Солнце цвета стали

Дмитрий Казаков, 2004

Воины, искатели приключений и просто странники со всего мира стремятся попасть в столицу могучей империи, Константинополь. Туда же лежит путь викингов, в числе которых Ивар, прозванный за удачливость Ловкачом. Преодолевая шторма и ярость врагов, викинги плывут туда, где даже солнце не такое, как на родине, серое и жгучее, а люди не знают, что такое снег. И под его светом ожидает северян такое, что на холодной родине и не приснится в страшном сне…

Глава 5. Гробница в песках

С палубы галеры доносился равномерный стук металла по металлу — бывшие рабы, получив в руки топоры и молоты, освобождали себя от цепей.

На драккаре, что оставался привязанным к большему кораблю, также кипела бурная деятельность. Оживленные викинги, смеясь и переговариваясь, рассовывали по сундукам добычу.

Пираты мотались по здешним морям не зря — их корабль оказался набит золотыми и серебряными монетами, искусно выполненными украшениями, роскошными тканями и многими чудными вещами, которые северяне видели впервые…

Ивар с грохотом опустил крышку своего сундука, который с начала похода заполнился почти наполовину, и затолкал его под лавку. С кряхтением распрямился, ощущая, как ноет натруженная поясница.

Худощавый человек перебрался через борт галеры и медленно, неуверенными движениями, принялся спускаться по веревке. Когда он достиг драккара, Ивар узнал Арнульфа.

Сакс приоделся, и ничем, кроме короткой стрижки раба, не напоминал полуголого забитого гребца.

Оглядевшись, он уверенно зашагал прямо к Хауку, а заинтересовавшийся Ивар двинулся туда же.

— Славный конунг, позволь спросить у тебя, куда вы направляетесь? — вкрадчивым мурлыкающим голосом поинтересовался бывший купец.

Хаук оглянулся.

— Не вижу смысла это скрывать, — сказал он, — мы идем на восток. Хотим добраться до Миклагарда.

— До Константинополя? — на загорелом лице Арнульфа мелькнуло удивление, сменившееся выражением расчетливого спокойствия. — Вы туда не дойдете.

— Это еще почему? — конунг посмотрел на сакса в упор, но тот под ледяным взглядом даже не дрогнул.

— В двух днях пути на восток отсюда лежат населенные земли Алжира, — проговорил Арнульф. — В каждом порту там по десятку таких галер, как эта.

— Спасибо за совет, — на лице Хаука не дрогнул ни единый мускул. — Мы обойдем их морем.

— Возьмите меня с собой, — попросил сакс, — я на галере уже три года и хорошо знаю эти воды.

— И ты хочешь плыть с нами до Миклагарда? — конунг слегка нахмурился, явно не понимая собеседника.

— Да, — кивнул Арнульф, — но сначала я покажу вам дорогу туда, где спрятаны такие богатства, рядом с которыми то, что вы захватили сегодня — кучка грязи.

— Интересно, — сказал подошедший Арнвид. — И где же они находятся?

— В древней гробнице, которая расположена в пустыне к востоку отсюда, неподалеку от берега, — бывший гребец улыбнулся. — Жители песков считают, что там обитают злые духи, и поэтому богатства остаются нетронутыми. Естественно, если мы доберемся до сокровищ, то я хочу получить свою долю. Одну десятую!

— В пустыне? — переспросил эриль.

— Да, — подтвердил Арнульф. — Эта вот песчаная равнина называется пустыней.

— Я понял тебя, — сказал Хаук, — но мы должны посоветоваться. Отойди на корму и подожди.

Когда сакс ушел, конунг повернулся к Арнвиду и уперся в него тяжелым взглядом.

— Ну? — спросил он. — Что скажешь?

— Не нравится мне эта затея, конунг, — эриль огладил лысину. — Если эта гробница хранит в себе богатства, то местные колдуны наверняка защитили ее при помощи своего искусства. Не зря же возникли слухи о злых духах?

— Разве ты не справишься с этим колдовством?

— Могу не справиться, — мотнул головой Арнвид. — Тут все чужое, и колдовство, скорее всего, окажется мне непонятным.

— Ничего, мы будем на тебя надеяться, — проговорил Хаук. — Что скажут руны?

Эриль долго шуршал рукой в мешочке, где прятались костяные пластинки с выжженными на них волшебными знаками, а когда вытащил одну из них, то лицо его вытянулось.

— Знак Тиса, — сообщил Арнвид, — тяжкие испытания ждут нас на этом пути, о конунг. Потери и задержки мы получим точно, а вот богатство — вряд ли.

— Ясно, — в светлых, как молодой лед глазах Хаука светилось несгибаемое упорство, — но я надеюсь, моей удачи хватит, чтобы преодолеть препятствия. И, кроме того, это место нам все равно по дороге. Решено, мы отправляемся туда.

Эриль вздохнул и сунул руну назад в мешочек, на лице его осталось мрачное выражение.

— Сакс, подойди, — конунг махнул рукой, дождался, пока Арнульф окажется рядом, — мы решили принять твое предложение. Занимай вон ту последнюю скамью по левому борту. И будь готов к тому, что умение грести, приобретенное тобой на пиратской галере, тебе пригодится в ближайшие дни.

Кто под небосводом? —

В друга рад отвагу

Был всяк вселить —

Хильд метель гремела.

Дважды в песне лютой

Весел навьих ран

Добывали славу

Ньёрды стрел крылатых.

Голос Арнвида, обычно дребезжащий и не особенно приятный, в те моменты, когда он исполнял висы, разительно менялся. Вот и сейчас он легко перекрывал шум волн и свист ветра. Викинги слушали, затаив дыхание.

Нет ничего выше искусства скальда ведь сам Один дарит избранным умение слагать стихи, скупо отмеривая драгоценный напиток, мед поэзии, некогда похищенный у великанов.

Кормит Игга чайку

— воителю достался

Крепок тур стремнины —

Враг перины змея.

Чрево мясом серков

Досыта наполнил

Серый скакун Меньи —

Хауку подобен?

— Ты почтил меня великой честью, — сказал Хаук после паузы, в голосе его, обычно ровном, в этот раз явственно звучало восхищение. — Песня твоя стоит столь много, что я даже не знаю, чем могу отплатить за нее. Проси чего хочешь!

— Мне ничего не нужно, — улыбнулся эриль. А отплатить ты можешь разве что своей дружбой.

Воины восхищенно заревели.

— Я не могу обещать тебе дружбы, — пожал плечами конунг, — она у тебя уже есть. Но прими в знак благодарности вот этот перстень. Его добыл мой отец во время похода на Восточный Путь.

И Хаук снял с пальца кольцо, украшенное сапфиром размером с голубиное яйцо. Камень переливался всеми оттенками голубого, и тускло светилось золото, показывая, что выкован перстень достаточно давно.

Подарок был достоин стихов.

Драккар резво бежал на северо-восток. Следуя советам Арнульфа, от того места, где произошла битва, викинги направили корабль прочь от берега, и второй день шли вдали от него. Ветер постоянно менялся, руны Арнвида помогали слабо, и почти все время приходилось грести.

Сакс не жаловался, он был привычен к жизни на корабле, и даже руки его украшали точно такие же мозоли, как и у северян.

— Отдохнули, и будет, — сказал конунг. — Все на весла!

— Вот так возвышенная поэзия сменяется грубой прозой, — возвестил Нерейд, с отвращением на лице усаживаясь на лавку. — Вместо того чтобы услаждать свой слух изысканными висами, а утробу — пивом, мы должны орудовать этими гнусными деревяшками.

— Греби лучше, — посоветовал рыжему балагуру Вемунд. — А не то твой слух усладят изысканные стихи местных пиратов, а утробу — протухшая вода.

Нерейд оскорбленно вздохнул и принял обиженный вид, но деваться ему было некуда, и вскоре он вместе с другими орудовал веслом, толкая драккар по поверхности моря.

— Ну что, где то место, где нам высаживаться? — голос конунга звучал спокойно, но все же в нем чувствовалось нетерпение.

С самого утра драккар шел вдоль берега, на котором уныло громоздились дюны, похожие друг на друга, как листья на дереве. Желтая поверхность пустыни убегала на юг, сколько хватало глазу, и ничего в ней не двигалось. Шуршали набегавшие на берег волны.

— Скоро уже, — Арнульф облизал пересохшие губы, глаза его возбужденно блестели, словно два голубых камушка. — Там должна быть красная скала, на самом берегу! Ее невозможно не заметить!

— А откуда ты вообще узнал об этой гробнице? — поинтересовался Арнвид, от жары обмотавший лысину куском ткани.

— От соседа по скамье, — ответил сакс, не отрывая взгляда от берега. — Он стал рабом за какую-то провинность, а до этого был большим человеком в этих местах. Он мне и рассказал.

— А что стало с ним? — не отставал любопытный эриль.

— Умер год назад, — равнодушно ответил Арнульф. — Его забили плетьми.

Красная скала показалась около полудня, когда зной стал невыносим.

С безоблачного неба, солнце на котором выцвело до серого цвета, лились волны жара, нагревшийся воздух упругими струями колыхался над пустыней. Над палубой царил горький запах горячей смолы. Викинги все были мокрые от пота, точно искупавшиеся мыши, едва шевелили веслами. Впору было поверить, что Муспелльхейм, Мир Пламени, находится рядом, за горизонтом.

— Вот она! — ликующий крик Арнульфа заставил всех вздрогнуть.

Алая, словно брусничный сок, скала высилась на самом берегу, точно застрявший в песке шлем гигантского воина, и волны с шипением лизали ее подножие.

— Там! Там! — сакс подпрыгивал на месте, показывая, куда направить корабль. — За скалой должно быть русло высохшей реки!

Драккар уткнулся в берег, воины один за другим попрыгали в волны. Ухватились за борта, рванули, и корабль, чье смоленое брюхо жирно лоснилось, оказался наполовину вытащен на песок.

— Сколько идти до гробницы? — спросил Хаук, отдав приказ разбивать стоянку.

— По пустыне лучше двигаться ночью, — ответил Арнульф. — Если выйдем с закатом, то к восходу будем на месте.

— Охрана там есть?

— Нет, — мотнул головой сакс, — но мы можем наткнуться на обитателей пустыни, бедуинов. Они беспощадны в бою.

— Хорошо, — конунг кивнул, на мгновение замолк, обводя взглядом суетившихся дружинников. — Со мной пойдут…

Ивар, как и ожидал, оказался среди тех, кому предстояло отправиться в пески. Всего Хаук отобрал пятнадцать человек, самых опытных и умелых. Эйрику, как всегда, выпала участь охранять корабль.

Солнце перемещалось по небу со скоростью страдающей плоскостопием улитки, тень от скалы неторопливо придвигалась все ближе к драккару, пока не наползла на него, подобно туше громадного чудовища. Заглотала корабль целиком, и начала понемногу бледнеть, показывая, что на западе, за скалой, пылающий диск светила коснулся горизонта.

Ночь наступила с ошеломляющей быстротой, свет исчез, на небо гурьбой высыпали звезды.

— Ну что, идем? — сказал Хаук, поднимаясь на ноги.

Его примеру последовали отобранные для похода дружинники. Ивар проверил, на месте ли оружие, после чего закинул за спину объемистый мешок, в котором протестующе булькнуло.

Ивар, как и многие из викингов, нагрузился мехами с водой. Ее запас не помешает, пусть бывший купец сказал, что вдали от корабля они проведут всего две ночи.

— Смотрите, не заблудитесь там! — напутствовал соратников Эйрик. — А то надоест мне ждать — уплыву домой.

— Мы-то не заблудимся, — ответил Сигфред. — Это вы тут от скуки ряской зарастете.

Они шагали, под ногами поскрипывал песок, за спиной постепенно удалялась красная скала, сейчас лишь черная тень. Ложе реки тянулось вглубь земли подобно неглубокому извилистому оврагу с плоским дном и довольно крутыми стенками.

— А когда тут бывает вода? — полюбопытствовал Нерейд, без устали вертевший кудрявой головой.

— Весной, — ответил шагавший впереди всех Арнульф. — В период дождей. Очень недолго, да и не каждый год.

В темноте слышалось шуршание — по песку шныряли мелкие животные, пару раз Ивар краем глаза видел стремительные тени. Из глубины пустыни ветер приносил тоскливый вой, сменявшийся раздраженным тявканьем.

— Кто это? — насторожился Хаук, услышав его в первый раз.

— Шакалы, — успокоил его сакс. — Они едят только падаль, для нас не опасны.

Из‑за восточного горизонта высунулась луна, круглая и блестящая, как серебряное блюдо. Белый свет ее вольно растекся по песку, и стало видно, что пустыня вокруг изменилась. Русло реки стало уже, потеряло глубину, а по сторонам от него не осталось крупных дюн.

Во все стороны тянулась ровная поверхность, покрытая мелкими песчаными горбиками, и все это походило на странное застывшее море. Лишь далеко впереди, на самом горизонте, что-то темнело.

— Это скалы, — пояснил Арнульф, предупреждая вопрос. — Они тянутся на юг, именно в них и расположена гробница.

Скалы приближались, вскоре стали походить на гребень гигантского дракона, некогда погрузившегося тут в сон и со временем засыпанного песком. В свете луны они выглядели черными и лоснящимися, точно китовая кожа.

Русло реки, теперь уже просто неглубокая ложбина, свернуло на юго-запад, а потом вовсе пропало.

— Так, и куда дальше? — спросил конунг.

— Прямо на юг, к скалам, — твердо ответил Арнульф.

Самый слабый на вид, он едва не бежал впереди спутников, так что казалось, неведомая сила тащит бывшего раба на веревке.

Когда добрались до подножия скал, луна клонилась к закату, а на востоке поднималось слабенькое белесое свечение — первый признак близкого утра. Ивар чувствовал, как гудят его ноги, плечи ныли под тяжестью груза, и, несмотря на прохладу, хотелось пить.

Арнульф остановился лишь на несколько мгновений, а затем повел отряд в узкое ущелье между скалами.

В движениях его чувствовалась уверенность, словно он ходил этой дорогой много раз. Остальным было неуютно среди чудовищно огромных глыб камня, казалось, что любая из них может рухнуть на осмелившихся забраться сюда людей. Викинги шли цепочкой, пробираясь через расщелины, преодолевая каменные завалы.

Узкая полоса неба высоко над головой успела окраситься розовым, когда безумное нагромождение скал оборвалось, открыв тянущуюся до самого горизонта пустыню.

У самого подножия каменных исполинов, отличаясь от них разве что формой, высилась гробница.

Больше ничем столь нелепое сооружение быть не могло.

Она была построена в форме ступенчатой квадратной пирамиды, основание которой имело в длину не менее полусотни шагов. Углы нижнего яруса занимали большие уродливые статуи из темного камня.

— Ну и красавцы! — присвистнул Нерейд, увидев их.

— Нам сюда? — спросил Хаук у Арнульфа, похоже, готового пуститься в пляс от радости.

— Да! Да! — выкрикнул сакс. — Идемте же быстрее!

— Нет уж, — отрезал конунг, — кто знает, что ждет там внутри? Сначала передохнем и поедим.

Викинги расселись прямо на камнях, забулькали извлеченные из мешков мехи с водой. Ивар быстро утолил голод, а затем, не сдержав любопытства, отправился рассматривать исполинское сооружение.

За ним увязался Нерейд.

Песок здесь был не плотным и слежавшимся, как у моря, а легким и мелким. Нога проваливалась в него по щиколотку, а легкие, почти невесомые песчинки облачками взлетали в воздух.

— Как по болоту идешь, — пожаловался Нерейд и чихнул от попавшей в нос пыли.

Солнце поднялось, из него, точно из дыры в Муспелльхейм, полился нестерпимый жар. Но, несмотря на это, черный камень гробницы остался холодным, словно покрытый темным налетом лед.

Положенная на него ладонь вскоре начинала неметь.

Статуи вблизи выглядели еще уродливее. Изображали они крылатых людей в ниспадающих одеждах, но вместо лиц виднелись уродливые звериные морды, а волосы им заменяли перья. В руке каждый из крыланов держал меч.

— Как бы они стражами не оказались, — сказал Ивар, вглядываясь в закрытые глаза ближайшего изваяния. — Вроде тех, с которыми нам пришлось иметь дело в Бретланде.

— Только там ребята помельче были, — рыжий викинг смерил взглядом каменный клинок, длиной превосходивший человеческое тело. — Если таким мечом ударить, то мокрого места не останется. Уж пусть это будут просто украшения.

Не поленившись, они обошли всю гробницу, и обнаружили два совершенно одинаковых входа.

Врезанные в камень полукруглые арки располагались в противоположных сторонах нижнего яруса, и за ними лежала тьма. Солнечный свет словно боялся проникать внутрь пирамиды.

— Хватит ли у нас факелов? — возвращаясь к своим, бормотал Нерейд. — А то я жуть как не люблю бродить в темноте. Пауки, крысы, брр…

Услышав о двух входах, конунг остался спокоен, а вот Арнульф растерялся.

— Как же так? — сказал он, моргая белесыми ресницами. — И куда же нам идти?

— Разобьемся на два отряда, — после некоторого размышления сказал Хаук, и вопрошающий взгляд его уперся в Ивара.

Тот испытал острое желание провалиться сквозь землю.

Но та не поспешила расступиться под ногами, и вскоре Ивар оказался во главе отряда из восьми человек.

— Вы берете на себя южный вход, — сказал конунг. — Если выйдете наружу первыми, ждите нас до заката, и только потом идите за нами. Даст Харбард, мы еще встретимся.

И, развернувшись, Хаук зашагал прочь. За ним, смеясь и переговариваясь, побрели воины его отряда. Ивар посмотрел вслед конунгу, и в душе его заворочались нехорошие предчувствия.

— Пошли, что ли? — нетерпеливо спросил Вемунд, взмахивая секирой так, что загудел воздух.

— Пошли, — вздохнул Ивар.

Когда они окунулись во тьму, точно в густую холодную жидкость, то неприятная щекотка пробежала по коже.

Ивар шел первым, держа в одной руке факел, в другой — обнаженный меч. За спиной топали соратники. Пламя внутри гробницы горело как-то робко, с треском и шипением, бросая свет лишь на несколько шагов вперед.

В один момент Ивар споткнулся о словно высунувшийся из пола выступ, и тут же спереди, из недр здания, донесся могучий гулкий вздох, и в темноте зашевелилось что-то громадное.

— Стоять! — Ивар вскинул факел повыше, крепче сжал рукоять меча.

Но ничего не происходило, все вновь было тихо и спокойно.

— Где же сокровища? — заворчал кто-то за спиной.

— Подожди, сейчас тебе их на блюде вынесут, — язвительно ответил Сигфред.

А спустя еще десяток шагов коридор закончился. Стены оборвались, потолок ушел вверх, свет факела утонул в разлитой впереди тьме. Викинги оказались на пороге громадного зала.

— Ну, что делать будем? — в голосе Вемунда слышалось ожидание.

Ивар молчал, болезненно ощущая собственную нерешительность. Ничего путного в голову не приходило. Счастье еще, что не пришлось плутать по запутанному лабиринту.

— Идем вперед, — сказал он после паузы. — Держаться вместе!

После первого же шага во тьме зародилось эхо, вскоре его тревожный шепоток доносился со всех сторон.

Казалось, что отовсюду приближаются шаги. Приобретенное за годы походов чутье кричало — стой, замри, но Ивар, сжав зубы, упорно шел вперед. По спине холодными ручейками стекал пот.

Зал окончился так же неожиданно, как и начался — выплыли из тьмы стены, потолок опустился сверху, подобно громадной ночной птице.

— А может стоит, того, все тут осмотреть? — высказал предположение кто-то из викингов. — Мы же только по середке прошлись, а сокровища могут сбоку лежать, у стен.

— Это гробница, — ответил Ивар, — и сокровища должны находиться рядом с телом того, кто погребен здесь. Ты что, не знаешь, как хоронят конунгов?

Коридор вскоре повернул, и Ивар понял, что иди они по прямой, то давно бы прошли пирамиду насквозь. Затем последовал еще поворот, и тут же проход оборвался, закончившись уходившей вверх лестницей.

На ступеньках лежал толстый слой пыли — за долгие века тут, похоже, не ступала нога человека.

Стоило коснуться пыли, как та поднялась в воздух, в горле запершило, в носу зачесалось, на глаза навернулись слезы. С трудом различая хоть что-то сквозь их пелену и из последних сил удерживаясь от чиха, Ивар выбрался на круглую площадку наверху лестницы, увидел несколько выходивших на нее темных проходов.

Из крайнего слева выступила высокая фигура, блеснул металл.

Ивар инстинктивно отпрыгнул, хрястнулся плечом о стену.

Из‑за его спины выскочил Вемунд, по ушам ударил лязг соприкоснувшихся клинков.

— Стой, стой! Свои! — голос конунга прозвучал точно гром первой весенней грозы, извещающей, что время холодов прошло.

Ивар отклеился от стены и все же не удержался, чихнул.

— Откуда вы здесь? — спросил он, чувствуя, что голос от попавшей в горло пыли звучит хрипло.

— Оттуда же, откуда и вы, — сообщил явившийся из‑за спины Хаука Нерейд. В руках он держал факел, блики бегали по длинным рыжим волосам, и казалось, что голова викинга окружена языками пламени. — Бродили по этим коридорам, чуть сапоги себе не стоптали…

Ивар вздохнул, испытывая невероятное облегчение — больше не придется принимать решения и командовать своими же соратниками.

— Судя по всему, вы не нашли сокровищ? — сварливый голос принадлежал Арнвиду.

— Нет, — честно ответил Ивар, — если только не считать таковым пыль.

— Может быть, тут и нет ничего? — эриль посмотрел прямо на Хаука. — Может, нам стоит отправиться назад?

— Как же так? — тоненько и отчаянно воскликнул Арнульф. — Нет! Надо идти дальше!

— Сакс прав, — тяжело кивнул конунг. — Ведь не зря же мы тащились сюда через пустыню? Обыщем все, и если не найдем ничего, то такова судьба. А бросать дело на полпути — недостойно мужчины. Все — за мной.

От лестничной площадки, кроме того прохода, из которого явился отряд Хаука, отходили еще два. Правый из них вел в комнату, лишенную пола, и если бы не осторожный Нерейд, посветивший перед собой факелом, то кто-нибудь из викингов наверняка свалился бы в этот смертоносный колодец.

Оставался один путь.

Последний коридор, из которого тянуло слабым теплом, оказался заметно шире и выше остальных, стены его выглядели гладкими, точно отполированными, и были очень холодными на ощупь.

— Десница Тора! — ахнул шедший впереди всех Нерейд.

А через несколько мгновений, когда Ивар вступил в пределы исполинского зала, он сам с трудом удержался от изумленного вскрика.

Бледно-зеленое сияние исходило от громадного каменного гроба, стоящего в центре зала. Если внутри него похоронили человек, то при жизни он был настоящим великаном. Края надгробия украшали точно такие же фигуры, как и саму гробницу, только несколько меньших размеров. Волны свечения пробегали по их крыльям, текли по клинкам, обрамляли страшные лица, оставляя впечатление, что каменные стражи шевелятся…

А за гробом, игриво моргая из полутьмы сотнями янтарных глаз, аккуратными кучками лежали слитки золота.

Ивар ощутил, как в груди у него сперло дыхание. Столько драгоценного металла он не мог себе даже представить. Тут его было больше, чем в сокровищницах всех конунгов, ярлов и херсиров Северных Земель.

Судя по судорожным всхлипам, выпученным глазам и невнятно произнесенным ругательствам, прочие викинги также оказались впечатлены.

— Вот оно! Вот оно! — Арнульф взвизгнул и бросился вперед.

Прямо на его пути из пола беззвучно выдавилась человекообразная фигура из синего огня.

Обнаженный торс и руки бугрились мускулами, на ногах красовались широкие штаны, а на голове — обычный для этих мест головной убор, называемый, как узнали от того же сакса, тюрбаном.

Бывший купец вскрикнул, рванул с пояса меч. Но толстые и длинные, точно оглобли, руки уже ухватили его за горло, и крик перешел в неразборчивый хрип. Клинок вывалился из ослабевшей руки и лязгнул об пол.

— Вот тебе и злые духи, — сказал Нерейд. — Звали — получите?

— Арнвид, будь готов! — бросил конунг. — Остальные — за мной!

Обмякшее тело Арнульфа мягко повалилось на пол. Даже в полутьме было видно, как посинело его лицо. Светящаяся тварь удавила человека с такой же легкостью, с какой ребенок отрывает ноги мухе.

Викинги приближались к ней цепью, выставив перед собой клинки. За их спинами Арнвид делал суетливые движения руками, вырисовывая в воздухе сложную составную руну. Пот катился по лицу эриля.

Вблизи обитатель гробницы смотрелся отвратительно. Безволосая кожа его лоснилась, словно у лягушки, а вместо глаз зияли провалы, в которых пылало багровое пламя. По сравнению со вполне человеческим лицом это выглядело особенно страшно.

— Бей! — и Хаук первым обрушил клинок, направив его в грудь обитателю гробницы.

Тот отпрянул с ошеломляющей быстротой, увернулся от удара, чтобы попасть под секиру Вемунда. Но тяжелое и острое лезвие Великанши Битвы прошло через грудь обитателя гробницы легко, словно через облако.

Толстый викинг на мгновение замешкался. Этой заминки хватило явившейся из-под земли твари, чтобы приблизиться. Светящиеся руки метнулись вперед и сомкнулись на толстой, словно древесный ствол, шее.

Вемунд зарычал, лицо его побагровело. Он выпустил секиру, попытался перехватить руки противника. И это, к удивлению Ивара, ему удалось. Вздулись могучие мускулы, пальцы, поросшие коротким рыжим волосом, сошлись на предплечьях обитателя гробницы.

Должно быть, соприкасаясь с человеком, он и сам становился несколько плотнее.

Та же мысль пришла в голову и конунгу.

— Руби его! — выкрикнул он.

Несколько клинков свистнули, полосуя воздух, но никакого вреда причинить они не смогли.

Светящийся великан дергался, явно испытывая боль, но хватки не ослаблял. Вемунд, несмотря на всю чудовищную силу, не мог ему противостоять, глаза его выпучились, а ноги подогнулись.

Понимая, что его друг погибает, Ивар в отчаянии ткнул жителя гробницы в бок. Лезвие меча засветилось желтым огнем, словно на него упал луч солнца, и тут же дикий рев огласил помещение.

Из тела обитателя гробницы, из места, куда ударил клинок, изготовленный руками сидхе и предназначенный как раз для битв с такими вот бесплотными существами, ударил сноп ослепительно белого пламени.

Хранитель сокровищ дергался, но Вемунда не выпускал.

— Ты ранил его! — с отчаянной радостью воскликнул Нерейд. — Бей еще!

Но тут в дело вступил Арнвид. Законченная им руна поплыла по воздуху, рассыпая вокруг фиолетовые искры. С мягким звоном ударила прямо в лицо подземной твари и разлетелась на сотни осколков…

Светящегося гиганта отшвырнуло, словно от удара бревном. С воем он отлетел к стене и погрузился в нее. Освобожденный Вемунд повалился на землю, точно куль с зерном, дернулся и затих.

— Отходим, — прохрипел эриль. Его шатало, а худые старческие руки тряслись. — Тут все получается с таким трудом! Я не уверен, что смогу сделать еще что-нибудь…

— Но Ивар ранил его! — воскликнул Сигфред. — Сокровища — наши!

— Эта тварь вернется, — вздохнул Арнвид, — и будет куда более осторожна.

— Уходим, — присевший рядом с поверженным толстяком конунг резко поднялся, гладкий лоб его перечеркнула мрачная складка. — Возьмите Вемунда, у него сломана шея!

— Как? — воскликнул Нерейд необычно растерянным голосом.

— Вот так! — ответил Хаук. — Быстро, быстро. И подберите секиру. Ивар, ты и Арнвид идете последними.

Кари легко подхватил Вемунда, Сигфред — Великаншу Битвы, и викинги поспешно двинулись в обратный путь.

Проходы, залы и лестницы переходили друг в друга, дыхание царапало пересохшее горло, и Ивар просто бежал, не думая ни о чем и сжимая рукоять меча. Больше всего он боялся, что светящийся обитатель гробницы явится откуда-нибудь из стены.

Рядом надрывно сипел Арнвид. Толку от него, случись вновь схватка с бесплотным убийцей, не было бы никакого. Лицо эриля казалось бледнее лунного света, под глазами набрякли мешки, похожие на лягушачью икру.

Показавшийся впереди дневной свет придал новых сил. Ивар выскочил из-под арки, на голову и плечи обрушилась жара, ветер швырнул в лицо горсть песка. Он закашлялся, едва не задохнувшись раскаленным, как в кузнице, воздухом, но все же это была земля, обыденный, привычный мир…

Ни за что на свете он не пошел бы вновь в недра горделиво торчавшей из песка гробницы.

Арнвид хлопотал около положенного на землю Вемунда, прочие викинги толпились вокруг.

— Мое искусство бессильно, — сказал эриль горько, после того как несколько рун, начертанных на лбу толстого викинга, со злым шипением исчезли с кожи, — он отправился в чертоги Гаута и никто не вернет его в Мидгард.

Конец ознакомительного фрагмента.