Адмирал Империи – 6

Дмитрий Николаевич Коровников, 2022

Пограничные звёздные системы Российской Империи атакованы ударными флотами Американской Сенатской Республики. Мы начинаем наши «Хроники» с описания одного из самых кровопролитных и беспощадных столкновений начала 23 века. В мировой историографии этот конфликт назван – «Второй Александрийской войной». В наши учебники истории его первый этап вошёл под названием: «Отечественная война 2215 года»…

Глава 6

Эсминцам Джонса можно сказать повезло, с «Афины» по американцам работало всего две батареи с правого и левого борта, а они в одиночестве за короткий период времени мало что могли сделать, даже с такими слабозащищенными кораблями. Все шесть эскадренных миноносцев успели-таки укрыться за щитами дредноутов своей дивизии, однако стоило констатировать, что двум досталось очень хорошо…

Бой между тем продолжался. Десантные челноки и истребители с «Тикондероги» снова рассыпались в разные стороны и откатились назад, так и не успев приблизиться к русскому линкору. Теперь по последним батареям «Афины» долбили из всех стволов канониры 21-ой «линейной», выжигая плазмой броню башен и хороня внутри них артиллерийские расчеты наших моряков. Те же, несмотря на приказ мой и кавторанга Жилы не покинули своих постов и до конца продолжали вести ответный огонь по врагу.

Шансов на спасение у ребят не было — погибли все до одного, но долг исполнили. Пожалуй, канониры кораблей по храбрости и самопожертвованию стояли не ниже наших летчиков-истребителей, а в выдержке даже превосходили…

Два палубных орудия, наконец, смолкли навсегда, и путь к линкору для «янки» снова был открыт. Джонс-старший, под издевательства адмиралов 4-го флота и снисходительные улыбки комдивов 6-го, отдал приказ на третью попытку штурма «Афины». Когда же это проклятый русский линкор выкинет «белый» код-сигнал?!

Снова те же сорок десантно-штурмовых модуля под конвоем палубных F-4 с авианосца «Тикондерога» пошли на сближение с неприступным кораблем, только теперь уже под прикрытием более серьезных игроков. Вместо эсминцев поддержки, которых хорошенько потрепали всего два наших средних калибра, теперь к «Афине» двинулись сразу три тяжелых крейсера из состава 21-ой «линейной».

Сейчас, даже если случится нечто фантастическое и у «раски» снова оживет одно или несколько орудий, что после тотальной артподготовки со стороны американцев было практически невозможно представить, и, тем не менее, если подобное произойдет, тяжелые крейсера с легкостью сначала примут на себя их огонь, а потом без особых трудностей уничтожат. Нейтена Джонса на мякине уже не проведешь…

«Де-Мойн», «Огаста» и «Фокс» двинулись к «Афине» с трех направлений, закрывая фронтальными полями растянувшиеся цепочками вдоль их бортов челноки и истребители. Вот теперь, казалось, уже никакая сила не могла воспрепятствовать американцам взойти на борт нашего линкора. Хотя, может…

Я зловеще улыбнулся и посмотрел на Жилу, мы с кавторангом и офицерами продолжали, как и прежде, находиться на своих постах в командном отсеке, благодаря дополнительным слоям брони рубка оказалась самым безопасным местом на корабле.

— Аристарх Петрович, помнишь я до хрипоты спорил с твоим командиром по поводу ненужности на борту устаревшего вооружения? — напомнил я Жиле давний разговор с Таисией, которому он был свидетелем, более того непосредственным участником данных дебатов, причем, где поддерживал именно мою точку зрения.

— Еще бы не помнить, за то, что занял вашу сторону, мне тогда досталось по первое число от капитана-командора, — кивнул тот, усмехнувшись. — Я же говорю, вам все легко сходит с рук… Покричали, поспорили, а потом убежали к себе на «Одинокий», а мне здесь продолжать служить. И выслушивать недовольство командира, которое она вам в лицо не скажет, но с легкостью поведает об этом своему старпому…

— Так она что, чихвостит меня за спиной? — хмыкнул я. — Вот же дрянь маленькая!

— Ничего подобного, не наговаривайте! Просто лично вам, либо стесняется сказать некоторые вещи, либо не хочет обидеть в разговоре, — пояснил Аристарх Петрович. — А мне можно, по привычке, как своему…

— Когда это наша Таисия Константиновна стеснялась что-либо сказать в глаза, если этого сильно желала?! — не поверил я.

— Ох, мало вы нашу княжну знаете, похоже, господин контр-адмирал, — с некоторым упреком покачал головой Жила. — Вроде старые–добрые друзья… Но, простите, я что-то отвлекся и не туда полез… Что вы имели в виду, поднимая тему прошлого спора насчет устаревшего вооружения на борту «Афины»?

— Помнишь, о каком виде оружия шла тогда речь?

— Конечно, вы доказывали капитану-командору о нецелесообразности использования дополнительных площадей линкора под складирование ракетного вооружения, — ответил Аристарх Петрович, которому в данный момент хотелось поскорей вернуться к управлению кораблем, а тут контр-адмирал решил вспомнить прошлые беседы. — Вы приводили весомые аргументы об абсолютной бесполезности торпед и гипер-ракет, стоящих на вооружении наших кораблей, в современной войне. Надо признать, ваши доводы, Александр Иванович, меня-то уж точно убедили, и как помните, я тогда оказался полностью на вашей стороне. Мне самому осточертели эти ржавеющие огромного размера болванки, которые использовались, если мне не изменяет память, больше года назад на учениях по слаживанию… Так вот, установки и боезапас ракет занимают много места на корабле. Несмотря на то, что «Афине» грех жаловаться на размеры, но и у данного линкора они не безграничны, и будь моя воля, я в одночасье бы выкинул весь этот «хлам» и освободил пространство под более нужные в нашем деле вещи…

— Слава Богу, — облегченно выдохнул я, — после твоих слов, я делаю вывод, что ракеты продолжают находиться на борту линкора! Правильно?

— Так точно, — подтвердил Жила, — куда же им деться родимым, ведь великая княжна если упрется, то ее с места не сдвинешь. Причем ведь понятно, что капитан-командор ошибалась тогда в споре, но все равно ни в какую… Так и не дала выгрузить все это барахло на склады…

— И по итогу оказалась права, — улыбнулся я на слова кавторанга, — а мы с тобой — нет…

— Это как так?! — не понял Аристарх Петрович, на время даже забыв о приближении вражеских кораблей и десантных модулей. — Вы же с «Одинокого» те самые ракеты благополучно убрали?

— И сейчас, если бы на месте «Афины» стоял мой крейсер, об этом сильно бы пожалел, — загадочно ответил я.

— Не понимаю, — пожал плечами Аристарх Петрович.

— Выведи-ка лучше управление торпедными аппаратами ко мне на экран, — вместо объяснений приказал я кавторангу. — Всех торпедных аппаратов, и очень быстро…

— Это не сложно сделать…, — проговорил Жила, кивая и давая добро своим операторам. — Только зачем все это?

— Еще не догадываешься? — улыбнулся я, проверяя, все ли аппараты заряжены.

По пришедшей на мой монитор информации — все было готово к бою, с каждого борта «Афины» было активировано и смотрело в сторону врага по восемь ракетных установок.

— Гипер-ракеты с эффективностью 2% — это бесполезный хлам в условиях боя, где стандартным расстоянием от начала артиллерийской дуэли являются пресловутые 200 000 километров. При такой дальности любое выпущенное количество подобных ракет с легкостью уничтожается на подлете к кораблям противника, это очевидный факт, доказанный уже не один и не два раза, — начал пояснять я, вторым глазом следя на экране и карте за приближением к «Афине» трех американских тяжелых крейсеров. — Но вот в данной конкретной ситуации, в которой мы с тобой оказались, эти самые гипер-ракеты могут сослужить нам добрую службу…

Тем временем «Огаста», «Де-Мойн» и еще новенький и никем не обстрелянный крейсер «Фокс» практически вплотную подошли к нашему линкору. Расстояние было настолько незначительным, что даже защитные поля кораблей соприкасались друг с другом. Десантно-штурмовые модули 21-ой дивизии беспрепятственно вышли из-под прикрытия крейсеров и начали один за другим пристыковываться к корпусу «Афины»…

— Ракеты хлам, но только не с такого расстояния! — заранее победно ухмыльнулся я и нажал кнопку активации пуска.

Шестнадцать реактивных снарядов вырвались из универсальных торпедных установок, за долю секунды проделав путь до цели, и все без исключения ударили по стоящим напротив крейсерам американцев. Ни одну из этих «старушек» хваленая зенитная артиллерия «янки» так и не успела обезвредить. Повторю, слишком минимальное расстояние было до цели, даже автоматический режим зенитных турелей тупо не успел среагировать на общий залп с «Афины».

Эффект был поразительным, полтора десятка огромных шарообразных вспышек и взрывов озарили пространство и корпуса американских кораблей, по которым ударили ракеты. По шесть зарядов приняли на себя «Фокс» и «Де-Мойн», оставшиеся четыре пришлись по носовой части «Огасты»…

«Огасте» повезло больше остальных и по количеству прилетов и по общему характеру повреждений. Ракеты легли кучно, но фронтальная многослойная броня корабля выдержала удар, хотя несколько носовых отсеков все же сильнейшим образом пострадали…

Наверное, не нужно говорить о том, что для гипер-ракет и торпед защитное энергетическое поле преграды не представляло. Оно отлично держало плазму, но было бесполезно в противодействии любому космическому аппарату. Снаряды, минуя тонкую невидимую оболочку, летели прямо в нимидийскую броню корабля, вгрызаясь в его обшивку не менее эффективно, чем та же плазма, только с куда более масштабной зоной поражения.

Если плазменный заряд мог оставить в бронелисте дыру метр-полтора в диаметре, то взрывная волна от ракеты корежила и отрывала те же самые листы на площади не менее чем в сто квадратных метров. Глубоко внутрь такой заряд не проникал, если конечно, был единственным и за ним не следовал второй в ту же «воронку», но тем не менее, поражающий эффект был серьезным и очень даже опасным для жизнестойкости корабля, тем более при массированном залпе…

«Огаста» выдержал и начал быстро оплывать назад, показывая — да ну к черту эту операцию! Двум другим крейсерам повезло куда меньше. До этого серьезно пострадавший от таранного удара «Афины» — «Де-Мойн», теперь получил вторую порцию добавки в виде шести гипер-ракет. Залп также пришелся в носовую часть крейсера, что, кстати, и спасло корабль от разрушения. Развернись на несколько градусов «Де-Мойн» бортом, который уже был разворочен после тарана, а мы — ударь туда ракетами — все, кораблю пришел бы конец.

Но не случилось, хотя носовые отсеки крейсера сейчас были повреждены не меньше, чем бортовые часом ранее. Повезло, что силовые установки работали, благодаря этому «Де-Мойн» и спасся, убежав под защиту дредноутов 21-ой дивизии.

А вот третьему крейсеру совсем не повезло. Прямо перед внезапным ракетным залпом, командир корабля развернул «Фокс» правым бортом к «Афине». Зачем он это сделал не очень понятно, возможно, хотел повысить число своих активных батарей, которое увеличивалось, если корабль становился бортом.

Все артиллерийские башни, кроме главного калибра, устанавливались по обоим бортам вдоль всего корпуса. К примеру, если корабль стоял носом к противнику, возможность вести по тому огонь была лишь у трех, иногда пяти орудийных платформ одновременно. Конфигурация корабля, если он не развернется бортом, не позволяла применять большее количество орудий. С другой стороны, развернувшись, вы соответственно ослабляете защитные характеристики, ибо известно, что любое «бортовое» энергетическое поле уступает по мощности «фронтальному» в разы. Здесь выбор всегда оставался за командующим соединением, принимавшим решение, каким образом будут сражаться его вымпелы, или непосредственно командиром корабля, если тот бился с врагом в одиночку.

Так вот, капитан «Фокса» видимо решил задействовать по «Афине», в случае если с той заработает какое-либо орудие, максимальное количество своих батарей. С учетом развернувшейся в сторону русского линкора башни главного калибра, установленной на верхней палубе, всего на «Афину» смотрело пять орудий крейсера вместо трех возможный, если бы «Фокс» как и остальные два стоял к нам носом. Так действительно можно было куда быстрей подавить любое сопротивление русских артиллеристов… Но…

Но оказалось, что американский коммандер перехитрил самого себя. Ракеты серией объемных взрывов прошлись по всему правому борту несчастного крейсера, вырывая громадные куски обшивки и обнажая внутренности корабля. Бортовая броня дредноута, как и защитные поля, была здесь куда слабей, чем в носовой части, оттого урон от удара ракет был более серьезным. Высвободившаяся из боеголовок ракет энергия выжигала все живое не только в отсеках внешнего периметра корпуса, но и прожигала перегородки смежных с ними отсеков, все глубже вгрызаясь в тело «Фокса».

Те самые артиллерийские башни, которые так надеялся применить командир американского крейсера, разлетались на куски, либо их вообще полностью отрывало от корпуса. Внутри самого крейсера начали происходить одна за одной детонации баков интария и запасных аккумуляторных «обойм» к орудиям. Удар шести русских ракет оказался таким смертоносным, что по сути активировал самоуничтожение крейсера.

Повреждения «Фокса» оказались настолько серьезными, что на корабле запустилась цепная реакция, и уже ничего не могло его спасти. Экипажу была дана единственно верная команда — немедленно покинуть борт…

Наш массированный удар старенькими ракетами образца 2198 года в мгновение ока уничтожил один и серьезно повредил еще два тяжелых крейсера противника. Похоже, за двадцать лет применения данного вида боеприпасов — это был лучший пример эффективности гипер-ракет. Я после увиденного уже начинал задумываться, а не заполнить ли погреба «Одинокого» снова старыми добрыми болванками 22 века, видишь, как они за секунду раздолбали сразу троих! Хотя до возвращения на «Одинокий» нужно было еще как-то дожить…

— Так ведь это еще не конец! — я застучал по клавишам, отдавая команду на заряжание пусковых установок. Однако через секунду в отчаянии воскликнул.

— Что за черт! Почему отказ?! — я посмотрел на Жилу, тот на меня. — Почему нет перезарядки торпедных аппаратов следующей партией гипер-ракет?!

Аристарх Петрович готов был с одной стороны провалиться сквозь пол, сразу не несколько уровней ниже, чтобы не видеть мой осуждающий взгляд, а с другой желал в данный момент растерзать беззащитных операторов, на которых выместил весь свой гнев.

— Господин контр-адмирал, вся вина лежит на мне как на командире корабля, — через мгновение Жила снова обернулся и посмотрел на меня, — заряжающие механизмы отключены, Бог весть какое время назад и в настоящее время нет возможности их запустить из командного отсека. Необходимо техническое вмешательство и наладка устройств подачи боеприпасов, там на месте…

— Вот это ты отчудил, Аристарх Петрович, — я не хотел злиться на человека и решил не продолжать. Кто мог предположить, что ракеты понадобятся, и тем более понадобится второй и последующие залпы. Кому-кому, а мне бы помолчать, на «Одиноком» ракет вообще не было, так что сиди…

— Готов понести наказание, — отозвался тот.

— Да, ладно, какое там, — обреченно махнул я рукой, так хотелось добить уходящие вдаль «Де-Мойн» и «Огасту».

— Прикажете послать технические бригады, чтобы те начали наладку систем подачи боеприпасов в торпедные аппараты? — осторожно спросил кавторанг.

— Насколько данный процесс может затянуться по времени? — поинтересовался я.

— Точно не знаю, но не менее двух стандартных часов, — ответил Аристарх Петрович, проконсультировавшись с рядом сидящим оператором.

— Тогда это пустое занятие, — отрицательно покачал я головой, — будем ли мы вообще живы через два часа… Смотри вон, что творится на внешней обшивке сразу трех палуб твоей «Афины»…