Охота

Дмитрий Луговой

Повествование ведётся сразу по нескольким сюжетным линиям, вначале никак не пересекающимся друг с другом; лихо закрученный сюжет с интересными поворотами читается на одном дыхании.

© Дмитрий Луговой, 2016

ISBN 978-5-4483-4806-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Флоран забрал паспорта и билеты и, отойдя от стойки регистрации, подошел к ожидавшим его жене и дочке.

— До нашего рейса еще два часа! — объявил мужчина, убирая документы во внутренний карман пиджак. — Может, посидим в кафе? — спросил он.

— Хочу мороженого! — едва услышав слово «кафе», пролепетала трехлетняя Колетт и требовательно дернула маму за руку.

— О Боже, Флоран, ты ее совершенно избаловал! — закатила глаза Валери. — Никакого мороженого! — взглянув на дочь, заявила женщина. — Только два пирожка с вареньем! — тут же добавила она, заметив в огромных, как блюдца, голубых глазах Колетт слезы.

Девочка моргнула, смахивая слезы, и кивнула матери, принимая условия сделки.

— А говоришь, что это я ее избаловал! — усмехнулся Флоран, беря жену под руку.

— Просто она вся в отца! — парировала Валери. — Еще говорить толком не научилась, а торгуется лучше старого лавочника на восточном базаре!

Оба родителя громко рассмеялись, а их дочь, уже успевшая отбежать от них на пару шагов, подхватила смех, даже не зная его причины.

Втроем счастливая семья зашла в расположенное в здании аэропорта кафе. К ним тут же подскочила молоденькая официантка, и Флоран заказал два пирожка с вареньем и маленький пакет яблоневого сока для Колетт, минеральную воду без газа для Валери и, наконец, стакан виски со льдом для себя.

Девушка приняла заказ и удалилась, соблазнительно виляя попкой. Флоран, засмотревшийся на перекатывающиеся под тонкой тканью упругие ягодицы, тут же получил весьма чувствительный удар под коленку и изумленно взглянул на свою супругу.

— Еще раз увижу, как ты пялишься на ее задницу, и я тебя глаза повыцарапываю! — наклонившись к его уху, прошептала Валери.

— И вовсе я никуда не пялился! — возразил мужчина, потирая ушибленное колено.

— Ну да, как же! — громко фыркнула Валери и демонстративно отвернулась в сторону.

Через пару минут та же официантка принесла им их заказ и ушла обслуживать других клиентов. Флоран, все это время смотревший на белоснежную поверхность их столика, дабы не спровоцировать семейный скандал, наконец, осмелился поднять глаза и заметил улыбку на лице жены.

— Ладно, можешь облизываться на ее попку. Да и на любую другую тоже! — разрешила мужу Валери. — При условии, что трогать будешь только одну!

— Это чью же? — притворился непонимающим Флоран, за что получил еще один удар по колену, правда, совсем несильный.

— Мою, конечно же! — прошипела Валери, а после игриво подмигнула супругу.

Пока родители притворно препирались, Колетт успела быстренько умять два немаленьких пирожка, опустошить пакет с соком, и теперь бегала по залу, периодически останавливаясь перед каким-нибудь столиком и глядя на сидевших за ним своим ангельским взором.

— Кажется, она не только из нас веревки вьет! — улыбнулся Флоран, заметив, как пожилая женщина через три столика от их отламывает кусок шоколадки и протягивает его молча уставившейся на нее девочке.

— Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! — всплеснула руками Валери, повернувшись в ту же сторону. — Ладно, мы ее родители, но выпрашивать подарки у незнакомцев никуда не годится!

Женщина решительно встала со стула, намереваясь строго отчитать дочь. Флоран, прекрасно знавший, что в такую минуту лучше не попадаться супруге под ругу, произнес ей в спину:

— Я в туалет! — и почти бегом покинул кафе.

Громовой голос Валери, принявшейся читать Колетт нотацию (а может, и не только Колетт — если супругу Флорана разозлить, она была готова порвать любого, кто посмеет возразить ей) донесся до ее мужа, когда он уже подходил к туалету.

«Надеюсь, она не разнесет аэропорт», — подумал Флоран, открывая дверь и входя в туалет.

Подойдя к писсуару, мужчина расстегнул ширинку и направил струю в приемное устройство.

Позади него хлопнула дверь. Флоран увидел в зеркале, висевшим перед ним, высокого мужчину в черной футболке, черных джинсах и с черным чемоданом, который он нес в левой руке. Мужчина зашел в кабинку и закрыл за собой дверь.

Через несколько секунд Флоран стряхнул последние капли в писсуар, застегнул ширинку и повернулся к раковине, находившейся сбоку от него.

Перед раковиной тоже было зеркало. Поэтому Флоран увидел, как дверь кабинки открылась, и мужчина в черном вышел из неё, сжимая в руке пистолет.

Флоран открыл рот, чтобы закричать, но пуля уже вылетела из черного дула, и через считанные доли мгновения оборвала жизнь главы счастливого семейства.

***

Валери обеспокоенно посмотрела на часы. Флоран отсутствовал уже двадцать минут, и женщина начала беспокоиться. Возможно, у ее мужа «всего лишь» возникли проблемы с желудком, но что-то ей подсказывало, что все гораздо серьезнее.

Валери посмотрела на сидевшую на соседнем стуле с заплаканными глазами Колетт, затем вновь взглянула на часы, нервно забарабанила пальцами по столешнице и, наконец, решилась.

Она встала со своего места и подошла к той самой пожилой даме, с которой несколько минут назад громко ругалась, привлекая внимание остальных посетителей кафе.

— Прошу прощения за резкость! — первым делом извинилась Валери. — Мне не следовало разговаривать с вами в таком тоне!

— Разумеется, не следовало! — согласилась с ней дама, складывая газету, которую читала, и глядя на собеседницу поверх своих прямоугольных очков. — Но я на вас не в обиде. Пожалуй, вы правы, маленькому ребенку не следует заговаривать с незнакомцами!

— Да, это так! — кивнула Валери. — Но сейчас я вынуждена нарушить свои собственные принципы и попросить вас пару минут присмотреть за моей дочерью. Вы не против?

— Нет, не против, — ответила дама. — Но вы можете назвать причину, по которой оставляете дочь под присмотром неизвестной вам леди?

Валери огляделась по сторонам и присела рядом с дамой. Наклонившись к ней, Валери прошептала:

— Мой муж пропал. Нет, нет, ничего серьезного! — поспешила заверить она свою собеседницу. — Наверное, он просто заблудился. Откровенно говоря, он — полный топографический идиот. Я поищу его пару минут и вскоре приведу его обратно. Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу помощь?

— Ну, разумеется! — кивнула пожилая женщина. — Я с радостью посижу с вашей дочерью!

— Спасибо огромное! — облегченно выдохнула Валери и обернулась назад. — Колетт, иди сюда! — девочка зыркнула на мать обиженными глазами и демонстративно отвернулась от нее. — Если посидишь рядом с этой леди, то получишь столько мороженого, сколько сможешь унести в своих руках!

Этот ход Валери возымел свое действие: Колетт спустилась со своего стула на пол и подбежала к матери.

— Хочу сейчас! — заявила маленькая вымогательница, задрав голову вверх.

— Хорошо! — кивнула Валери и повернулась к женщине. — Закажите ей ванильного! — попросила она и положила на стол пару купюр. — А ты, маленькая принцесса, пообещай, что будешь вести себя смирно и никуда не убежишь от этой леди! — присев на корточки, обратилась Валери к дочери.

Колетт кивнула, и мать помогла ей забраться на стул. Затем она еще раз поблагодарила пожилую даму за оказанную помощь и торопливым шагом направилась в сторону мужского туалета.

Остановившись у двери в уборную, Валери несколько секунд нерешительно топталась возле нее, но тревожное ощущение не покидало женщину, и она, дождавшись момента, когда никто не будет смотреть в ее сторону, приоткрыла дверь и шмыгнула в образовавшуюся щель.

Возле писсуаров Флорана не было. Как впрочем, и кого-либо другого. Конечно, это могло быть простой случайностью, но тревога, охватившая Валери, усилилась.

— Флоран! — тихо позвала мужа женщина, приседая на корточки и заглядывая под двери кабинок.

Мужчина не отозвался, но под одной из кабинок Валери заметила знакомые туфли.

Женщина тихо вытащила нож, прятавшийся до этого в миниатюрных ножнах, закрепленных у лодыжки, и шагнула к кабинке. Ее пальцы легли на холодную металлическую ручку и дернули ее вниз, распахивая дверцу.

— Медленно зайди в кабину и запри за собой дверь! — обратился к женщине мужчина в черном, подкрепляя свои слова весомым аргументом в виде пистолета, направленного точно в лоб Валери.

Валери скосила глаза на бачок унитаза, на который было посажено тело ее мужа, втянула воздух гневно расширившимися ноздрями и шагнула вперед, одновременно закрывая за собой дверь.

Не спуская с убийцы глаз, Валери свободной рукой подвинула щеколду, отгораживая их от внешнего мира, затем разжала ладонь, сжимавшую рукоять ножа, и отпихнула упавшее на пол оружие ногой, загоняя его в другую кабинку.

— Ты по-прежнему понимаешь меня без слов! — криво усмехнулся мужчина в черном.

— Зачем этот спектакль, Охотник? — стараясь не дать клокочущей внутри ярости вырваться наружу, задала вопрос женщина. — Ты пришел, чтобы убить меня, так делай, что должен, и обойдемся без лишних слов!

— Полагаю, что в нынешней ситуации условия диктовать буду я, а мне угодно немного поболтать! — продолжал улыбаться в ответ мужчина. — И для начала я хочу предложить тебе сделку: ты выполнишь то, что должна была сделать три года назад, — и я сохраню тебе твою жизнь!

— Да пошел ты! — сплюнула себе под ноги Валери.

Ее мозг, подстегиваемый яростью и жаждой мщения, лихорадочно просчитывал возможные варианты действий. Будь на месте ее собеседника какой угодно другой человек, женщина рискнула бы и бросилась в рукопашную, но Охотник… Охотник всегда был лучшим, а она уже три года не тренировалась.

— Я ждал такого ответа! — стирая улыбку со своего лица, кивнул мужчина. — Что ж, ты не оставила мне другого выхода. Раздевайся!

Валери на секунду вспыхнула, возмущенная этим требованием, но спорить не стала. В конце концов, это еще несколько секунд жизни, а иногда именно пара мгновений решает жить тебе или умереть.

Валери сняла с себя свитер и бюстгальтер, бросила их на тело мужа, затем расстегнула джинсы и медленно стянула их с себя, оставшись в одних трусиках.

Охотник внимательно наблюдал за женщиной, но его внимание не ослабло ни на долю процента, и Валери, рассчитывавшая на это, разочарованно выдохнула и избавилась от последней детали своего туалета.

— Отлично! — усмехнулся Охотник, а затем неожиданно убрал палец со спускового крючка и спрятал пистолет обратно в кобуру на поясе.

Пока Валери пыталась распознать, в чем смысл этой уловки, мужчина шагнул к ней и провел руками по ее каштановым волосам, волнами спускавшимся на плечи.

— Мне больше нравилось, когда ты заплетала их в два хвоста! — признался Охотник, глядя в глаза Валери. — Тогда ты становилась похожей на маленькую девочку, внушая окружающим ложное чувство безопасности.

Мужчина погладил ее по щеке, а Валери, впавшая в некоторый ступор из-за неожиданного поведения посланного за ней убийцы, даже не попыталась отстраниться.

— Впрочем, маленькой ты казалась только лицом, — продолжал говорить Охотник. — Все остальное уже тогда было при тебе. — Он провел рукой по ее груди, и женщина почувствовала, как стремительно твердеют ее соски. — Чувствую, ты до сих пор помнишь, как нам было хорошо вместе, — улыбнулся мужчина.

— Эти воспоминания не вызывают у меня ничего, кроме сожаления о потерянных годах моей жизни! — с вызовом ответила Валери, хоть и не совсем искренне.

Ее рука стремительно скользнула к застегнутой кобуре, пальцы уже почувствовали холодный металл рукояти, когда их сверху придавила могучая ладонь Охотника.

— А знаешь, о чем жалею я? — прошипел мужчина под хруст пальцев Валери. — Что ребенок, которого ты носишь под сердцем, не от меня!

Женщина, уже готовившаяся расстаться с жизнью после неудачной попытки расправиться с убийцей своего мужа, оказалась настолько поражена этим заявлением, что даже не заметила, когда Охотник успел отпустить ее пальцы.

— Откуда..? Откуда ты знаешь? — спустя, наверное, целую минуту прошептала Валери.

Мужчина, все это время гладивший ее живот и легкими касаниями губ дотрагивавшийся до ее груди, ответил так же тихо:

— Я прожил достаточно, чтобы понять: любовь может дать ответы на все вопросы!

Он отступил назад, отстраняясь от Валери, и снял футболку, оголяя могучий торс — предмет зависти для любого мужчины.

Но не обнаженные мышцы, перекатывавшиеся под кожей, едва тронутой загаром, поразили Валери. Их она видела, и не раз, когда была чуть моложе.

А вот татуировка на сердце Охотника, изображавшая темноволосую девушку в обтягивающих штанах и топе, с небольшими игривыми рожками на голове и змеящимся хвостом позади, явно появилась недавно.

— Ты, правда, до сих пор меня любишь? — не отрываясь от нанесенного на кожу рисунка, прошептала Валери.

Вместо ответа мужчина опустил руку в задний карман джинсов, извлек из него небольшой пакет желтого цвета и протянул его женщине.

— Что в нем? — беря пакет в левую руку, спросила Валери.

— Две банковские карты, пароли к ним и паспорта для тебя и девочки, — ответил Охотник. — Что с этим делать, ты знаешь. И постарайся на этот раз спрятаться получше!

Валери перевела взгляд с собеседника на тело мужа, затем на конверт, и паззл в ее голове сложился в единую картину.

— Значит, Флоран…

— Чтобы вы жили, он должен был умереть, — закончил за нее Охотник. — Надеюсь, будь у него выбор, он бы сделал то же самое!

Он шагнул к двери и сдвинул щеколду, отпирая засов, но был остановлен Валери, схватившей его за руку и развернувшей лицом к себе.

— Наверное, я должна тебя проклинать за смерть мужа, — произнесла женщина, глядя убийце прямо в глаза. — Но я знаю, как ты рискуешь, спасая меня и Колетт, так что: спасибо!

Охотник дернул уголком рта, то ли принимая благодарность, то ли выражая сомнения в искренности Валери.

— Я, правда, тебе благодарна, — вновь заговорила женщина, но была прервана прижатым к ее губам пальцем.

— Ты отблагодаришь меня, если исполнишь две мои просьбы, — произнес Охотник. — Во-первых, будешь относиться к дочери так же, как к родному сыну. А во-вторых, я смею надеяться, что когда-нибудь увижу на твоем теле татуировку, изображающую меня.

Затем мужчина на краткий миг коснулся губами губ Валери, вновь напомнив женщине о той страсти, что связывала их когда-то, и вышел, закрыв за собой дверь кабинки.

На какой-то краткий миг Валери захотелось рвануть за ним, и даже отсутствие одежды не помешало бы ей кинуться ему на шею и на глазах изумленной публики целовать его так долго, как только можно.

Но затем женщина вспомнила причину, по которой она прервала их роман, тяжело вздохнула и стала одеваться.