Точка невозврата. Серия «СИНДИКАТ». Книга 2

Дмитрий Дегтярев

В Сибири группа неизвестных нападает на военный конвой, перевозящий радиоактивные материалы, после чего на закрытом аукционе содержимое контейнера переходит в руки ближневосточного диктатора. Агент ЦРУ Джулия Стайлз отправляется по следу, стремясь предотвратить катастрофу. Однако, она и представить себе не могла, как за тысячи миль от дома ей вновь предстоит схватка с могущественной теневой организацией, которая и без того отобрала у нее слишком много…Вторая книга из серии «Синдикат». Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Вашингтон.

Округ Колумбия.

Белый Дом.

— Пол, как предлагаешь отреагировать?

Они находились в Овальном кабинете — госсекретарь и директор ЦРУ на одном диване, министр обороны, председатель Объединенного комитета начальников штабов, советник президента по национальной безопасности на другом, противоположном, и сам президент за столом.

— Пол? — повторил президент, чуть подавшись вперед.

Госсекретарь отвел взгляд от картины, висящей слева от крайнего из трех окон, на президента.

— Как реагировать? — Пол пожевал губами. — Хороший вопрос…

— Ты слышал доклад госпожи директора?

Госсекретарь перевел взгляд влево на женщину в строгом темно-синем костюме. Конечно он слышал. Впрочем, вопрос вероятно был риторическим.

— Следы похищенного в России плутония уходят в Южную Аль-Сахру. — продолжил президент. — А, это так на минуточку больше сотни фунтов! Какую бомбу они сумеет соорудить Салли?

Директор ЦРУ пожала плечами.

— Сложно сказать, господин президент. Все зависит от цели и ресурсов. Одного оружейного плутония для создания ядерной бомбы мало. Однако, они преследуют именно эту цель, и если у них имеются дополнительные ресурсы, то… — женщина задумалась.

— 30 фунтов! — объявил председатель Объединенного комитета начальников штабов.

— Чего? — не понял президент.

— 30 фунтов с обогащенного плутония с лихвой хватит на создание бомбы мощностью в 10 мегатонн. А, это уже не атомная бомба, а термоядерное устройство.

— Боже… — президент откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — 30 фунтов… У них же больше сотни… Нам ожидать три-четыре термоядерных бомбы? Там? — он открыл глаза, в которых отчетливо просматривалось беспокойство, граничащее едва ли не с паникой. — В том регионе? Да это просто катастрофа! Наши отношения с генералом итак находятся на волоске, если же он получит козырь в виде ядерного оружия…

Так, похоже пора вмешиваться. Пол успокаивающе поднял руку.

— Пока доклад Салли говорит лишь о возможных нитях, ведущих в арабский регион Персидского залива. Не о возможной причастности той или иной страны, а о возможных нитях. Чувствуете разницу? — директор ЦРУ попыталась возразить, открыв рот, но Пол не дал ей такой возможности. — Не в наших интересах сейчас давать поспешные оценки, которые могут впоследствии оказаться ошибочными.

— То есть, — президент сделал неопределенный жест рукой. Что именно тот означал, мог похоже знать только он сам. — ты предлагаешь сидеть сложа руки?

— Ну почему же, — Пол улыбнулся максимально доброжелательно — кое-что мы можем сделать…

— Давай подробней. — глава Белого Дома закинул ногу на ногу.

— Ну, — госсекретарь пожал плечами. — предлагаю сделать то, что мы обычно делаем в подобных ситуациях: ввести пакет санкций против России.

— Санкции, значит…

— Верно. Чья вина в разгуле никому теперь неподконтрольных радиоактивных материалов? России. Вот и все. Введем санкции, показав мировому сообществу свое отношение к ситуации.

— Санкции против России не дадут генералу Абдул-Фаттаху нужного сигнала. — подал голос министр обороны.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов, и советник президента по национальной безопасности согласно закивали. Глава государства с ними согласился.

— Санкций против России, какие мы безусловно введем, мало. Нужны дополнительные меры. Такие, какие лиц причастных к похищению плутония, а также сил, стоящих за этим, заставят крепко задуматься о дальнейших действиях. Насколько мы уверены в причастности Абдул-Фаттаха к происходящему? — вопрос адресовался директору ЦРУ.

Женщина неопределенно передернула плечами.

— Причастность генерала к самой операции по похищению плутония весьма сомнительна — не тот у него размах. Однако, активность его структур на черном рынке, куда неизвестные выкинули радиоактивные материалы, не вызывает сомнений.

— Ясно… — президент устремил задумчивый взгляд куда-то поверх голов собеседников.

Пол нервно заерзал на диване. Активная позиция президента конечно похвальна, однако у него есть четкий план по которому планировалось вести главу Белого Дома. Расширять границы возможных действий со стороны американского правительства раньше планируемого срока крайне не рекомендовалось. Что ж, стоит предложить пряник для удовлетворения амбиций президента. Госсекретарь откашлялся.

— Санкции против России это одно. — он перехватил рассеянный взгляд хозяина Белого Дома. — Разумеется, они если и повлияют каким-либо образом на руководство Южной Аль-Сахры, то в пределах статистической погрешности. Поэтому, мы можем оказать дополнительное давление и на генерала Абдул-Фаттаха, если уж так хочется…

— Да? — президент явно заинтересовался. Советник по национальной безопасности недовольно покосился на госсекретаря. Пол мысленно усмехнулся: этому подавай только один вариант — вторжение. Ничего другого старый маргинал не приемлет. В целом, задача Пола во всей встречи была одна — не дать советнику прогнуть свою линию. Во всем остальном, особых проблем не предвиделось.

— Помимо России, мы также можем ударить по кошельку Абдул-Фаттаха. Полгода назад, после обнаружения нового месторождения генерал затеял строительство трубопровода, для перегона нефти в Европу. К слову, в проекте активно участвуют западные компании. Для генерала, не смотря на свою жесткую политику по отношению к западному миру, торговля нефтью с Европой, приоритетное направление, иначе и без того жалкой экономике, придет конец. Самый настоящий.

— Предлагаешь ввести санкции против строящегося нефтепровода?

— Верно. — кивнул Пол. — Хотя скорее, не против нефтепровода как такового, а против строящих его компаний. Будем вводить санкции против любой компании, будь она арабской, азиатской, европейской или американской, решившей участвовать в проекте. Полагаю, генерал не сможет не заметить нашего сигнала. Дополнительно я вызову посла Южной Аль-Сахры для разговора. Продублирую наше послание, чтобы уж наверняка. Что скажите, господин президент?

Хозяин Белого Дома задумчиво почесал подбородок.

— Хорошее решение. По крайней мере до тех пор, пока в ситуации с плутонием не появится ясности — где он, и какие цели преследуют им завладевшие. Что ж, — президент поднялся на ноги и вышел из-за стола. Сидящие на диване, последовали его примеру, поднявшись на ноги. — Пол, с тебя подготовка соответствующего документа. Генри, — он обратился к министру обороны. — предоставь мне дополнительную сводку по состоянию наших войск на границе с Южной Аль-Сахрой.

— Конечно, господин президент.

Уже выходя из кабинета, Пол поравнялся с советником по национальной безопасности.

— Джон, так и хочешь повторение Ирака?

— А, ты имеешь что-то против, Пол? Америке нужна краткосрочная победная война. Разве ты не видишь, как снижается наше влияние по всему миру?

Госсекретарь пожал плечами.

— Может быть. Но откуда уверенность, что война с генералом Абдул-Фаттахом станет краткосрочной и победной?

Советник скривился, одарил главу Государственного департамента уничижительным взглядом и быстро зашагал дальше по коридору.

Пол улыбнулся.

Какой же сегодня чудесный день.

Лэнгли.

Штат Вирджиния.

Штаб-квартира ЦРУ.

11:21.

Джулия вошла в ситуационную комнату, как здесь ее называли, и с нарастающей тревогой отметила внутри наличие едва ли не осязаемого напряжения, повисшего в воздухе. Помещение представляло собой просторную комнату 20 ярдов длиной и 15 шириной. Посреди стоял прямоугольный стол из красного дерева, по бокам кожаные кресла, а дальняя стена, противоположная входу являлась громадным экраном, где на данный момент вокруг оси крутилась эмблема Разведывательного Управления.

— Стайлз? — заместитель директора — Брайан Хагерти, широкоплечий мужчина с тронувшей сединой волосами, темно-оливковой кожей, волевым подбородком и жесткими линиями морщин приветливо махнул рукой. — Проходи! — он указал на свободное кресло, ближе к концу помещения.

Джулия благодарственно кивнула и прошла к указанному месту, по пути осматривая присутствующих. Помимо заместителя директора, что уже само по себе из ряда вон выходящее, во всяком случае за три годы работы в Управлении она виделась с ним два раза, и эти оба раза на официальных мероприятиях, в ситуационной комнате находился директор Национальной секретной службы, еще ряд руководителей, непосредственно ее босс — глава аналитического отдела — Уильям Эбботт, и куча неизвестных ей людей в однотипных темных костюмах.

Да, походу и впрямь взорвали еще пару башен-близнецов…

Джулия аккуратно примостилась в кожаное кресло, положила на стол лэптоп и выжидающе посмотрела на заместителя директора. Тот удовлетворенно кивнул.

— Рад, что вы сумели к нам так скоро присоединиться, агент Стайлз. Ситуация и в самом деле не терпит отлагательств. — он повернулся к сидящей рядом женщине в черной блузке. — Мэй Моррис, куратор восточного направления кратко введет в курс дела. Мэй?

Женщина чуть отодвинула ноутбук.

— Думаю, вы слышали о нападении на военный конвой в Сибири, в результате которого было похищено более сотни фунтов оружейного плутония…

Джулия кивнула. Конечно, она слышала. А, кто собственно не слышал?

— Вот, краткий обзор происходившего на… — куратор глянула лежащие перед ней бумаги. — Бугринском мосту, в Новосибирске…

Крутящаяся до того эмблема ЦРУ на экранированной стене сменилась кадрами, заснятыми очевидцами: горящий остов внедорожника, улетающий вертолет с зацепленным контейнером, дым, трупы, крики…

— Нападение случилось неделю назад. Примечательно, что одновременно с этим, в городе произошел захват заложников в Оперном театре… — на экране появились кадры полицейского кордона, штурмующий здание спецназ, а за ним взрыв, в результате которого на месте театра остались дымящиеся развалины. — С самого начала было понятно: события связаны, но мы и не могли предполагать, насколько… — видеокадры с места взрыва сменились портретом мужчины в деловом костюме. — Андрей Кончаловский, доктор технических наук, специалист по ядерной физике и атомной энергетике. Господин Кончаловский находился в театре во время теракта, однако его нет ни среди погибших, ни среди выживших.

— Данная информация, вместе с видеофайлами появилась у нас три дня назад. — прокомментировал заместитель директора.

— Верно. — кивнула Мэй Моррис и указала рукой в сторону экрана. — Камера со спецфургона ФСБ зафиксировала интересную картинку… — Джулия внимательно всмотрелась в транслируемое изображение. Из здания театра вышла группа спецназа, ведя за собой гражданского. Несколько секунд, и они исчезли из поля зрения.

— Фальшивая команда спецов. — прокомментировала очевидное куратор. — Таким образом, в руках одних и тех же людей находятся радиоактивные материалы и специалист, имеющий большой опыт в создании ядерного оружия.

Джулия откинулась на спинку кресла, нервно выбивая пальцами дробь по поверхности стола. Про нападение на военный конвой она знала, последняя же информация, полностью меняла картину происходящего. Однако…

— Очень интересная вырисовывается ситуация. Тем не менее, при всем уважении… — Джулия запнулась.

— Говори. — заместитель директора повел рукой.

— Мне не совсем понятно, при чем тут я. Моя специализация аналитика, с упором на арабские страны. Арабские — никак не Россия.

— Правильно, Стайлз. — складки на лице заместителя стали еще глубже. — Именно поэтому ты здесь. Правда скорее, поэтому, в том числе. Ну, — он махнул рукой. — Сейчас все станет понятно. Полсон?

Мужчина, сидящий на последнем, ближайшем к выходу месте, махнул рукой, привлекая к себе внимание.

— Вы правы, агент Стайлз. Мы бы не стали привлекать вас к делу, если бы ситуация ограничивалась только тем фактами, которые минуту назад изложила коллега. Сегодня утром нам поступила новая информация. — он сделал паузу, просматривая листки бумаги, лежащие рядом с лэптопом. — Во-первых, стало известно, что в похищенном контейнере находилось не только 112 фунтов плутония, но и еще порядка тысячи фунтов отравляющего вещества. Таким образом, в руках неизвестных, стоящих за операцией появились компоненты не только для ядерного оружия, но и для химического. Это так, для справки. Что же мы сегодня узнали утром? Две вещи. Первое, у какой сейчас страны находится содержимое контейнера. — агент Полсон посмотрел на Джулию, и она затаила дыхание. Итак, момент истины. — И, это как раз по вашей части. — он нажал кнопку на ноутбуке, и изображение на центральном экране сменилось черным флагом, с арабской надписью вверху, гласившей, что нет Бога кроме Аллаха, и белым полумесяцем посередине.

— Южная Аль-Сахра? — даже не сказала, а выдохнула Джулия.

— Она самая. — подтвердил заместитель директора.

— Но, как? — Джулия попыталась привести путающиеся мысли, в один целостный ряд. — Как это возможно? Не хотите же вы сказать, что за операцией в России, стоит генерал? Не тот уровень…

— Не тот. — согласился заместитель. — Полсон, продолжай.

Мужчина кивнул.

— Нет, за нападением на транспортировку материалов стоит иная, пока нам неизвестная сила. Однако контейнер со всем его содержимым был выставлен на подпольном аукционе, где приобретен людьми, имеющим непосредственное отношение к Абдул-Фаттаху.

— Вот как…

— Наш агент, присутствующий на аукционе сумел сделать несколько кадров со сделки, и… — он помолчал несколько секунд. — и, именно из-за них вы здесь. — Полсон щелкнул по клавиатуре ноутбука, и флаг Южной Аль-Сахры сменило другое изображение.

Сердце Джулии бухнуло куда-то вниз, в голове зашумело, а по телу пробежала нервная дрожь.

Не может быть…

Этого не может быть!

Не может!!!

Она беспомощно перевела взгляд с экрана на заместителя директора, на Полсона, на остальных агентов, и снова на картинку.

Нет, в это нельзя верить.

Он мертв.

Уже три года.

Он мертв.

Она сама присутствовала на похоронах.

Это не он. Это фальшивка. Нет!!! — мозг просто отказывался воспринимать информацию, передаваемую со зрительного аппарата. На изображении, включенном с лэптопа агента Полсона, было заснято подвальное помещение, с серыми однотонными стенами, деревянными лавками, столами, мониторами, людьми… — но среди всего этого, красным кружком обведена одна фигура, склонившаяся к уху женщины в темном платье и таком же платке на голове. Джулии не требовалась компьютерная идентификация — она итак знала, кого видит на фотографии. Джаред Кромвель, погибший три года назад в собственном лимузине.

— Как? — она не узнала свой голос. Низкий, хриплый, дрожащий от волнения.

Заместитель директора развел руками.

— Представляете мое удивление, когда я увидел мертвеца? А, еще где? На подпольном аукционе по продажи запрещенного оружия. И в чьем обществе? — Брайан Хагерти провел несколько манипуляций на ноутбуке, выделяя лицо сидящей рядом с Джаредом женщины. — Думаю, и она вам известна?

Джулия обессиленно кивнула.

— Салма бинт Абдул-Фаттах, дочь генерала Абдул-Фаттаха.

— Верно. Есть и другие кадры. — заместитель указал на экран. — Вот, они вместе подписывают документ. Как пояснил наш агент, присутствующий на аукционе, это соглашение о покупке контейнера. Кстати, генералу пришлось выложить за него порядком двух миллиардов. И еще кадр. — он нажал кнопку на лэптопе. — Узнаешь?

Джулия вздрогнула. Перед ней предстало еще одно знакомое лицо. Пусть и не мертвеца, но все же.

— Майк.

— Он. — Брайан скривился, точно увидел перед собой кусок дерьма. — Майкл Брэдфорд, сержант-майор армии США, и бывший личный телохранитель Джареда Кромвеля. Интересная компания, не находите?

Джулия беспомощно развела руками. Что она могла сказать? Ничего. Сейчас казалось, на нее навалилась плита, весом с весь Пентагон, грозясь превратить в лепешку.

— Кстати, что на аукционе делает Салма бинт Абдул-Фаттах, понятно. Представляет интересы своего папаши. Джаред Кромвель? — только предстоит выяснить. Но, Майкл Брэдфорд? — заместитель директора покачал головой. — Интересно, но агент, в комментарии к снимку указал его, как начальника службы безопасности президента. Есть комментарии?

Джулия покачала головой.

— Насколько мне известно… — она замолчала, пытаясь собраться с мыслями. — было известно до этого момента, охраной президента руководил брат Абдул-Фаттаха, Халиф. Выходит, де-факто там заправляет американский наемник… — Джулия тряхнула головой. — ничего не понимаю…

Заместитель директора издал смешок.

— Вы не одиноки, агент Стайлз. Но, вы тот человек, который сможет во всем разобраться.

— Я? — Джулия не верила своим ушам. — Я?

— Вы. — подтвердило втрое лицо в Управлении. — Понимаю, ваша должность аналитика никак не предусматривает полевую работу, однако ситуация слишком критична. Есть гигантская вероятность, что в руках у диктатора оказались компоненты для производства ядерного заряда, и наша задача выяснить его намерения для превентивных действий. Тех, или иных действий.

— Но… — Джулия ощущала себя полностью раздавленной, и даже не могла собрать мысли воедино, для вопроса. Еще бы, любимый человек, на чьих похоронах она присутствовала оказался жив. И, Майк Брэдфорд, с кем она встречалась буквально месяц назад в особняке Ричарда Кромвеля в память о гибели Джареда три года назад, знал, что тот ни разу не мертв. Знал. И, не сказал. Боже… Может, и Ричард знал? И, Джек? И, Карл? И, все — кроме нее. Нет, бред. Во всяком случае Джек не производил впечатление хорошего актера. Да, и отец тоже. Выходит, только Майк заодно с Джаредом. Но, как? Как Джаред так мог поступить? Она ведь его любила. После происшествия в Сан-Паулу, они решили возобновить отношения, и у них получилось. Они были счастливы. Или, она ошибается?

— Джулия! — голос заместителя вывел ее из раздумий.

— А?

— Вы нам нужны, поскольку никто из оперативных агентов не знает Кромвеля и Брэдфорда так, как знаете его вы. А, если быть точнее, кроме Боусмана, бывшего главы резидентуры в Бразилии, и агента Белла, проводивших допрос Кромвеля три года назад, никто из ЦРУ не имел с ним контактов. Генерал Грэг Дэвис, его бывший армейский командир умер. Есть еще конечно сослуживцы, но… — заместитель директора махнул рукой. — все это не то. Нам нужен наш человек, знающий Джареда Кромвеля не только по армейскому или разведывательному досье, но и лично. Такой человек в Управлении один — вы, агент Стайлз. Потому, с сегодняшнего дня, мы переводим тебя из отдела аналитики, в спецподразделение под моим командованием.

Джулия поднесла руку ко лбу. Мысли до сих пор путались, в ушах стоял неприятный шум, а тело не переставало бить нервная дрожь. Она одновременно хотела оказаться рядом с Джаредом, задать ему миллиард вопросов, и оказаться в миллионах световых лет подальше, не видеть его, не слышать, не помнить. Заранее зная ответ, Джулия спросила:

— У меня есть возможность отказаться?

Заместитель директора неопределенно повел плечами.

— Есть. Только на выход, Стайлз. — и добавил, как будто итак было не понятно. — Из Управления.

Джулия кивнула. Другого она и не ожидала. Принцип ЦРУ — выкручивать руки, для достижения своих целей. Что ж, она знала на что шла, принимая решение о переводе из Бюро три года назад.

— Хорошо, сэр. Какова моя задача?

— Отправиться в Южную Аль-Сахру, и уже на месте взять след похищенного контейнера, по возможности выйдя на Кромвеля.

— Понятно. — Джулия закусила губу. — Хорошо. Только у меня одна просьба, сэр. И, прошу ее рассмотреть.

— Говори.

— Я отправлюсь в Аль-Сахру, но хочу взять с собой в команду людей, не работающих в ЦРУ, однако хорошо знающих Джареда. — Джулия задумалась, и добавила. — Во всяком случае, знающих в прошлом.

Заместитель директора с интересом подался вперед.

— И, кто же эти люди?

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Мэдисон-авеню.

17:24.

Джек с большим удовольствием расправлялся с сочным стейком от шеф-повара, когда на поверхность небольшого столика рассчитанного на два месте упала тень. Он поднял взгляд, намереваясь выразить недовольство, но едва не поперхнулся, увидев нарушителя уединенного приема обеда.

— Джули? — Джек опустил нож на тарелку.

Перед столиком стояла экс-агент ФБР Джулия Стайлз: белая рубашка, темно-синий блейзер, солнцезащитные очки и небольшая темно-синяя папка в руках.

— Я. — агент улыбнулась. — Можно? — она указала на свободный стул, напротив него.

— Конечно. — Джек поспешно поднялся на ноги, намереваясь его отодвинуть, как подобает джентльмену.

— Не стоит.

Джулия сама проделала необходимую манипуляцию и села за стол, положив папку рядом с собой. Практически мгновенно рядом появился всевидящий официант.

— Добрый вечер. — он расплылся в любезнейшей улыбке. — У нас сегодня…

— Простите… — Джулия подняла руку, останавливая предстоящую рекламу блюд. — мне латте с обезжиренным молоком и без сахара.

Официант пометил заказ в планшете.

— Еще что-нибудь? — он вопросительно поднял брови.

— Нет, спасибо.

Сообщив, что кофе скоро подадут, парень удалился.

— Как у тебя дела, Джек? — Джулия повернулась к собеседнику.

Тот неопределенно повел плечами.

— Хорошо. Дел хватает.

— Все также, руководишь детищем Джареда?

— Да. — Джек отправил в рот кусок стейка, пережевал и запил его вином. — Археологическое подразделение, то благодаря чему Джаред выжил первые полгода в CGG. После его гибели Ричард предложил мне возглавить отдел, иначе совет просто прикрыл был это направление. Ну… ты ведь итак в курсе дел…

Джулия улыбнулась.

— Конечно. Ты ведь мне рассказывал. Просто интересно, переменилось ли что за последний месяц.

— К счастью, в последнее время события носят мерный характер, а не бурный поток. Меня данный расклад вполне устраивает. Ты лучше скажи, как у тебя дела? Три года в разведке, не шутка. Тебе нравится?

— Сейчас. — Джулия поблагодарила официанта, принесшего кофе, и сделала небольшой глоток. Горячая жидкость приятным теплом растеклась в желудке. Вообще, если бы не кофе, Джулия сомневалась, что сумела бы дожить до своих тридцати двух лет. — Работа в ЦРУ интересная, но намного более монотонная, чем в Бюро. Во всяком случае, на моей должности. Если в ФБР мне приходилось ловить террористов на территории нашей страны, участвуя в операциях, то здесь вся работа либо в штабе, либо в институте, где я периодически читаю лекции.

— Ну, — Джек отправил последний кусок в рот. — всяко лучше свистящих у головы пуль.

Джулия спорить не стала. Марафонского забега в Багдаде три года назад ей хватило с лихвой. Хватило бы и еще лет на десять…

— Ладно, Джули, — Джек откинулся на спинку стула. — вряд ли твой визит предполагает разговоры о работе, семье, кошках и собаках… Я ведь прав? — и, сам ответил. — Конечно, прав. Так что, давай переходи к делу. И, кстати, как ты меня нашла?

Джулия усмехнулась. Она ждала этого вопроса, и капитан не подкачал.

— Отследила по сотовому.

Джек подозрительно сощурился.

— Это законно?

— Сильно сомневаюсь.

— Ну и дела… — он сделал два глотка, практически полностью осушив бокал. — Ладно, я весь во внимании!

— Хорошо, Джек. — Джулия открыла папку, и взяла в руки первый листок со снимком, сделанным тайным агентом. Невольно сердце отозвало тупой болью, а пальцы рук ощутимо начали неметь. Закусив нижнюю губу, Джулия быстро протянула фотографию через стол. Джек взял листок, перевернул — глаза расширились, немногочисленные морщины стали куда отчетливей, а на скулах заиграли желваки. С минуту капитан разглядывал снимок, а затем поднял глаза. В них Джулия увидела все: боль, растерянность, надежду, радость, опаску — все.

— Что это значит? — голос Джека был хриплым, немного дрожащим от волнения.

— Снимок сделан несколько дней назад нашим агентом на закрытом подпольном аукционе по продажи оружия.

— Джаред… Он…

— Да. Он там присутствовал. Снимок не фейк. Есть еще, — Джулия достала третий по нумерации. — куда более интересный. — она протянула его Джеку. — Посмотри!

На этот раз в глазах собеседника появились дополнительные эмоции — такие, как: удивление, быстро сменившее яростью. Хорошо. То, что нужно.

— Майк, он…

— Знал. — подтвердила Джулия. — Во всяком случае, снимки дают нам право так думать.

— И… — Джек поднес руку ко лбу. — в какое дерьмо они влезли? Я не понимаю… Как? Мы же его хоронили! Джулия! Помнишь? Мы были на похоронах! Мы хоронили майора! Как?

Джулия развела руками.

— Я не знаю, Джек. Я не знаю.

— А, Майк? Мы ведь виделись, сколько?

— Месяц назад. Даже чуть меньше.

— Да! И, он ничего не сказал! Вот же хреносос…

Джулия полностью разделяла чувства капитана, но тактично решила промолчать. Она выскажет Майку все свои мысли — при личной встречи.

— Ладно, Джули… — Джек тряхнул головой. — Ты можешь рассказать чуть больше?

— Могу. Только после подписи. — она извлекла из папки пачку скрепленных листов. — Документ о временном сотрудничестве с Управлением и неразглашении полученной информации.

Джек взял документ и принялся изучать содержимое. Хватило его ровно на десять секунд.

— К черту! Я согласен. Где ставить подписи?

— Я пометила крестиками. — Джулия протянула ручку.

Десять минут ушло на проставление всех подписей, коих набралось за весь документ около сотни.

— Окей. — Джек потряс правую руку. — Теперь знаю еще один действенный способ пытки.

Джулия улыбнулась.

— Да, надо подать идею нашим дознавателям. Глядишь, заменят воду на ручку.

— Джаред, Джулия…

— Да… — агент поморщилась. Как и на совещании, ей хотелось забыться, уснуть, пережить амнезию — словом, просто оказаться подальше от действительности. — Сейчас изложу ситуацию вкратце, более подробно познакомишься с обстоятельствами чуть позднее. В общем, неделю назад в Сибири группа неизвестных похитили контейнер с оружейным плутонием и элементами химического оружия. Вчера состоялся закрытый аукцион, где продали содержимое контейнера. Покупателем выступила дочь президента одной из арабских стран, — Джулия сделала паузу. — при посредничестве Джареда. По крайней мере именно так представляется ситуация.

— Подожди… — Джек мотнул головой, и стиснул руками виски. — то есть, ты хочешь сказать, Джаред участвовал в похищении и дальнейшей продажи де-факто ядерного оружия?

— Не знаю, Джек… Тут есть два варианта: либо Джаред представлял интересы организаторов похищения, либо покупающей стороны. Лично мне хочется надеяться на второй вариант. Но, повторюсь, я не знаю…

— Боже… — Джек откинулся на спинку стула и закрыл глаза. — Боже, я просто не могу в это поверить… Что теперь делать? Раз он жив, надо его найти! — Джек открыл глаза и выпрямился. — Надо его найти, Джулия!

— Согласно. А, почему думаешь я сейчас говорю с тобой? Еще одна секретная информация: страна, купившая содержимое контейнера, Южная Аль-Сахра. Именно туда на спецборте ЦРУ я отправляюсь завтра утром. Мне нужны дополнительные люди хорошо знакомые с Джаредом. И, не просто знакомые, а являющиеся его друзьями. То есть, ты Джек. Ты, Энди, Карл, Мари, Пит… — все вы.

— Можно будет отправиться с тобой? — Джек едва не подскочил на месте.

— Тем, кто подпишет договор, и временно станет сотрудником Разведывательного Управления, да.

— Окей, спасибо тебе Джулия! Я сейчас…

— Подожди! — Джулия предостерегающе подняла руку. — Мне нужно знать, кто в итоге сможет отправиться со мной в Аль-Сахру.

— Я, и… — Джек задумался, нервно выбивая пальцами барабанную дробь по поверхности стола. — Карл.

— Все? А, Пит, Энди…

— Не, они заняты на раскопках в заднице мира, под названием Амазония, где на связь выходят раз в неделю. Последний сеанс состоялся сегодня утром, так что в ближайшие шесть-семь дней выйти с ними на связь не представляется возможным.

— Понятно… — Джулия сложила снимки обратно в папку и поднялась из-за стола. — Хорошо, Джек. Тогда будь завтра в 6.30 утра в Лэнгли. Ты, и Карл. Руководитель проведет краткий инструктаж, после чего мы вылетаем.

Джек поднялся следом.

— Еще раз спасибо, Джули. Думаю, здесь произошла какая-то ошибка. Даже если Джаред и жив, уверен, он не причастен к приписываемым темным делишкам. Мы ведь его знаем, не так ли?

Джулия ничего не ответила. Лично у нее не было такой уверенности. Прошло три года. Три года, в которые Джаред был живым, и ни разу не дал о себе знать. Ни разу! Зная, что на свете есть человек, который безраздельно любит всем сердцем. И, тем не менее, оставшись в темноте. Тем, кого похоронили на кладбище Грин-Вуд. Один этот поступок свидетельствовал, что если Джаред и жив, он уже совсем не тот, кого она знала три года назад.

Южная Аль-Сахра.

Аль-Зулуф.

04:22.

Он просыпался, как часы. Минута в минуту. Каждый день. Без звонка, без посторонней помощи — сам, ровно в 04 часа 22 минуты, 31 секунду на часах. Как и сегодня. Первым делом, после того, как мрачный сон, где инопланетяне захватили одну половину планеты, а другую превратили в пепел, сменился узорчатым потолком, Джаред перевел взгляд влево. На большом циферблате электронных часов мигали красные цифры: 04:22:38. Вот и славно — никаких сбоев. Точно вовремя, как и вчера, и третьего дня, и неделю назад, и год…

Джаред откинул одеяло и скинул ноги на пол. В комнате царил полумрак. Продолжающие мигать красным цветом цифры электронных часов, да приглушенная лампа светильника над входом были единственными источниками света.

Джаред потянулся — в спине неприятно хрустнули позвонки. Старость? Очень хотелось надеяться на отрицательный ответ. Поднявшись на ноги, он прошел по мягкому ковру в противоположный конец громадной комнаты, где неприличная для одного владельца площадь еще сильней ощущалась потому, что кроме двухместной, хотя по размеру пятиместной кровати под белым балдахином, тумбы на резных ножках, длинного шкафа, в строенного в стену, да трех пуфов бирюзового цвета ничего не находилось. Хоть в футбол играй всеми двадцатью двумя игроками. А, что — можно над этим подумать.

Отодвинув тяжелые шторы, Джаред прислонился к стеклянному полотну стены, представляющей собой сплошное окно — от пола до потолка, и одной стены до другой. Каждый день, он взирал с высоты сорокового этажа на город, и всякий раз от увиденного захватывало дух. С этой точки открывался непревзойденный вид на Аль-Зулуф, столицу Южной Аль-Сахры: кольцо Зеленой зоны, с небоскребами, в одной из которых и находился его пентхаус, футбольным стадионом, где правда вместо спортивных соревнований теперь проводились проповеди имама, дворцовым комплексом президента, финансовым центром, а вокруг зеленое кольцо парка, с фонтанами, мрамором и небольшим зоопарком. Прямо за Зеленой зоной располагалась центральная мечеть города: громадное строение, с общей площадью в 350 тысяч квадратных метров, что лишь на 50 тысяч меньше, чем Заповедная мечеть в Мекке, более сотни ворот, десять минаретов высотой в 120 метров, и почти 50 куполов. Сейчас, пока солнце еще не встало, мечеть Фаттаха подсвечивалась зеленоватыми прожекторами, создавая неописуемую по красоте картину. Джаред улыбнулся — постройка мечети заняла всего два года, и почти три миллиарда долларов, щедро оплаченных Cromwell Global Group. Хорошо, когда у тебя под рукой транснациональная корпорация, правда, не у него — он же мертв. Отец — тот не стал противиться столь безрассудным на первый взгляд расходам. Ключевое слово, на первый. Поскольку на второй и на третий становится понятно — три миллиарда за страну и лояльный к тебе политический режим, разве это деньги? Он рассудил, нет. Отец, тоже. Так и появилась на свет вторая по величине мечеть в мире. Дальше, за ней следовал остальной город — трех-четырехэтажные дома, плотно прилепленные друг другу, с кривыми узкими улочками, практически до самого горизонта. Большая часть жителей пятимиллионного города не отличалась большими доходами, как в общем-то и все население страны. Нефти в стране было не так, чтобы много, другими природными ресурсами Всевышний территорию не наделил, поэтому люди здесь живут гораздо беднее, чем в той же Саудовской Аравии, правда вместе с тем гораздо благочестивей, и вполне довольствуясь, как правительством, так и государством. Парадокс, но факт. Труднее живется — меньше времени на недовольство — голова занята совсем другими вещами: как прокормить семью, к примеру.

Джаред глянул на наручные часы: 04:30. Время намаза. Пройдя вправо, вдоль окна, он щелкнул переключатель на панели управления. Стекла чуть отъехали вперед, пропуская в комнату свежесть утреннего воздуха, и звуки постепенно оживающего после спячки города.

Еще несколько секунд, и…

Вот, оно!

Пространство заполнилось десятками голосов муэдзинов, с разных мечетей города призывающих правоверных мусульман на молитву: Аллах Акбар! Аллах Акбар! Ашхаду алля иляха илляллах!

Джаред закрыл глаза.

Азан…

Призыв на молитву…

Он помнил тот день… Помнил каждую деталь…

Три года назад.

Местонахождение — неизвестно.

Время — неизвестно.

Боль, жутка боль в голове, будто с разных сторон ее пронзили десятки раскаленных спиц, теперь одновременно проворачивающиеся внутри в разные стороны. Боль. Только боль. И, ничего больше. Каждая клетка тела посылала сигнал в мозг с одной единственной информацией: больно! Как же все-таки больно!

Джаред застонал.

Что же произошло? Почему так больно? Попал в аварию? Под обстрел? Под…

Стоп, нет! Не авария! Не обстрел! Не падение! Не… — другое! Вспоминай, Джаред! Вспоминай!

Мозг тут же запротестовал, отзываясь новой вспышкой боли. К горлу подступила тошнота.

Определенно, тело ощущало бы себя куда лучше, попади оно под каток, под танк, да хоть под ядерный удар… Теперь, когда мозг окончательно вышел из полубредового состояния, явственно ощущалось — болит не только голова. Болит все тело. Все — от макушки до пяток. Каждая частица, каждая клетка, каждый атом! Будто все тело залили кипящим маслом, а получившийся ожог размером со все тело полили стопроцентным спиртом.

Ну, и дерьмо!

Так, что случилось, Джаред? Ты можешь ответить? Строго вопрошающему мозгу, требующему ответ, в какую хрень ты вляпался на этот раз, можешь дать ответ? Да, или нет?

Не авария — уже выяснили.

Автокатастрофа? — идиот, ты бы просто не выжил.

Упал с крыши? — ага, может сразу, со звездолета?

Ядерный удар? — срочно нужен психиатр.

Мозг, давай вспоминай. Последние кадры — ты ведь должен их помнить. Почему? Ну, ты ведь мозг. Да, хороший ответ — другого нет. Давай, напряги все свои 86 миллиардов нейронов. На что они тебе, если не можешь вспомнить последние события?

Так, беседа с отцом… Да, точно! Беседа с отцом! Он был там. Был в особняке. Говорил с папашей. О чем? О кулинарии? — бля, че за бред? — мозг, совсем крыша поехала. Когда в своей жизни приходилось с отцом говорить об изготовлении блюд. Может, о финансовых результатах корпорации? — да, возможно, но точной уверенности нет. Так, давай еще варианты. Автоновинки? — иди, к черту. Счет в крикет? — ты больной. Синдикат? — пошел… стоп! Да, Синдикат! Они обсуждали план уничтожения международной теневой организации, настолько могущественной организации, что по сравнению с ней все правительство США со своими ресурсами кажется невинной букашкой. Да. Точно. И? Дальше-то что? Не все сразу? — нет, нужно как раз все, и сразу! Они поспорили. Да, было. Припоминается. Отец вроде бы выступал за вариант, предусматривающий отступление, а он обвинил его в работе на плохих парней. Да-да, точно, именно так! А, потом? Потом пошел к автомобилю. Лимузин был припаркован прямо у входа, Майк открыл дверь… Дальше? Темнота. Нет-нет, темнота наступила позже — что было перед этим? Так, перебираем кадры. Значит, сел на заднее сиденье. Хлопнула дверца. Тишина. Открылась дверца, рядом сел Майк. Темнота. Нет! Не сейчас! Позже. Значит… — они тронулись. Да, это точно. Они поехали — Майк что-то говорил, но что именно не вспомнить. Даже тогда он не особо слушал, думал о своем, о разговоре с отцом. Да-да, так и было. Но затем, спустя минуту мир погрузился в темноту. Почему? Что случилось? Майк! Да, он! Его лицо — напряженное, капельки пота стекают по лбу, желваки на скулах тверже гранита, в глазах застыла боль… Он говорит: прости меня. Так-так. Дальше? Шприц и укол в шее, и только после него, темнота.

Твою мать, Майк! Что ты натворил?

О, Боже… — что он там сказал в самом конце? — мне очень жаль, но ты не оставил нам выбора.

Нам?

Майк в Синдикате?

Как же так…

Но, почему тогда не убили? Почему он до сих пор дышит? И, вообще, где находится?

Джаред открыл глаза. В голове вспыхнула новая волна боли. Пришлось зажмуриться. Отдышаться. Затем повторить попытку. Уже лучше.

Итак, что видим?

Грязный темно-серый потолок, с огромной паутиной в углу, и гнездом для лампочки, прямо над… Над чем? Кроватью? Джаред сел. Верно — он находился на одноместной металлической кровати, застеленной грязно-белым матрасом, в желтых пятнах. Справа кровать примыкала к песочного цвета стене, испещренной тонкими паутинками трещин. Слева два-три ярда пустого пространства, и такая же стена, с одной разницей — посередине железная дверь со следами облупившейся красной краски. Третья, задняя стена абсолютно глухая. У четвертой небольшое окно у самого потолка, откуда в помещение проникал дневной свет, разгоняющий темноту.

По спине у Джареда пробежал неприятный холодок. Определенно, его держали в тюремном помещении. Оставались открытыми главные вопросы: где, и с какой целью.

Где — можно попытаться проверить: от пола до потолка расстояние составляло чуть более четырех ярдов. Нужно придвинуть кровать к стене, забраться, и попытаться рассмотреть окружающую обстановку. Он уже спрыгнул с кровати на пол, поморщившись от холодного бетона, когда неожиданный звук, доносящийся снаружи заставил замереть. Очень знакомый звук. Еще с армейских времен.

Аллах Акбар! Аллах Акбар! Ашхаду аль ля иляха илля-Ллаах! — откуда-то издалека, но тем не менее вполне отчетливо.

Азан! Призыв мусульман к молитве!

Джаред потрясенно уставился в небольшой проем, под потолком, откуда и поступал голос муэдзина. Тот продолжал: Ашхаду анна Мухаммадар-расулю-Ллаах!

Джаред сел обратно на кровать, не в силах отвести взгляд от просвета. Азан. Громкий азан из динамиков. Значит, он не в Штатах. И, вообще не на американском континенте.

Где же тогда?

Что происходит?

Муэдзин перешел на более высокие тона: Хаййя аляс-салях, Хаййя аляс-салях, однако Джареда привлек другой звук, доносящийся с противоположной от кровати стены. Там, где находилась дверь. Металлический лязг? Голоса? Шаги?

Джаред напрягся. Похоже, к нему гости — вот и возможность узнать ответы на волнующие сердце вопросы. Вот только, возможность ли?

Голоса, ровно, как и шаги зазвучали отчетливей. У самой двери к ним присоединилось позвякивание ключей. Потом, вставляемый в замочную скважину ключ, и скрежет проворачиваемого замка. Сколько у него: секунда, две?

Джаред встал. Пусть у него нет оружия, да и тело продолжает протестовать, отзываясь болью и головокружением, на данный момент стойка, лучшее из арсенала для встречи врага. А то, что за дверью враги, сомнений к него не было.

Дверь с противным визгом несмазанных петель отворилась. В камеру вошли трое: двое мужчин в военной форме цвета хаки, явно восточных кровей и вполне себе европеоидная женщина в джинсах, голубой рубашке и темно-коричневом блейзере. Хотя черные волосы и карие глаза выдавали в ней арабскую кровь. Мужчины что-то крикнули на гортанном, Джаред развел руками.

— Я не понимаю. — он обернулся к женщине. — Кто вы?

Та не ответила, а лишь кивнула сопровождающим. Военные достали из-за пояса длинные черные дубинки. Одна из них вспыхнула голубоватым свечением, сопровождаемое морозящим кожу треском электрического разряда. Тот что правее, вновь выкрикнул приказ на арабском, и ткнул дубинкой за спину.

Хочет, чтобы сел, — понял Джаред. Окей. Так и сделаем. Нервировать человека с электрошоком не лучшая идея.

— Кто вы? — повторил он вопрос, уже сидя на кровати.

— Ваш куратор. — ответила женщина с легким восточным акцентом.

— Мой, кто?

— Куратор. — она улыбнулась. Вообще-то при иной другой ситуации, он бы обязательно отметил ее завораживающую улыбку. В любой иной, но не сейчас. — От Синдиката.

Теперь улыбка и вовсе казалась отвратительной.

— Синдиката? — хотелось показать безразличие, однако голос предательски сорвался.

— Мы имеем на вас большие планы, мистер Кромвель.

— Планы? — наверное, повторяя за ней слова точно обкуренный попугай он выглядел идиотом.

— Вы нужны нам Джаред. — женщина подошла ближе. Теперь лицо ее было серьезным. Таким оно нравилось еще меньше. — Понимаю, сейчас вы в замешательстве. Но, — она пожала плечами. — ничего, скоро пройдет. Впереди нас ожидает большой фронт работы.

Так, нужно срочно брать ситуацию под свой контроль. Происходящая хренота абсолютно не устраивала. От слова совсем. Соберись, Джаред! Не будь тряпкой!

— Стоп! — Джаред поднялся на ноги. Мужчины с электродубинками сделали шаг вперед. Раздался неприятный треск электрического разряда. — Спокойно! — он сел обратно. — Мне кажется произошла какая-то ошибка. — миллиардер посмотрел в глаза женщины. Они ничего не выражали. Пустота, и только. — Я и сотрудничество с Синдикатом? У кого-то случилась передозировка метамфетамином? Еще месяц назад вы пытались меня убить! В Сан-Паулу, помните? А, теперь, вкалывая хрень в шею, насильно удерживая в тюрьме говорите о сотрудничестве? Нет, вы ребят определенно тронулись умом.

Губы женщины исказились в злой усмешке.

— Очень трогающая тирада. Мне поаплодировать?

Джаред решил проигнорировать выпад. Его интересовало другое.

— Где мы? Можете сказать?

— Далеко от дома, Джаред. Очень далеко.

— В Ираке?

Куратор Синдиката ничего не ответила. Развернувшись, она бросила что-то по-арабски своим спутникам и зашагала к выходу.

— Эй! — Джаред поднялся на ноги. — Меня будут искать! Слышишь? Вы совершаете большую ошибку!

У двери женщина повернулась. От хищной улыбки у Джареда пробежал холодок по позвоночнику.

— Это ты ошибаешься, Джаред. Никто тебя не будет искать. Ты мертв. Похоронен на кладбище Грин-Вуд. Кстати, твой отец даже прослезился. Очень трогательно, не так ли?

Мир казалось совершил стремительный оборот. Перед глазами все поплыло. Что значит, мертв? Что значит, похоронен? Он же здесь! Вот, тут! Вполне себе живой! Живой — не мертвый! О, чем она? Грин-Вуд? Какой Грин-Вуд, когда он тут? Обознались? — не может быть. Неужели и Джулия была на похоронах? И Джек? И Карл? И…

Джаред вышел из ступора, когда было слишком поздно. Он увидел приближающуюся дубинку, хотел отшатнуться, но в голове вспыхнули миллиарды разноцветных звезд, после чего наступила темнота.

Из воспоминаний Джареда вывел пронзительный звон телефона. Он даже вздрогнул. Дерьмо, нужно сменить аппарат — не слишком приятно, когда у тебя под боком звук тупой ножовки по ржавой трубе.

— Джаред? — в трубке раздался мелодичный женский голос. Миллиардер улыбнулся: Салма бинт Абдул-Фаттах, тот самый куратор от Синдиката, а ныне любимая женщина.

— Привет, Салма. Ты уже у отца?

— У него. Он хочет, чтобы ты сегодня зашел перед операцией.

Джаред скривился. Если дочь генерала была прекрасным человеком, то оставалось развести руками — чьи-же в ней гены, поскольку отец у нее та еще сука. Правда, необходимая сука. Стоит помнить: личные предпочтения отходят на десятый… нет, на сотый план перед приоритетами Синдиката.

— Окей, я заеду. Как у него с настроением?

В трубке раздался смешок.

— А, ты как думаешь?

— Понятно. Поужинаем сегодня?

Секундная заминка.

— Буду рада.

— Вот и славно. Пока.

— Пока.

Джаред положил трубку телефона рядом с гнездом и улыбнулся. Хоть какая-то радостная новость.

Из доклада Аналитического Отдела на внеочередном заседании отцов-основателей Синдиката.

Тема: реакция мировой общественности на проект «Тишина».

«… Риски, связанные с планируемым расширением зоны влияния в секторах HLR-2, KOP-5 и FJJ-23 и последующей осуждающей реакцией мировой общественности полностью нивелируются в случае применения пункта 21, параграф 6, первоначального проекта. Агенты на местах прощупывают почву, и единогласно заявляют об отсутствии желания у правительств первого порядка вступать в конфликт с потенциально опасным противником. Согласно полученным ранее директивам «Спектр 3.0», успешно прошел завершающую стадию, и готов к применению.

Господа отцы-основатели, считаю необходимым следовать ранее намеченному плану, поскольку предложенные три дня назад коррективы, исключающие, или откладывающие применение «Спектра 3.0» существенно снизят контроль Синдиката над происходящими событиями, что недопустимо при стопроцентной реализации проекта «Тишина» и планируемом переходе к «Перерождению». Кроме того, считаю необходимым напомнить: «Спектр 3.0» послужит прекрасным двигателем для имиджа Синдиката на внутренней арене.

В связи с вышесказанным рекомендую отклонить предложенные коррективы, исключить инициаторов из проекта, усилить контроль над входящими структурами…

Директор Аналитического Отдела Р. Уайтхолл».