Таня Гроттер и Исчезающий Этаж

Дмитрий Емец, 2002

Тане Гроттер не повезло. На то время, пока Сарданапал, Медузия Горгонова и другие преподаватели вновь отстраивают разрушенную школу магии Тибидохс, учеников отправляют по домам. Вот и Таня вынуждена вернуться в Москву в семью Дурневых. Да еще захватить с собой в нагрузку целый чемодан склочных привидений. Ну да ничего! За время обучения в Тибидохсе Таня кое-что успела усвоить, так что дяде Герману и тете Нинели придется несладко… И вот наконец наступает пора вернуться в Тибидохс. Он отстроен заново и даже лучше прежнего, но вот Исчезающий Этаж… С ним творится что-то невероятное. Никто из тех, кто отважился проникнуть туда, не вер-нулся назад. Или все же вернулся?..

Глава 4

Тридцать четыре пожарных

Проснуться ночью иногда приятно. Полежать, посмотреть в потолок, подумать о чем-нибудь. Или даже посидеть на кухне и выпить тайком чашку какао. Но за одним исключением — если просыпаешься не от жуткого вопля тети Нинели, как это случилось под утро с Таней.

Таня рывком села на диване, спросонья не понимая, кто вопит и почему. Потом вскочила и кинулась в спальню к тете Нинели. Тетя Нинель, с головой накрытая Черными Шторами, в ужасе визжала и барахталась. Дядя Герман бестолковым козликом прыгал рядом, не зная, с какой стороны подступиться и вообще смутно представляя себе, что происходит. Не прошло и минуты, а тетя Нинель уже походила на кокон редкой бабочки.

— Герман! Сделай что-нибудь! Разрежь их, я задыхаюсь! Скорее! — кричала тетя Нинель.

Окончательно растерявшийся депутат стал сдирать со стены острый ятаган, который ему подарили на приеме в посольстве Турции. Руки у него даже не дрожали, а ходили ходуном. Таня поняла, что еще секунда — и вместо одной сварливой тетки у нее появится целых две. Шторы в ожидании этого язвительно похихикивали.

— ГЕРМАН!!! Разрезай! — снова завопила тетя Нинель, черным коконом катаясь по кровати. Кажется, она не представляла, что ей угрожает. Она боялась штор, а надо было опасаться дяди Германа.

Самый добрый депутат вытаращил глаза и с безумным видом занес ятаган. Нужно было срочно вмешаться.

— Дрыгус-брыгус! — вполголоса пробормотала Таня, незаметно выпуская зеленую искру.

Это простенькое, часто применяемое заклинание отлично срабатывало как против привидений, так и против несложных биовампиров вроде штор. Недаром Медузия обучала ему на первом же занятии по нежитеведению. Шторы мгновенно обмякли, и тетя Нинель смогла выбраться.

— Уф! Я снова могу дышать! — обрадовалась она, но внезапно завизжала, увидев над собой дядю Германа с занесенным ятаганом и зажмуренными глазами.

Дурнев был бледен и решителен. Правда, его колотила такая дрожь, что блестящее лезвие прыгало у него в руках, представляя явную опасность как для самого дяди Германа, так и для окружающих.

Следующие пять минут ушли на то, чтобы обезоружить самого доброго депутата и убрать ятаган в ножны.

— Что это было? А, понятно… Я плохо повесила шторы. Они упали с карниза, я запуталась в них и едва не задохнулась… Но только как они могли так далеко отлететь от окна? — простонала тетя Нинель, выдвигая ящичек с лекарствами.

Таня почувствовала, как ее тетке неловко, что она предстала перед девчонкой в таком глупом виде.

Таня хотела объяснить, что Черные Шторы никого не душат. Они только подглядывают сны, чтобы потом целые дни их показывать. Но дядя Герман не дал ей и рта открыть. Придя в себя и обнаружив, что Таня у них в спальне, он стал подпрыгивать на месте и вопить:

— А ты чего тут встала?! А ну марш спать, пока я не сдал тебя в приют! Что за моду взяла шастать ночами по квартире?!

— Посмотрите туда! — сказала Таня, кивая на тетю Нинель.

Дядя Герман обернулся.

— Погоди, Нинеличка, ты пьешь уже третий пузырек валерьянки! Так ты успокоишься насмерть! — забеспокоился он.

— Меня всю колотит! — сказала тетя Нинель замороженным голосом.

Дядя Герман решительно взял Таню за плечи и выставил ее за дверь. Но еще раньше, чем дверь захлопнулась, девочка увидела, что Черные Шторы уже вовсю отражают какие-то синие котлетки с лапками, водящие хоровод вокруг здоровенной елки со стволом из колбасы и ветками из сосисок… Так вот какие сны снились тете Нинели, третью неделю безуспешно пытавшейся влезть в новое платье!

Таня постучала себя согнутым пальцем по лбу и вернулась на диван. Подумав, какие же все-таки Дурневы олухи, она снова собралась лечь спать, как вдруг в форточку настойчиво забарабанили.

За окном висел все тот же купидончик, ухитрившийся обернуться туда-сюда удивительно быстро: всего за одну ночь. На этот раз купидончик экипировался куда как старательнее. Он был без подтяжек, зато вокруг шеи у него был обмотан синий шарф. Купидончик обменял письмо Сарданапала на три пряника и банку джема, шмыгнул носом и улетел с крайне деловым видом.

Таня распечатала конверт.

Милая Таня! — писал Сарданапал. — Отвечаю тебе сразу, пока этот крылатый пройдоха грызет печенье и ужасно крошит на пол… Я, конечно, понимаю, что тебе хочется поскорее вернуться в Тибидохс, но ремонт еще не закончен. В подвале заделаны далеко не все трещины, а из пяти рухнувших башен восстановлено пока только три… С богатырями тоже много проблем. Вчера Усыня на спор съел мешок с цементом и теперь лежит в магпункте с жутким запором. Ягге никак не сообразит, как ему помочь. Кстати, Медузия тоже недавно целый день провела в магпункте из-за сильной головной боли. Сказываются жуткие нагрузки, да и с нежитью масса возни.

Вот еще новость, которая наверняка тебя заинтересует. Вчера ночью твой приятель Баб-Ягун попытался проникнуть на закрытую Лестницу. Ему удалось прошмыгнуть мимо циклопов, но он совсем забыл про охранные заклинания Поклеп Поклепыча…

Теперь Баб-Ягун сидит у себя в комнате, потому что с лягушачьими лапами только и можно что прыгать. Надеюсь, этот пример и тебя чему-то научит. Поклеп, на чьи заклинания он напоролся, утверждает, что лягушачьи лапы останутся у Баб-Ягуна примерно на неделю, на две, а если пытаться отменить магию раньше, то могут остаться и на всю жизнь.

Таня! Теперь о главном.

Каждый день ко мне приходит множество писем от учеников Тибидохса. Это было бы приятно, если бы все как один не выдумывали разную чушь, чтобы досрочно вернуться. Гуня Гломов пишет, что он случайно покусал собаку и собака взбесилась. Рита Шито-Крыто якобы превращается по ночам в вампира и гоняется за родителями, а Дуся Пупсикова утверждает, что террористы взяли ее в заложники и требуют выкуп — ящик шоколада, но если шоколада нет, то сойдет и мармелад…

Ты говоришь, что кто-то пытался тебя убить, но мы с Медузией в это не особенно верим. Скорее всего смычок у тебя в руках загорелся по какой-то другой причине. Может, ты случайно произнесла зажигательное заклинание? Помни, зажигательные заклинания не игрушки!

Вернуться в Тибидохс ты сможешь, но не раньше чем через пару недель, вместе с остальными ребятами. Ремонт идет полным ходом, так что надеемся успеть если не полностью, то хотя бы частично.

Я еще пришлю тебе письмо с купидоном. Ни в коем случае не пытайся отправиться в Тибидохс сама! Ты можешь погибнуть! Заклинание перехода заблокировано для всех, кроме почтальонов! Попасть из магического мира в мир лопухоидов теперь практически невозможно. Разве что очень сильному и опытному магу. Для остальных это почти верная смерть.

Теперь о приятном.

Медузия шлет тебе в подарок новый смычок. Только требует обещать, что ты не станешь больше летать в мире лопухоидов и тем более отрабатывать всякие там перевертоны. Смычок заколдован таким образом, что мы немедленно будем оповещены о всяком его незаконном использовании и сделаем соответствующие выводы.

С уважением,

лауреат премии Волшебных Подтяжек

академик

Сарданапал Черноморов

Таня прочла ответ Сарданапала трижды, прежде чем до нее дошел его смысл. Отказ! Ей запрещают возвращаться в Тибидохс! Сарданапал ей не поверил! Еще и написал: «Может, ты случайно произнесла зажигательное заклинание? Помни, зажигательные заклинания не игрушки!»

«Нет, вы это слышали! За кого они меня принимают? Найдется ли вообще такой идиот, который станет произносить зажигательное заклинание, когда его инструмент выходит из пике?» — возмущенно подумала Таня.

Две недели! Целых две недели! А ведь Новый год уже на носу! Выходит, что и праздничную ночь, когда в Тибидохсе, по слухам, всегда происходит много радостных чудес, ей придется провести с Дурневыми!

Все подступы к елке, как всегда, забаррикадируют подарки для Пипы, и лишь в самом дальнем углу будет валяться пакет для Тани. В нем окажутся старые лыжные ботинки тети Нинели, какая-нибудь жилетка без пуговиц дяди Германа, бутылочка из-под шампуня или что-нибудь в этом духе. В зависимости от того, на что у Дурневых хватит фантазии.

От этой явной несправедливости у Тани защипали глаза. Хотя академика с Медузией тоже можно понять. К ним приходит столько дурацких писем, что они уже не знают, чему и кому верить.

Девочка задумалась и вспомнила, что кое-что приятное в письме все же содержалось. Смычок! Вспомнив о подарке Медузии, она внимательно оглядела конверт. Смычок в нем явно отсутствовал, да его и не могло быть: он бы просто не поместился.

Таня уже хотела вернуть купидончика, явно забывшего передать ей сверток, как вдруг услышала негромкий свист. В форточку стремительно влетело что-то тонкое и довольно длинное, похожее на стрелу. Влетело и замерло прямо под напоминающей осиное гнездо люстрой.

Таня нерешительно протянула руку, но смычок уже сам прыгнул к ней в ладонь. Девочка была ошеломлена. Ее прежний смычок сам не летал и в полете был скорее обузой. Новый же, казалось, отлично представлял, что ему нужно делать. Изготовленный из великолепно отполированного темного дерева, он был упругим и легким. Казалось, ему не терпится мчаться сквозь тучи, управляя бешено несущимся инструментом.

«Упрямый, с характером, но в то же время чуткий и послушный. Смычок не для дилетанта, а для настоящего профи. И что самое ценное — его нельзя потерять. Он сам находит ладонь!» — сразу определила Таня, преисполняясь благодарности к Медузии.

Не возьми Медузия с нее обещание, что она не будет летать в мире лопухоидов, Таня непременно испытала бы смычок. А теперь, хочешь не хочешь, приходилось держать клятву. Медузию не проведешь: недаром нежить шепчется, что она видит на три метра под землю. А тут еще эти оповещающие заклинания, с которыми лучше не связываться…

Таня открыла футляр и бережно положила смычок рядом с контрабасом. Потом провела рукой по теплой драконьей коже и защелкнула старинную медную застежку с таинственными рунами. Надо ждать.

Дни перед каникулами всегда кажутся длинными, а уроки бесконечными. Секундная стрелка словно прилипает к циферблату, а на минутную лучше не смотреть, потому что вскоре возникает чувство, будто она движется назад. Выпавший глубокий снег превращается в слякоть, потом выпадает еще снег и снова становится слякотью. Короче, тоска. Тоска снаружи и внутри.

Пару раз Таня выпускала из чемодана призраков. Однако привидения тоже были какие-то унылые. Поручик подавленно гремел своими ножами, а Недолеченная Дама жаловалась на здоровье почти вдвое меньше обычного, что уже само по себе было подозрительно.

— Эй, вы чего? Обиделись, что ли? Я же даю вам развеяться! — спросила у них как-то Таня.

— И это она называет «развеяться» — сунуть нос в пудреницу твоей тетки или завязать морским узлом галстук дяди Германа! Ха, ха и еще раз ха! Ты что, не знаешь, что скоро Новый год? — неохотно буркнул Поручик.

— Вот и отлично! Радуйтесь! Праздник же! — сказала Таня.

Будто услышав явную чушь, призрак возмущенно зарябил:

— Чему радоваться? Тому, что в Новый год всегда приходит Король Привидений и убивает кого-нибудь из нас… Чудный повод для радости! Я просто умиляюсь, с какими недоучками приходится иметь дело!

— Король Привидений? — недоуменно переспросила Таня. — Но ведь привидения бессмертны, как же их можно убить?

— Как бы не так! — хмыкнул Поручик. — Бессмертны! А зачем же тогда забывать ножики у меня в спине? Неудачно пошутишь и — раз! — двенадцать столовых и один кинжал… Неужели нельзя было объяснить по-хорошему? Ну что нельзя класть ноги на стол и бросаться на балу котлетами? Правда, тогда я еще был жив — но какая разница?

Таня заинтересовалась. Она впервые слышала о трагических обстоятельствах, при которых Ржевский стал привидением.

Недолеченной Даме тоже захотелось поговорить, и она перебила Поручика.

— Он прав… — ковыряя в ухе градусником, встряла она. — Бессмертен только тот, кто никогда не рождался. Да, нас, в отличие от так называемых живых, нельзя проткнуть мечом или пристукнуть кирпичом! Мы не боимся насморков и проходим сквозь большинство преград. Но Королю Привидений дана над нами неограниченная власть. Раз в год один из нас, призраков, обязательно исчезает и появляется один новый. Разумеется, исчезать никому не хочется. Даже мне, несмотря на все мои недуги… пчхи!.. желательно еще пожить… — Дама обвела всех сокрушенным взглядом. — И притом хоть бы одна, с позволенья сказать, свинья посочувствовала! — всхлипнула она. — Хоть бы кто-нибудь спросил меня утром: «Как ты себя чувствуешь, милочка? Не ломит ли спину? Не стучит ли в висках?» Так нет — все только убегают, не успею я появиться! Морщатся, будто я прокаженная!

Обнаружив, что его компаньонка опять начинает ныть, Поручик с громким чавканьем втянулся в пол. Прошла целая минута, прежде чем его голова, осторожно озираясь, появилась в цветочном горшке.

— Так вот… Король Привидений. В Тибидохсе перед Новым годом мы всегда прятались, но все равно кто-нибудь пропадал. В прошлом году исчез Сумасшедший Дедушка… Странненький такой был призрак, явно не в себе. Все бегал и искал чего-то. Не желал слушать про мою мигрень и полипы в носу! — продолжала Недолеченная Дама с такой укоризной, будто это и было причиной того, почему он пропал.

— А что он искал? — с внезапным интересом спросила Таня.

— Сумасшедший Дедушка? — отозвался Поручик. — То ли клад, то ли что-то еще… Он вообще был жуткий молчун. Только ходил сквозь стены и вечно пропадал где-то. За триста лет никто ни разу не услышал его голоса. Правда, у нас поговаривали, что он один знает ход на Исчезающий Этаж, по которому можно вернуться назад.

Таня подалась вперед. Уже во второй раз она слышала про Исчезающий Этаж. Так значит, туда существует безопасный ход!

— Ты что, Ржевский? — вдруг испуганно воскликнула Дама. — Зачем ты ей это говоришь? Это же тайна… Тайна всех привидений! Если Король узнает, он пришлет тебе метку, а потом…

— Не встревай, зануда! Ничего я ей не сказал! Как я могу рассказать ей про ход, когда сам не знаю, где он? — буркнул Поручик.

Ржевский храбрился, но было заметно, что он порядком обескуражен.

Вскоре Поручик превратился в струйку дыма и нырнул в чемодан. Недолеченная Дама, продолжая безостановочно ныть, устремилась за ним. Поняв, что больше ей ничего не расскажут, Таня захлопнула за ними крышку.

* * *

За неделю до зимних каникул сразу две учительницы — по русскому и по географии — свалились с гриппом. Завуч же поставила на замену столько математики, что в головах у всех буквально зарябило от чисел и дробей, иксов и игреков.

Математик в школе, где учились Таня с Пипой, был просто кошмарный тип. Звали его Игорь Валентинович. Огромного роста, с сизым носом и встопорщенным ежиком волос, он чем-то смахивал на Мертвого Грифа. Разве что пахло от него не тухлятиной, а всего лишь ушной серой. Таня была почти уверена, что он бы понравился профессору Клоппу, главе черного отделения Тибидохса.

Больше всего Игорь Валентинович ненавидел неточные ответы и шутки. За малейшее отступление от правил ставил двойки. А правил у него было множество. Поля в тетрадях должны быть ровно четыре клетки. Циркуль должен лежать справа от линейки. В пенале должно быть два простых карандаша, заточенных с обеих сторон. Учебник должен стоять на подставке. Дневник должен лежать сразу за учебником, открытый на странице, где обычно пишут замечания. Руку поднимать строго перпендикулярно парте — и так до бесконечности. И наконец, последнее, самое невозможное правило состояло в том, чтобы наизусть знать все эти правила…

Зато тишина на уроках Игоря Валентиновича была просто мертвая. Любой случайно кашлянувший ученик мгновенно втягивал голову в плечи.

В тот день математик отчего-то был особенно не в духе. Хмуро поздоровавшись, он написал на доске задачу и велел всем ее решать.

Задача выглядела так:

На соревнованиях по пожаротушению 34 пожарных потушили 75 костров за 3 минуты. Сколько времени потребуется 3 пожарным, чтобы потушить 109 костров?

Таня уныло уставилась на доску. Ну и умеют же лопухоиды изобретать себе проблемы! Любой, даже самый тупой ученик школы Тибидохс, даже тот же Гуня Гломов расправился бы с этими кострами за одну секунду! Чтобы потушить огонь, надо сказать «Трыгус шипелус» и выбросить магическую искру — и погаснут все костры, сколько бы их ни было поблизости. Хоть пять, хоть сто пять. А всем пожарным, если они не маги, останется только вздыхать, поливать из шлангов цветочки и от нечего делать меняться касками.

Размышляя об этом, Таня машинально стала рисовать в тетради пожарных и костры и так увлеклась, что вздрогнула, когда над ее ухом раздался вдруг яростный вопль:

— ГРОТТЕР!

Подняв голову, Таня с ужасом обнаружила, что над ее тетрадью склонился сам Игорь Валентинович, взбешенный как сотня болотных хмырей.

В Тибидохсе никому не запрещалось рисовать на уроках. Ну скажите, разве это плохо, если у вас по тетради, изредка перескакивая со страницы на страницу, будут бегать тридцать четыре пожарных с лестницами и топорами? А носиться они будут обязательно, потому что все рисунки, сделанные магом, моментально оживают. Иногда даже раньше, чем им успеют дорисовать уши, волосы и ноги. И это самое неудобное. Попробуй дорисуй каску пожарному, который носится по странице как угорелый!

— Гроттер, что ты делаешь? Я тебя спрашиваю! — с яростью повторил Игорь Валентинович.

— Ничего, — испуганно ответила Таня, поспешно прикрывая ладонью разбегающихся пожарных, грозивших математику своими шлангами и ломами.

— Я и сам вижу, что ничего! А должна решать задачу! — побагровел Игорь Валентинович. — Давай дневник!

Таня замешкалась, боясь убрать ладонь, под которой, поспешно уволакивая лестницу, суетились человечки.

Математик схватился за подставку, но дневника на месте не было. Таня, как назло, забыла его дома, потому что всю ночь писала письма Ваньке и Баб-Ягуну.

Линейка, которую Игорь Валентинович держал в руках, с треском сломалась.

— И дневника нет? Родителей в школу! — велел он. — Немедленно! Рысью марш! Одна нога здесь — другая там!

— Мой папуля не придет. И мамуля тоже не придет. Они за эту дуру краснеть не собираются. Мы ее и так из милости держим! Она невме… м-м-мя-мя… Тьфу! — Пипа хотела брякнуть что-то еще, но внезапно подавилась собственным ластиком, который неизвестно как оказался у нее во рту.

— Родителей нет, дневника нет, на уроках ничего не делает… Отлично, просто отлично, — мрачно сказал математик. — Тогда я вынужден принять особые меры. Я не потерплю эту особу у себя на уроках. Кто-нибудь, позовите сюда завуча… нет, лучше директора!

— Давайте я! — радостно вызвалась Ленка Мумрикова.

Громко шепнув Пипе: «Ну все, конец Гроттерше!», — она стремительно сорвалась с места и выбежала из класса.

Тем временем Игорь Валентинович заметил на руке у Тани кольцо:

— А это еще что такое? Сколько раз я просил не надевать в школу украшений! А ну дай его сюда, я передам его твоим опекунам! Ты еще маленькая, чтобы носить такие вещи!

Таня крепко сжала ладонь. Не хватало только, чтобы ее магический перстень перекочевал сперва к математику, а потом к дяде Герману. Без кольца она не сможет совершенно ничего, даже вызвать купидона, чтобы отправить в Тибидохс весточку.

Конец ознакомительного фрагмента.