Город динозавров

Дмитрий Емец, 2015

Вы мечтали увидеть живых динозавров?! Пожалуйста. Настоящие динозавры летают над Кремлем, плавают в Москве-реке, носятся друг за другом по улицам и проспектам. Ужас для взрослых, радость для детей и большая проблема для Макса – московского школьника из весьма необычной семьи. Ведь динозавры родились в его доме и стали его друзьями. И теперь ему необходимо найти для них… параллельный мир, где они будут чувствовать себя в безопасности.

Глава 2

МЫ ПОХИЩАЕМ ИЗ МУЗЕЯ ЯЙЦО ТИРАНОЗАВРА

— Барбос, скажи что-нибудь умное!

— Гав!

— Правильно, пес! Краткость — сестра таланта.

Из разговора мудреца с собакой

Это утро за завтраком, опустошив баночки три майонеза, дедушка сообщил, что решил разводить в нашей городской квартире крокодилов. Его часто осеняли подобные озарения, и поэтому это никого особенно не насторожило. Нюсяка слегка хихикнула, представив, как крокодилы ползают по коридору.

— Я так мыслю, — сказал дедушка, разгуливая по кухне и оставляя мокрые следы от ласт. — Что любят крокодилы? Крокодилы любят две вещи: первое — сырость и второе — солнце. Вот как я мыслю!

— А Нюсяк они не любят? — спросил я, слегка беспокоясь за свою младшую сестру.

Дедушка отжал влажную бороду и хмыкнул:

— Нюсяк они любят, но в хорошем смысле.

— Как это «в хорошем смысле»? — заинтересовалась сестра.

— Не едят на обед, — пояснил я.

— Но ведь, кроме обедов, у крокодилов есть завтраки и ужины, — робко вставила Нюсяка.

— Ась? Ничего не слышу! — раздраженно переспросил дедушка.

Иногда, когда ему не хочется отвечать, он притворяется глухим и слепым, хотя слух у него отличный, а зрение, как у снайпера. Уж меня-то не проведешь!

— Где ты возьмешь сырость? — спросила мама.

Дедушка снова хотел прикинуться и сказать «Ась?», но раздумал и пояснил:

— Можно купить переносной детский бассейн и пересадить в него пираний. Тогда для крокодилов освободится место в ванной.

В конце концов совместными усилиями Апрчуна удалось отговорить от разведения крокодилов, и он, недовольный, удалился кормить своих зубастых рыб кусочками мяса.

В кухню ворвался папа. Он был настолько взволнован, что ничего не мог произнести, только потрясал свернутой в трубку газетой. По одному виду папы мы поняли, что его озарила очередная «великая идея».

Мама незаметно вздохнула и чуть-чуть взлетела над полом, что было обычной реакцией на озарения Фритта. Каждый раз, когда папа выходил из спячки, он начинал проявлять немыслимую активность, особенно в первые недели. Должно быть, происходило это потому, что, пока он пребывал в состоянии сна, у него накапливалась куча энергии, которая стремилась выйти наружу.

— Как вы можете сидеть на месте и спокойно есть? Вы читали… читали? Это же переворот! Настоящий переворот! — закричал Фритт.

Я выхватил у него газету, развернул, но ничего необычного не обнаружил. Политика, интервью со знаменитостями, прогноз погоды, программа телевидения и другие материалы, встречающиеся в прессе. Раздосадованный моей тупостью, папа нетерпеливо ткнул пальцем в угол газеты, где была крошечная, всего в десяток строк, заметка.

— Читай вслух! — велел он.

Привожу то, что я прочел, слово в слово. Вырезка у меня сохранилась.

НЕОБЫЧНАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ

С 10 января по 20 марта в помещении Исторического музея будет работать выставка «Палеонтология XXI века». В экспозиции представлены кости доисторических животных, раковины со дна океана и уникальная растительность, сохранившаяся в песчаных плитах геологических отложений. Возраст некоторых находок уникален — с юрского периода (приблизительно 200 млн. лет назад) до конца мелового периода (около 70 млн. лет назад).

Лучшим экспонатом выставки по праву считается полный скелет брахиозавра, кости которого были найдены при раскопках на горе Тендагуру в Африке. В экспозиции представлено великолепно сохранившееся яйцо тираннозавра.

* * *

— И что вы об этом думаете? — взволнованно спросил папа, когда я закончил чтение.

— Скелет брахиозавра — это интересно. Но стоит ли ради него тащиться на выставку? У меня в компьютере лучше смоделировано.

Надо сказать, я знал, о чем говорил. Меня всегда интересовали динозавры, и я собирал о них книги и компьютерные энциклопедии. Даже в интернетовскую сеть залезал, чтобы поискать что-нибудь новенькое. Я помню наизусть огромное число названий видов динозавров: не только тираннозавров, бронтозавров и стегозавров, известных каждому, но и плезиозавров, маменшизавров, анкилозавров, протоцератопсов и игуанодонтов.

— Кому нужен этот дурацкий скелет? Если бы речь шла об одном скелете, я бы внимания не обратил! Я думаю, твои мать и сестра сразу сообразили, ради чего я показал эту заметку! — вспылил Фритт. Он выхватил у меня газету и показал маме и Нюсяке.

Те заглянули в нее, явно ничего не поняли, но на всякий случай сделали понимающие лица. Уж что-что, а это они умеют. Хитрости им не занимать.

— Очень интересная заметка, и литературный стиль исключительный… Не ожидала такого от землян, все-таки наш народ старше их на сто миллионов лет! — глубокомысленно отметила мама, делая вид, что читает статью, но глядя на другую страницу, где было интервью с известной певицей.

— Только ты, папа, мог такое придумать! — польстила отцу Нюсяка и незаметно показала мне язык.

— Вот видишь! Она понимает! — просиял Фритт. — Понимает, что мы немедленно должны проникнуть в музей и похитить яйцо тираннозавра!

Едва папа это произнес, как послышался хрипящий кашель. Мама внезапно подавилась кусочком яблока.

— Похитить яйцо тираннозавра? — переспросила она, когда вновь смогла говорить. — Ты спятил?

Признаться, я очень удивился, хотя сама идея с похищением показалась мне интересной. Я по своей натуре люблю опасности и приключения, но не ожидал того же от папы.

— Вы что-нибудь слышали о клонировании? — продолжал отец. — Даже если яйцо полностью окаменело, то всего по нескольким сохранившимся клеткам можно воссоздать организм и сделать его точную копию.

— Разве это делается не по крови? — спросил я, смутно что-то припоминая.

Кажется, в фильме «Парк юрского периода», который я когда-то смотрел, размножали динозавров похожим способом. Тогда люди нашли в застывшем янтаре комаров, насосавшихся крови динозавров, и по клеткам воспроизвели и самих гигантских ящеров.

— Полная чушь! — отмахнулся папа. — Даже если такое возможно, попробуй найди комара, которого угораздило сразу после обеда сесть в смолу! Яйцо гораздо лучше подходит для клонирования.

— И что ты собираешься делать? Из одного динозавриного яйца склонировать много яиц и всю жизнь питаться гигантской яичницей? — иронично поинтересовалась мама.

Отец вскочил, глубоко вдохнул в легкие воздух и торжественно произнес ту самую фразу, которая впоследствии многое изменила в истории земной науки:

— Зачем клонировать динозавриные яйца! Мы будем клонировать готовых динозавров!

— Клонировать тирексов?! Почему бы и нет?! — воскликнул я, мгновенно проникаясь этой авантюрой.

Тогда я не догадывался, к чему приведет эта затея, но ее размах меня впечатлил.

— Конечно, безопаснее было бы потренироваться на динозаврах поменьше, но, раз нашли яйцо тирекса, придется начать с него! — решительно сказал папа.

Из ванной раздался возмущенный плеск, и дверь слегка скрипнула. Наш любопытный дедушка, как обычно, подслушивал. Апрчун был возмущен до глубины души: ему не разрешили разводить крокодилов, а сами собираются клонировать тирексов.

— Мало нам было пираний! — простонала мама. — О боги, боги!

Но в ее голосе слышалось смирение. Она чувствовала, что нас ей не отговорить.

И мама оказалась права. На другой день рано утром, тщательно обдумав детали, мы с папой собрались и отправились в Исторический музей похищать яйцо тирекса. Нюсяка вначале хотела остаться дома, но потом увязалась с нами. Ей тирексы не нравились, но ужасно хотелось принять участие в похищении. Как и многие девчонки, моя сестренка — особа авантюрная.

План кражи был предельно прост. Мы собирались обойтись без ночного взлома и перестрелок с охраной, а придумали кое-что похитрее. Фритт заранее подготовил точную копию яйца, и все, что от нас требовалось, — быстро и ловко подменить настоящее яйцо на фальшивое.

Правда, существовали пуленепробиваемая витрина и сигнализация, но папа сказал, что с этим он легко справится. Тут, конечно, не обошлось без знаменитой семейной фразы о том, что наша цивилизация все-таки на сто миллионов лет старше земной и многие технические секреты, раскрытые нами, землянам станут известны через сотни лет.

Когда мы втроем — я и Нюсяка за руку с папой — шли к метро, нам встретился мой одноклассник Мишка Урсуфьев. Он тоже «эколог», а это означает, что его средняя четвертная отметка — три целых и ноль десятых балла. Урсуфьев считает себя самым крутым во всех седьмых и даже восьмых классах, очевидно, потому, что занимается в секции ушу.

Когда мы его встретили, он шел на горку кататься на снегокате, а в руке у него была сигарета, которую он спрятал от моего папы, но с гордостью продемонстрировал мне.

Нюсяка с Фриттом прошли вперед, а я остановился рядом с Мишкой.

— Куда претесь? — поинтересовался он.

— В музей, — ответил я, не уточняя, разумеется, зачем.

— На выставку? Значит, под умного косишь? — Урсуфьев презрительно сплюнул в сугроб и щелчком отправил окурок на проезжую часть.

Чувствовалось, что поход в музей не прибавил мне в его глазах авторитета, а, наоборот, я потерял то немногое, что было.

— На той неделе я коричневый пояс должен получить! — похвастался Мишка, помолчав немного. — У нас будут соревнования и показательная программа.

— Классно! Завидую! — равнодушно сказал я.

Видимо, Урсуфьеву не понравилось, как я отнесся к его сообщению, потому что он толкнул ногой снегокат.

— Значит, завидуешь? Хочешь, я тебе удар покажу? Называется «лапа леопарда», — предложил он и без предупреждения довольно резко ударил меня рукой куда-то в область солнечного сплетения.

Я ровным счетом ничего не почувствовал, даже не шелохнулся, и Мишка пораженно уставился на меня. Он стукнул меня в живот еще два или три раза, но безо всякого эффекта. Для меня эти удары были слабыми, будто кто-то бросал мне в живот волейбольный мяч.

— Я не в полную силу! В полную силу ты бы мог потерять сознание, а отвечать мне неохота! — быстро нашелся Урсуфьев, видимо, решивший, что на мне слишком толстая зимняя одежда, смягчавшая удары.

— Разумеется, убил бы. Все-таки не хухры-мухры, а «лапа леопарда»! — насмешливо согласился с ним я, отлично понимая, что Мишка бил изо всех сил.

— Ну ты, не зазнавайся! Хочешь, ударь меня в корпус! У меня «железная рубашка» — мускулатура, нечувствительная к боли! Мы на тренировках нарабатываем! — предложил он, явно желая как-то восстановить подорванный престиж.

— Да уж куда нам, лопухам, против «железной рубашки», — отказался я, взглянув, далеко ли ушли Нюсяка с папой.

И, махнув Урсуфьеву, я побежал догонять своих. Отбежав на приличное расстояние, я вспомнил удар «лапой леопарда», и мне стало интересно, смогу ли и я провести такой. Удостоверившись, что рядом никого не видно, я подошел к столбу и резко ткнул в него кулаком на уровне груди. В результате я довольно сильно ушиб кулак, даже содрал с него кожу, но со столбом ничего не произошло. Я разочарованно пожал плечами и помчался за Нюсякой и папой, которые подошли к метро.

Отбежав шагов на десять, я услышал позади какой-то треск и обернулся. Громадный столб, вывороченный с куском асфальта, падал на газон, обрывая провода.

Я почувствовал раскаяние. Честно говоря, если бы знал, что сломаю его, никогда не применил бы «лапу леопарда».

И искренне порадовался, что не поддался искушению ударить в живот Урсуфьева хотя бы и в треть силы. Сделай я это, юный ушуист вряд ли получит коричневый пояс, вернувшись из реанимации.

Я быстро побежал к своим.

— Ты нас задерживаешь! — недовольно сказал Фритт.

Вид у него был сосредоточенный, как у матерого грабителя музеев, зато лицо сестренки лучилось счастьем. Она была страшна довольна, что идет «на дело».

Вскоре мы были у Исторического музея. Там мы купили билеты, разделись в гардеробе и стали подниматься по ступенькам. На потолке были портреты русских князей и царей, начиная от Игоря и Ольги до Николая II. Нюсяка, задрав голову, стала их рассматривать, но я потянул ее за рукав.

— Не тащи меня! — плаксиво сказала она, возмущенная таким бесцеремонным обращением. — Идите сами воруйте, а я посмотрю!

Мне показалось, что ее голос разнесся по всем залам и все на нас уставились. Вот что значит, когда у страха глаза велики.

Мы быстро прошли через два зала с глиняной посудой, копьями и украшениями, ненадолго задержались перед картиной, на которой пещерные люди охотились на мамонтов, и оказались у экспозиции «Палеонтология XXI века».

В зале было довольно людно, и все толпились у скелета брахиозавра, который был таким огромным, что занимал весь этот зал и часть соседнего. Помню, что тогда величина скелета меня потрясла, но когда я сейчас смотрю в окно, то понимаю, что тот ящер был не из крупных. По сравнению с диплодоком, который в эту минуту заглядывает в наше окно на восьмом этаже, тот был просто младенцем. Что-то он слишком пристально на меня смотрит! Спасайся, кто мо…

Пишу пять минут спустя. Все в порядке. Диплодок ушел, лишь выдавив мордой стекло, осколки которого валяются теперь на полу. Не стоило его бояться, ведь он не хищник, но, когда такая махина сует морду в твое окно, об этом как-то забываешь…

Подменить яйцо тираннозавра оказалось совсем непросто. У витрины, в которой оно было выставлено, на стуле сидела дежурная по залу. Это была вполне милая старушка, а не громадный подозрительный охранник в бронежилете, но не могли же мы похитить экспонат у нее на глазах!

Мы находились в затруднении, но тут нам неожиданно помогла Нюсяка. Когда сестра захочет, она проявляет уникальную хитрость. Она подошла к дежурной и заревела, причем очень убедительно.

— Что с тобой, деточка? Ты потерялась? — встревожилась старушка.

Сестра закивала, размазывая по лицу слезы:

— По-потеря-алась!

— А где твои родители?

— Не-не знаю! — захныкала Нюсяка.

Дежурная некоторое время колебалась, а потом взяла ее за руку.

— Давай пройдем с тобой по залам и поищем их! — предложила она, и они ушли. Удаляясь, Нюсяка на мгновение обернулась и хитро подмигнула нам.

— Ну и лиса! Не будь она моей дочерью, я бы поверил, что она действительно потерялась. Чтоб я с сегодняшнего дня верил ее капризам?! — пробормотал Фритт.

Он быстро огляделся и незаметно вытащил из кармана пиджака прибор, который вчера собирал весь вечер. Прибор замерцал, и из него появился зеленый луч, который будто расплавил стекло витрины.

— Давай, Макс! — кивнул мне Фритт.

Ощутив легкое покалывание, я быстро сунул руку в витрину, вытащил яйцо тираннозавра, весившее килограммов десять, и подменил его фальшивым, которое мы принесли с собой. Поддельное яйцо немного отличалось от настоящего по цвету, но вряд ли кто-нибудь стал бы особенно приглядываться. Во всяком случае, до сих пор я не слышал, что эту подмену кто-нибудь обнаружил. Когда я вытащил из витрины руку, папа выключил прибор, и стекло восстановилось, будто не было никакой дыры.

— Как это тебе удалось? Ты же его расплавил! — поразился я, когда мы спрятали яйцо в рюкзак, подвязанный у папы под пиджаком так, что казалось, будто Фритт просто пузатый.

Но с другой стороны, мало ли на свете полных мужчин средних лет?

— Ничего я не расплавлял! Я отодвинул материю на несколько мгновений в будущее, а потом вернул на место, — объяснил папа.

Честно говоря, я не очень понял, как ему это удалось, но у меня не было времени расспрашивать подробнее.

Никто не заметил, как произошла подмена, и настоящее яйцо тираннозавра оказалось у нас. После похищения мы с папой разделились. Он как ни в чем не бывало направился к выходу из музея, а я обошел несколько залов и в одном из них обнаружил Нюсяку, которая ходила со старушкой дежурной в поисках «потерявшихся» родителей.

Я взглянул на Нюсяку, и эта хитрая мартышка, сообразив, что все в порядке, громко заорала: «Вон! Вон мой брат!» — и кинулась ко мне. Дежурная обрадовалась, что девочка нашлась, и, хорошенько отчитав меня, направилась в свой зал. Мы же с сестренкой побежали за папой, который был уже в гардеробе. Никаких чрезвычайных происшествий по дороге домой с нами не случилось, и вскоре мы благополучно положили похищенное яйцо тирекса на стол в большой комнате.

Я на всю жизнь запомнил этот волнующий момент. Вокруг яйца столпилась вся наша семья — я, папа с мамой, Нюсяка и дедушка, ради такого случая вылезший из ванной и пришлепавший, чтобы все осуждать и портить всем настроение.

— И что теперь? Будете его высиживать? — издевательски спросил Апрчун и чихнул от смеха в мокрую бороду.

Папа таинственно посмотрел на дедушку и маму, ярых противников своей затеи, подошел к шкафу и с видом фокусника, достающего из шляпы кролика, потянул дверцу. Стоило нам увидеть, что было внутри, как все удивленно воскликнули: «Ого!»

В шкафу размещался невообразимо сложный прибор, состоящий из тысяч деталей. И что удивительно, мы представления не имели, когда папа успел его собрать.

— Вот и мой «высиживатель»! — с гордостью сказал Фритт. — Стоит поместить в него несколько клеток — и через три недели у нас будет готовый маленький тирекс.

— Боже! — тихо сказала мама и прислонилась к стене.

— Блеск! — воскликнула Нюсяка.

— М-м-м… А как называется эта штука? — подозрительно хмурясь, спросил дедушка.

— Вначале я хотел назвать его «клонизатор» — от слова «клонировать», но назвал просто «Дино» — это от слова «динозавр»…