Генерал Империи – 1

Дмитрий Николаевич Коровников, 2022

Год 2247-й. Тридцать лет назад во 2-й Александрийской войне сошлись звездные флоты Российской Империи и Американской Сенатской Республики. В итоге нет больше на просторах бесконечного космоса ни одного, ни второго государства, а беспощадные сражения за передел секторов контроля все продолжаются…И теперь на кону восемьдесят тысяч звездных систем бывшей Альтарианской Империи. Не правда ли, есть за что сражаться и за что умирать!Меня зовут Александр Васильков. Я бывший адмирал Российской Империи и шестизвездный адмирал Флота Вторжения периода Звездного Анабасиса… Но в данный момент я всего лишь капитан линейного крейсера «Одинокий», соправитель планеты Аль-Сафия-3, а по факту – простой воин Империи Мин. Очередной Империи, которая вот-вот падет…

Глава 5

— Здравствуй, Александр Иванович, здравствуй, дорогой! — Яким Наливайко обнял меня, перед этим выдернув из самой толчеи и снова поставив на ноги у одной из колонн септы, там, где народа было меньше всего.

После невероятно крепких объятий мне стало понятно, почему так легко у него получилось меня вытащить. Под широкополым рыже-кирпичного цвета, такого же как и густая шевелюра и борода моего друга, плащом, тускло сверкнули латы боевого доспеха. Яким абсолютно наплевал на местные традиции и все-таки пробрался внутрь септы в бронескафандре. Если охрана, либо простые граждане обнаружили бы броню под одеяниями полковника Наливайко, тот лишился бы свободы моментально и надолго. Но сейчас я был очень рад хулиганскому поступку этого космического проходимца, потому как если не Яким, ваш покорный слуга точно лежал бы бездыханным под грудой тел.

Между тем отважный полковник, пользуясь своей, как подумали люди, находящиеся поблизости, нечеловеческой силой, окунулся в самую гущу толпы и стал быстро наводить там порядок. Растолкав ближайших к себе соседей, Яким начал одного за другим поднимать и ставить на ноги, упавших и чуть было не растоптанных людей.

— Яким, посмотри на двери… Вторая створка! — как можно громче воскликнул я, пытаясь перекричать гвалт, стоящий в септе.

Наливайко услышал знакомый голос и вопросительно повернулся ко мне. Я глазами и рукой указал полковнику на вторую, до этого момента, запертую створку широких дверей, у которых и происходило столпотворение. Двери септы-ратуши оказались не пневматическими на приводе, а обычными на петлях. Альтарианцы свято хранили традиции и из новейших технологий в главном религиозном и общественном помещении полиса был, пожалуй, только левитирующий помост, на котором только что выступал с речью генерал-губернатор. Все остальное из убранства и аппаратуры оставалось архаичным, как в прошлые века…

Яким перевел взгляд на дверь и улыбнулся мне в ответ, похоже, сразу поняв, что я имел в виду. В несколько шагов полковник оказался рядом с упомянутой запертой створкой. Еще мгновение и дверь с треском слетела с петель под напором эндосекелета, укрытого от взоров остальных полами рыжего плаща. Вход сразу стал в два раза шире, толпа высыпала наружу, тем самым удалось избежать жертв. Нескольким несчастным, все же понадобилась медицинская помощь, но погибших в давке не было и большой трагедии тем самым удалось избежать…

Это было еще хорошо с той точки зрения, что альтарианцы и карринаты, которых на планете проживало большинство сильно были зависимы от примет и конечно же гибель людей в давке на собрании добровольцев могло отрицательно сказаться на настроениях местного населения. Люди в этом плане были куда прагматичней, не принимая всерьез суеверия местных. Однако землян среди колонистов на планете, да и в принципе во всех освоенных звездных системах Империи, насчитывалось менее десяти процентов…

— Вовремя ты мне подсказал, Александр Иванович, про двери, — бробасил полковник Наливайко, через минуту снова оказавшийся рядом со мной.

Между тем сотни и сотни добровольцев выходили из здания септы и заполняли собой широкую лестницу у входа, а огромная толпа гражданских продолжала криками и аплодисментами приветствовать адмирала Козицына, все так же горделиво восседавшего на плечах, несших его солдат, улыбающегося и приветственно кивавшего окружающим людям.

— Похоже, увидеться с генерал-губернатором сегодня не судьба, — недовольно пробурчал я, видя, как неуклонно отдаляется от нас Василий Иванович и его «почетный» эскорт.

— Зачем он тебе дался? — спросил Яким, снова в порыве чувств обнимая меня. — Козицын, как нацепил на себя знак имперского вельможи и взял в руку жезл губернатора протектората, превратился в надменного павлина… Помню, в былые годы еще при существовании Российской Империи старик казался куда проще…

— Раньше у Василия Ивановича не было нескольких тысяч звездных систем в управлении, — ответил на это, я. — К тому же я не согласен, что адмирал стал высокомерным, просто должность обязывает держать стиль…

— Давно ты с ним не виделся воочию? — усмехнулся Наливайко, похлопав меня по плечу.

— Не помню уже, когда последний раз встречались… Года четыре тому назад, может пять…

— Вот-вот, — продолжал полковник, — а я регулярно, поэтому-то так и говорю… Ты, Александр Иванович, вроде не молодой человек уже, а до сих пор веришь в то, что люди под грузом власти, денег и желаний не меняются… Поверь мне, Козицын уже давно не тот старый-добрый казачий адмирал и отважный вояка… Скурвился и зажрался, как и многие из наших былых товарищей…

— Оставь, не может быть такого, — я по-прежнему стоял на своем, даже мысли не допуская назвать Василия Ивановича Козицына подобными словами.

Но Яким, в отличии не только от меня, но и от большинства остальных, никогда не был разборчив в выражениях, за что часто платил суровую цену. Да что говорить, один тот факт, что за тридцать лет Наливайко продолжал носить всего лишь полковничьи погоны, и это несмотря на то, что участвовал в сотнях сражений, как космических, так и планетарных…

— Кстати, а почему ты снова в полковниках? — недоуменно воскликнул я, вспоминая, что десять лет назад лично присваивал звание тогда еще контр-адмирала Российской Империи — Якиму.

— Это все проклятая новая система зачетов военного опыта, — отмахнулся Наливайко. — Списали имперские чинуши почти все баллы за Звездный Анабасис — военный поход против Альтарианской Империи… Так что видимо судьбой мне уготовано оставаться вечным полковником… Да я и не переживаю по подобным глупостям, тем более, что уже несколько лет как в отставке и теперь занимаюсь, так сказать, частным бизнесом…

— Так ты у нас предприниматель! — улыбнулся я, абсолютно не представляя Якима в этой роли.

— Вроде того, предпринимаю действия для того, чтобы стать немного богаче, — загадочно улыбнулся Наливайко, когда мы оба, наконец, вышли из септы и, оставив в стороне беснующуюся толпу, стали медленно спускаться по лестнице.

Я не стал уточнять, какие действия мой друг предпринимает для повышения своего благосостояния, но что-то в его взгляде намекало, что действия эти не очень законны. Мы были знакомы с Якимом почти полжизни и я знал, что казак всегда был охоч до звонкой монеты, поэтому не удивлюсь, если узнаю, что у того под парами в надежном месте стоит пара-тройка быстроходных галер для рейдов по колониям и местным космическим городам-полисам…

— Давай сядем на открытой веранде вон той таверны, — я указал на одно из заведений, расположенных по окружности центральной площади. — Пообедаем и заодно вспомним былое…

— Верно, перекусить не мешает, — согласился полковник, похлопав себя по животу, заметно выпирающему даже из-под латного доспеха.

— Смотрю, ты сильно раздобрел, — усмехнулся я.

— Это доспехи меня полнят, — запротестовал Наливайко. — Смотри, только чистая мышечная масса…

С этими словами Яким распахнул плащ, вынув из рукава одну руку и показав на огромный бицепс. Гибкие латные пластины нимидийской брони повторяли контуры тела — двухметровый полковник и до этого был здоров как бык, а теперь действительно казался еще больше и мощней прежнего себя. Я немного даже позавидовал таким габаритам, но все же живот моего друга напоминал, что тот регулярно совмещает тренировки с хорошим и явно нездоровым питанием.

Яким тут же это подтвердил, заказав себе половину меню таверны, да еще и две бутылки вина в придачу.

— Александр Иванович, ты по-прежнему не пьешь? — покачал он головой, смотря на стакан с минеральной водой, стоящий напротив меня. — Как можно так пресно жить, не понимаю?!

— Ну, не всем же так ярко гореть…

— Да, это дано не каждому, — подбоченился Наливайко, утоляя первый голод и озираясь по сторонам. — Воля, друг мой, воля — вот что главное в этой жизни. Я свободный человек и от этого дышу полной грудью, ни перед кем не пресмыкаюсь и сам себе хозяин. От этого живу широко, ем, пью, люблю женщин… В общем, как ты понимаешь, ничего за то время, которое мы с тобой не виделись, не изменилось… И тебе, кстати, тоже надо попробовать…

— Что именно попробовать? — не понял я, до этого продолжая наблюдать за толпой на площади, продолжающей чествовать добровольцев и их предводителя в лице генерал-губернатора Козицына. — Пить и любить женщин?

— Видя твою кислую мину, не помешало бы, — кивнул тот, опустошая первую бутылку и косясь на двух молодых альтарианок, сидящих за соседним столом. — Вон какие ходят вокруг… Что по-прежнему один, так и не женился после той своей?

Наливайко осекся и вовремя замолчал под моим строгим взглядом, понимая, что лучше в данный момент эту тему не поднимать. Но я решил не обострять ситуацию. Хоть мне было и неприятно слышать подобное в свой адрес, но, во-первых, это говорил не кто-то посторонний, а мой друг и товарищ. А что позволительно другу, то не позволительно никому другому. Во-вторых, Яким, между прочим, час назад спас меня от гибели ну или по крайней мере от серьезных увечий, и платить своему спасителю отповедью и злобой я не хотел. К тому же я так до конца и не понял, о какой из моих так называемых «любовей» говорил захмелевший кубанец. Вместо грубого слова я решил уколоть полковника в ответ:

— Да и ты, старина, вижу, что до сих пор не окольцованным ходишь, — холодно улыбнулся я, наблюдая, как Яким краснеет, то ли от упрека, то ли от выпитого вина. — Что, во все Галактике так и не нашел достойную, после того, как Наэма тебе дала отворот поворот?

— Засчитано! — весело рассмеялся Наливайко, махнув рукой. — Один-один… Ты же знаешь, что я птица вольная и никакая девичья красота не может упрятать меня в клетку, даже в золотую… Кто это такая — Наэма?! Не знаю и уже не помню… Много таких Наэм было у меня, еще больше — будет, да хранит Господь наших маленьких друзей карринатов, которые продлили нам жизнь и молодость своими чудо-инъекциями!

— Эй, если забыл, кто такая Наэма, так я могу напомнить! — неожиданно за нашими спинами раздался звонкий и до боли мне знакомый голос…