Врата Порядка

Дмитрий Казаков, 2007

Тяжко жить, скорбя о допущенных ошибках и тая в душе гнет ответственности за загубленные по твоей вине тысячи невинных жизней. Кто-то сходит с ума, кто-то кончает жизнь самоубийством… Хорст Вихор, еще недавно великий чародей, пророк и Сын Порядка, а ныне маг-изгой, объявленный вне закона, избрал другой путь, приняв безумное решение любой ценой вернуть ход событий в прежнее русло. Ну и что с того, если для осуществления этой задачи необходимо сначала отыскать спрятанный в незапамятные времена Ключ, а затем отпереть им Врата Порядка, расположенные в самом сердце владений Хаоса?

Глава 5. Свора магов.

Стражники у ворот выглядели необычайно толстыми, словно их откармливали специально, зато башни и стена смотрелись довольно жалко, особенно для столицы большого княжества.

Хотя это как раз не удивляло — Неорид, возведенный там, где Биронт перед впадением в море растекался на десятки рукавов, располагался большей частью на островах, и главной защитой ему служила вода.

— Так, кто такие? — десятник, напоминающий сложением бочку, выпятил живот. Белый корабль на его зеленой, как молодая трава гербовой тунике, закачался, точно ему в борт ударила волна,

— Паломники, — ответил Хорст. — Едем поклониться могиле Порядочного Марди.

— Да? — десятник хмыкнул. — Больно уж рожи у вас разбойничьи для паломников. Особенно вот у этого, — он ткнул пальцем в Альфи, — да и приехали вы, судя по всему, очень издалека.

В Неориде разговаривали на том же языке, что и в восточных княжествах, но произношение во многом отличалось.

— Слава о чудесах, свершаемых в любимом Творцом-Порядком городе, дошли и до наших земель, — с вкрадчивой улыбкой проговорил брат Ласти. — Ведь как сказано в Книге Молитв: те, кто предстоят перед престолом его, узнаны будут, а те, кто примкнут к славе их — благословенны.

Десятник засопел.

— Ладно уж, — изрек он. — Заплатите пошлину и езжайте себе во имя Вседержителя-Порядка.

— Сколько? — спросил Хорст.

— Гридь за всех, — объявил десятник, окинув путешественников подозрительным взглядом. — Вашими деньгами это будет полторы фарии.

Радульф сокрушенно вздохнул и полез в привешенный к поясу кошель. Потертые и грязные монеты перекочевали в руки стражников, и десятник отошел в сторону, открывая проход.

Хорст толкнул коня пятками в бока и тот вступил в ворота. Остались позади две круглые башни с реющими над ними флагами княжества, открылась улица, застроенная маленькими, разваливающимися халупами.

— Эта часть города называется Берег, — пояснил Альфи. — Тут самая беднота живет, батраки, пьяницы…

Улицы были забиты народом, тощим и оборванным, но злым и шустрым. Слышались оживленные разговоры, смех, рук никто не отводил далеко от ножей, то и дело вспыхивали потасовки.

На всадников поглядывали с алчностью и завистью.

— Это мост Порядочного Марди, — сообщил Альфи, когда они выехали к Биронту, к одному из рукавов великой реки. — За ним лежит Княжеский остров, иногда его называют еще Большим.

Мост опирался на дюжину толстых свай и был достаточно широк, чтобы две телеги разъехались, не соприкоснувшись бортами. Заканчивался он у высокой башни, венчающей южную стену княжеского замка.

За Большим островом виднелись еще острова, связывающие их мосты, большие и маленькие, а на северо-западе за полосой белого, засыпанного снегом льда, темнело не замерзшее море.

— А нам куда нужно? — спросила Илна, когда копыта застучали по деревянному настилу моста.

— Змеиный остров пока не видно, — ответил наемник. — Он дальше к северу, прямо за Торжищем.

Миновали замок, чьи стены, сложенные из каменных блоков, блестели, точно облитые льдом, проехали мощеную площадь, где, по словам Альфи, устраивали казни преступников и сожжения одержимых.

По другому мосту, более узкому и длинному, перебрались на Торжище, круглый остров, на берегах которого разместились склады, а в центре — огромный и невероятно шумный рынок.

Тут Хорст едва не оглох, а Илна с трудом удержалась от искушения отправиться гулять по торговым рядам.

С Торжища открылся вид на порт, занимающий несколько расположенных цепочкой крупных островов, на замершие в ледовом плену туши кораблей, торговых и военных.

Никакой стены поперек гавани видно не было — Неорид, стоящий в устье самой большой реки Полуострова, мог не бояться «морских людей».

— Через месяц тут жизнь закипит, — проговорил Альфи задумчиво. — А пока город в зимней спячке.

— Не представляю, что будет, когда он очнется, — покачал головой Хорст, придерживая коня, чтобы не столкнуться с груженной корзинами телегой.

Несмотря на то, что шла Скорбная неделя, по всем заповедям церкви отведенная для молитв и поста, обитатели Неорида вели себя так, будто им остался последний день, чтобы распродать оставшийся на складах и на руках товар.

На каждом размахе улицы Хорсту предлагали чего-нибудь купить, подковать коня, подлатать одежду. Перед Илной трясли аляповатыми, грубо сделанными украшениями, а нищие канючили, показывая тщательно нарисованные язвы:

Голоса сливались в нестройный, визгливый хор:

— Подайте, благородный редар…

— Отличные сапоги! Новые сапоги!

— Девушку не желаете? Ну и что, что у вас своя? Наша-то лучше…

Лавки располагались даже на выстроившихся вдоль берега кораблях, слишком старых, чтобы плавать, и годных лишь для того, чтобы кое-как держаться на воде и хранить в трюме товар.

Потише стало только на третьем по счету мосту, к которому пришлось пробиваться через настоящую толпу.

— Вон Змеиный остров, — Альфи ткнул ручищей. — Раньше, как говорят, там водилось до прорвы змей. Сейчас в основном постоялые дворы для богатых.

Остров изгибался, напоминая широкий, кривой кинжал, оброненный исполином. На остром мысу виднелось здание старой, покосившейся мельницы, замершее в неподвижности колесо.

Тут не гавкали собаки, не шумели торговцы, даже нищих видно не было.

Навстречу путешественникам из переулка вывернули трое стражников, смерили всадников подозрительными взглядами и затопали дальше, настороженно посматривая по сторонам.

— В Неориде знают, что живут за счет гостей, — сказал Альфи. — И покой их берегут.

— Ибо град был сей велик и изобилен многим, являя мощь и богатства истинные, а также ложные вместе, — брат Ласти не удержался, процитировал какую-то из священных книг.

Проехали через площадь, в центре которой торчал столб с Кубом на вершине, поставленный, скорее всего, во время эпидемии «красной кожи», и оказались перед воротами большого постоялого двора.

На вывеске белоснежный лебедь, растопырив крылья и изогнув шею, со злобным изумлением разглядывал собственные лапы, украшенные здоровенными, тяжеловозу впору, подковами.

— Приехали, — сообщил Альфи.

— Даже не верится, — Хорст слез с седла, ощущая, как в один момент навалилась усталость, накопившаяся за два месяца путешествия.

От конюшни доносился запах навоза, смешанный с ароматом соломы. Над дверью постоялого двора болталась праздничная гирлянда из деревянных, раскрашенных в яркие цвета кубиков, и негромко звенели капли, падающие в лужу с висящих у крыльца сосулек, острых, как мечи наемников.

Теарх гудел басом, точно забравшийся в дупло пчелиный рой, младшие служители негромко подпевали. Слышался негромкий перезвон колокольчиков, шорох доносился из толпы переминающихся с ноги на ногу прихожан.

На последнюю службу года, знаменующую окончание Скорбной недели, народу собралось невероятное количество, так что храм, единственный на весь Змеиный остров, стал напоминать бочку, куда вместо селедки набили людей.

Рассол успешно заменял густой запах пота и мокрой одежды, витающий под низким потолком.

Хорст стоял в заднем ряду, около дверей, откуда тянуло свежим воздухом, и делал вид, что слушает службу. Альфи, Радульф и Илна располагались перед магом, а брат Ласти обретался где-то около алтаря.

Бывший сапожник пришел в святилище лишь по настоянию подруги и мысли его витали далеко от праздничного молебна.

— Да превознесется милость Владыки-Порядка до небес! — проревел теарх, и собравшиеся в храме осенили себя знаком Куба.

Хорст вздрогнул и с небольшим опозданием повторил нужное движение. Соседи недовольно покосились на чужака, но тут же дружно двинулись вперед. Туда, где у алтаря началась раздача освященных лепешек из соленого теста, выпеченных в форме маленьких кубиков.

В Неориде верили, что если съешь такой, удача в следующий год тебя не оставит.

Наиболее активные принялись работать локтями, послышались возмущенные голоса, у самого алтаря началась свара.

— Пойдем отсюда, — предложила Илна. — Чего зря толкаться?

— Пойдем, — согласился Хорст.

Выйдя наружу, с наслаждением глотнул свежего воздуха, отдающего весенней сыростью. Глянул в небо, туда, где сквозь висящую над Неоридом дымку смотрели белесые звезды.

— Уф, — из храма выбрался Альфи. — Что, брата Ласти не подождем?

— Думаю, нет, — Хорст поежился, ощутив, что уличный холодок после духоты святилища ощущается особенно сильно. — Все равно эта толкотня быстро не закончится, а он знает, куда идти.

В «Подкованном лебеде», расположенном в полусотне шагов, постояльцев ждал накрытый по поводу праздника стол.

— Не потеряется, не маленький, — решительно сказала Илна и взяла Хорста под руку.

На улицах Неорида доживала последние мгновения непривычная для большого города тишина, которой вскоре предстояло смениться криками и пением. В праздничную ночь все, и богатые, и бедные гуляют до утра, а пиво льется рекой.

У распахнутых дверей постоялого двора гостей встретил сам хозяин в алом, расшитом синими цветами кафтане.

— Проходите, во имя Владыки-Порядка, — сказал он, широко улыбаясь. — Пусть эта ночь будет радостной, как и весь год!

— Пусть достаток не оставит твоего дома, — вежливо отозвался Хорст.

В большом очаге ревел огонь, на столах громоздились кувшины и горшки, а с кухни текли ароматы жареного мяса, приправ и еще чего-то незнакомого, но очень вкусного.

В брюхе у Альфи нетерпеливо взвыло.

— Год назад я был в Карни, — пробормотал наемник, усаживаясь на лавку. — И разве мог тогда подумать, что окажусь так далеко на западе?

— И я, — вполголоса добавил Хорст.

Радульф взялся за большой, меры на две, кувшин. Внутри плеснуло, сверкнула в свете очага золотистая струя, в кружке забулькало, полезла вверх пена, белая, как снег на вершинах гор.

— Ты… — Хорст замер, почувствовав, как в животе дернуло, будто во внутренности вонзился рыболовный крючок.

Под гортанью защекотало, под грудиной возникло и начало усиливаться давление, словно наружу пытался выбраться холодный и колючий червяк. Ноги задергались, а затем помимо желания хозяина распрямились, качнулся стол, пиво плеснуло через край кружки.

— Что такое? — голос Илны показался странно низким, ревущим, как у теарха в святилище.

Хорст видел девушку краем глаза, осознавал, что у него что-то не так со зрением, что плывущих по воздуху огненных полос и шаров на самом деле не существует, но сказать или сделать что-либо не мог.

Тело ему более не повиновалось.

Дергаными, корявыми движениями он выбрался из-за стола и зашагал к ведущей на второй этаж лестнице. Уловил изумленный взгляд хозяина, отступившего от двери, чтобы впустить очередных гостей, а потом восприятие потеряло связность, распалось на картинки.

Ступеньки, потрескавшиеся, продавленные ногами постояльцев…

Дверь комнаты, отполированная ручка на ней…

Сваленные в углу сумки и окутывающий их огонь цвета сирени…

Хорст зачем-то протянул руки, растопырил пальцы. Пламя переползло на них, побежало к плечам, охватило все тело и заполонило поле зрения тысячами огненных струн.

Боль возникла в груди, угнездилась в сердце, поначалу тихая, почти нежная, затем опаляющая и неистовая, точно лесной пожар. Тяжесть навалилась, сплющила то, что еще оставалось от Хорста.

Его мяло и давило, рвало на кусочки и соединяло вновь, и он бы кричал, если бы помнил, как это делается.

Когда мучения прекратились, Хорст обнаружил себя стоящим посреди громадного зала, наполненного причудливой формы кристаллами то ли из разноцветного стекла, то ли из хрусталя и аметиста.

Они светились, пульсировали в такт бьющемуся где-то под полом исполинскому сердцу. И бывший сапожник видел, как с каждым ударом стены сближаются, а прозрачные и лиловые кристаллы сдвигаются, проникают друг в друга, образуя нечто новое.

Последний удар заставил сияние разлететься на тысячи осколков, и маг обнаружил себя стоящим на коленях в комнате, где остановились они с Илной. Тяжелая шкатулка из темного дерева оказалась зажата у него в руке.

Теперь Хорст знал, что именно находится в ней и как с этим управляться, и знание это обитало в нем подобно паразиту, жило собственной жизнью, будто Ключ переселился внутрь тела мага.

В определенном смысле так оно и было.

— Ты жив? — скрипнула за спиной дверь.

— Да, — ответил Хорст, едва шевеля губами. — Хотя мечтаю об обратном.

Все тело ныло и чесалось, голова раскалывалась от боли, а левое веко дергалось, как у паралитика.

— Напугал же ты нас, — Илна вошла в комнату — Счастье еще, что никого в зале не было, а то опять бы крики начались: «Одержимый! Одержимый!».

— Да, — маг попытался разогнуть сжимающие шкатулку пальцы, но те не желали слушаться, будто прилипли.

— Пойдем вниз. Там весело, народу много собралось. Бродячий сказитель явился, песни поет…

— Ты иди, я спущусь чуть попозже, — проговорил Хорст, понимая, что лжет, и презирая себя за это.

Илна вздохнула и вышла. Он остался один, сражаться с вышедшей из повиновения рукой и тяжелым, как гора, отчаянием.

Толчок в солнечное сплетение оказался такой силы, что Хорст поперхнулся пивом и вынужден был отставить кружку.

Дверь «Подкованного лебедя» открылась, через порог шагнул светловолосый мужчина. Завидев его, бывший сапожник ощутил, как волосы на затылке встают дыбом, а в горле рождается хищный рык.

В этом мире они не встречались, зато в его изнанке сталкивались несколько раз.

Линоранский маг огляделся, заметил Хорста и глаза его сверкнули злобой, а кулаки сжались. Шагнувший к новому гостю хозяин остановился, а взгляд его метнулся к скучающему на лавке вышибале.

— Первый, — сказала Илна негромко. — И не гляди ты на него так, а то воздух сейчас загорится.

— Прошу к нам, — Хорст нашел силы улыбнуться и радушно махнуть рукой, после чего хозяин «Подкованного лебедя» облегченно вздохнул. — Нет ничего лучше, чем выпить пива с дороги.

Линоранский маг мгновение помедлил, затем подошел, брякнула об пол седельная сумка.

— Благодаря тебе я в дороге уже полгода, — сказал он, усаживаясь. — А пиво это пить не буду, наверняка оно отравлено!

— Приятно встретить родственную душу, — Хорст отхлебнул из кружки. — Мое имя ты знаешь…

— Вагир, — назвался линоранский маг и махнул хозяину. — Принеси еще один кувшин, да не того, что пьет это змееголовый ублюдок, а другого!

Владелец «Подкованного лебедя» выпучил глаза, но оценил дорогую одежду нового гостя и решил промолчать. Он сделал знак слуге и тот проскользнул за стойку, где в небольшой комнатенке при кухне располагался вход в подвал.

Несмотря на гонор и злобу, выглядел линоранский маг неважно. В светлых волосах блестели нити седины, щеки покрывала неровная щетина, а взгляд был бегающим, как у воришки.

За кружку он ухватился, как калека за костыль, принялся жадно глотать. На шее заходил выпирающий кадык, по подбородку поползла пена.

— Я пойду, пожалуй, — сказала Илна. — Вам, наверное, есть о чем без меня поговорить.

Вагир проводил ее взглядом, потом уставился на Хорста, серые глаза налились кровью, точно у бешеного быка.

— Славную пытку ты придумал для нас, сар-тонийский ублюдок, — проговорил он. — Вряд ли ты представляешь, что для того, кто более трех десятилетий двигал фигуры, остаться без силы. Ты не успел сродниться с могуществом, привыкнуть к нему, так что не знаешь, каково его потерять!

Хорст поморщился, сказал задумчиво:

— Вот уж не думал, что ты начнешь разговор с такой банальности. Неужели ты приехал в Неорид лишь для того, чтобы пожаловаться?

— Нет, — взгляд линоранца погас, он опустил голову. — Я готов пойти на многое, лишь бы вернуть то, что потерял. Так что надеюсь, ты не соврал тогда.

— Не соврал.

— Но одного я так и не смог понять — зачем мы тебе? — Вагир глянул на собеседника с любопытством. — Если ты Сын Порядка, то в чем дело? Используй его мощь, чтобы остановить Хаос.

— Не все так просто, — Хорст отхлебнул пива. — Может ли хвост вилять собакой или палец отдавать приказы голове? Та сила, что мы называем Порядком, управляет мной, и я не могу вызвать ее по собственному желанию.

— Но ты же… — глаза линоранского мага удивленно сверкнули. — Как фигура в его руках?

— Именно. Если бы я знал способ, то легко отдал все это могущество. Кому угодно, даже тебе. Не хочешь ли стать Сыном Порядка?

Вагир отшатнулся, задел локтем и едва не опрокинул стоящий на столе кувшин.

— Вот уж нет, — в голосе линоранского мага появился страх. — Такой судьбы я не пожелаю даже врагу… даже тебе…

— Спасибо, — Хорст замер, ощутив, как солнечное сплетение вновь задергалось.

Вагир оглянулся на открывшуюся дверь, в которую прошла высокая, стройная женщина. Черные глаза ее сверкнули желтым, метнувшийся навстречу слуга едва успел отскочить, когда женщина решительно направилась к столу, где расположились двое магов.

— Я знаю тебя, — голосом незнакомки можно было замораживать реки. — И очень хочу убить.

Хорст вздохнул — день обещал быть нелегким.

Нисти Стагорнский с того момента, как Хорст видел его в последний раз, постарел лет на двадцать. С потерявших гладкость щек исчез румянец, прямая спина согнулась, а среди волос проглянула лысина.

— Вы уже тут, — проговорил он, улыбаясь знакомой волчьей усмешкой и оглядывая сидящую за столом компанию.

Фирна, прибывшая днем женщина, не ответила ничего, даже не отвела взгляда от доски для хнефатафла. Играющий против нее Вагир чуть заметно склонил голову.

— Присоединяйся, — сказал Хорст, обводя рукой опустевший из-за позднего времени главный зал «Подкованного лебедя». — Свободные комнаты пока есть.

— Неудивительно, — проговорил стагорнский маг, только что появившийся на постоялом дворе. — Их будет еще больше, когда обычные люди, учуяв нас, начнут разбегаться…

— Ты всегда был отвратительным предсказателем, даже в те времена, когда промышлял гаданием на рынке, — Фирна передвинула осадную башню на пару клеток. — Не думаю, что с тех пор что-то изменилось.

— Что есть, то есть, — Нисти развязал и сбросил с плеч намокший плащ. — Это все? Или прибыл кто-то еще?

— Пока все, — Хорст потер шрам на щеке. — Но меня уже тошнит от вашей взаимной ненависти и старых обид.

Вагир хмыкнул, сказал уверенно:

— Наши взаимные обиды — ничто по сравнению с тем, что мы испытываем к тебе.

— Только это и утешает, — Хорст встал. — Надеюсь, до утра вы не перегрызете друг другу глотки.

Шагая к лестнице, слышал за спиной голос Нисти, реплики отвечающего ему слуги.

Пройдя в дверь, оказался на ведущей к верхним этажам лестнице, узкой и довольно темной. Нащупал перила и зашагал вверх, стараясь вспомнить, где днем заметил выбоины в ступеньках.

Впереди, во мраке что-то сдвинулось, Хорст инстинктивно дернулся в сторону. Треснул на боку кафтан, что-то холодное коснулось кожи под ним, и сильный удар пришелся прямо в лицо.

Зубы хрустнули, Хорст покачнулся, но вместо того, чтобы обратиться в бегство, прыгнул вперед, всей массой обрушившись на невидимого противника. Тот удивленно засопел, судя по бряканью, выронил нож, но не растерялся — тяжелое и твердое врезалось бывшему сапожнику в промежность.

Из горла вылетел сдавленный хрип, Хорст упал на колени. Ощутил, что его хватают за горло и роняют на пол, но сделать ничего не смог, лишь задергался, как придавленный краб.

О том, чтобы применить магию или обратиться к Порядку, он даже не вспомнил. Сильные руки сжали горло, перед глазами потемнело, в ушах загрохотали настоящие водопады.

— Хррр… — Хорст почувствовал, как сминается кадык, как трещат позвонки.

Потом стало светло, давление на горло исчезло. Он жадно глотнул воздуха, услышал, как сипит в груди, и только в этот момент осознал, что избежал смертельной опасности.

— Надо же, — прозвучал из вышины, где колыхалось нечто светящееся, насмешливый голос. — Вершителя судеб Полуострова едва не прикончил обыкновенный убийца. Выглядит довольно забавно.

Хорст прокашлялся, очищая дыхание, а потом сфокусировал взгляд.

Рядом с ним, на грязных ступеньках лежал человек, облаченный в черную свободную рубаху и такие же штаны. На затылке его запеклась кровь, а руки были безвольно раскинуты. Чуть ниже по лестнице стоял улыбающийся Нисти с факелом, и вертел в свободной руке нож.

— Ты? — удивление выплеснулось хриплым кашлем.

— А ты думал, что сам Владыка-Порядок спустился с небес, чтобы спасти тебя? — ухмыльнулся стагорнский маг и глаза его стали желтыми, как две лужицы растопленного масла.

— Зачем? — Хорст сел, ощупал шею, которая все еще болела. Задрал рубаху, но обнаружил лишь небольшой порез.

Почти на том же месте, где и год назад.

— Да, я мог не бить этого типа по башке, дать ему довести дело до конца, — проговорил Нисти. — Но что тогда? Лишиться последней надежды вернуть магию, утраченные способности? Вот уж нет! — он погрозил длинным, костлявым пальцем. — Так что только попробуй теперь, поганец, не выполнить своих обещаний!

Брошенный нож брякнул о ступеньки, стагорнский маг поднял с пола дорожный мешок и, аккуратно обойдя неудачливого убийцу, затопал вверх по лестнице.

— Неужели тебе не интересно, кто его прислал? — спросил Хорст.

— Нет, — ответил Нисти, не оборачиваясь, — все очевидно — тот из наших, кто не поверил тебе.

Он шагнул в коридор и пропал. Хорст поднялся, повертел головой, разминая шею, и наклонился к лежащему человеку. Закрыл глаза, всматриваясь в многоцветное, переливающееся облако, похожее на похудевший волчок или растолстевшее веретено из меняющего цвет огня.

На то, чтобы заглянуть в сознание убийцы и узнать, кто его нанял, бывшему сапожнику хватило нескольких мгновений.

— Волк снова оказался прав, — вернувшись к обычному восприятию, пробормотал он и посмотрел в ту сторону, куда ушел Нисти.

Наклонившись к убийце, Хорст почти нежно дотронулся до его затылка, до того места, где волосы слиплись от крови, ощутил, как дернулся от этого прикосновения лежащий.

— Иди и накажи себя сам, — сказано это оказалось негромко, но убийца вскочил, точно ему рявкнули в ухо, подхватил нож и медленно заковылял вниз, к ведущей в большой зал двери.

Когда шаги стихли, Хорст вытер лицо и пошел вверх. Оставил позади лестницу, миновал короткий отрезок коридора, и осторожно, стараясь не шуметь, шагнул на порог их с Илной комнаты.

Болела шея, ныла отбитая промежность, а больше всего на свете хотелось спать.

Зеркало отражало молодого, необычайно бледного мужчину с лихорадочно блестящими синими глазами. Рыжие волосы его вызывающе топорщились, шрамы на правой щеке и на лбу казались одинаковыми, хотя первый Хорст заработал в детстве, а второй — год назад.

— Красавец, — сказала Илна, выглядывая из-за его плеча. — Только вот кафтан бы тебе новый да побриться не мешает…

— Ерунда, — ответил Хорст. — Моя внешность точно никого сегодня не взволнует. Меня другое беспокоит — почему ты меня избегаешь?

За последние три дня он видел Илну считанное количество раз. Она исчезала из «Подкованного лебедя» ранним утром, а возвращалась вечером, после наступления темноты.

Утешало лишь то, что в прогулках ее сопровождал Радульф.

— Не обижайся, — девушка примирительно улыбнулась, обняла его за плечи. — Просто ты сейчас в окружении врагов, только и ждущих случая вцепиться тебе в глотку. Незачем показывать им твои слабые места.

— Ты не мое слабое место!

— Всякий, кого ты любишь, тебя ослабляет, — она отстранилась, шлепнула Хорста по спине. — А вообще иди. Тебя давно ждут. И обещаю, что ближе к ночи мы увидимся, да так, что мало тебе не покажется…

Хорст ощутил, как по спине побежали мурашки. Встряхнул головой и решительно зашагал к двери.

Конец ознакомительного фрагмента.