Уратмир: земная пристань

Дмитрий Олегович Буркин, 2016

Одна случайность – это случай, о котором можно рассуждать, как об уникальной непредсказуемости, либо же упёртой закономерности, но все случайности могут позволить людям вспомнить будущее.

Пытаясь объяснить, понять, представить окружающую нас Вселенную, люди делают, выносят и выдвигают различные, порой самые невероятные предположения. Затем, в стремлении истолковать сформулированные предположения, они прибегают к тем инструментам и процедурам, которые возникали и формировались в течение относительной эволюции, в проявлении определённого многообразия человеческой жизни. Фундаментальная последовательность пространства наук — математики, физики, химии, философии, астрономии, географии, экологии, биологии — сходится к познанию природы явлений. Сопоставление с реальностью происходит через цифру, цвет, формулу, фигуру, весы, циркуль, наугольник. Мы же предлагаем мысль, опосредованную через букву, слово, предложение и, наконец, эту книгу. Эксперимент над образцом: Что мы? Для чего мы? Что вокруг нас? Из чего всё? Зачем так, а не иначе?

Предисловие

А всегда ли та искренняя правда, которую мы говорим, эта та правда, на которую мы способны?

Если Вы, чего‐то здесь не обнаружили, это не значит, что здесь этого не хватает…

Умеренность в подходе может быть только в том случае, если есть другая альтернатива.

Тот, кто не знает «истины» — того, «истина» оставит там, где её нет.

Ведь этот разговор о таинственном «прошлом», где вообще‐то люди тоже говорили о загадочном «прошлом», как до них это делали многие предшествующие поколения — ожесточённо продолжается на всех дискуссионных площадках.

К сожалению, «правда прошлого» будет такой, о которой скажут завтра, потому, что «завтра» возможность говорить будет у того, кто не умер вчера.

Незнание большинства освобождает от ответственности знающее меньшинство.

Иногда цена «слова» настолько велика, что не хватит в мире важных «поступков», уравнять его на весах.

Поражённые умы поддались слабости «стадного рефлекса», первоинстинкта — «вырваться на свободу», забыв, что только невежество позволяет чувствовать «себя» безвольным.

Нет ничего страшнее, чем узнать о своей «свободе».

Русским может стать любой добрый и честный человек, но самое трагичное для русского, что «им» можно прекратить быть навсегда — лишь однажды поправ честь и правду.

На круглой земле нет первых и вторых, есть только «Тот», кто раньше или «Тот», кто позже…

Что может не случиться в мире, который уже случился?

Ты правдив в мире, где у правды есть возможность выбрать сторону, а это уникально…

От того, что ты настолько бесполезен, ты настолько бесценен!

Глава: Начало, Так или иначе

В этой истории есть сказка

Часть – Происхождение Вселенной

Спокойно спи, оковы на шее своей затяни,

Сомнения владельца своей души погаси.

Не бойся, во сне ты ходи,

Глаза трофею уже не нужны:

Хозяина ноги ведь на груди.

Узнаешь, что сон твой грядущий

Луной стерегущей,

Под небом бегущим

Обедом является культу орущих.

Мифы с ушей своих отряхни,

Рабской модели ты не служи.

Волей дорогу себе мастери:

Руками спасенье себе забери.

Не бойся, а просто строки эти прочти.

Затем погоди, и руками веки свои разотри,

Двери в рассвет отвори,

Глубже в свет себя погрузи.

Плотность из тьмы оставь позади:

Ведь знают они,

Что именно ты Владыка своей судьбы!

Какой‐то старый, уставший и хриплый «Голос» пытается вызвать «Вас» на разговор, он словно скребётся в закрытую дверь. Он тянет из тебя что-то:

— Нет ручки, нет замка, есть много тишины, ты заперт без стены. Воочию: эти двери без петли. Ищи же ключи, и волю свою отвори. Меня к себе ты впусти.

Время демона начнётся тогда,

когда все всё понимают,

а сделать ничего не могут.

Великое событие, произошедшее до времени, до расстояний, до объёмов, до планет, до галактик, до света, до тьмы, до окраски миров в разные цвета, до радости, до боли, до белого и чёрного. Произошло то, что это впервые представил Инродверг — Великий Разум. Невообразимое количество совершенно невероятных мыслей в одно мгновение обуревали им, тем самым создавая то, что он представлял. Никто не знает и не помнит, место ли дало волю, или творец дал волю месту. Это было похоже на безумие, независимость физических обличий от самого пространства сдерживалось только источником, которым был Он. Не было никого, но уже была возможность для всех…

Внезапный взор того, чьё имя «нарекётся» божьим

Восславит жизнь, когда твердыню мрака усмирит

Настал он в час безмолвного терпенья, в пространство полного забвенья

Где пустота разумение сужденья, и света место погребенья

Он Тот из мира полного свеченья, рассекший полынью смятенья

И в миг без страха сожаленья он вторгся в новые владенья

Секунда также смысл приобрела, а мысли клочья тьмы делили, попутно разуму сулили, обдумать образ для значенья, того кто жизнь «узреет» для творца

Ещё один таинственный и незакономерный случай, произошедший в начале времен, обусловил ход течения всех удивительных событий, происходивших в дальнейшем на бесконечном и всё время рождающемся пространстве Вселенной. Этот так называемый «случай двух противоположностей» предопределил ту ситуацию, когда всё во Вселенной получило свой антипод: «хорошо» держало за руку «плохо», «белое» не было бы видно без «чёрного», «добро» не нашло бы смысл без «зла»; звук не был бы слышен без тишины. Этот случай был, словно насмешка Великого разума, который тем самым предложил пути в том месте, что он создал. Но как мы знаем, каждый случай есть обратная сторона закономерности.

Одни из первых пробуждённых были титаны Эзох и Эхсах. Они — глаза, уши и уста Великого разума. Безропотные слуги, охранявшие границы вселенной до того момента, пока она рождалась. Вскоре, исполнив волю творца, исполины отступили в сон.

Эзох стал первым веществом, в безмерном счастье обретаясь, по кругу тканью изрекаясь, инженерийно телом восклицаясь, заставил он себя восстать

Наружно выглядел угрюмо, глазами ясность познавал, распады гама-излучений посредством воли понимал…

— Отец, скажи, скажи зачем — губами медленно вороча, дейтерий — тритий размножая, квазары дланью убирая, гигант тихонько озирает ингредиенты для судьбы

— Ты знаешь, Эзох, кто и что! Тебе теперь судьбу блюсти, по галактическим законам, ты должен мрак остановить и пустоту пред упредить

Следом была пробуждена Смерть. Никто, правда, не знает, как её настоящее имя, но каждый узнавал её, когда встречал, а также не ошибался в её имени при встрече. Она пребывала в мире с особой целю. Растворённый Хаос мог вновь восстать, а без смерти победить было невозможно. Те части Хаоса, отступившие «вне», тоже могли стать союзником неких губительных сил в самой Вселенной. А по их приглашению вновь попытаться забрать свои владения. Давным-давно, в стародавние времена говорили, что она есть во всех границах и за их пределами. Она идёт везде, где есть ей место… Рассказывали, что появилась она в странном мире. Который вроде когда-то и где-то был. Возможно, погибель была страшной карой для тех, кто погрязнет в своих неприглядных амбициях и решит, что мира ему уже мало…

Замысли такие появились сразу. Слишком грозны и могущественны были первые живые. Множественность, разность и большая противоположность сотворённой Инродвергом жизни, разбросанной им же на бесконечной территории космоса, привела к единственному на тот период виду взаимоотношений, называемых войной. Первые были сильны и могущественны. Их воля была независима от обстоятельств. Их право на вечную жизнь редко оспаривалось даже Смертью. Оппоненты были непримиримы, но что еще хуже, они были безжалостны к друг другу. Нежелание слушать друг друга, а зачастую простое стремление защититься, обезопаситься, убрав тех, кто считались опасными, непонятными, чьи устои несли угрозу для выживания другой противоположности, приводили к жесточайшему противостоянию.

Страшным истребительным войнам до полного уничтожения не было видно конца. «Белый мир», ведомый пятью Праотцами пяти основных этносов «Светлого мира», видел правоту своего мира всегда и везде. Упёртые и упоённые своим тщеславием и возможностями, хотели владеть и править, правит и владеть! По легенде, первым сотворённым во Вселенной «белым существом» был Генрорд, являя собой первейшее дыхание Инродверга. Его мудрость и старшинство никем и никогда не оспаривались, он правил миром Аквиума. Его братья — Праотцы — также были сотворены «Всеобъемлющим взором». Все они имели противоположности среди представителей «чёрного мира», и эти семь прасуществ именовали себя «Чёрными богами».

Целые галактики были поделены между дворами и свитами. Армии первых, имеющих грандиозную мощь, хищно дрались за каждую планету, за каждый кусок пространства. Слабые угнетались, а простаки выкорчёвывались жёсткой властью первых. Месть застила глаза, а великая мудрость часто уступала великому желанию подчинить. В начале времен не было даже намека на учтивость между сторонами, интерес первых был сугубо инстинктивным. Наказать и доказать своё через колено. Интриги постепенно распространялись в первых мирах, а их изысканность порой была куда более безжалостной, чем непримиримая бойня. В то первобытное время всё возводилось в Абсолют, будь то цинизм либо давление. Постепенно первые становились более искушёнными в своих желаниях. Оголтелая война меняла форму. Достоинство становилось товаром, а дружба — торгом. Первичная ненависть уступала сплетням и заговорам. Подчинённые стали ресурсом, а власти стали желать все. Первородные предпочли за кулисье и тень — коварство и манипуляцию. Второсортным же было уготовано стать марионетками в гигантской игре. И лишь немногим счастливчикам удавалось увидеть призрачный взгляд кукловодов, который изредка сверкал из тьмы реального мира.

Шли вселенские года от сотворения мира… Пространство расширялось, рождались новые молодые миры. Губительные поступки эталонных неразумных творений Великого разума привели к событиям, которые кардинально повлияли на весь ход истории мира, сотворённого Инродвергом.