Мятежники Звёздного острова

Дмитрий Овсянников, 2023

Старинная рукопись XV века об исчезнувшем навсегда Островном Королевстве. История одинокого рыцаря, попавшего в ситуацию тяжелого выбора: между войной и миром, честью и бесчестием, любовью к прекрасной Лауре де ла Сьерра и недоверием к себе. Судьба народа Южного удела находится в его руках, но не сломается ли он под гнетом обстоятельств? Давно утерянная и забытая хроника Островного Королевства, история ее героев способна встревожить не одно сердце. И кто знает, что последует за этим – достижение цели наперекор всему или обретение того, ради чего стоит жить!

© Д. Н. Овсянников, текст, 2023

© АО «Издательский Дом Мещерякова», 2023

* * *

Великие вещи, две, как одна:

Во-первых — Любовь, во-вторых — Война,

Но конец Войны затерялся в крови —

Мое сердце, давай говорить о Любви!

Редьярд Киплинг

В наушниках — группа «Иберия», моя любимая музыка. Фолк в помощь — что еще может скрасить такую монотонную работу, как инвентаризация документов! Только музыка — романтическая, средневековая.

Собственно, интерес к Средневековью и привел меня учиться на исторический факультет Севильского университета. Ожидание сулило много знаний о рыцарях, реальность предложила практику в архиве. С документами.

Стопки и стопки бумаг. Наверное, если взгромоздить их одну на другую, башня получится повыше Кафедрального собора и Алькасара, вместе взятых. А теперь представьте, что такую громадину надо перебрать по кирпичику! Но мы, студенты-историки, народ ненормальный. И практика наша тоже. Например, перебирать и описывать по листочку весь архив, составлять каталоги… Ап-пчхи! Карамба, сколько тут пыли!

С одной папкой все сложно, даром что тонкая. В ней всего два листа — старый и очень старый. Очень старый того и гляди рассыплется — он желто-коричневый, как пиратская карта, да еще и обугленный с нижнего края. Исписан убористо, и разобрать надписи трудно — язык старинный, и читается выцветшая запись едва-едва. Зря я прогулял полсеместра занятий по старинным диалектам! Сейчас бы разобрался, что написано. А так выхватываю только отдельные слова — что-то про луну и монеты. В углу можно различить монограмму — не иначе подписался автор, но с ходу не разобрать.

Со вторым документом попроще — он явно не раньше XIX века и хотя бы не поврежден. А главное — язык, понятный кастильский диалект. И вроде бы о том же самом… К чему бы отнести эту безымянную папку?

— Так это же… Один из тех! — Кеведа, работник архива, поправил очки. — Прочие унес профессор Гарофа, он их исследует. Мы их списываем, если такое попало к нему — сгинуло, как остров. Не думал, что у нас еще что-то осталось. Можно списывать и этот. Но если отнесешь его Гарофе — расцелует на радостях!

— Не надо расцеловывать! — замотал головой я. — Только не он!

— Спишем. — Кеведа уже принял решение и положил лист передо мной. — А про Гарофу подумай. Тебе у него еще три года учиться.

— А почему сгинуло, как остров?

— А черт его знает. Поговорка старая, смысл забыт. Хотя спросишь Гарофу — найдет с десяток версий. На эти же бумаги обопрется.

Профессор Гарофа! Мы между собой прозвали его доном Сезаром де Базаном. Странный. Быть бы ему актером, играть корсаров времен Золотого века Испании. И борода у него подходящая, и наваха в кармане — хоть сейчас на абордаж. Я поначалу думал: игрушечная, потом он дал посмотреть — так ею бриться можно!

Как бы то ни было, я решил последовать совету премудрого Кеведы. Надо сказать, он не ошибся. Целоваться дон Сезар, конечно, не полез (я и не настаивал), но, едва увидев монограмму, не стал скрывать восторга.

— Это, дон Мигель, еще один фрагмент труда Алонсо де Веги! — радостно объявил профессор (да, он любит величать собеседников-студентов донами). — Бьюсь об заклад, часть того, что мне удалось собрать! — Он указал на книжную полку. Там громоздилось еще десять папок вроде моей, только туго набитых.

— Алонсо де Вега — родственник Лопе де Веги? — осторожно спросил я.

— Нет, — отмахнулся Гарофа. — Жил гораздо раньше. И не драматург. Я об этом потом расскажу. Никому нет дела до его трудов, а ведь с ними можно совершить открытие! Я давно говорю, что в нашей средневековой истории есть неизвестные страницы. У меня к вам предложение, дон Мигель. Вы поможете мне в работе над этим материалом, а я зачту вам практику. Имейте в виду, это лучше, чем механически перебирать бумаги в архиве!

Что у вас, что у меня, — продолжал он, — рядом со страницами средневекового манускрипта (жаль, не со всеми) есть рукописи Нового времени. Их автор переписывал текст оригинала, заодно переводил на современный ему испанский язык. Вашу находку оставьте мне, а себе снимите копии и попытайтесь разобраться. Потом поделитесь мыслями. Если что-то неясно — спросите Лауру Кампанес, мою аспирантку. Знаете ее?

Еще бы не знать! Лаура не шла у меня из головы уже добрых два месяца. Не стану долго расписывать ее, скажу лишь: необыкновенная. В самом лучшем смысле. Не похожа ни на одну из девушек Севильи. На кого похожа, спросите вы? На актрису Еву Грин. Мне случалось общаться с Лаурой по учебе, но, увы, не более того. Когда я пригласил ее в кино, сразу же сказала, что у нее есть парень. Что ж, честная девушка. Иная потравила бы душу с полгода. Теперь звонить ей?

Нет, уж лучше надоедать расспросами самому дону Сезару, ему это, похоже, доставляет удовольствие. А не вернуться ли в архив? Пожалуй, не стоит.

Дома я включил настольную лампу, положил поближе огромный словарь старокастильского диалекта (вдруг понадобится) и приступил к чтению той бумаги, что была написана понятным языком. Заглавие крепко засело в памяти: «Знак Королевской Сотни».

В самом деле, рукопись XIX века слово в слово повторяла средневековый документ — изменился только язык повествования. С самых первых строк я понял, что это не похоже на обычную историческую хронику.