Орбитальная командировка

Дмитрий Казанский

Сейчас эта маленькая книжка не претендует ни на что, кроме лёгкой улыбки читающего. Это оммаж в сторону писателей-фантастов прошлого, прежде всего, конечно, братьев Стругацких. Хотя, даже вполне возможно, что похожие истории для кого-то могут оказаться реальностью уже в недалеком будущем.Рассказ входит в ранее опубликованный сборник «Для чтения вечером».

3

Назавтра с утра он приехал в Шереметьево, прямо в грузовой терминал. Именно оттуда уходил грузовик, немного презрительно называемый пищевой ракетой. На вахте сидела нахохлившаяся бабуся в платке и читала какую-то пёструю книжку. Её помещение было изнутри обклеено фотографиями поп-звёзд. Андрей посмотрел на стены с нескрываемым скепсисом. Мало того что он не переваривал звёзд как таковых, так ещё и считал верхом безвкусицы вешать пёстрые вырезки из журналов на стенки.

«Читатель хочет знать» — под таким восхитительно наглым лозунгом журналисты и фотографы сдирали и продолжают сдирать все покровы с жизни звёзд. Но в отношении звезды не может быть этики. Именно потому папарацци и не ходят голодными, собственно говоря. Надо иметь мужество быть популярным человеком и понимать, чем за это придётся платить. Такова природа вещей… На самом деле многим людям странно, что есть другие люди, главная цель в жизни которых быть узнаваемыми и обсуждаемыми. Быть на экране, на обложке, в Интернете. Главное — светиться. Популярность для них — это некий допинг. А для других, обычных людей — это, наоборот, отсос энергии. Между людьми первого и второго типа не будет согласия. Они образуют некую загадочную систему циркуляции эмоциональной энергии. Одни потребляют, другие генерируют. В общем, мутная тема с этими субъектами для поклонения…

Андрей вздохнул, перевёл взгляд опять на старушку и протянул ей своё редакционное удостоверение. Уютный оренбургский платок на её плечах, пластиковый беджик с буквами «Служба ГП. Инспектор Никитина А. В.», приколотый к её вязаной кофте, настольный сканер отпечатков и эти дурацкие фотки по стенам создавали вместе довольно занятную комбинацию. Бабушка подняла на Андрея уже мутноватые глаза, вздохнула и аккуратно заложила карандашом книжку, которую читала до этого (опять вездесущая Дарья Кузина, отметил чуткий к таким вещам Андрей). Потом поставила на книжку чашку с торчащей наружу ниточкой от чайного пакетика, артритными пальцами медленно потыкала в клавиатуру, сверила его идентификатор с тем, что был в базе данных, затем, явно стараясь быть изящной, пододвинула ему сканер и сказала c лёгким акцентом: «Your finger, please». Потом бабуся вручила ему пластиковую карточку. «Это для входа», — пояснила она и погрузилась обратно в чтение. Андрей больше для неё не существовал.

Спустившись по эскалатору и пройдя по системе тоннелей, он вышел в предстартовый зал. Там было пусто. Моргал указатель: «Москва Шереметьево 8 — МКС32 — Луна Западная». Буква «в» в слове «Москва» не горела. Андрей завернул за какую-то ширмочку и увидел обычный турникет. Как в метро. Андрей хмыкнул, порылся в карманах, достал выданную карточку, приложил. Зелёный свет не загорелся. Андрей покрутил карточку в руках, озадачился и пошёл обратно искать кого-нибудь из служащих. Услышал гулкие шаги в соседнем тоннеле и поспешил туда. Нагнал бредущего сотрудника в комбинезоне. Тот не особо подгрузился Андреевой проблемой, только махнул рукой куда-то в сторону и сказал: «Не, это по линии Ерофеева, это не к нам». И пошёл дальше, громыхая сапогами по настилу. Андрей ещё какое-то время метался в поисках загадочного Ерофеева… Никого, разумеется, не нашёл и вернулся через пять минут обратно к турникету. Непонятно зачем опять приложил свою карточку. Загорелся зелёный свет. Андрей тихо, но с чувством матернулся и прошёл в следующий зал.

Там по периметру стояли стульчики, и он уселся на один, ожидая погрузки. Из скрытых динамиков шла трансляция какой-то старинной песни. «Это ж прошлый век», — догадался Андрей. «…Закатай меня в асфальт своей любви», — гнусаво, как тогда было модно, пел народный акын Макар. Хоть песня и была прошлого века, но Андрей нашёл эту метафору суперской. Это гораздо более ёмко и ближе к сути, чем глупое «поразить стрелою сердце» или тем более to fall in love. Ну или «вздёрни меня на виселице своей любви» ещё можно сказать. Или «расстреляй меня из пулемёта своей любви». Но это явно менее удачные варианты. Впрочем, в плане разрушительности любви для обычного человека это всё едино. Андрей это понял на собственном опыте, когда внюрился. Был в его жизни и такой эпизод — уже в зрелые годы. Ну как может нормальный мужчина выдержать сладкую пытку присылаемыми фотографиями в стиле «Нюра’s ню фор ю», скажите на милость? Стоп, эту тему лучше сегодня обходить стороной — Андрей усилием воли прогнал сладкое, но явно неуместное видение и переключился на внимательное изучение носков собственных ботинок.

Наконец позвали в ракету. Секьюрити с пустым лицом и в роскошном мундире, как у капитана викторианского фрегата, поводил по Андрею рамкой, немного брезгливо осмотрел содержимое карманов, попросил Андрея продемонстрировать в развёрнутом виде свой клетчатый носовой платок, потом взял его идентификационную карточку и некоторое время зачем-то списывал с неё разные коды в свой гроссбух. «Сервер грохнулся», — ответил он на незаданный, но логичный вопрос. Потом служащий попросил Андрея расписаться, что он прошёл предполётный инструктаж, после чего, уже порядком раздражённый этой бодягой, Андрей прошёл-таки в кессон. Там он выкурил последнюю сигарету (на станции не курят в принципе), пошарил глазами по комнате и увидел, как загорелся один из двух указателей, ведущих в расходящиеся тоннели. This way, please. Ага, понятно…

Конец ознакомительного фрагмента.