Вирус Зоны. Сеятель

Дмитрий Лазарев, 2020

Лесногорской аномалии больше нет, но угроза не исчезла. Неведомая могущественная сущность вырывается в нашу реальность, и целый отряд АПБР гибнет в массовой бойне под Иркутском. «Лояльный», жертва эксперимента по созданию Измененных нового поколения, собирается сделать орудием своей мести носительницу смертельной чумы. Кровавый след жестоких убийств ведет из Сибири к Уралу, а московские сталкеры получают заказ на уничтожение питерского Источника. Во всех этих вроде бы не связанных событиях Посвященный Олег Катаев видит признаки надвигающейся войны между посланцами вселенского разума. Способен ли хоть кто-нибудь остановить безумного Сеятеля, жаждущего уничтожить человечество?

Глава 12

Самаритянка

Окрестности Иркутска

Солнце светило в спину, не жарко, легкий ветерок. Яна Миронова опустила стекло с водительской стороны и поймала себя на том, что напевает арию из своего любимого мюзикла:

Героям — подвиг!

Подонкам — повод!

Юнцам посулим боевую славу.

Надежду — нищим!

Голодным — пищу!

И каждый из них обретет то, что ищет^[1].

Это был действительно хороший вечер, и Яна пребывала в превосходном настроении. Пожалуй, идея стать врачом общей практики, поначалу воспринимавшаяся как безумная авантюра, оказалась вовсе не так уж плоха и начала приносить плоды. Несколько семей в четырех поселках к северу от Иркутска наняли ее в качестве семейного доктора, не испугавшись молодости. Яна успела себя зарекомендовать, еще работая в районной больнице, куда многие ездили специально к ней. Это ли не показатель?

Главное, что теперь она могла заниматься своими пациентами индивидуально, избавленная от иссушающего душу и выматывающего больничного конвейера. Там на каком-то этапе Яна с ужасом обнаружила в себе ростки цинизма и формального подхода, порожденные большим потоком пациентов, переработками, накапливающейся усталостью и недосыпом. И ужас ее был совершенно понятен: работа-призвание, работа — смысл жизни могла превратиться в ненавистную каторгу, а энтузиазм и сострадание к больным — в потухшие глаза и утомленно-досадливое «ну-что-там-еще?».

И тогда Яна просто сбежала. Уволилась, причем не с переходом куда-то, а так, на пустое место. Близкие, друзья и коллеги смотрели на нее с недоумением и пытались отговорить от «большой ошибки», но когда Яна что-то решает — ее и бульдозером не свернуть. Решение стать врачом общей практики пришло ровно через сутки после того, как ее заявление об уходе легло на стол главврачу. А дальше бульдозером уже стала сама Яна.

Кто бы мог подумать, что в такой хрупкой, изящной девушке с ангельской внешностью скрывается столь прочный стальной стержень? Что она способна на такой целеустремленный напор? И это при почти полном отсутствии всякой поддержки. Даже близкие уговаривали перестать дурить и возвращаться в больницу. Но куда там!

Зато какой был триумф, когда с ней заключила договор первая семья! Это сделала она, Яна Миронова! Сама, без блата и мохнатой лапы, почти без помощи со стороны. И вот для нее настала новая жизнь. Та, о которой она мечтала. Яна не сомневалась, что справится, что оправдает доверие этих четырех семей. Вот как сегодня. Случай вроде бы проходной, но из таких и состоит работа семейного доктора, врача общей практики. Да, ей не делать сложнейших операций, о которых потом будут писать большие статьи в медицинских журналах, не ездить на конференции за границу. Зато она будет ближе к людям, не превратится в робота, для которого все эмоции, в том числе и сострадание, — только помеха в профессиональной деятельности. «Не принимай близко к сердцу!», «Не пропускай через себя!» — вот были самые популярные советы от ее более опытных коллег по больнице, когда у Яны наступал передоз чужой болью. Но она не хотела так. Хотела принимать и пропускать. И не могла иначе. Близкие не понимали, почему она отказывается от карьеры. С ее-то способностями Яна вскоре могла перевестись в областную больницу, а там, глядишь, и еще какая-нибудь возможность подвернется. А ей нужна была не карьера, а вот эта простая радость вроде сегодняшней, когда ребенок избавлен от боли, и вся семья ей благодарна. И таких простых радостей у нее может быть много. И будет много — в конце концов, она только начинает жить — ей еще и тридцати нет.

Сегодняшний вечер был из тех, которые хочется отпраздновать. Хотя вроде с чего бы? Обычное дело в ее работе. А вот Яне захотелось сделать что-нибудь необычное, не как всегда. Пусть даже по мелочи. Проехать до дому другой дорогой, например. Вот этот проселок, кстати, очень симпатично смотрится. Яна подумала, что давно хотела проверить эту дорогу — мало ли, может, она короче или живописнее. И сегодняшний вечер казался наиболее подходящим для такого эксперимента. Яна никогда не была авантюристкой по натуре. Да, в тех делах, которые касались главных для нее вещей, она готова была делать резкие шаги и многое ставить на кон, но рисковать в мелочах, лишь бы что-нибудь отчебучить, она считала глупым. Но почему-то именно сегодня у нее возникло настроение делать глупости. В конце концов, жить, никогда их не делая, — довольно-таки скучно, разве не так? Вот то-то и оно. И Яна свернула на проселок.

* * *

Дорога изобиловала ямами, а машина у Яны на внедорожник никак не тянула, так что у девушки довольно быстро появился повод пожалеть о своем опрометчивом решении. Но, как ей не раз говорила мама, упрямство вперед нее родилось, так что разворачиваться Яна не стала. Сложности даже раззадорили девушку. Ей вдруг стукнуло в голову, что эти препятствия расставлены на ее пути специально, чтобы проверить решимость. А там, за ними, ждет награда. Яна понятия не имела какая, но почему-то не сомневалась, что ради нее стоит постараться.

Проселок выглядел довольно-таки глухим, и лес почти везде тесно сжимал его в своих крепких зеленых объятиях. Дремучий такой лес — самая настоящая тайга. И не подумаешь, что в паре десятков километров к югу — уже окраины областного центра.

Засмотревшись на мрачный пейзаж, Яна пропустила очередную яму. К счастью, она была не настолько большой и глубокой, чтобы «Лада Веста» села на брюхо, однако зубы у девушки лязгнули ощутимо, и она едва не прикусила язык. С ее губ даже сорвалось короткое, но емкое ругательство, а в следующий же момент будто кто-то вонзил ледяную иглу в основание позвоночника девушки, и она поспешила остановить машину. Тормозила по науке — с работающим сцеплением, так что «Веста» остановилась плавно, проехав еще несколько метров, а девушка принялась вертеть головой — показалось или нет?

То, что заставило ее остановиться, лежало где-то недалеко от левой обочины и до ужаса напоминало человеческое тело. Лежало или нет? Может, Яна просто начала нервничать на этой глухой дороге, и ей померещилось? Но проверить было необходимо. Из машины девушка ничего не видела, так что пришлось выйти. У Яны хватало знакомых женщин и даже мужчин, которые в подобном случае ни за что не стали бы даже тормозить, а добавили газу и поспешно уехали бы. Потому что народная примета гласит: человеческое тело на глухой дороге в лесу — к проблемам. Но Яна была слеплена из другого теста, иначе ни за что не стала бы врачом.

И все же ей было страшно. Осторожно двигаясь назад, в направлении, откуда она ехала, девушка пристально вглядывалась в густую траву на дальней обочине, почти надеясь ничего там не увидеть, и коленки у нее при этом ощутимо подрагивали. На ум сразу пришла куча современных страшилок на тему Измененных, террористов НМП и тому подобной жути, о которых она почему-то даже не подумала, сворачивая на глухой проселок. Все эти истории казались чем-то невообразимо далеким. Они были где-то там, за многие тысячи километров от Иркутской области. Но так хорошо было думать дома, в своей квартире, перед телевизором. Здесь же, в глухом лесу, в голове начинала крутиться мысль, что далеко не все, связанное с Зонами, мутантами и Измененными, попадает в новостные программы — кому нужна паника среди населения? И если здесь, в окрестностях Иркутска, происходит что-то подобное, об этом вовсе не обязательно расскажут по телевизору.

Яна и сама не знала, почему в связи с телом на дороге ей вспомнились именно Измененные. Мертвые тела могут образоваться по сотням различных причин: сердечный приступ у грибника, разбойное нападение с убийством, дикие звери и многое, многое другое. И то, что тело, которое она предположительно видела, мертвое, — тоже очень даже не факт. Может, кому-то просто стало плохо, или он напился пьяный…

Перебирая мысленно наиболее вероятные варианты, она продолжала шаг за шагом приближаться к месту, где, как ей показалось, лежал человек. Каждый новый шаг был все труднее, словно она выдирала ноги из болотной жижи с пудом грязи на каждой. И вдруг встала как вкопанная. Не показалось — человек лежал на спине в высокой траве, и джинсовая рубашка его стала на животе красно-коричневой. Вряд ли он пролил на себя вино или кетчуп. Очень похоже на ранение. И эта мысль, словно крепкая оплеуха, вышибла Яну из ступора. Чувство врачебного долга оказалось сильнее страха, и она хотела сразу броситься к пострадавшему (даже с дороги было видно, что он жив — живот вздымался от прерывистого дыхания), но сообразила, что ей непременно понадобится перевязочный комплект, и метнулась обратно к машине.

Пока она доставала аптечку, у нее мелькнула мысль позвонить в ближайшую больницу — ведь если у незнакомца серьезное ранение, его все равно придется туда вести, но Яна отмахнулась от этой мысли: сначала нужно посмотреть самой. Возможно, сейчас каждая минута дорога, какое там звонить!

Не прошло и полуминуты, как она уже склонилась над раненым. Это был среднего роста жилистый шатен примерно тридцати пяти лет, хотя щетина и печать дикой усталости на лице заметно старили его. Довольно спортивного телосложения и, судя по всему, успевший побывать во многих передрягах. Поймав себя на том, что оценивает мужчину с точки зрения его привлекательности, Яна мысленно обозвала себя дурой и мотнула головой, словно пытаясь вытрясти оттуда лишние мысли.

Рана выглядела жутко. Ножевая, в верхней части живота, довольно длинная. Наверняка повреждены внутренние органы. Не похоже на работу Измененных. Видимо, обычные бандюганы постарались. Яна поежилась и непроизвольно оглянулась. Да нет, вряд ли они еще здесь. Скорее всего тормознули машину, пырнули владельца ножом, бросили здесь умирать и уехали на его тачке. Беспредел какой-то. Яна думала, что подобное давно в прошлом, ан нет! Вот и думай, кого больше опасаться — Измененных или собратьев по биологическому виду.

«Так, хватит! — приказала себе Яна. — Делай свою работу, ты ведь доктор, а не следователь!»

Первым делом она продезинфицировала рану и вколола незнакомцу противостолбнячную сыворотку. В процессе он застонал и открыл глаза.

— Тихо-тихо! — попросила Яна. — Все будет хорошо. Сейчас перевяжу, и поедем в больницу.

— Не… надо… в больницу!

Яна про себя чертыхнулась. Это можно было предвидеть.

— Я вижу, долг в тебе сильней предубежденья.

— Ты должен в храме завершить леченье.

— Нет, не в этот раз^[2].

Она не стала спрашивать почему. Меньше знаешь — крепче спишь. Может, и не ограбление с угоном. Может, за ним охотятся. Может, он вообще — преступник в розыске. Вот это ты влипла, подруга! Главное, глубже не влипни. Зачем тебе нужны чужие неприятности? Только долг свой исполни — и до свиданья!

— Хорошо-хорошо, только потерпите и не волнуйтесь. Перевязку-то надо сделать. Потом отвезу вас… куда скажете.

Да уж, пообещала так пообещала! Везти его «куда он скажет» может оказаться очень опасным. С другой стороны, не оставлять же бедолагу здесь, в лесу!

Он утомленно прикрыл глаза. Решив считать это знаком согласия, Яна продолжила свою работу. На мгновение у нее возникло странное ощущение — что раненый пытается казаться более немощным, чем он есть на самом деле. И что рана должна бы выглядеть куда хуже, чем кажется сейчас. Словно она даже помаленьку заживать начала. Отметя эту мысль как заведомо бредовую, Яна продолжила перевязку. Видела, как раненый время от времени сжимал зубы, чтобы не издать ни звука. Похоже, это для него почему-то было важно. Возможно, привычка. С Зоны. Не той, которая уголовная, а которая аномальная. Где куча всяких монстров, мутантов, Измененных. Где каждый день играешь в пятнашки со смертью и не можешь позволить себе крик, когда больно… Может, он сталкер?

Так вступил со смертью в игру я.

Партию на равных веду я,

Где враги любовников ближе,

А удар нежней поцелуя^[3].

«Так, стоп, девочка! — снова осекла она себя. — Эк тебя на романтику-то растащило! Ты еще влюбись в него сейчас! Приключений захотелось? Коктейльчиков адреналиновых?»

Яна не могла сказать, чего ей хотелось на самом деле. Вернее, глобально — могла и в жизни этого добилась. Но сегодняшнее нежданное приключение застало ее врасплох, и она понятия не имела, как теперь быть. Может, она не нагулялась, ненаприключалась еще. Может, слишком быстро взяла свою жизнь в ежовые рукавицы и подчинила все одной цели. И чего-то ей, видимо, не хватило. Того, от чего захватывает дух на самом пике виража между ужасом и восторгом. Оно конечно, многие всю жизнь так проживают, и ничего. Но этим многим, возможно, и не выпадал такой случай. А ей вот выпал. Раньше, до того, как она воплотила свою мечту в работе, такое, возможно, было бы и совсем некстати. Но сейчас-то! Сейчас, когда у нее уже все получилось, немного можно?

Хм, «немного»! Если только в подобных делах это слово применимо. Приключения вроде этого половинчатыми не бывают: либо ты в них погружаешься с головой, либо не встревай вообще и проезжай мимо. Тут не компьютерная игрушка, на которую можно убить несколько часов и бросить, если не пошла. Тут себе жизнь сгубить на корню можно.

За всеми этими мыслями девушка несколько замедлилась с перевязкой. У нее было такое ощущение, что момент, когда она закончит, станет поворотным: или туда, или сюда. И решение, которое она примет, обжалованию подлежать не будет. Ну что же…

— Все, — неожиданно для себя произнесла Яна и сама не узнала своего голоса. — Сейчас подгоню машину поближе и попробую помочь вам в нее перебраться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

«Армия чародея» из мюзикла «Последнее испытание». Слова Елены Ханпиры.

2

«Встреча у летописца» из мюзикла «Последнее испытание». Слова Елены Ханпиры.

3

«Детство чародея» из мюзикла «Последнее испытание». Слова Елены Ханпиры.