Расследования комиссара Вернье

Дмитрий Кудрец

У комиссара полиции Вернье свои методы расследования преступлений. Грубый, самонадеянный, вечно недовольный, он с успехом ставит точку даже в самых безнадежных делах.

Дантист барона Экера

— Вам никогда не говорили, что вы удивительно похожи на барона Эккера? — Вернье пытался удобнее устроиться в зубном кресле, явно не предназначенного для его массивного тела.

— Не разговаривайте, — дантист Сэмюэль Трентон пытался запихнуть в рот комиссара ватный тампон.

— И все же, — не унимался Вернье. — Вы как две капли воды похожи на нашего управляющего банком — барона Эккера. Если бы я вас встретил на улице, что непременно принял бы вас за него.

— Не вы один, — Трентон недовольно поморщился. — Все принимают меня за него. Я уже устал объяснять, что я не барон Эккер, а всего лишь простой дантист. Это даже наводит меня на мысль сделать пластическую операцию.

— Напрасно, — комиссар снова выплюнул тампон. — В этом есть свои преимущества.

— Интересно какие? — дантист предпринял очередную попытку водворить тампон на место.

— Я бы на вашем месте, — усмехнулся Вернье, — укокошил бы барона и занял его место. Никто бы и не заметил подмены.

— На что вы меня подбиваете? — удивленно произнес Трентон.

— Шучу, — отмахнулся комиссар.

— Плохо быть чьим-то двойником, — задумчиво произнес Трентон. — К тому же я ничего не смыслю в банковском деле.

— А барон?

— Что барон?

— Он знает, что у него есть двойник?

— Разумеется. Он, как и вы, мой постоянный клиент.

— Ну и как он к этому относится?

— Точно так же как и вы. Он тоже предлагал мне убить его и занять его место. Но я на своем месте. И совершенно не собираюсь ничего менять.

— Ну-ну! — ехидно хмыкнул Вернье.

— А если вы сейчас же не замолчите, — дантист безуспешно пытался втолкнуть новый тампон в рот комиссара, — то вам придется мучиться со своими зубами и дальше.

Вернье замолк. Дантист затолкал целый ком ваты в рот комиссара и занялся делом. Минут через пять он облегченно вздохнул:

— Ну вот. Все готово.

Вернье смачно сплюнул и прищелкнул зубами.

— Надеюсь, что ваш зуб больше не будет вас беспокоить, — Трентон отправился мыть руки.

— Я тоже на это надеюсь, — пробурчал Вернье, рассматривая свои зубы в зеркало. — Нет ничего хуже зубной боли и пустого кармана. Кстати, Сэмюэль, а как идут ваши дела?

— Да какие там дела! — озабоченно вздохнул Трентон. — Нужно выплачивать кредит, а денег нет. Боюсь, что мое заведение закроют. Так что вам придется искать нового дантиста.

— А вы не пробовали обратиться к барону? — предложил комиссар. — Возможно, он дал бы вам денег? Тем более что у вас есть такая мотивировка. Я имею в виду вашу схожесть.

— Вы думаете… — Трентон напрягся, — что барон мне сможет чем-то помочь?

— Как знать, — Вернье направился к выходу. — Как знать. Но попробовать стоит.

После дантиста комиссар отправился прямиком домой. Возвращаться в участок ему не хотелось. Неотложных дел не было, к тому же дежурил Жиль. А на него Вернье полагался как на самого себя, хоть и постоянно контролировал своего молодого помощника. Дома зуб разболелся опять. Те лекарства, которые ему дал с собой Трентон, помогали слабо. Кое-как дотянув до утра, раздраженный и измученный Вернье снова отправился к дантисту.

Трентон не торопил открывать. Вернье чуть не вдавил кнопку звонка в стену. Наконец-то дверь открылась. В дверном проеме показалось растерянное лицо зубного врача.

— Я сегодня не принимаю, — скороговоркой проговорил дантист и попытался захлопнуть дверь перед носом комиссара.

— Одну минутку, — Вернье потянул дверь на себя. Трентон даже не стал сопротивляться. Его щуплая фигура явно уступала громаде комиссара.

— Что вы хотите? — потерянно спросил он.

— Зуб, — прорычал Вернье. — Он снова болит.

— Хорошо, — дантист явно был чем-то озабочен. — Подождите минутку. Я сейчас.

Трентон скрылся за дверью, оставив комиссара дожидаться на улице. Через минуту он вернулся и протянул небольшой пузырек.

— Вот. Надеюсь, вам это поможет.

— И все? — ошарашено спросил Вернье.

— Извините, комиссар, но я очень занят, — Трентон потянул за ручку двери. — Я не смогу вас сегодня принять.

Комиссар был так обескуражен таким приемом, что даже не успел ничего возразить. Как только дверь захлопнулась, Вернье снова пришел в себя.

— Чертов дантист! — проревел он, поворачивая домой. — И что он о себе возомнил! Сделал все кое-как, и пытается отмазаться какой-то микстурой.

Вернье недоверчиво покосился на пузырек.

— Однако, — шумно просопел он, — выбирать не приходится.

Комиссар залпом осушил склянку. Зубная боль не утихла. Не помогли и сигареты, которые комиссар курил одну за другой. В сердцах Вернье заскочил в первую попавшуюся аптеку, которые он никогда не жаловал.

— Что-нибудь от зубной боли, — проворчал он, не обращая внимания на очередь. — И поскорее.

О суровом нраве и тяжелом характере комиссара знали все, поэтому не осмелились возражать.

— Вот, — аптекарь протянул пакетик с порошком.

Комиссар тут же высыпал содержимое пакетика в рот.

— Воды? — сочувственно предложил аптекарь.

— Обойдусь! — бросил комиссар и, расплатившись, вышел на улицу.

Порошок подействовал. Боль отпустила. Вернье облегченно вздохнул и отправился в участок.

Жиль как обычно был на месте. Дожидаясь комиссара, он просматривал утренние газеты.

— Ну и что там пишут? — с порога поинтересовался комиссар. Вместе с зубной болью улетучилась и его раздраженность. Он размеренно расхаживал по кабинету, что-то напевая под нос. Для Жиля это не предвещало ничего хорошего. Если Вернье напевал, это могло означать только одно — он был в растерянности. Или просто страдал от безделья.

— Ну так что там пишут? — Вернье перестал напевать. — Чьи косточки журналисты перемывают на этот раз?

— Да ничего особенного, — Жиль отложил газету в сторону. — Все то же самое. Хотя, нет. Есть свежие новости. Самоубийство барона Эккера. Застрелился в собственной квартире.

— Причина? — комиссар насторожился.

— Прогорел на липовых кредитах.

— Ерунда! — махнул рукой Вернье. — Липовые кредиты не по нашей части. Как и самоубийства. Есть что-нибудь стоящее?

— Увы! — разочарованно протянул Жиль. — Больше ничего примечательного. Если не считать задавленной кошки и сбитого велосипедиста.

— Дожили! — Вернье продолжал размеренно расхаживать взад и вперед по кабинету. — Полиция должна выискивать себе работу из газет. Если так и дальше пойдет, то…

Вернье не успел договорить, как в дверь постучали.

— Кого это там несет? — Вернье замер. На пороге кабинета возник Трентон.

— Господин комиссар, — дантист нерешительно топтался у двери, — Я зашел извиниться. Все так глупо получилось. Бессонная ночь… Проблемы с кредитами… Сами понимаете… Вот лекарство…

Трентон протянул комиссару коробочку с таблетками.

— Спасибо, — язвительно хмыкнул Вернье. — Но мне уже лучше.

— Все равно, — Трентон не торопился уходить. — Возьмите. Возможно, они вам еще пригодятся.

— Буду надеяться, что нет, — Вернье выводил из себя услужливый тон дантиста.

— Все это так глупо получилось, — повторялся Трентон. — Эта история с бароном так потрясла меня… Вы, наверное, уже слышали? А я взял в его банке крупный кредит. Вы же знаете… А как теперь выплачивать? Ума не приложу…

— У вас все? — резко оборвал комиссар причитания Трентона.

— Все, — промямлил дантист.

— Тогда до свидания, — Вернье кивнул головой на дверь, давая понять назойливому посетителю, что в его услугах не нуждаются. Трентон понял жест комиссара и смиренно покинул кабинет.

— Нет! — Вернье снова принялся расхаживать взад и вперед. — Вы только посмотрите на него! Он еще пришел извиняться! Как будто думает, что он единственный! Дудки! Я найду себе другого дантиста!

— Хорошего дантиста найти трудно, — заметил Жиль.

— Ну и что! — продолжал разоряться Комиссар. — Найду плохого! По крайней мере, будет с кого спросить.

Комиссар хотел еще что-то добавить, но в дверь снова постучали.

— Да что это сегодня? — прорычал комиссар. — День открытых дверей?

— Простите, — в дверь просунулась взъерошенная голова. — Могу я видеть комиссара Вернье?

Жиль кивком головы указал на комиссара.

— Что вам? — проворчал комиссар.

— Я пришел по делу барона Эккера, — новый посетитель также нерешительно мялся у двери. — Вы наверняка уже читали об этом в газетах?

— Мы не занимаемся этим делом! — возмущенно рявкнул Вернье.

— Я понимаю, что самоубийства не входят в вашу юрисдикцию, — совершенно не обращая внимания на негодование комиссара, продолжил посетитель. — Тем более, когда итак все ясно и понятно. Но в этом происшествии есть одно НО.

— Какое еще НО? — одно упоминание имени барона начинало бесить комиссара.

— Дело в том, — посетитель помедлил, словно обдумывая как правильнее сформулировать фразу. — Дело в том, что это был не барон Эккер.

— Вот как? — насмешливо присвистнул Вернье. — А кто же это был?

— Я не знаю, — растеряно пожал плечами посетитель. — Его двойник, если хотите.

— С чего вы взяли?

— Я знал барона. Мы какие-то время даже были приятелями…

— Меня эти подробности не интересуют, — Вернье прервал на полуслове посетителя. — Если у вас есть что-то по существу — говорите, а нет — то проваливайте ко всем чертям!

— Хорошо, — надменный тон комиссара совершенно не задевал посетителя. — Но, боюсь, что по существу у меня ничего нет. Барон был не из тех людей, который при небольших неприятностях пускает себе пулю в лоб.

— Липовые кредиты вы называете небольшой неприятностью? — хмыкнул Вернье.

— Уверяю вас, господин комиссар, для барона это было не более чем неприятность, — усмехнулся посетитель.

— И поэтому вы заключили, что убитый — не барон Эккер? — продолжал язвить Вернье.

— Не только, — спокойно продолжал посетитель. — Я был на месте происшествия. Видел тело. Разумеется, все приметы, одежда полностью соответствуют личности барона. Но у меня закралось смутное сомнение, что это действительно был он.

— А кто же это был? — усмехнулся комиссар.

— Я не знаю, — посетитель растеряно пожал плечами. — За этим я и пришел к вам, чтобы поделиться своими подозрениями.

— Идите к черту со своими подозрениями! — вспылил Вернье. — Нам и без вас хлопот хватает.

— А я думал, что вы займетесь этим делом, — разочарованно пробормотал посетитель и, не прощаясь, вышел из кабинета.

— Нет! — продолжал возмущаться вслед неизвестному комиссар. — Вы только посмотрите на него! У него возникли сомнения! Он пришел поделиться своими подозрениями! Он думал, что я тут же брошусь расследовать это дело только потому, что кому-то что-то там показалось. Дудки! Если бы полиция занималась подозреньями и сомнениями, у нее не осталось бы времени расследовать настоящие дела.

Вернье нервно выхватил из пачки сигарету и закурил. Табачный дым оказал на комиссара успокоительное действие. Вернье угомонился и, опустившись в кресло, обратился к Жилю:

— Кстати, а кто это был?

— Это? — Жиль недоуменно посмотрел на комиссара. — Я думал, что вы знаете. Это был лорд Эверет.

— Как? — изумленно воскликнул Вернье, чуть не проглотив сигарету. — Сам лорд Эверет? И вы все время молчали?

— Вы же сами не дали мне и слова сказать, — спокойно ответил Жиль.

— Черт возьми! — Вернье заметался по кабинету. — Лорд Эверет! Кузен генерала Айзенка! И как я мог его не узнать! Лорд Эверет! Дело принимает совершенно другой оборот. Если лорд Эверет утверждает, что убитый не барон, значит, так оно и есть. Жиль! Что вы сидите? Хватит читать всякий бред!

— А что? — Жиль отложил газету. — Разве у нас есть дела?

— Теперь есть, — недовольно пробурчал комиссар. — Надо бы действительно разобраться с этим бароном. Как выразился этот прыщ — в этом деле слишком много НО.

Вернье плюхнулся в кресло и снова закурил. Жиль поморщился. Он никак не мог привыкнуть к вонючим сигаретам комиссара.

— Ну и что мы имеем? — рассуждал Вернье, пуская сизые клубы дыма. — С одной стороны — стопроцентное самоубийство, как пишут газеты. Есть повод для самоубийства. Но, если верить лорду Эверету, а ему нельзя не верить, то барон вовсе не барон. Тогда кто? Застрелился он в своем доме. Все опознали его как барона. Если, конечно, это не его двойник. Но у него есть один двойник — Трентон. Дантист. Все об этом прекрасно знают. Но Трентон жив и здоров. Будь он неладен! Не может же у барона быть еще один двойник! Если бы это было так — то все сошлось бы как нельзя хорошо. Барон на грани разорения. Его аферы с липовыми кредитами всплыли наружу. Чтобы избежать скандала барон разыгрывает самоубийство и убивает вместо себя двойника. Но откуда взялся этот третий двойник? Тысяча загадок и ни одной мысли. Жиль, что вы сидите? Скорее запросите данные о смерти барона! И соберите показания всех свидетелей. Всех! Прислуги, случайных прохожих, всех, кто видел, и кто разговаривал с бароном в последнее время. Затем пройдитесь по всем врачам, лечивших барона. Возможно, там тоже можно будет отыскать какую-нибудь зацепку. Да, еще — соберите все фотографии с места самоубийства.

Жиль даже не пытался запомнить все, что говорил комиссар. Он просто нелепо хлопал ресницами.

— Все это мне понадобится, скажем… — Вернье посмотрел на часы. — Часа через два. Не позже. Справитесь? Хотя, что я вас спрашиваю? У вас все равно нет выбора.

Вернье дружески похлопал Жиля по плечу. От такой ласки Жиль закряхтел.

— А я, — Вернье шагнул к двери, — пока проведаю одного старого знакомого.

Жиль сразу сообразил, что речь идет о Трентоне. Конечно, он бы с большим удовольствием сам навестил бы дантиста. Но перечить Вернье он не смел. Смирившись со своей нелегкой участью, Жиль отправился выполнять приказание комиссара.

Вернье на ходу обдумывал свои дальнейшие действия. В существование третьего двойника он не верил. Существенных доказательств того, что самоубийца не барон, у него тоже не было. Как и не было доказательств, что убитый является дантистом Трентоном.

— Ничего, — обнадеживал он себя. — Может быть, разговор с дантистом прольет хоть какой-то свет на это дело. Ведь не мог лорд Эверет, просто затем, чтобы немного поразвлечься, придумать всю эту историю. Лорд — человек, который отвечает за свои слова. Он бы просто так не пришел в полицию. Я думаю, что это генерал Айзенк посоветовал ему обратиться ко мне.

Вернье выпрямился. Мысль о генерале повышала и без того завышенную самооценку комиссара. Вернье в голове прокручивал планы своего повышения по службе, приобретение собственного домика где-нибудь на берегу живописного озера, отпуск на море в элитном пансионе, шикарную машину и многое другое, о чем простые обыватели могут только мечтать.

— Господин комиссар? — чей-то знакомый голос вмиг развеял все грезы.

— Трентон? — удивленно воскликнул Вернье, словно не ожидая встретить дантиста на улице. — А я к вам направляюсь!

— Снова зуб беспокоит? — Трентон как-то подозрительно посмотрел на комиссара.

— Да нет, — покачал головой Вернье. — С зубом, тьфу-тьфу, все в порядке. Я по другому вопросу.

— По какому вопросу? — смутился Трентон.

— По личному.

— Может быть, — рассеянно пробормотал дантист. — Нам будет удобнее разговаривать у меня, а не на улице?

— Пожалуй, — согласился Вернье.

Шли молча. Вернье курил сигарету за сигаретой. Трентон весь путь нервно вздрагивал.

— Нервишки у вас пошаливают, — заметил комиссар.

— Это все из-за этой истории, — оправдывался Трентон. — Никак не могу придти в себя.

— Ваш кредит тоже был липовым? — без интереса спросил комиссар.

— Да, — уныло вздохнул Трентон. — Но выплачивать его все равно придется. Банк не спишет его на барона.

— Вам можно только посочувствовать.

— Сочувствием не расплатишься, — сухо произнес дантист.

— И что вы намереваетесь делать дальше?

— Не знаю. Наверное, придется расстаться с практикой.

— Жаль терять хорошего дантиста.

— А что поделать? Как это говорится? От тюрьмы и от сумы не зарекайся.

— Ну тюрьма то вам точно не грозит, — попытался успокоить дантиста комиссар. — А вот сума…

От таких слов Трентон передернулся.

— Вот мы и пришли, — он отпер дверь, приглашая комиссара войти внутрь.

— Я, пожалуй, здесь с вами и распрощаюсь, — Вернье остановился у распахнутой двери.

— Но у вас было ко мне какое-то дело! — недоуменно проговорил Трентон.

— Да так! — отмахнулся комиссар. — Ерунда! Просто я хотел спросить — те таблетки, что вы мне дали, нужно принимать до или после еды?

— До… — растерянно пробормотал дантист. — То есть после.

— Спасибо, — бросил комиссар и неторопливо зашагал обратно в участок.

Жиль был готов к встрече. Не смотря на кучу поручений, помощнику комиссара удалось быстро с ними разделаться. И теперь он не без гордости давал отчет о проделанной работе.

— Вот заключение экспертизы, — Жиль выкладывал на стол перед комиссаром бумаги. — Стопроцентное самоубийство. Без всяких сомнений. На столе нашли предсмертную записку. Подчерк, естественно, барона. Пистолет, из которого был произведен выстрел, нашли рядом с убитым. На руках барона обнаружены следы пороха. Он абсолютно идентичен следам пороха на пистолете. Выстрел был произведен в упор. Пуля, извлеченная из тела, и пули из пистолета совпадают по всем параметрам. Вот протокол допроса горничной. У барона не было больше слуг, за исключением экономки. Но она неделю назад взяла отпуск и уехала из города. Так что допрашивать ее нет смысла. Горничная подтвердила, что убитый — барон Эккер. На нем была его одежда, на руке — перстень, который барон никогда не снимал. Это бумаги осмотра места убийства. Ничего примечательного. Это — медицинская карта барона. Он ежегодно проходил обследование у Стемпа. Других врачей он не признавал. Разве что зубы лечил у Трентона. Но они у него были в полном порядке. Что касается посетителей, то кроме лорда Эверета в тот вечер барона никто не навещал. Лорд пробыл у него с полчаса, затем ушел. Больше никого в тот вечер не было. Это подтверждает горничная и дежуривший возле дома полицейский. У них там что-то вроде поста.

— Кто нашел тело? — Вернье хмурился.

— Горничная. Утром она принесла завтрак и нашла барона с дыркой в голове.

— Когда случилось самоубийство?

— Что-то около полуночи.

— Выстрела, разумеется, никто не слышал.

— Вы правы. Горничная уходит ночевать домой. А дежуривший полицейский в это время сдавал смену.

— И это все? — Вернье скрипел зубами.

— Все, — Жиль выложил на стол последние бумаги. — Вот разве что фотографии.

— Какие фотографии?

— Вы же просили, чтобы я достал фотографии с места убийства.

— Сдались мне эти фотографии! — Вернье негодовал. — Куча бумаг и ни одной полезной! Куча догадок, и ни одной зацепки. Ну не мог же лорд Эверет просто так заявить, что самоубийца — не барон Эккер. Не могло же ему просто померещиться!

Вернье снова уставился в бумаги. Жиль вернулся к недочитанным газетам.

Прошел час. Другой. Вернье не отрывался от бумаг. В кабинете было нечем дышать. Зловонный сигаретный дым расползался вокруг словно туман. Окно запотело. Жиль хотел немного проветрить помещение, но форточка находилась за спиной Вернье. А прервать занятие комиссара Жиль не рискнул.

— Может стоит обратиться к Легри? — видя озадаченное лицо начальника, предложил Жиль. — Возможно, они подскажут с чего начать?

— К черту Легри! — взревел комиссар. — Хватит мне и того, что после их вмешательства генерал чуть не лишил меня моего места! Никаких Легри! Я не хочу больше ничего о них слышать! Я сам распутаю это дело. Чего бы мне это не стоило. Я знаю, что здесь есть зацепка. Есть! Остается ее только найти!

Комиссар убавил пыл и снова занялся изучением бумаг. Прошел еще час. Вернье сдался.

Конец ознакомительного фрагмента.