Кровь и песок. Трон королевы

Дмитрий Донской

После полных опасностей приключений и спасения Королевы Алезии над страной вновь нависла угроза. Бывшие враги бежали в Сумеречную Империю, укрывшись за неприступными скалами. Полчища имперских солдат захватили Северную Алезию. А тут еще и союзники плетут интриги. Ирине, Хранительнице Королевы, и ее верным друзьям вновь предстоит долгое путешествие, чтобы разгадать хитрый умысел Темного императора, изгнать захватчиков из королевства, а также помочь Мелисе сохранить свой трон и страну.

Эениас и Император Эландор. Сумеречная Империя

Прошло два дня, с момента бегства бывшего первосвященника, за пределы срединных земель. Два тяжёлых изнурительных дня, Эениас был измучен, он еле держался в седле, очень хотелось есть и спать. Тело его как будто одеревенело, за весь путь они сделали только три привала. Временами, ему казалось, что ещё не много он просто умрёт, не выдержав этой бешеной скачки, он завидовал, окружавшим его варварам. Они спали прямо на ходу, в сёдлах. Он так не мог, пару раз дремота накрывала его, и он чуть не свалился с лошади. После этого, он старался не спать. Эландора он не видел уже сутки, он ехал, где-то впереди, а Эениасу очень хотелось задать ему пару вопросов. Ехавший рядом с первосвященником, начальник тайной стражи, тоже молчал, казалось, он полностью погружен в размышления. За всё это время они не перекинулись и парой слов, да Эениасу и самому не хотелось вести беседы, больше всего на свете, он сейчас хотел, прилечь и уснуть, пусть даже на голой земле, лишь бы поспать. Наконец к середине третьего дня, когда застилавшие небо тучи иногда прорезали редкие лучи солнца, к ним подъехал главарь варваров. В первую минуту Эениас даже не узнал его. Эландор сильно изменился, он был гладко выбрит, его меховая накидка из шкур исчезла, а её место занял расшитый золотом плащ. Примитивные варварские доспехи, теперь заменяла красивая рельефная кираса, с затейливым узором. Но, больше всего, первосвященника поразила речь и манеры варвара. Его дикое наречие и ужасный акцент полностью исчезли, теперь он говорил правильно, и даже в какой-то мере вежливо и величаво. Увидев изумление в глазах Эениаса и тайного стража, Эландор с холодной улыбкой произнёс:

— Ну, ну, господа, не стоит так удивляться, мы почти добрались до границы моего государства. Вон видите столбы дыма там в отдалении? — Он махнул рукой в сторону востока — Это приграничный лагерь. Именно тут начинается империя. — С гордостью произнёс он. — До ближайшего города, правда, ещё день пути, так что эту ночь мы проведём в лагере. Я вижу Эениас, вы измотаны, но там вы сможете, наконец, отдохнуть и поесть.

Первосвященник был потрясён и первые несколько минут он лишь моргал не в силах выдавить из себя хотя бы слово. Затем, взяв себя в руки, он севшим голосом спросил:

— Так, значит все это, правда? Вам действительно удалось построить империю?

Эландор, усмехнулся и, снисходительно глянув, на двух своих спутников, сказал:

— А вы думали, господа, что я вожу вас за нос, хотя сдаётся мне, вы окончательно ещё не поверили моим словам. Что же, в ближайшие дни, ваши сомнения полностью развеются, особенно, когда вы увидите мою столицу. А пока не будем терять времени, лагерь всего в лиге от нас, а я хочу, наконец-то смыть с себя всю эту грязь. Да и вам Эениас, не мешало бы помыться, от вас несёт не хуже, чем от отхожего места.

Изумление первосвященника не знало границ, он выслушивал эти слова от человека, который все время, что провёл рядом с ним в срединных землях, сам источал жуткое зловоние, и отказывался принимать ванну. Однако являясь не только хитрым, но и умным человеком, Эениас счёл благоразумным просто промолчать. Тайный страж тоже не проронил ни слова.

Между тем, дымовые столбы приближались, колеблющимися струями уходя высоко, в осеннее хмурое небо. Вскоре стал, виден и сам лагерь, не просто стоянка диких варваров, а настоящий военный лагерь, с частоколом, палатками и сторожевыми башенками. Определился и источник дыма — огонь, что горел в специальных жаровнях, расставленных по всему периметру лагеря на равных расстояния друг от друга. Спустя полчаса отряд воинов достиг лагеря и остановился у деревянных ворот. Эландор выехал вперёд и стражники охранявшие въезд громко стукнули себя кулаками в грудь и торжественно отчеканили:

— Да здравствует Император!

Затем немедленно бросились раскрывать ворота и воины, с Эландором во главе, неспешно въехали в лагерь. В это время, Начальник тайной стражи наклонился к Эениасу, и прошептал тому в самое ухо:

— А ведь этот наёмник и правда нам не врёт. Посмотрите на воинов, это никакие не варвары, посмотрите на их доспехи и вооружение, а так же на то, как они держатся. Это солдаты, настоящие солдаты, я вам больше скажу — это армия. Первосвященник молчал он лишь с огромным удивлением вертел головой, переводя взгляд то на воинов, выстроившихся ровными шеренгами, то на устройство лагеря. А посмотреть было на что, со всех сторон располагались ровные ряды палаток и аккуратные дорожки меж ними. Та же дорога, по которой они ехали, была довольно широкой и вымощена камнем, начиналась она у главных ворот и тянулась до центра лагеря, где на небольшом возвышении стоял большой шатёр, с красными штандартами по бокам. По всему лагерю стояли часовые и ходили патрули, слышался лай собак, и пахло приготавливаемой пищей.

От этого запаха у Эениаса засосало под ложечкой. Ему вновь, нестерпимо захотелось поесть, он был готов продать душу, черным богам, лишь бы насытиться. От размышлений его отвлекло громогласное:

— Да здравствует Император! Ура! — Это кричали солдаты, что шеренгами выстроились вдоль главной дороги. Эландор же вместо того, что бы орать во всю глотку, как это обычно принято у диких народов, лишь слегка наклонял голову, приветствуя своих воинов.

Наконец, достигнув центра лагеря, они спешились у большого шатра, которого вышли двое воинов, тоже в добротных рельефных кирасах и, поклонившись Эландору, поприветствовали его так же, как за минуту до этого, это делали остальные солдаты. Император, перекинулся парой слов с двумя военными, затем повернувшись к Эениасу, который в этот момент пытался спешиться с лошади, при этом, чуть снова не упав на четвереньки, и лишь схватившись за седло, он с великим трудом, удержал равновесие. Эландор подождал, пока первосвященник не окажется на земле, затем произнёс:

— Сейчас вас проводят в баню, и подадут чистую одежду и вино, затем сопроводят в специально отведённую для вас палатку, там вы сможете привести себя в порядок, перекусить и отдохнуть, позже вечером я пришлю за вами. Сказав это, он развернулся, и скрылся в шатре, следом за ним последовал один из воинов, другой же посмотрев на Эениаса и тайного стража, жестом приказал обоим следовать за ним. Они шли сопровождаемые взглядами солдат, которые смотрели на них с не меньшим удивлением, чем сам первосвященник. Эениасу казалось, что у него кипит мозг от всего увиденного, и он силой воли, заставил себя более ни чему не удивляться, к тому же усталость и голод мешали ему ясно мыслить. Пройдя примерно сотню шагов, они упёрлись в стоящее неподалёку деревянное строение, изукрашенной дивной резьбой и расписанное странными рунами. Сопровождавший их воин открыл двери и пригласил их внутрь. Перешагнув порог, беглецы увидели, что находятся в бане, не просто какой-то там комнатке с лоханью, нет, это была настоящая баня, с небольшим бассейном для купания и с деревянными скамьями для отдыха. Так же, в помещении имелась отдельная комната, где стоял большой стол, с широкими лавками по бокам. В каждой стене под самым потолком были небольшие окна, застеклённые настоящим стеклом, через которые проникал свет, помимо этого, на стенах так же висели масленые светильники, освещающие тусклым светом, все внутреннее пространство бани. Воин, тихо вышел, притворив за собой дверь. Увидев бассейн, первосвященник, выбросив из головы все мысли, принялся стаскивать с себя грязную одежду и немедленно полез вводу, она оказалась очень тёплой, и он, с блаженством откинувшись на бортик, закрыл глаза, расслабив все своё измученное тело. Барон, немного помедлив, последовал его примеру. Так они сидели, наслаждаясь тёплой водой, и смывая с себя грязь и усталость. Не много погодя входная дверь отворилась, и в помещение вошли две служанки, одна несла чистую одежду, друга поднос с едой и питьём. Обе девушки, проскользнули в небольшую комнату, где накрыли на стол, и разложили чистое белье. Затем так же, не говоря ни слова и не посмотрев в сторону бассейна, быстро покинули баню. Насладившись водой, и приведя себя в порядок, путники, покинули бассейн и переместились за большой стол. На столе к тому времени уже стоял большой кувшин с вином, и несколько блюд с лёгкой закуской, Эениас умирающий от голода с жадностью накинулся на еду, не отставал от него и начальник тайной стражи. Наконец через полчаса, когда кувшин опустел, а с закусками было покончено. Первосвященник спросил:

— Ну, Барон, как вы думаете, мы с вами действительно в настоящей варварской империи?

Страж, немного задремавший после купания и возлияний, услышав вопрос с неохотой разлепил глаза и ответил:

— Боюсь, что эти варвары, уже совсем не такие дикари, как мы все это время думали о них. Я считаю, что теперь они не менее цивилизованы, чем мы с вами.

Эениас хмыкнул и сказал:

— Интересно, как им это удалось, если все, что сказал нам Эландор правда, то тогда у срединных земель возникнут большие проблемы.

— А я думаю Ваша милость, что проблемы уже возникли и сдаётся мне, что эти такие проблемы, которые ни королевства, ни Церковь не смогут решить. Сказал страж.

Первосвященник с удивлением поднял брови и проговорил:

— Так вы полагаете, что эти дикие народы, начнут экспансию на королевские земли?!

— Я почти уверен в этом, и судя по тому, что я видел тут, их армия ни чем не хуже королевских армий, если даже не лучше. Вы же сами видели их солдат, мало того что они отлично выучены и вооружены, эти воины ещё и фанатично преданы своему императору Эландору. Так что я полагаю, они давно уже готовят экспансию. Но, как я говорил вам в пути, все это открывает нам с вами новые возможности, при определённом везении и удачи, мы сможем занять свою нишу, в этом новом мире, потом как старому миру, вероятно, приходит конец.

Эениас, задумался, он понимал, что барон прав, старому миру настал конец, и это значит, что придётся, как то приспосабливаться. И уж он не упустит своего шанса, что бы, как выразился начальник тайной стражи, занять свою нишу в этих новых условиях.

Однако размышления его были прерваны, появлением двух солдат, которые с небольшим акцентом в голосе, разъяснили беглецам, что палатка для них готова. И вежливо, но довольно настойчиво попросили их следовать за ними, Быстро переодевшись, Эениас и начальник тайной стражи, вышли вслед за солдатами, на улицу и, пройдя по узким дорожкам вдоль рядов палаток, остановились у одной из них. Воин, шедший впереди, приподнял край плотной ткани, открывая им вход. Оказавшись внутри, оба беглеца отметили, что хоть пространство и было небольшое, но всей в тут было обставлено, так, что бы обеспечить максимально возможный комфорт, для таких полевых условий.

В палатке было тепло и сухо, пол был выстелен соломой, а по бокам стояло четыре лавки, накрытые шкурами, и шерстяными одеялами, а в центре располагалась маленькая жаровня, от которой шёл тусклый свет и тепло. Рядом с жаровней, в землю был врыт небольшой столик, где их, уже дожидался ужин — большой горшок с тушёным мясом, обильно политым каким-то белым соусом, и средних размеров кувшин, с красным вином. Не сговариваясь, первосвященник и страж уселись за стол, и приступили к трапезе. Эениас совсем расслабился, все его существо сейчас наслаждалось этим нехитрым уютом. За ужином они не разговаривали, решив оставить все обсуждения на потом. Оба ели с большим аппетитом, даже не смотря на то, что у мяса и был специфический вкус, а вино оказалось сильно разбавленным. Покончив с ужином, они легли на лавки и, накрывшись одеялами, с наслаждением вытянули усталые ноги. Барон продолжал молчать глядя в потолок, казалось, что его мысли сейчас, где то далеко. Первосвященник тоже лёг на мягкую шкуру, в голове его одна роилось множество вопросов и догадок, он, хотел было поделиться размышлениями со спутником, но веки его отяжелели, а тело будто налилось свинцом, так что вместо разговора, он закрыл глаза и погрузился в глубокий сон. Сколько он так проспал, Эениас не знал, проснувшись лишь от того, что кто-то теребил его за плечо. Открыв глаза, первосвященник увидел перед собой воина, который наклонившись к нему проговорил. — Думаю, вы достаточно уже отдохнули, пора идти.

— Идти, куда? — сонно и с неохотой спросил Эениас, ему очень не хотелось сейчас, покидать это маленькое уютное пространство.

На что воин ответил:

— Вас обоих, желает видеть император.