Эксперимент

Дмитрий Красавин

Отель в Стамбуле. Далекий космос. Война в Сирии. Приключения на дорогах. И любовь, любовь, любовь… Где факты, а где вымысел – решать читателю. Во второй части книги – философские притчи и ненаучные рассказы.

6. В подвале дома Захарии

Подземный переход в сад Захарии оказался узким и низким. Сергею с его комплекцией местами приходилось протискиваться между каменными стенами, да еще чемодан надо было тащить за собой. Не обошлось без потерянных пуговиц и царапин на теле. Выход наружу был закрыт легким пластмассовым щитом. Сдвинув щит и отбросив в сторону, Сергей и Рабия выбрались наружу. Сад, несмотря на бушевавшую вокруг войну, выглядел на редкость ухоженным: ни мусора, ни упавших веток, земля вокруг деревьев взрыхлена и покрыта пленкой. Вдоль невысокого, сложенного из желтого камня забора, отделявшего сад от улицы, выбивались из земли редкие пучки травы. Из глубины сада, где среди весьма изящно разбросанных валунов был замаскирован подземный ход, к дому вела усыпанная серым гравием тропа. Гвоздиков, перешагивая через камни, пошел к ней.

— Подожди! — окликнула его Рабия. — Надо закрыть и подпереть камнями выход из подземного перехода.

— Зачем? — удивился Сергей.

— Если Аммар и его приятели переберутся в этот сад и начнут забрасывать гранатами правительственные войска, те откроют ответный огонь по мальчишкам и быстро их уничтожат. Будет обстрелян и разрушен дом Захарии, а значит, погибнут люди, которые прячутся в нем от войны.

Опустив чемодан на траву, Сергей вернулся, поднял с земли пластмассовый щит и закрыл им выход. Вдвоем с Рабией они придвинули вплотную к щиту ближайший валун и набросали сверху внушительную гору камней помельче. Теперь без посторонней помощи никакой богатырь, не говоря о малолетних пацанах, не сможет выбраться наружу.

Возле дома их ждала пожилая женщина в разукрашенном мелким бисером черном платье, державшая за руку худенькую большеглазую девчушку лет четырех. Волосы у обеих были спрятаны под хиджабом, лица закрыты никабом — видны лишь глаза. Увидев незнакомых людей, ребенок поспешно спрятался за спину женщины, та, не наклоняясь, обняла подбежавшую к ней Рабию, и они долго стояли обнявшись, не произнося ни слова. Потом женщина поздоровалась с Гвоздиковым, сделала ему комплимент по поводу богатырского роста и представилась:

— Лиана, бабушка Рабии. А это, — женщина снова взяла за руку малышку и вывела перед собой, — наша красавица Халима, племянница Рабии, моя правнучка.

Бабушка Лиана и красавица Халима

Гвоздиков, не зная, принято это или нет у мусульман, протянул Лиане руку. Она вложила в нее свою ладонь, едва сжала его пальцы и сразу высвободила. Халима, внимательно осмотрев незнакомца с ног до головы и немного поколебавшись, тоже протянула ему свою крошечную ладошку. Сергей обнял ее тремя пальцами, склонился, поднес к губам и бережно поцеловал. За что в ответ был награжден тихой обворожительной улыбкой и внимательным благодарным взглядом. После церемонии знакомства все поднялись по широкой мраморной лестнице в дом.

В большой прихожей, заваленной мешками, узлами, перевязанными бечевкой тюками, они прошли к невысокой двери с левой стороны от входа, отворили ее. В лицо пахнуло блаженным теплом. Спустившись по деревянным ступенькам вниз, оказались в подвальном помещении среди укрывшихся в нем от войны незнакомых людей. В основном это были женщины, старики и маленькие дети. Гвоздиков увидел устремленные на него со всех сторон десятки глаз. Мужчины уже тысячи лет воюют друг с другом. Одни защищают власть, другие борются с ней или с ее бесчисленными врагами за родину, за веру или просто потому, что так у мужчин заведено. Мужчина без автомата, с чемоданом в руке, в непривычной европейской одежде — что привело его сюда, что от него ожидать? Не выдержав этих вопрошающих взглядов, Гвоздиков опустил голову и молча проследовал за Лианой и Рабией в дальний угол подвала.

Конец ознакомительного фрагмента.