Поросёнок Нюка. Самый лучший день

Дмитрий Дмитриев, 2022

Поросёнок Нюка каждое утро встречает с радостью и любопытством. Как только прозвенит маленький будильник, Нюка мчится на улицу, чтобы успеть на вкусный завтрак к своим друзьям, а затем заняться чем-нибудь интересным. Нюка бесстрашно отправляется в плавание по ближайшему пруду, совершает головокружительное путешествие в бочке и верит, что шапка-невидимка заменит генеральную уборку в его домике. Скучать поросёнку некогда, но если всё-таки ему взгрустнётся, на помощь придут друзья, и день снова станет незабываемым и восхитительным! На счету Дмитрия Дмитриева публикации в журналах и альманахах, более десятка изданных книг для детей, сценарии к фильмам и передачам, таким как «Спокойной ночи, малыши!», «Шишкин лес», «Сказки и истории». Его новая серия книг про поросёнка Нюку проиллюстрирована членом Союза художников и финалистом всероссийского конкурса «Новая детская книга» Павлом Клементьевым.

© Дмитриев Д. А., 2022

© Оформление, издательство «БХВ-Петербург», 2022

* * *

История первая

Стеклянный шарик

В тот день в стране Придуманных Историй всё начиналось как обычно, то есть неповторимо и восхитительно. Солнышко поднялось из-за дальнего леса. Проснулись и запели птички. Зажужжали над цветами пчёлы.

Запорхали бабочки. Ну, и так далее и тому подобное.

Всё шло своим чередом. Или почти всё. Почему «почти»? Да потому, что один очень любопытный поросёнок решил проснуться в этот день раньше обычного. Но что самое удивительное — он проснулся. Для этого будильнику пришлось изрядно потрудиться.

Вместо привычного: «Тим-тирлим!!! Тирлим-тим-тим!!!» будильнику пришлось прозвонить:

— Тирли-тирли-тирли-тирли-тирли-тирли-тирли-тирли-тирли-тирли-тирли!!!

И так — восемь раз. Только после восьмого раза Нюка открыл глаза, выскочил из постельки и побежал к окну:

— Ню-ка, ню-ка, посмотрим. Ню-ка, ню-ка, поглядим.

Что у нас там интересненького?

За окном всё выглядело слишком утренним, удивительным и непривычным.

— Ого! — сказал восторженно Нюка, прижав пятачок к стеклу. — Кто бы мог подумать!

И он, наверное, ещё долго бы стоял у окна, если бы не вспомнил, для чего поднялся в столь ранний час.

— Ой! — сказал Нюка. — Я же пообещал Гусь Гусичу и Бернару, что ни за что не опоздаю сегодня к завтраку.

— А если я что пообещал, то… — Нюке хотелось к этому добавить что-нибудь очень решительное и значимое, но почему-то само собой произнеслось только: — Хрю.

Это озадачило Нюку. Озадачило, но ненадолго. Потому что, как ни крути, но именно «Хрю» было здесь самым подходящим словом. Нюка вздохнул. А затем облизнулся. Что-то подсказывало ему, что у Бернара его ждёт не только восхитительная овсянка с изюмом, но и не менее восхитительные ванильные булочки и, может быть, даже с клубничным вареньем…

Нюка спешно оделся. Настолько спешно, что даже сам этому удивился.

— Похоже, это новый мировой рекорд в одевании, — разглядывая своё отражение в зеркале, гордо произнёс он.

Правда, кое-что было надето наизнанку, кое-что задом наперёд, и, само собой, всё было застёгнуто не на те пуговицы, если было застёгнуто вообще. Но Нюку это не смутило.

— Рекорд есть рекорд, — сказал он зеркалу и добавил: — И так сойдёт.

После чего Нюка выскочил из своего домика и торопливо зашагал по дороге, напевая одну вкусную песенку:

Увидев овсянку с изюмом с утра,

Любой облизнётся и скажет: ура!

Любой облизнётся и скажет:

— Ням-ням.

И даст облизнуться, конечно, друзьям:

— Садитесь, друзья, подкрепиться пора!

Прекрасна овсянка с изюмом с утра!

По дороге он старался не смотреть по сторонам и даже почти не заметил той самой лужи, которую случайно обежал вокруг пять раз, а затем остановился и позвал:

— Лягушонок! Лягушонок! — Чтобы узнать, не измельчала ли за ночь лужа. Но Лягушонка в луже не было.

— Эх, — вздохнул Нюка. — Никуда не денешься, придётся измерять глубину самому.

Но, немного подумав, вздохнул ещё раз:

— Лучше на обратном пути.

И это было очень мужественным решением. По крайней мере, Нюка думал именно так, продолжая свой путь.

Надо сказать, что приход Нюки вызвал переполох в доме сенбернара Бернара. Гусь Гусич и Бернар выбежали навстречу.

— Нюка! — взволнованно воскликнули они. — Что случилось?!

— Ничего, — ответил растерянно Нюка. — А вы что, меня не ждали?!

— Ждали, дорогой Нюка, даже очень, — успокоил Нюку Бернар. — Но ты сегодня не опоздал! И это необычное событие вызвало у нас вполне объяснимую тревогу и удивление.

— Ничего удивительного, — важно сказал Нюка. — Если я что пообещаю, то…

Нюке вновь захотелось сказать что-то серьёзное, строгое и впечатляющее. Но почему-то опять произнеслось лишь:

— Хрю.

Но никто на это не обратил внимания.

— Ага-га-га-га! — шумел Гусь Гусич. — Мир перевернулся вверх тормашками! Кто бы мог подумать! Этот поросёнок не опоздал! А даже пришёл на десять минут раньше!

— На восемь с половиной, — заметил Бернар, поглядев на часы.

— И всё равно! Ага-га-га-га! Это невероятно!

— С этим трудно не согласиться, — кивнул Бернар.

После чего, а точнее — через восемь минут и двадцать пять секунд, друзья сели завтракать. Предчувствия Нюку не обманули. На середине стола стояло блюдо со свежайшими ванильными булочками, а в тарелках, испуская лёгкий парок, лежала вкуснейшая овсянка с изюмом. Не было только варенья, но Нюку это ни капельки не огорчило.

Но когда он доедал вторую добавку к третьей тарелке овсянки и дожёвывал девятую булочку, его взгляд случайно упал на подоконник. А там…

— Что это? — произнёс Нюка, замирая от восторга.

На подоконнике, озарённый солнечным лучом, лежал стеклянный шарик. Шарик не просто лежал, он лежал и светился, как чьё-то маленькое счастье. Нюка потёр глаза.

— Я не сплю?! — взволнованно произнёс он. — Неужели это самый настоящий стеклянный шарик, о котором я так давно мечтаю?

— Мечтаешь? — удивился Бернар. — Кхм, кхм. Как жаль, что мы не знали этого раньше.

— Ага-га-га-га. А то не стали бы дарить его Орлику. Он, видимо, тоже мечтает.

— Орлику? — грустно произнёс Нюка.

И почувствовал, как от огорчения у него совершенно пропал аппетит. Поэтому десятую булочку и ещё одну добавку каши он ел безо всякого удовольствия.

— Прости, дорогой Нюка, — попытался утешить его Бернар. — Но Орлик очень просил отдать ему шарик. Для какого-то важного дела.

— Ага-га-га-га! — подхватил Гусь Гусич. — Ты б видел, как он обрадовался! Так обрадовался, что от радости даже забыл его забрать. Придётся теперь нести ему.

— Нести?! — Нюка даже отодвинул от себя тарелку. — А можно… Можно, я его отнесу? Прямо сейчас! У меня всё равно что-то сегодня нет аппетита.

— Если ты сможешь не потерять его по дороге, — промолвил Бернар.

— А-га-га-га-га. Где это видано, чтобы Нюка ничего не потерял! Куда ему! Он не сможет. А Орлик от огорчения впадёт в какую-нибудь ужасную задумчивость. А-га-га-га-га, — проворчал Гусь Гусич.

— Я смогу! Я смогу! Я ни за что на свете не потеряю этот замечательный шарик! Ни за что! Я клянусь! — произнёс Нюка и хрюкнул для убедительности: — Хрю!

— Клясться не стоит, — предупредил Бернар. — Не всё в этом мире зависит от нас.

— Но я клянусь! Клянусь! Клянусь! — воскликнул Нюка. — Потому что уверен, что ничего не потеряю!

— Хорошо, — вздохнул Бернар. — Я думаю, мы можем доверить это ответственное дело нашему юному другу. Тем более что сегодня он уже один раз сдержал слово и пришёл к завтраку без опоздания.

— Ага-га-га-га, бедный Орлик! — вздохнул Гусь Гусич и протянул шарик Нюке. — Держи. Но если потеряешь…

— Ни за что на свете! — воскликнул Нюка. — Спасибо! Спасибо!

И осторожно взял шарик.

А затем незамедлительно отправился к Орлику.

Нюка шёл по дороге очень осторожно. Он шёл и держал перед собой это стеклянное сокровище. Нюка любовался им и улыбался, потому что представлял себе, как обрадуется Орлик. Так бы он и донёс шарик до конюшни старого коня, если бы… Если бы не увидел ту самую лужу.

— Интересно, всё-таки обмельчала она или нет? — спросил себя Нюка, подходя к луже.

Нет, он ни за что на свете сейчас не стал бы измерять глубину лужи! Ну, если только совсем чуть-чуть. Но даже этого «чуть-чуть» не произошло. Потому что Нюка споткнулся о какой-то камень и…

— Ой! — сказал Нюка.

И чуть не упал.

Он не упал. А вот шарик — наоборот — упал, да ещё как! Прямо от Нюки он взлетел в воздух и плюхнулся в самую середину лужи:

— Бульк!

Нюка замер от ужаса.

— Что теперь скажут Гусь Гусич и Бернар?! — пробормотал он и тихо всхлипнул. — А что скажет Орлик?

Нюка готов был расплакаться, но взял себя в руки.

— Никто ничего не узнает — я обязательно, обязательно разыщу этот чудесный шарик, — произнёс он.

И полез в лужу.

Лужа, оказалось, совсем не обмелела, а даже наоборот — стала значительно глубже. Нюка это понял, когда у него разъехались ноги на скользком дне, и он упал в воду:

— А-а-а! Ой! — испуганно успел сказать он.

Нюка хотел огорчиться, но, подумав, успокоил себя:

— Так даже удобней. Удобней искать шарик.

И только он это произнёс, как послышался топот конских копыт.

— Орлик?! — забеспокоился Нюка. — Хорошо бы он меня не заметил.

И Нюка постарался стать маленьким и совсем незаметным.

— Нюка! — обрадовался Орлик совсем маленькому и совсем незаметному поросёнку. — Опять измеряешь лужи?

— Да, — кивнул Нюка.

— Никуда не уходи. Я хочу тебе кое-что показать! — произнёс Орлик и поскакал в сторону дома Бернара.

— Надеюсь, он не скажет Гусь Гусичу и Бернару, что видел меня в луже, — вздохнул Нюка.

А затем вернулся к своим поискам.

Но когда он уже был совершенно уверен, что шарик вот-вот найдётся, за его спиной раздался очень знакомый голос:

— Ага-га-га-га! Что я говорил?! Уверен, он уронил шарик в лужу!

Нюка испуганно обернулся: около лужи стояли Гусь Гусич, сенбернар Бернар и старый конь Орлик.

— Я не-не-не-не ронял, — заверил друзей Нюка. — Он сам упал.

— Ага-га-га! Что и требовалось доказать! Он его потерял!

— Потерял?! — печально вздохнул старый конь и надолго задумался.

— И что теперь делать с этим поросёнком? Ага-гага! — сердито спросил Гусь Гусич.

— Думаю, вынимать из лужи. Не хватало ему ещё и простыть, — ответил Бернар. — Сегодня не настолько тепло, чтобы целый день сидеть в воде.

Бернар подошёл к самому краю лужи и протянул Нюке лапу:

— Вылезай, я тебе помогу.

— Ага-га-га-га! Мы оба тебе поможем! — важно произнёс Гусь Гусич, делая торопливый шаг вперёд.

И надо было такому случиться! Гусь Гусич споткнулся о тот же самый камень, что и Нюка. Только, в отличие от Нюки, на ногах Гусь Гусич не удержался, а с криком: «Ага-га-га-га-а-а-а-а!!!» врезался в Бернара. И они оба упали в воду.

— Ой! — воскликнул Нюка.

Тут ещё и Лягушонок появился.

— Здравствуйте и простите, — радостно произнёс он. — Правда, отличная лужа?

— Моё почтение, — поприветствовал Лягушонка Бернар. — Лужа, надо признать, отменная.

— Бывают и грязней! Ага-га-га-га! — мрачно произнёс Гусь Гусич, пытаясь стряхнуть с себя грязь.

— А ты где был? — поинтересовался Нюка у Лягушонка.

— Прогуляться ходил. Здравствуйте и простите, — ответил тот. — Что-нибудь случилось?

— Случилось, — вздохнул Нюка.

И пока Бернар и Гусь Гусич вытаскивали его из воды, рассказал Лягушонку о стеклянном шарике.

— Не стоит волноваться. Здравствуйте и простите! — сказал Лягушонок. — Я его мигом найду.

И нырнул в воду.

— Думаю, сегодня выдался подходящий денёк для того, чтобы затопить баню, — оглядывая свою одежду, произнёс Бернар.

— Ага-га-га-га! Очень подходящий, — поддержал его Гусь Гусич. — Что скажешь, Нюка?

— Я не против, — согласился Нюка. — Только я мыло не…

— Здравствуйте и простите! Это он?! — перебил его Лягушонок, показывая стеклянный шарик.

— Он! — воскликнули друзья.

И Бернар взял из лапок Лягушонка шарик, вытер его начисто носовым платком и отдал Нюке.

— Спасибо тебе! — сказал Нюка Лягушонку. — Огромное.

— Да не за что, — смущённо произнёс тот. — Простите и до свидания!

И исчез в воде.

Друзья подошли к Орлику и разбудили его от задумчивости.

— Вот. — Нюка протянул Орлику шарик.

Стеклянный шарик как ни в чём не бывало вновь засиял на солнышке.

— Красота! — восхищённо произнёс старый конь.

— Ага, — кивнул Нюка.

— Я знал, что тебе понравится! — улыбнулся Орлик. — Ты давно мечтал о таком. Поэтому я и выпросил этот шарик у Бернара с Гусичем.

— Поэтому — это почему? — не сразу понял, в чём дело Нюка.

— Потому что я хотел подарить его тебе. Возьми и любуйся сколько захочешь, — сказал Орлик.

Конец ознакомительного фрагмента.