Поколение надежды. Или как я себя искал

Дмитрий Ким

Эта книга – откровенный разговор с самим собой человека, который прошел путь от медленного саморазрушения – алкоголизм, уход из семьи, опускание на самое дно социума, до полного принятия себя и гармонизации отношений с собой, семьей, родителями и социальным окружением. Автор беспристрастно разбирает причины своих метаний. И, кажется, находит ответы. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 7. Учительница

Учителя Краснознаменской средней школы быстро вычислили слабое место в безупречном образе моей мамы и всей моей семьи. Молодая красавица, учитель математики старших классов мгновенно завоевала уважение учеников, внимание коллег-мужчин и стала объектом зависти всего женского коллектива. Поняв через какое-то время, что из принципиальных соображений ни мама, ни папа, который также делал стремительную партийную карьеру, никогда не встанут на сторону своих детей, женская часть учительского коллектива стала с нарастающей частотой давить на эту кнопку.

Мама рассказывала, что к концу первого учебного года на переменах она входила в учительскую как на Голгофу.

— Ваш Дима опоздал на урок.

— Ваш Дима разговаривал.

— Ваш Дима бегал по коридору во время перемены.

— Ваш Дима… ваш Дима… ваш Дима…

Мама каждый раз терпеливо обещала со мной поговорить и разобраться.

Ловила меня на переменах, просила быть самым прилежным учеником. Когда решала, что я не прислушиваюсь к её просьбам, рассказывала отцу. Он меня воспитывал ремнём. Иногда, когда мне особенно сильно доставалось, я показывал свои синяки одноклассникам, те рассказывали обо мне другим ученикам, постепенно эта информация дошла до учителей, и скоро вся школа знала, что меня лупят дома за малейшую провинность. В учительской во время перемен к маме выстраивалась очередь из желающих сообщить о моих проступках.

Дальше всех пошла классная руководительница — Евгения Тихоновна. Всегда спокойная, полная женщина, мать двоих сыновей, любила приходить к нам домой в то время, когда там был отец. Чтобы лично убедить его в том, что я позорю его честное имя. Затем наблюдала, как он меня избивает. Убедившись, что цель достигнута, вежливо прощалась и уходила домой.

Во время одного из таких визитов она присела напротив отца за обеденный стол и, как обычно, начала:

— Дима сегодня на уроке биологии разобрал автоматическую шариковую ручку так, что она разлетелась по всему классу. Сорвал урок.

— Хорошо, я с ним разберусь, — говорит отец, продолжая есть борщ.

— Снова бегал как угорелый на перемене.

— Угу, я всыплю ему, — откусывая кусок хлеба, произносит отец.

— Прогулял географию.

— Вот гадёныш! Я разберусь с ним! — сказал отец, продолжая есть.

Я стоял в дверном проёме кухни и молча слушал. Учительница говорила правду. Всё внутри привычно сжалось от страха, резко захотелось в туалет. Я терпеливо ждал, когда отец начнёт привычную процедуру. Но он почему-то не начинал. Евгения Тихоновна, видя, что отец в этот раз как-то не заводится, продолжила:

— Он, когда бегал на перемене, толкнул девочку из младших классов.

Я в недоумении посмотрел на неё: «Какую девочку?»

— Ей стало плохо, мы уже думали скорую вызывать, — продолжала она.

— Какую девочку? Зачем вы обманываете?! Папа, это неправда! Она врёт! — не выдержав, закричал я во весь голос.

— Ты как с учительницей разговариваешь! — взорвался отец. — Ну всё!

Он вскакивает из-за стола.

— Ублюдок! Выродок! Скотина! — кричит отец и, схватив меня за волосы, тащит в зал.

— Папа, не надо! Умоляю, пожалуйста! Не надо! Это неправда! — зарыдал я от обиды и бессилия, понимая, что мои крики и мольбы ничего для него не значат. Дотащив меня до дивана и швырнув на него животом вниз, с криками «Убить не убью, но инвалида из тебя сделаю!» отец принялся бить меня кулаком по спине. После нескольких тяжёлых ударов потемнело в глазах. Я стал звать на помощь. Меня спасло, что в этот момент в дом зашла мама со своей подругой. Не без труда им удалось оттащить от меня отца. Сквозь мутную пелену я увидел Евгению Тихоновну. Она невозмутимо смотрела мне прямо в глаза. Спокойно вздохнув, как всегда вежливо она попрощалась и пошла домой, к своей семье.

Я быстро отошёл: боль в спине через пару часов прекратилась, и я смог продолжить заниматься домашними делами.

На следующий день был выходной, я вышел во двор и, почувствовав резкую боль в области поясницы, потерял сознание. Очнувшись, добрался до своей кровати и стал звать маму.

— Мама, мне плохо, голова кружится, — слабым голосом произнёс я, когда она зашла.

В следующий час температура поднялась до 40 °С.

Папа поначалу не верил, говорил, чтобы я не симулировал и чтобы мама перестала заниматься ерундой, пытаясь сбить у меня температуру. Но, посмотрев на градусник, он всё-таки поверил и вызвал неотложку. Когда скорая приехала, он помог меня вынести и попросил врачей, чтобы те внимательно осмотрели мои почки.

— Они у него что-то слабые, — сказал папа, когда врачи закрывали за мной задние дверцы машины. Пока меня несли на носилках, я смотрел на него. Никогда не видел отца таким растерянным. Я чувствовал, что он искренне переживал за меня, и от этого стало очень хорошо на душе. Папа всё равно меня любит, понял я.