Я найду тебя в Крыму

Дмитрий Коровин, 2014

В присмиревшем молодом бунтаре вновь разгорается тяга к приключениям, когда он получает весточку от лучшей подруги детства – своей первой любви. Воспользовавшись отпуском, в компании двух друзей он срывается в Крым, скрыв от жены свои истинные мотивы.Что ожидает его в этих сказочных горных пейзажах у моря – воскрешение умерших чувств или самоистязание? Лишь он один может дать ответ в нелегкой борьбе с наваждением…

Глава 2

Под занавес рабочего дня, Данила вышел на парковку, где стоял его выстраданный 320-ый седан от «БМВ». Он долго его хотел, а теперь боялся расстаться, хотя автомобилю было уже девять лет, последние три из которых он находился в подчинении своего молодого хозяина. Да, сейчас Данила зарабатывал неплохо, но все было поэтапно расписано в его семье — сначала автомобиль жене, затем увеличение площади однокомнатной квартиры, ну а потом, если они все-таки решатся завести ребенка, глава семьи будет вкалывать в одиночку, пока ни кончится декрет его суженой.

На все дорогие покупки они старались накопить, не прибегая к кредитам. Данила был их яростным противником и за все приобретения всегда платил наличными, без участия банков и помощи друзей. Но, прежде всего, за это он был благодарен Виктории. Ее бережливости мог позавидовать самый скупой московский скряга. Одеваться она, конечно, любила, а вот по магазинам ходить, выбирать, примерять — просто ненавидела. Тоже касалось и косметики — она всегда была средних цен. Единственное, что позволяла себе Виктория, так это занятия шейпингом, которые она неохотно посещала по вторникам и четвергам с подругами. Впрочем, Виктория и до замужества транжирой не слыла.

А вот Данила шиковать умел! Большую часть зарплаты он ежемесячно спускал на рестораны и клубы, когда ухаживал за будущей женой. Он показал ей Москву с изнанки, он убедил, что ночь лишь продолжение дня, он научил ее веселиться и развлекаться, но сам был рад, что она не подсела на это, поселившись в уютной квартирке после свадьбы и быстро успокоившись.

Но если Виктории все эти вечеринки оказались в новинку, и ей легко было вернуться в повседневные будни, то Даниле пришлось переступить через себя. Конечно, они иногда выходили в свет: в кино, в кафе, в гости; гуляли по городу, навещали родителей на дачах и в отпуск ездили на курорт, но каждый раз Данила замечал, какое облегчение приносит Виктории возвращение домой. С каким блаженством она снимает туфли и босиком бежит в кухню, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое и порадовать возлюбленного. Виктория звалась королевой уюта и единственное, что ей приносило удовлетворение вне дома была природа.

Полчаса Данила провел в дороге, в попытках объехать пробки, и уже в половине девятого открывал входную дверь квартиры, доставшейся ему в наследство от дедушки, умершего от сердечного приступа на полу ванной комнаты за месяц до свадьбы внука. И если отбросить всю личную скорбь произошедшей трагедии, дед сделал хороший подарок для молодой семьи, пожертвовав собою для потомков и избавив их не только от соседства с родителями и долгого путешествия по арендованным жилищным площадям, но главное от страшной рабской ипотеки, придуманной греками для обозначения «подставки» и изящно переделанной юристами в «подставу».

В эту квартиру на улице Чаянова молодая чета Данилы и Виктории Лихачевых переехала сразу же после свадьбы и, вместо медового месяца, занималась ремонтом и покупкой мебели, на что потратила все деньги подаренные гостями минувшего торжества. Ничего особенного здесь не было. Большая двуспальная кровать, складывающаяся в шкаф с раздвижными дверями, маленькая стенка, диван, стол и кое-что из личного интерьера Данилы — компьютер, плазменный телевизор, стереосистема и фотопринтер. Всю перечисленную электронику он привез из квартиры родителей, где до женитьбы жил. Просторная комната, лишь на первый взгляд могла показаться загроможденной, пока человек, впервые тут побывавший, не погрузился в эту атмосферу и не почувствовал, что все находится на своих местах. Тоже относилось и к кухне. Она была хоть и крохотной, но кухонный уголок, встроенная плита, холодильник и обеденный стол гармонично соседствовали друг с другом. Все было новое и в тон. Старую мебель, очень любимую дедом, пришлось отправить на дачу, а мелочь — всю, кроме книг — перевести к родителям. Так, после первых же ночевок еще до свадьбы, решил Данила. Проведя тут несколько дней и в одиночку, и с Викторией, ему постоянно чудилось, что дед не улетел на небо, а бродит по квартире, шумит, кашляет, скрипит полами. Через две недели это кончилось, но молодые, подстрекаемые предрассудками, все же решили сделать капитальный ремонт и избавиться от всего, чем владел бывший хозяин. Единственной вещью, занявшей прежнюю позицию на стене уже с новыми обоями, был пейзаж в золоченой раме. Эту картину деду, лет сорок назад, нарисовал какой-то фронтовой приятель.

Данила вошел и хлопнул дверью.

— Привет! — послышался женский голос из комнаты, голос приятный во всех отношениях, голос певучий и ласковый, голос заставивший разуться и быстро пойти на него, чтобы увидеть ту, кому он принадлежал.

Найдя жену с вытянутыми ногами на диване и ноутбуком на коленях, Данила нагнулся, чтобы получить поцелуй. Как всегда он оказался сочным, но непродолжительным. Одарив супруга нежным взглядом, Виктория вернула глаза на экран.

— Что интересного нынче в сетях виртуального разврата и паутине цифрового зла? — шутливо поинтересовался Данила.

— Не знаю, я не в Интернете. Сейчас кое-чего доделаю, и будем ужинать.

— Работа? Гм, ты уже домой эту гадость притащила…

Виктория вздохнула, сосредоточенно бегая пальцами по клавишам.

— Я же тебе говорил, — продолжал Данила, — не жди меня, пришла — ешь!

— Я не люблю есть одна.

— Со мной еще раз поешь. Ты и так со своим шляпингом скоро на тростинку станешь похожа.

— Шейпингом, — поправила девушка, продолжая стучать по кнопкам. — А худоба и стройность — сестры разные. Я стремлюсь поддержать вторую.

Данила пожал плечами, переоделся в домашнее и ушел на кухню, чтобы разогреть еду и вскипятить чайник, на звук свистка которого вскоре появилась и Виктория.

— Ого, уже наложил, — приятно удивилась она. — И салатик нарезал.

— Подожди, сметаны добавлю…

— Эта порция мне!? — воскликнула девушка, присаживаясь за стол и удивленно хлопая ресницами.

— Нет, соседу. Лопай, давай, анорексичка, а то свяжу и нафарширую насильно!

— Картошка с мясом, хлеб, салат, тосты с сыром и еще… вафельный торт. Он-то откуда тут взялся?

— Купил.

— Дан, ты просто скотина…

Молодой человек ухмыльнулся, и они принялись за трапезу, делясь друг с другом скучными событиями прошедшего дня, среди которых Данила упомянул про отпуск.

— С первого? — удивилась Виктория, роняя вилку.

— Да, Викусь, теперь точно! — радостно ответил муж, не поняв, что означает сей жест. — Жадный Гена трансформировался в щедрого крокодила и, закурив трубку мира, дрожащей рукой подписал.

— Бли-и-ин… — разочаровано протянула девушка, складывая руки перед тарелкой в позе первоклассницы.

— Что такое? — не понял молодой человек, проталкивая в рот остатки надкушенного тоста.

— Мне дадут отпуск только в конце августа, раньше никак.

Данила подавился, откашлялся и с трудом проглотил, запив чаем.

— Вот тебе раз… — наконец, выдавил он. — Какого черта, Вик?

Жена вздохнула, демонстративно надувая губы.

— Меня опередили, — обижено сказала она. — А заменить больше не кем, одна осталась.

— Незаменимая ты моя! — с сарказмом в голосе воскликнул Данила и, вскочив из-за стола, в гневе развел руками. — Хорошо хоть билеты не взяли заранее…

— Так ведь и не брали из-за тебя. Я почему-то была уверена, что тебя не отпустят. То есть, отпустят, но ближе к концу августа. Тогда бы все было на своих местах.

— Уверена она была… — задумчиво процедил молодой человек, глядя в окно.

Виктория поднялась и подошла к нему сзади. Сначала она хотела мужа обнять, но потом, боясь, что он может ее оттолкнуть, лишь прикоснулась к спине. Данила повернулся, томным взглядом заглянув в карие глаза супруги. Она была ниже лишь на пол головы и смотрела открыто и прямо, пытаясь разыскать среди усталости и разочарования прежнюю к ней любовь. Ладони девушки легли на мужские плечи и, ощутив его руки у себя на талии, Виктория почувствовала облегчение.

— Что теперь будем делать? — тихо прошептал Данила.

— Понятия не имею. На совместный отпуск у нас останется дней пять. Что мы успеем?

— Ну, при хорошем настрое можно зажечь и за это время, только, боюсь, до работы не отпустит похмелье. Из отпуска нужно выходить плавно, как из запоя.

— Все шуточки, я серьезно спрос… — Виктория осеклась, поняв, что он сказал это с ироническим смешком. — Значит, ты не сердишься?

— Сержусь, да еще как! — воскликнул Данила. — Так и подмывает холодильник в окно выбросить или стул расколошматить о стену.

Теперь улыбнулась и девушка.

— Представить не могу, чем заниматься целый месяц? — продолжил муж, чуть подавшись вперед, чтобы жена его пропустила.

— А Игорь с Машей? — спросила Виктория, наблюдая, как Данила садится за стол. — Вы так не о чем и не договорились, или уже растрепал?

— Нет, но колебался, и теперь ясно почему. Да им-то все равно, магазин процветает. Игорь может оставить его на управление отцу, а Машка подбросит ребенка родителям, и хоть сейчас поедут куда угодно, только уже без нас.

— Поезжай с ними, в чем проблема?

— И оставить тебя одну на съедение голодных стен? Ты тут в одиночестве, по-моему, за три года ни разу не ночевала. Деда помнишь?

— Я не трусишка и дедушка твой мне очень нравился, даже в виде призрака. И потом, почему одну? Я приглашу сюда кучу любовников, и мы вместе с нетерпением будем дожидаться твоего возвращения, — пояснила жена и, отвернувшись, как бы между делом, взяла лейку, чтобы полить фиалки, слегка повядшие в горшке на подоконнике.

Муж, возобновивший в это время трапезу, вновь подавился.

— Не понял, — серьезным тоном произнес он, сдвинув брови. — Какие еще, на хрен, любовники?

Виктория захохотала.

— Предупреждаю сразу — застану — убью обоих!

— Да что за реакция, коть? Я же пошутила.

Данила вытянулся над столом и поманил девушку указательным пальцем.

— Неа, — по-детски бросила Виктория, попятившись к выходу вдоль шкафов кухонного уголка.

— Сюда иди! — заорал молодой человек, делая резкий выпад, но девушка увернулась и с визгом побежала в комнату, теряя на ходу тапочки.

Встретились они на диване, где чуть не раздавили ноутбук.

— Прости, милый, — попросила Виктория, упираясь руками в мужскую грудь, навалившуюся сверху. — Мне срочно нужно дописать отчет.

— Да к черту, допишешь завтра, — возразил Данила, высвобождаясь из футболки.

— Дан, ну, пожалуйста, завтра и без того аврал, я же ничего не успею!

— Мы сделаем это по-быстрому…

— Я по-быстрому не хочу, — упрямо протянула она. — Позавчера так было и два дня до этого.

— Да ты считаешь что ли!? — с недоумением воскликнул муж. — Из-за твоих прелюдий я раз десять на работу опаздывал! Или ходил там как сомнамбула потом, пытаясь прикорнуть на полке среди утюгов и мясорубок.

— Эгоист.

Данила приподнялся на руках, внимательно посмотрев на девушку, и отодвинулся в противоположный конец дивана, на крышку проклятого ноутбука, чуть опять не поломав его корпус. Взяв одной рукой, он передал его девушке.

— На. Садись, работай.

— Коть.

— Все, отстань. Я тоже пойду за свой компьютер, рассядемся по углам и забудем, что нас двое.

— Дан, ну всего какой-то час? Потом я молнией приму душ, а ты будешь ждать меня в постели.

— Я усну за это время. И так второе дыхание подключилось, но ты его перекрыла. Третьего сегодня не будет, я не конь.

— Ну и пошел ты! — бросила жена. Схватив ноутбук, она вышла из комнаты.

— Час… — прошептал молодой человек, уставившись в пол. — Не услышу через час шума воды, лягу спать.

Включив компьютер, Данила зашел на страничку «ВКонтакте»² и написал какое-то неприличное стихотворение о женщинах, поместив его на виртуальной стене. Довольный он откинулся на спинку стула и лишь сейчас заметил единичку во входящих сообщениях.

— Так-так, кто это мне сигналит?

Подогнав курсор, Данила щелкнул мышкой, и страничка сменилась, раскрывая письмо:

«Привет, Лихой! Где пропадал все это время? Не забыл Шиншиллу? А я тебя нет! Вспоминаю часто-часто! И страницу твою нашла года полтора назад, только вот все не решалась написать, у тебя ведь «женат» написано в статусе, мало ли. Хотелось бы знать, как житуха сложилась? Где ты, как ты, с кем ты, на ком ты? Ну и в общих чертах… Фотки твои понравились, классным стал мужчинкой! Фигура отпад! Качаешься?

Про себя потом расскажу. Я ведь в Крым переехала с родителями, если помнишь. Теперь опять, значит, в России! Не хочет меня отпускать!»

В конце сообщения был поставлен смайлик, выражающий радость и Данила, словно в ответ, сам расплылся в улыбке. Это было будто весточкой из детства, и по телу сразу разлилось тепло.

Шиншилла! Сколько в этом прозвище соединялось приятного! Дворы, дискотеки, футбол, бесконечные игры и разнообразные чудачества; милые лица учеников родного класса, пионерский лагерь, молодые родители, живые бабушки, дед полный сил! Что бы Данила отдал, если б смог вернуться в прошлое хоть ненадолго!

«Ну, пожалуйста, хоть на часок! Пока Виктория работает на кухне! Прямо сейчас! Давай же, ну!»

Но ничего не происходило и молодой человек, сраженный и обессиленный, чуть не повалился со стула, во власть воспоминаний и несбывшихся надежд.

О чем эти глупые дети мечтали? О чем грустили и чему радовались? Кем восхищались и куда стремились? И ведь наслаждались буквально каждым днем! Малолетняя ватага, насыщенная космическими идеями! Жизнь тогда казалась вечной, горизонты бескрайними, а наивная любовь такой серьезной…

Алиса Квитко. Ей было четырнадцать. Яркая и воздушная, с веснушками и насмешливой улыбкой на лице, с тонной всяческих проказ и килограммами розыгрышей. Пацанка, не вылезавшая из брюк, всегда снующая среди мальчишек. Умная не по годам и знающая все на свете; ленивая упрямица, любившая поспорить со всеми; смелая хулиганка с характером дикой кошки; кроткая лишь однажды с робким поворотом головы и небрежно оброненной фразой — «мне кажется, что я тебя люблю…» Всем этим была Алиса. Но, если тогда она лишь забавляла и вдохновляла, то сейчас просто разрывала сердце на куски.

— Алиса… — выдохнул Данила и, услышав шаги в прихожей, поспешил вернуться на главную страницу, чтобы не афишировать послание и без того обиженной жене.

Виктория тихо зашла в комнату, покосившись на мужа, сидевшего у окна за компьютером. Ничего не сказав, она достала из шкафа халат и полотенце, и на цыпочках вышла.

Данила улыбнулся, предвкушая ожидавшее удовольствие, но мысли о юношеском прошлом уже крепко его держали. Через пять минут жена вернется из ванной и эти пять минут муж должен потратить на приготовление постели. А ему хотелось написать. Ему, во что бы то ни стало, необходимо было войти на страничку Алисы Квитко и посмотреть на ее фотографии, если они там были. А они были, он не сомневался в этом! На аватарке во весь рост стояла миниатюрная девушка на фоне морского пейзажа. Синее небо и блестевшая вода занимали большую часть фотографии, так что женское лицо расплывалось, конечно, но ведь стоило лишь нажать и оно увеличится! Данила подвел курсор, покрутив колесико мышки, но вдруг резко отогнал его в правый верхний угол и нажал «выйти».

— Правильно… — выдохнул молодой человек, выглянув в окно, где совсем уже сгустились сумерки. — Иначе кончится тем, что я начну представлять ее лицо, вместо Виктории.

Закрыв браузер и выключив монитор, Данила бросился к шкафу. Раздвинув двери, он опустил двуспальную кровать, быстро расправил сползшую простынь, смахнул ненужное в жару одеяло, и принялся раздеваться.

Когда в ванной комнате выключился душ, Данила лежал на середине постели, раскинув руки и ноги в стороны. Его наготу озарял лишь свет бра.

Прошла еще минута и появилась Виктория. Замерев в дверном проеме, она прислонилась к косяку, вращая поясом, и вдруг небрежно его потянула, распахнув халат.

— У меня ощущение, что мы завтра проспим… — вполголоса донеслось из кровати.

В мягком сиянии настенной лампочки, девушка вышла из тени, теряя по пути халат, с трудом державшийся на узких плечах.

— Ладно, не толстей… Ты божественна! — громче высказался муж, принимая супругу в объятия.

Примечания

2

«ВКонтакте» (VK.com), крупнейшая в Рунете социальная сеть. Проект запущен в 2006 году.