Анна-Мария

Дмитрий Лаптев, 2020

Франция. Середина восемнадцатого века. Смутное и мрачное время, когда всюду процветает нищета и хаос. Такие времена порождают тёмные личности и ужасные события. Люди боятся прогневать Бога. Но так ли крепка их вера, или они просто страшатся Церкви и Огненой палаты? Эта история расскажет о молодом камерарии папы римского Андре Дювале. Он отправляется во французскую глубинку, чтобы распутать очередную тайну и развеять по ветру людские предрассудки.

Глава

III

.

Андре вернулся в свою комнату, твёрдо решив после обеда поспрашивать у местных про ведьму. Он проверил снаряжение, зарядил пистолеты, понимая, что проблем ему всё же не избежать, и, наконец, почистил грязные сапоги, так сильно раздражавшие его.

На улице стояла нестерпимая жара. Сорочка под камзолом промокла до нитки и прилипла к телу. Юноша снял мокрую одежду и повесил на открытую створку окна. В дверь постучали. Андре наспех закрыл треуголкой пистолеты, лежащие на столе.

— Кто там? — спросил шевалье.

— Месье, это Анна, — раздался знакомый голос.

— Входи.

Девушка открыла дверь, толкнув бедром, и протиснулась через узкую щель, держа в руках деревянный поднос.

— Вот, господин, холодное пиво… Ой, — она остолбенела при виде голого по пояс Андре. — В жаркую…погоду…

Она не сводила глаз с юноши. На молодом крепком теле было множество отметин. Несколько шрамов на животе, груди и руках.

— Простите, месье Андре, — девушка опустила взгляд и мышкой пробежала в другой конец комнаты.

Поставив поднос с пивом на стол, она присела в реверансе и, не поднимая головы, направилась к выходу.

— Анна, — окликнул её шевалье. — Могу я кое о чём попросить?

— Да, господин, — она застыла как вкопанная, зажав в кулачках полы юбки. — Я вам стольким обязана. Всё что угодно.

— Для начала, зови меня просто Андре, хорошо?

— Хорошо, господин, — кротко ответила девушка.

— И ещё. Не могла бы ты постирать мои вещи?

Анна словно расслабилась, услышав о подобной просьбе.

— Конечно, месье!–радостно воскликнула она. — Конечно, конечно!

Анна схватила висящую на окне рубашку и ещё пару протянутых юношей вещей.

— Я всё принесу вечером, господин.

— Ан-дре, — по слогам произнёс шевалье.

Она хихикнула и закрыла за собой дверь. Снаружи послышался стук её туфелек по деревянной лестнице, а затем крик трактирщика: «Анна, где тебя черти носят?!»

Наконец пообедав и впрямь не дурным рагу, шевалье опять отправился в деревню, надеясь разузнать что-то новое о ведьме. Но, памятуя слова Анны, на разговорчивость жителей Андре не рассчитывал.

Жара никак не спадала, небо было голубым и чистым, без единого облака. Солнце палило с ужасной силой. Сухой воздух дрожал, стоило лишь взглянуть вдаль. Андре предусмотрительно надел лёгкий камзол с причудливой вышивкой и последнюю сорочку с пресловутыми кружевными манжетами. Выглядел он, конечно, чересчур заметно для деревенской местности, но выбирать не приходилось.

Деревня Майан мало чем отличалась от остальных деревень в округе, да и в принципе во всей Франции. Небольшие каменные домики, реже двухэтажные с черепичными крышами, тянулись вдоль пыльных дорожек. Плотный кустарник делил деревню как хотел, заставляя улицы извиваться. На холме виднелись ещё несколько домиков, а на самой вершине величественно возвышалась церковь с готическим шпилем, увенчанным католическим крестом. К центру деревни дома становились плотнее друг к другу и уходили выше, словно на второй ярус холма.

Шевалье свернул с дороги и стал подниматься вверх по склону. Почти дойдя до церкви, юноша оглянулся и посмотрел на деревню с высоты. Отсюда поселение и впрямь казалось словно разорванным на кусочки и разбросанным вокруг церкви. А в округе виднелись лишь поля, засеянные пшеницей.

На дверях храма обнаружился увесистый замок. Это удивило Андре. Он пару раз обошёл вокруг серого каменного здания, местами поросшего вьюном, но никого не увидел. Вернувшись на дорожку, являвшую в этом месте некое подобие брусчатки, шевалье зашагал вниз. В маленьком огороде одного из домов он заметил женщину.

— Простите, госпожа! — окликнул он хозяйку.

Она смахнула пот со лба и подошла ближе.

— Доброго дня, — поприветствовал юноша, сняв треуголку.

— И вам, молодой господин, — голос у женщины был певучий, русые волосы непослушно выбивались из-под платка. Под серым деревенским платьем скрывалась пышная фигура.

— Скажите, а где найти священника? Церковь закрыта, — Андре тоже вытер пот со лба. Волосы под треуголкой оказались мокрыми.

–Преподобного нашего ищете? — ответила она. — Видно, из столицы. Парень-то вы приметный.

Андре смущённо улыбнулся в ответ.

— Жарко-то как, — женщина отошла к колодцу во дворе, глиняным ковшом зачерпнула воды из ведра, которое стояло на каменном круге, и протянула юноше.

— Спасибо, — неуверенно произнёс он, брезгливо заглядывая в ковш. — Так где, вы сказали, преподобный?

— Ой, да отец Жан редко тут бывает. По праздникам только.

— А что так? — снова спросил юноша, вернув женщине её утварь, не сделав ни глотка.

— Он у нас глубоко верующий человек. Всё в трудах и, видимо, как всегда, в аббатстве. Там, говорят, библиотека большая, чаще там трудится. Можете дома его поискать, но то вряд ли.

— А где его дом?

— А рядом с домом кровельщика. Это туда, — женщина махнула рукой в сторону деревни.

— Спасибо, госпожа, — шевалье откланялся и снова зашагал вниз по мощёной тропинке.

— Месье! — окликнула женщина. — А зачем вам наш преподобный? Дело важное?

— Пустяки, мадам, — откликнулся Андре. В этот момент он решил проверить слова Анны. — Поговаривают, в этих местах ведьма живёт, вот и решил священника расспросить поподробнее.

Женщина переменилась в лице. Доброжелательная улыбка исчезла, и она с мрачным видом буркнула себе что-то под нос и брезгливо выплеснула остатки воды за заборчик. Шевалье ожидал подобной реакции и понимал: если и дальше так всех расспрашивать, то проблем не избежать.

Спустившись с холма по тропинке, юноша оказался в самом центре деревни. Было немноголюдно. Возле одного дома стоял прилавок с выпечкой. Вокруг сновали мальчишки. Заприметив выделяющегося господина, ребятня обступила юношу и принялась наперебой засыпать нелепыми вопросами. Среди них оказался и конюшонок из гостиницы.

— Добрый день, господин, — поприветствовал его мальчишка.

Андре кивнул в ответ.

— Скажи-ка, где тут дом кровельщика?

— Вон тот, в конце улицы, — ответил юнец.

Шевалье уверенно зашагал вперёд, собирая на себе взгляды сельчан.

Дом у кровельщика оказался добротным. Первый этаж каменный, а верхний обитый белёным деревом. Крышу покрывала ровная, как на подбор, красная черепица. Напротив дома кровельщика стоял дом поменьше, с закрытыми ставнями. Что-то подсказывало Андре, здесь и жил преподобный.

— Есть кто дома? — громко крикнул Андре, стуча в приоткрытую дверь.

Внутри было темно. Света из одного мутного маленького оконца явно не хватало. Длинную комнату перегораживала поперёк широкая стойка. Вдоль белёных стен стояли сундуки и мешки.

— Смотря кто спрашивает, — раздался чей-то голос.

Из дверного проёма вышел невысокий коренастый мужчина с роскошными седыми бакенбардами и бородой.

— Ого! — изумился он, глядя на незнакомца. — Давненько у меня не было таких гостей. Франсуа Гассет, к вашим услугам, месье. Чего изволите?

— Я ищу дом преподобного Жана, у меня для него послание… — шевалье замешкался. — Из Парижа.

— Ну, дом-то его как раз напротив моего стоит, вон тот, — басовито ответил кровельщик. — Вот только отца Жана нет сейчас.

— Как же так? — растерянно спросил Андре. — Я привёз срочную депешу. Где же его найти?

— Видимо, в Аббатстве Тресси. Да, думаю, найдёте его там.

— Незадача, — мотнул головой шевалье. — В любом случае, спасибо вам.

— Всего доброго, месье, — мужчина не дождался, пока Андре выйдет, и снова скрылся в дверном проёме.

Юноша вышел на улицу и походил у дома преподобного. Пару раз даже постучал в двери и в окна. Внутри признаков жизни не наблюдалось.

— Отца Жана ищете? — окликнул женский голос.

Шевалье обернулся. Милая женщина с худыми впалыми щеками и старческим лицом улыбчиво смотрела на юношу.

— Да, я к нему с письмом.

— Боюсь, месье, преподобного нет дома. Он нынче совсем редкий гость у нас.

— Я слышал это уже неоднократно. Сказали, он в каком-то аббатстве.

— Да-да, — кивнула женщина. — Аббатство Тресси.

— Но у меня безотлагательно важная весть.

— Боюсь, тут не помогу, — она с сожалением развела руками — Вы ведь тот самый юноша, что спас нашу красавицу Анну?

Андре ничего не ответил.

— Не стесняйтесь, вы поступили как настоящий герой. Идёмте… Угощу вас травяным чаем. В такую жару — то, что необходимо!

Юноша снова ничего не ответил. Женщина оглянулась.

— Идёмте! Идёмте! Не надо стесняться.

Шевалье последовал за ней. Пожилая женщина пересекла улицу, прошла мимо прилавка с выпечкой, попутно обмолвившись парой слов с торговкой, и вошла внутрь дома с внушительными окнами. Андре зашёл следом. Внутри было светло, жарко и пахло хлебом. Юноша огляделся. Слева находилась просторная кухня с печью. За огромным столом, усыпанным мукой, трудились сразу двое подмастерьев.

–Идёмте, месье! — окликнула хозяйка. — Сюда. Добро пожаловать в мой дом.

Юноша прошёл мимо лестницы на второй этаж и оказался в крохотном внутреннем дворе. У самой крыши на растянутых веревках раскинулся густой вьюн, создавая под собой плотную тень. У стены стоял плетёный столик и такие же стулья. Женщина уже вынырнула из прохода в противоположной стене, держа в руках поднос с едой.

— Присаживайтесь, милый юноша. Меня зовут мадам Крюшо, — она жестом пригласила гостя к столу.

— Андре Дюваль, мадам, — он снял треуголку, машинально пригладив волосы и слегка поклонившись, и сел на один из стульев.

Дама налила мутный травяной отвар в изысканную чашечку с ручной росписью и поставила перед Андре блюдо со свежими ароматными булочками.

— Расскажите мне всё, месье, — с улыбкой потребовала женщина.

— Простите? — Андре слишком увлёкся ароматом настоя.

Напиток пах мятой, липой и ещё чем-то незнакомым, но вкус оказался весьма приятным.

— Как вы спасли нашу красавицу Анну? Как это произошло? — не унималась старушка, наполняя при этом и свою чашку. — Вы в точности такой, как она описала. Такой красавец.

Шевалье изобразил смущение.

— Думаю, так поступил бы каждый на моём месте, — с улыбкой отшутился Андре, разглядывая чашечку.

— Ох, мой мальчик… Ещё и скромник! Помилуйте, сударь, большинство бы просто убежало или вовсе прошло мимо. Видимо, вы превосходно сражаетесь. Вы солдат?

— Нет, что вы, мадам, я обычный посыльный.

— Я стара, мой дорогой, но не глупа, — женщина отпила из чашечки, растянув при этом и без того тонкие старческие губы. — Вы точно не солдафон и не сержант, у вас для этого отличные манеры. К тому же офицерская выправка говорит сама за себя.

— Вы меня раскусили, — улыбнулся Андре. — Вы хитры, мадам.

— Ох, помилуйте, я всего лишь жена булочника, — захохотала старушка, кокетливо прикрыв рот ладонью.

— В своё время мне довелось повоевать, — начал юноша, решив открыть часть правды для поддержания разговора. — Но с этим давно покончено. Сейчас я на службе у кардинала.

— Ох, видно у вас и впрямь нечто важное для нашего преподобного, — кивнула хозяйка. — Не волнуйтесь, я не буду выспрашивать ваших секретов. Но раз вы так прекрасно справились с теми мерзавцами, значит вы… Офицер. Пресвятая Дева Мария, представить не могу, что бы они сотворили с бедной девочкой! Я всегда была против этих наёмников.

— Кстати о них, мадам. Зачем они в деревне? К тому же такие, чистые бандиты.

— Ой, и не говорите, мой дорогой! Они никому здесь не нравились. Вечно пьянствовали и хамили, — разоткровенничалась женщина. — Но, как вы заметили, наша деревня не бедствует.

— Верно, — кивнул шевалье, откинувшись на удобном стуле. Он расслабился и больше не ощущал жары. Да и беседа шла в нужном русле. — По пути сюда я встречал места в более плачевном состоянии.

— Ох, — всплеснула руками хозяйка. — Эти бесконечные войны погубят Францию, господин Дюваль! Так вот о том и речь, что деревня не бедствует, и мало ли кто захочет позариться на наше добро. Вот староста, этот старый дуболом Буардо, и предложил обзавестись наёмниками для защиты.

— Чистейшая глупость, — махнул рукой Андре. — Это была шайка ни на что негодных проходимцев. Пустая трата денег. К тому же, староста упомянул имя преподобного и то, что это именно он настоял на услугах этих, с вашего позволения, наёмников.

— Действительно? — удивлённо подняла брови женщина. — Впервые слышу.

— Уверяю, мадам…Староста сказал, что отец Жан нанял их для охоты на какую-то ведьму.

Женщина замолчала и исподлобья взглянула на юношу.

— А вы хитры, молодой человек, — с натянутой улыбкой произнесла жена булочника.

— Не понимаю, о чём вы, мадам.

— Могли бы быть и честнее, — пожала плечами женщина. — Вы и к преподобному пришли по делу ведьмы?

— Нет, мадам, — Андре отрицательно покачал головой. — Как уже сказал, я принёс письмо для отца Жана. Что же касается ведьм, то ими пусть занимается инквизиция, ну или Огненная палата, наконец. Я вообще не верю во всяких там ведьм и колдунов. Всё это несусветный вздор и средневековые пережитки. Такие же, собственно, как и инквизиция. Такому безрассудству пора кануть в лету. Впереди век прогресса. Век логики и изобретений. Мы открываем новые континенты и при этом, словно необразованные, верим в колдовство.

— Ох, мой милый юноша, — смягчилась она. — Не всё в этом мире объясняется логикой. Вот, к примеру, вам сейчас жарко?

— Нет, мадам, — улыбнулся шевалье.

Он и впрямь чувствовал себя довольно комфортно.

— А на дворе несусветная жара, — женщина указала на кувшин с травяным чаем. — Ведь это она мне его готовит. В силу возраста, я крайне ужасно переношу жару, знаете ли…

— Кто… Она? — с недоверием спросил Андре.

— Ведьма, — спокойно ответила женщина.

Шевалье брезгливо поставил кружку и отодвинулся от стола.

— Попались, юноша, — улыбнулась старушка. — Хотите узнать о ней больше? Ведь так?

— Вы и тут меня раскрыли, — сдался Андре. — Я столько всего уже наслушался в деревне, что готов и сам поверить в эти сказки.

— А это и не сказки, мой милый. Ведьма и впрямь живёт в этих краях.

— Перестаньте меня разыгрывать.

— А я и не разыгрываю. Она жила здесь всегда, сколько себя помню, и при этом всегда помогала деревне.

— Кто? — удивился Андре. — Ведьма? А разве она не должна вредить?

— У вас есть шпага, юноша? — спросила старушка.

— Да, мадам, — ответил он, уже понимая, к чему женщина клонит.

— Ваша шпага может убить человека, а может и защитить, как вы нам и доказали. Думаю, и с колдовством дела обстоят так же. Но уверяю, никто из жителей деревни не скажет ни единого плохого слова о нашей ведьме.

— Вы говорите страшные вещи, мадам, — покачал головой Андре. — Я, конечно, не истовый католик, хоть и на службе у кардинала. Я приверженец прогрессивных идей. Но набожные люди, такие как преподобный Жан, могли бы насторожиться из-за ваших слов.

— Ну что ж, — вздохнула она. — Если вы солгали снова, месье Дюваль, и всё же принадлежите к той самой инквизиции, о которой так нелестно отзывались пару минут назад, то окажите снисхождение к старой женщине, разморённой жарой. Я могу нести всяческий бред.

— Я не посмел бы и подумать о вас дурного, — Андре поднялся с места, чувствуя в ногах необычайную лёгкость. Он поцеловал мадам Крюшо руку. — Разрешите откланяться. Всего доброго, мадам. Спасибо за чай.

— Я передам вашу благодарность той, кто его приготовила.

Улыбка медленно сползла с лица шевалье. Он натянул треуголку и пулей вылетел из дома булочника. Ему необходимо было срочно вернуться на постоялый двор. Андре совершил непростительную ошибку, когда выпил предложенный отвар. Так можно и под чары ведьмы попасть. Но ему пришлось идти на риск, да и выдавать местным истинную причину своего нахождения в Майане лишний раз не стоило.

Не обращая внимания на встречных прохожих, он бежал по улице. Добравшись до таверны, с взъерошенным видом юноша влетел вверх по лестнице, вызвав ужас на лице хозяина трактира, и закрылся в комнате. Шевалье быстро вытащил из-под кровати кожаный вещевой мешок и высыпал всё содержимое на пол.

Юноша отыскал небольшую шкатулочку, не медля ни секунды, расстегнул сорочку и снял с груди маленький ключ на верёвке. Замок на шкатулке послушно щёлкнул, и Андре принялся перебирать спрятанные внутри бутылочки. Откупорив одну из них, юноша незамедлительно выпил содержимое и поморщился, приложив тыльную сторону ладони ко рту. Нестерпимо горькое зелье пахло тухлыми яйцами, но было необходимым. Юноша даже и сосчитать не смог бы, сколько раз этот чудодейственный отвар спасал ему жизнь.

Шевалье сел на пол, закрыл глаза и принялся ждать. Если яд уже начал распространяться, то стоило приготовиться к сильнейшей боли. Андре досчитал до десяти. Ничего не произошло. Затем ещё раз до десяти, и ещё раз. Ощущений не было совершенно никаких, кроме приступа тошноты от нестерпимой вони. Убедившись, что не отравлен, Андре облегчённо выдохнул. Глупо было полагать, что мадам Крюшо осмелится так открыто его отравить, но и полностью исключить этого он не мог. Впредь стоило быть более аккуратным и осмотрительным.

Перебрав пару бутылочек, юноша откупорил ещё одну с совершенно бесцветной, безвкусной и лишённой запаха жидкостью. Приложив крохотный сосуд к губам, шевалье осушил его в пару глотков. Оглядевшись по сторонам, он прислушался к собственным мыслям. Голова была ясной, юноша чётко отдавал себе отчёт в том, кто он и где находится.

Довольный, что всё так удачно сложилось, Дюваль принялся складывать вещи обратно в мешок. Краем глаза он увидел ещё одну бутылочку, лежавшую отдельно от остальных. Обсидиановое чёрное стекло и маленькая пробковая крышка. Андре взял склянку в руку и, сомневаясь, поиграл ей в ладонях. Это был особый раствор, который позволял чувствовать буквально кожей любое, даже самое минимальное присутствие сверхъестественных сил. Но отвар являлся безумно опасным для того, кто его использовал, и мог запросто убить. Применять такое средство именно сейчас не было никакой нужды.

Шевалье спрятал эту бутылочку подальше и, на всякий случай, откупорил ещё одну, содержащую вытяжку из феромонов различных животных, являющуюся своего рода маскировкой. Каждый, кто выпивал такое зелье, становился практически незаметен для ясновидцев и духов-ищеек. Андре выпил его и тут же почувствовал сильнейшее головокружение.

— Вот чёрт, — выругался юноша.

В глазах мгновенно потемнело, и он упал навзничь, стукнувшись затылком о деревянный пол.