Спасатели человечества

Дмитрий Леонидович, 2022

Эта книга – ироничный боевик.Боевик – потому что там постоянно кого-то убивают. Многих – неоднократно.Ироничный – потому что герой – это не ветеран войны / спецназа / драки в детском саду, а обычный парень. Слегка забавный, но симпатичный.У парня есть обычная девушка с необычными знаниями. Тоже забавная и симпатичная.Еще у него есть помощники и партнеры, которые вместе с ним творят историю. Или влипают в истории?В конце концов, они спасают человечество. В этом никакой иронии нет. Спасают без пафоса и совсем не от тех опасностей, о которых вы подумали в первую очередь.

2. Сладкая парочка

Приходить в себя после смерти оказалось очень больно. Мышцы в местах ранений сжались спазмами и не сразу смогли расслабиться. Сердце колотилось в груди, как бешеное. Потом на всем теле выступили крупные капли пота, и сразу стало легче.

Парень успокоился. Привел мысли в порядок.

Ну, погиб. Бывает. Не страшно — это же виртуал. Хотя потерянных поинтов жаль.

Сначала надиктовал в дневник отчет о происшедшем. Для будущей книги.

Потом поразмышлял над своим поведением, которое оказалось неожиданным для себя самого. Итог размышлений занес в дневник:

«Думаю, если бы они ее насиловали, я бы не стал вмешиваться. И последствий для себя побоялся бы, но главное — шансов ей помочь не видел. К тому же насилие — это гадко, но это как то можно понять. Так действуют животные, но в каждом человеке есть животное, нужно это честно признать.

Когда они начали ее забивать до смерти — это было другое. Это было что-то инфернальное, невозможное, с чем нельзя мириться. Так даже животные не поступают, они дерутся с соперниками, но не с самками. Самок могут прихватить за загривок, чтобы склонить к взаимности, но не калечить или убивать.

Бандиты повели себя как больные животные, бешенные. Представляющие опасность для всего вида, включая самок и детенышей. Таких надо уничтожать даже ценой своей жизни. Это лежит где-то глубоко внутри и оказалось важнее доводов рассудка».

***

Закончив надиктовывать свои впечатления и мысли, Пончик задумался, что делать дальше.

Не сразу он заметил мигающий значок вызова. С ним хотела поговорить Пышка. Та самая девушка, которую убили на его глазах. Он принял ее вызов.

— Привет. Я перед смертью успела увидеть, как ты бросился на них… — девушка замялась. — А потом мне пришло пять очков опыта за участие в убийстве агрессивного персонажа по кличке Шило.

— Да? — Пончик забыл об этой стороне убийств. Глянул на свои очки опыта. — А у меня списали сотню за смерть и зачислили сорок пять за убийство. Надо же. А если бы я всех троих добить догадался, даже в плюс вышел бы!

— У тебя теперь из-за меня будут неприятности?

— Не из-за тебя. Я просто не мог по-другому. А неприятности у меня уже были — я им сотню монет отдал. Растерялся вначале, не знал, что делать.

— Теперь они от нас после воскрешения не отстанут. Опять убивать будут, наверное, и денег требовать. И так каждый день, пока нас не перекинет в другие деревни. Им сейчас важно будет нас наказать, чтобы все знали, что им нельзя сопротивляться.

— И что мы можем сделать?

— Я успела на форуме посмотреть. Самым умным выходом для новичков считается включение режима трудового лагеря сразу после входа. Тогда, пока ты защищен от насилия, можно по выходным собрать информацию о деревне и окрестностях, познакомиться с кем-то из местных, купить оружие и припасы, придумать, что делать дальше. Только вот подписывать контракт на полгода мне очень не хочется.

— Да, полгода с утра до ночи полоть грядки или доить коров — с ума сойти можно. Кому-то это подойдет, но для себя я как представлю — тоска смертная.

— И я тоже туда не стремлюсь. Но на крайний случай можно. Я подумала — вдвоем нам будет проще что-то придумать, надо попытаться. Если не получится, и нас станут убивать каждый день, тогда после пятого убийства нас перекинет в другие деревни, разбросает по одному. Чтобы этого не случилось, можно после четвертого убийства в трудовой лагерь пойти.

— Не жалеешь, что так получилось? Что не отдала деньги?

— Не, не жалею. Они бы просто так не отпустили. Сначала деньги, потом секс потребовали бы, потом еще что-то. Так всегда действуют манипуляторы — начинают с мелочи, если жертва поддается — постепенно увеличивают давление.

— Ты смелая.

— Не, я на самом деле испугалась очень, потому и сорвалась с катушек. Особенно, когда они попытались на столе меня… Я же девушка домашняя, — Пышка покраснела. — В дополненной реальности раньше не бывала, в реале живого мужчину не видела… Как-то я по-другому свой первый раз представляла, — девушка совсем опустила взгляд. Потом оживилась: — А вот ты смелый.

— Я тоже не смелый. Оно само как-то.

— Вот именно. У тебя оно само как-то вот так вот, а у другого — промолчало бы. На самом деле мало кто знает, что у него внутри сидит. В обычной жизни человек может выглядеть героем, а как до дела дойдет — сдуется. Ты вот теперь знаешь, какой ты внутри. И я про тебя теперь знаю.

— Не преувеличивай. Мы же в виртуале. Мы на самом деле ничем не рискуем.

— Это твое сознание знает, что мы в виртуале. А для подсознания всё вокруг — по-настоящему. Оно тебя на самом деле вело убивать и умирать.

Теперь Пончик засмущался окончательно и покраснел. Ужасно приятно, когда тебе девушка говорит, что ты герой. Но и как-то немного не по себе.

— А псевдо тебе тоже система присвоила? — перевел он разговор.

— Почему это система? Сама выбрала.

— «Пышка»? Сама? Не «Красотка», не «Умница», не «Гламурка», а «Пышка»? Почему так?

— По Мопассану. У него новелла есть такая. И ее героиню так зовут.

— И про что там?

— Как всякая хорошая книга — про людей. Не буду пересказывать, сам прочитай. Она короткая.

Пончик отметил себе в памяти — надо прочитать.

Потом они рассказали друг другу о себе. Пышка тоже оказалась бредером, писала на исторические темы.

— О романтических рыцарях и прекрасных девах? — улыбнулся парень.

— Не, это скучно. Меня интересовало, как на самом деле люди жили. Ну вот, например — знаешь, зачем широкополые шляпы мушкетеры носили?

Парень не знал.

— В общем, дело было так…

В средневековых городах были узкие улочки с застройкой в несколько этажей. Улочки узкие, а верхние этажи часто были шире нижних и нависали над улицей. А канализации в домах в средневековой Европе не было. Совсем. И выбегать во двор было не всегда возможно, в том числе и потому, что холодильников тоже не было и продукты не всегда оказывались свежими, и воду не кипятили, а значит что? Значит, понос у населения — унылая обыденность. Так как функции организма никто не отменял, был обычай выливать ночные горшки прямо из окон на улицу. После того, как французский король Людовик IX в ХIII веке был облит дерьмом из окна, от жителей Парижа стали требовать, чтобы перед тем, как выплескивать горшки, они сначала трижды кричали «Берегись!».

Люди тогда ходили в капюшонах или наворачивали разнообразные тюрбаны, шапо, на головы.

Но потом Колумб привез в Европу сифилис, испанские наемники принесли его в Италию, а доблестная французская армия во главе с Карлом VIII после захвата Неаполя устроила там такое массовое насилие и разврат, что французы заразились почти поголовно. Из Италии армия вернулась домой во Францию и разнесла заразу там. Так сифилис надолго стал «французской болезнью». После чего случилась повальная эпидемия в Европе и дальше по всему миру, из-за чего, кстати, в моду вошло целомудрие и супружеская верность.

Вот. Болезнь тогда протекала в более тяжелой форме, чем в последующие века. А при сифилисе, кроме прочих эффектов, волосы выпадают пятнами. Чтобы показать «Я здоров, со мной можно познакомиться поближе», знатные люди стали отращивать длинные волосы и завивать их. У кого волосы не росли, например, из-за облысения — носили парики. И мужчины, и женщины.

В общем, парики европейским модникам понравились. Один раз его завил, пудрой посыпал — и ходи красивый, пока не испачкается.

Но на парик неудобно надевать капюшон или наматывать тюрбан. Капюшон стал одеждой для простаков. А ведь знать тоже ходить с непокрытой головой не могла — выплескивание горшков из окон никуда не делось. Парики были дороги, а вымывать из них дерьмо — ужасно неудобно. Сначала их специальными мешочками прикрывали, но это некрасиво. И вот тогда в крупных городах Европы и вошли в моду широкополые шляпы.

А вскоре появился и обычай при приветствии дамы снимать шляпу и прятать ее за спину. Ну, чтобы не шокировать даму запахом и видом потёков на головном уборе.

Впрочем, запахом тогда сложно было кого-то смутить, даже во дворцах смердело невыносимо, поскольку туалетов не было. Совсем. Гадили во время пиров и приемов, где придется: в саду, в углах, на лестницах, в нишах за портьерой (и далеко не всегда в специальную вазу) или — с подоконников на улицу. Чтобы пьяные придворные не вываливались при этом из окон, придумали делать окна до пола и ставить кованое ограждение, выпуклое снизу, чтобы можно было присесть на корточки задом наружу. Так появились элегантные «французские балконы», назначение которых позже забыли и стали ими украшать окна. Да-да, по сути — украшали фасады декоративными туалетами.

Прекрасным дамам так и вовсе было просто: отошла чуть в сторону, ноги под пышной юбкой шире расставила, пустила струйку на пол — и можно возвращаться к беседе. Панталоны придумали гораздо позже, когда появились промышленные ткацкие станки и научились делать тонкие ткани, так что средневековым дамам ничто не мешало.

Уф! — перевела дух девушка. — Видишь, любой простой вопрос цепляет целый пласт всякого интересного. Вот об этом обо всём я и писала.

Рассказывала Пышка увлеченно и живо. Она знала еще много забавных вещей, так что парочка легкомысленно проболтала почти весь день.

Потом спохватились: надо же было придумать, как спастись от бандитов. А потом надо еще и успеть выспаться перед воскрешением.

Пышка предложила поделиться своими деньгами, если это поможет. Потому что она все равно стрелять не умеет, и сил у нее мало, поэтому оружие должно быть у Пончика. Он мужчина и сильный.

Осталось придумать, как добраться до фактории, чтобы это оружие купить. Вот на эту тему идей пока никаких не было. Решили при первом воскрешении посмотреть, как поведут себя бандиты, а потом дальше думать.