутрь телеги и хотел забраться в собственный мешок, и ему бы это удалось, если бы тот был подходящего размера! Но, увы, в мешок залезла только голова! Поэтому ему пришлось забиться в угол в надежде, что если сейчас из кустов выйдут охотники или бандиты, а того хуже какой-то безумный хищник, то его посчитают не больше, чем мешком с тряпьем. Именно для этой цели он укрыл себя халатом так, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов. А самое главное, он застыл и стал прислушиваться к происходящему.

Но сколько бы он не прислушивался, кроме бешено стучащего сердца, что поддавливало горло, он так и ничего не услышал, и только было он расслабился и собрался выходить из своего убежища, как вдруг! Телега дернулась с места и куда-то поехала. Вся жизнь Гломпа искала выходы из его небольшого и крохотного тельца и безуспешно пыталась выскользнуть сквозь разные отверстия. Гломп икнул и потерял сознание.

Когда Гломп очнулся, то первое время не помнил, почему эта телега все еще едет, и неужели Эмилия без обеда отправилась ехать дальше по лесу, а когда вспомнил про ужасное нападение на их лагерь и свой героизм, то тут же вжался в себя.

«Надеюсь, эти разбойники не едят честных уралийцев», — подумал он про себя и начал рисовать картины свой кончины. Гломп настолько разошёлся в собственных фантазиях и представлениях своей несовершенной и печальной судьбы, что постепенно расслабился, а потом и вовсе развалился на телеге, потому что всякому известно, что страдать и фантазировать намного приятнее в удобной позе. А потом он совершенно устал страдать да к тому же ему захотелось есть! Поэтому он решил аккуратно встать и подползи к началу повозки, чтобы хотя бы взглянуть на своих похитителей и, если они окажутся не такими уродливыми, то хотя бы попробовать попросить поесть, в конечном счете, ведь мы все люди, и они просто обязаны накормить жертв похищения уж тем более таких значимых, как главный советник короля! Однако, к своему изумлению, сколько бы он не пытался вглядываться в разные щели и из разных ракурсов, никого за поводьями не было. Телега катилась сама по себе куда-то вперед.

Гломп вышел из телеги дернул за вожжи и еще больше возненавидел коров.

— Я клянусь, что съем вас, тупоголовые создания! И когда я буду вас есть, я обещаю, что буду смеяться, вспоминая ваше предательство! Ведь Гломп всегда выходит победителем! — злобно сказал он, однако коровы продолжили неспешно двигаться вперед, им хватало наглости не слушать приказов старшего советника. — Да остановитесь вы, тупые коровы! — орал Гломп и параллельно думал, что же ему дальше делать и как найти Эмилию.

Наконец, повозка остановилась. Гломп обессиленный упал на пол телеги и стал думать, однако его размышления прервал звук поломанной ветки.

— Ну уж нет! — Взревел он. — Только не на этот раз! — Рычал он дальше и, злобно встав, пошел на звук. — Я не дам себя обмануть второй раз! И никакое тупое дерево не позволит себе больше пугать великого старшего СО!… — но на этом Гломп резко замолчал, потому что он увидел очень странное создание, с любопытством разглядывавшее телегу. Это было какое-то непонятное существо: на голове и руках у него явно торчали перья, но это не была птица, у него были руки и ноги, покрытые каким-то мхом или травами. Гломп посмотрел на него и все, что только смог выдавить из себя, было: — З-з-з-здра-с-те… — На этом его жизнь окончательно покинула тело. Он уже привычно икнул и потерял сознание.

Признаться честно, никто в мире не смог бы поверить в то, что тело Гломпа настолько сильное и прочное, даже он сам. Открыв глаза, он обнаружил себя привязанным, но, самое удивительное, живым.

— И это после такого-то нападения! — Удивился Гломп. — И после этого Эмилия будет говорить, что в нашем славном королевстве нет воинов! — возмутился он, а после осознал всю плачевность своей ситуации и ужаснулся, что все это он произнес вслух. Однако ему хватило сил осмотреться.

Вполне себе убогое жилище, он бывал в подобных, когда иногда позволял себе явиться в хижины каких-нибудь пастухов. Ничего примечательного, все из дерева, причем старого, ни одной каменной постройки. Небольшая дверь, в центре стоит костер в потолке дырка для выхода дыма.

— Примитив, — констатировал он.

Вокруг какие-то травы, собранные и систематизированные по какому-то непонятному признаку, сплошные залежи веников как сухих, так и свежесплетенных.

— М-да… — Сказал он. «И это хижина страшного разбойника! Сплошные недостатки и убожества», — подумал про себя.

Спустя какое-то время дверь отворилась, и в хижину вошло это непонятное создание. Гломп вжался, но его тело уже категорически отказывалось впадать в обморок, однако уже по сложившейся традиции он икнул. Неожиданно это существо сняло с себя мох, словно это была его одежда, и перед ним предстало словно другое, но все равно странное создание. Его голова напоминала обычную голову, даже с признаками какой-то мысли, однако вместо волос оно было покрыто перьями, как и руки этого существа, да как и ноги.

«Неужели! — Удивился Гломп. — Неужели меня похитила огромная курица! Вот так, вчера ты ешь курятину, а сегодня она тебя, — подумал он, — таков жестокий круговорот мира».

Это создание взяло пару поленьев, а надо сказать, руки у него хоть и были покрыты перьями, но все-таки это были руки и ладони — ладонями, и оно подкинуло эти поленья в костер. «Ну все, сейчас меня будет жарить эта курица», — подумал про себя Гломп. Хорошо хоть не корова, а то этого он бы точно не вынес.

Это создание посмотрело на Гломпа, на удивление у него было приятное чистое лицо, его кожа был золотистого цвета, а аккуратно сложенные перья огненно-золотистого, вместо носа и рта, что было очевидно, красовался один аккуратный клюв.

— Глокло-глок-ко-рок-пор-ку, — что-то там проговорило это создание.

— Увы! — словно плюнул Гломп в ответ. — Я не понимаю тебя, курица! — Закончил он с сожалением, а ведь и правда, как было бы удобно, если бы он в свое время выучил куриный и говяжий язык, о! Как бы это облегчило задачи фермеров и пастухов! А каких бы гадостей он смог бы наговорить коровам!

Это существо еще пару раз предприняло попытки что-то там спросить, но Гломп не понимал ни слова, в конечном счете, создание прекратило подобные попытки и, не обращая на него никакого внимания, попросту занималось своими делами.

Глядя в дырку в потолке, Гломп понимал, что на улице уже вечер, и уже вряд ли можно ожидать прихода Эмилии. Даже если она выжила в лесу и вернулась обратно, то она не сможет найти его и, скорее всего, замерзнет этой ночью, а если и не замерзнет, то его она вряд ли сможет найти, а даже если и найдет, то как она его спасет из лап этого создания? Вот так и закончатся его поиски мужа принцессе Хлюрдии.

Где-то ровно на этих мыслях или, быть может, чуточку позже внезапно отворилась дверь, и в хижину ворвалась Эмилия с туго натянутой тетивой и стрелой, готовой пронзиться в тело создания.

— Давай, Эмилия, прибей ее! — заорал Гломп, в его теле появилась жизнь, а с ней и цель, и надежда.

— Клок кок штрокулок, — заговорило существо.

— Да, молись своим куриным богам, скоро ты увидишь мамочку! — злорадствовал Гломп.

— Корт протртуорт, — вдруг сказала Эмилия. Гломп замер.

— Не передразнивай ее! — единственное, что смог выдавить из себя Гломп в сложившейся ситуации.

Однако они еще какое-то время курковалии, даже в какой-то момент Эмилия расслабила тетиву и опустила лук.

— Все нормально, Гломп, это не враг, я тебя сейчас развяжу.

Гломп молчал. Он еще долго не мог ничего сказать и просто сидел у костра и смотрел, как эти два создания говорят на птичьем языке, что вообще не вписывалось ни в какие нормы. Он вдруг внезапно понял, что ничего не знает об Эмилии и не понимает, как живя с ней в одном и том же здании, она стала такой.

— Я и не знал, что ты говоришь на курином языке, — как-то раздосадовано сказал Гломп. В его словах не было ни иронии, ни сарказма, ни злости, в его словах чувствовалась потерянность маленького ребенка, который заблудился и ищет дом.

— Это не куриный, — посмеиваясь, ответила Эмилия, — это общий язык, общепринятый язык, — пояснила она.

— Кем принятый?! Для кого он общий, для меня это не общий язык! Я что не являюсь частью какого-то общего мира? Наша страна тоже не является частью общего мира! Наше государство! Что! Я… — он замолчал и умоляюще посмотрел на Эмилию. — Я не понимаю.

Конец ознакомительного фрагмента.