Зверинец. Серия: СИНДИКАТ, книга 1

Дмитрий Дегтярев

На раскопках при странных обстоятельствах погибает сотрудник. Джаред Кромвель посылает на место особую группу для выяснения обстоятельств. Однако там уже присутствуют военные, настроенные далеко не миролюбиво. В это же время в Нью-Йорке происходит ряд терактов, нападение на конвой ФБР и гибель единственного свидетеля. Могут ли эти события быть связаны между собой? Особенно учитывая, что все нити ведут к его корпорации. Правда, очень скоро начинает выясняться – некоторые вещи лучше не трогать…

Глава 4

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Пятая авеню.

Трамп-Тауэр.

Штаб-квартира корпорации Cromwell Global Group.

10:22.

Выйдя на 56 этаже небоскреба, ранее принадлежавшего 45-му президенту Соединенных Штатов, а ныне корпорации Cromwell Global Group, Джаред направился прямиком к себе в офис. Правда офисом, в прямом смысле этого слово, трудно было назвать, поскольку располагался он в пентхаусе, больше напоминавшем музей, чем помещение президента корпорации. Интерьер пентхауса, расположенного на трех верхних этажах Трамп-Тауэр разработал дизайнер Анджело Донгия. Все помещение изобилует мрамором и 24-каратным золотом. Пол, стены и колонны пентхауса сделаны из мрамора. Дополняет общий интерьер хрустальные люстры, беломраморные фонтаны и расписанные сценами из греческих мифов вручную потолки.

Собственно, само помещение, отведенное под его рабочий кабинет, не выделялось столь вычурной роскошью. Небольшой офис, который ранее занимала Меланьи Трамп с панорамой окон справа, и большим зеркалом слева; удобным диваном, столом, бронзовой статуэткой позади и картиной Ренуара сбоку. Да, и еще шикарным видом на Нью-Йорк, в том числе и Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Пройдя к офису, Джаред обнаружил, что его дожидается Кассандра. Завидев босса, она тут же поднялась с места, одарив лучезарной улыбкой, которая тем не менее не скрывала беспокойства в голубых глазах.

— Доброе утро, сэр.

Джаред не был в этом уверен, но кивнул.

— Доброе, Касси.

Он прошел в офис, снимая пиджак. Секретарь прошла за ним.

— Что у нас с расписанием?

Кассандра протянула планшет. Джаред сел в мягкое кресло за столом, и посмотрел на экран: несколько встреч с руководителями различных направлений, деловой обед в обществе мэра, дальше — еще ряд мероприятий — не слишком важных, по крайней мере для него. Самое главное — в расписании отсутствовало заседание Совета Директоров.

Джаред протянул планшет обратно.

— Кейт заглядывала?

Касси поджала губы.

— Трижды. Последний раз, двадцать минут назад. — она посмотрела на наручные часы. — думаю, Кейт уже знает о вашем приходе, так что… следует ожидать с минуты на минуту.

Джаред кивком отпустил Кассандру, предварительно отказавшись от чашки кофе. После встречи с профессором Фостером он не поехал в офис, как планировал. Вместо этого — отключив все виды связи, заперся в пентхаусе, обдумывая услышанное. Исходя из информации предоставленной полковником выходил однозначный вывод — кто-то в корпорации действует за его спиной. Вставали логичные вопросы: кто и зачем? Корпорация спонсирует раскопки, выделяя немалую сумму, при этом профильное подразделение остается за бортом. Да что уж там — даже никаких намеков. Гробовая тишина. Помимо финансирования, CGG обеспечивает охрану, задействовав American Security Group, по просьбе министерства обороны. И опять же — тишина. Вчера Джаред с удаленного доступа проверил переводы — они осуществлялись через Фонд Кромвеля. Учитывая, что основными целями фонда являлось улучшение здравоохранения, сокращение масштабов нищеты, расширение образовательных возможностей, финансирование научных исследований, выделение средств Техасскому университету можно понять — хотя это и странно. Зачем выделять деньги Фонда, когда в компании есть специальное подразделение. Ладно, подобную абсурдность можно списать на ошибку. Чего нельзя списать — манипуляции с переводами при явном участии парней из Пентагона. Одна сумма из министерства поступила в Фонд, затем деньги перекочевали на различные счета более десятка офшорных компаний — путь каждого из которых проследить не представлялось возможным. Однако это и не требовалось. Важным было одно — какая сумма в итоге поступила на счет военной корпорации — как оказалось — чуть более половины. Остальная часть денег просто растворилась. Подобное уже не оправдать обычным недосмотром. Нет, на лицо явное целенаправленное сокрытие. Оставались лишь два вопроса — кому это выгодно и с какой целью?

Интерком на столе ожил, и Кассандра сообщила о приходе вице-президента Cromwell Global Group. Джаред с радостью бы послал ее к черту, но не мог позволить себе такой роскоши. Поэтому спустя несколько секунд, прекрасный интерьер офиса супруги 45-го президента США испортило присутствие Кейт Хадсон. Правда вместо ожидаемого словесного потока, с обвинениями, угрозами, упреками, обещаниями Судного дня она села в стоящее рядом со столом кресло, достала сигарету, и щелкнув серебряной зажигалкой S.T. Dupont стоимостью в неплохой загородный дом где-нибудь в Кливленде, закурила, выжидающе уставившись прямо на него. Зная темперамент Кейт, который иначе, чем ядерный назвать нельзя, Джаред решил, что она заболела, и ей необходим доктор. Правда высказать совет вслух не решился. Вместо этого, взяв со стола красную папку, лежащую рядом с ноутбуком, протянул Кейт.

Вице-президент нахмурилась.

— Что это?

— Список старых проектов.

Хадсон взяла папку. Пролистав несколько страниц посмотрела на Джареда.

— «Ураган», «Джокер», «А-06». Они давно закрыты.

— Да, я в курсе.

— Ладно. И чего конкретно ты хочешь от меня?

— Вчера немного прошелся по архиву, и эти проекты меня заинтересовали… — он сделал паузу, рассчитывая услышать от вице-президента ее обычное саркастическое — типа: «Да? И чем же?». Однако Кейт молчала. И это было странно. Только сейчас Джаред начал замечать, что поведение коллеги более чем неестественно, вроде того, когда люди сильно напряжены. С чего бы? Джаред нарочито громко кашлянул. — Так вот, первое, чем они меня заинтересовали: местом. Каждый из вышеупомянутых тобой проектов, базировался в Африке. Второе — связь каждого из них с министерством обороны. Но что послужило главным критерием — информация по Урагану, Джокеру и А-06 засекречена.

Тут уже Кейт среагировала:

— Что значит, засекречена?

— То и значит — у меня нет доступа.

— Нет доступа? — словно эхо повторила вице-президент.

— О, у тебя все в порядке со слухом, Кейт. — съехидничал Джаред. — доктор не требуется. Да, у меня нет доступа. Весьма странно, не находишь?

— Более чем. — подтвердила Кейт, вновь беря красную папку в руки, и разглядывая ее с явно большим интересом, чем в первый раз. — Правда, еще более странно другое.

Теперь заинтересовался Джаред.

— Что же?

— Зачем ты даешь это мне. — она помахала папкой в воздухе. — У тебя, президента корпорации, главным держателем акций нет доступа. Думаешь, у меня, человека ниже рангом он есть?

Джаред пожал плечами.

— Не знаю. Вот и проверь. Может, просто ошибка, или недосмотр… Я человек, в компании относительно новый. Ты же работаешь более пяти лет. У тебя не должно возникнуть подобных коллизий. Проблемы с доступом решаются. Я уже подключил к этому главу службы безопасности CGG. Но как скоро все наладится — большой вопрос. Ты же, если у тебя доступы в порядке, куда быстрей предоставишь мне информацию по проектам, не так ли?

Кейт покосилась на папку и кивнула.

— Если все так, как ты обрисовал, то проблем не должно возникнуть.

— Вот и славно. — Джаред поднялся с кресла, давая понять, что на этом разговор окончен. Благо, у него, как у главы корпорации имелось такое право — определять длительность встречи. А ему сейчас ой как не хотелось выслушивать нытье Кейт по поводу несостоявшегося заседания совета директоров. — Информация требуется срочно. Если к вечеру скинешь на рабочую почту, буду твоим должником.

Кейт поднялась следом за ним.

— Ты итак мой должник, Джаред. Причем в сотой степени. Как насчет вчерашнего голосования? Ничего не забыл?

Ну вот, началось.

Гораздо больше вероятности в избрании женщины нетрадиционной ориентации на пост Папы Римского, чем забывчивость, или умение прощать Кейт Хадсон.

— Ничего. — это прозвучало более резче, чем он хотел. Джаред изобразил улыбку, правда не был уверен, что не получился жуткий оскал. — Слушай, у меня сейчас совершенно нет времени на твои нравоучения, ясно? Извини, если это звучит грубо, но я не в настроении. Я передумал проводить голосование, и решил сохранить за собой пост генерального директора. Вот и все.

Вице-президент поджала губы.

Джаред закатил глаза — похоже ничего кроме предпоследнего предложения Кейт не услышала.

— Ты не мог хотя бы предупредить?

— Разумеется…

— Ты хоть понимаешь, кто ты, и что означает место, которое занимает твоя задница?

Хм, а вот и обычная леди Хадсон.

–… ты руководишь одной из крупнейших корпораций в мире, а не игрушечными домами в песочнице! Эту разницу ты хотя бы понимаешь?

— Послушай…

— Нет, ты послушай Джаред! — на лице вице-президента выступили красные пятна, а в глазах засверкали нехорошие огоньки. Джаред решил больше не прерывать. — На заседании совета директоров собираются важные люди, с важными делами. Куда более важными, чем у тебя. Они не на тусовки ходят, а курируют десятки проектов, от которых напрямую зависят результаты CGG. Думаешь у них есть лишний час, который они с легкостью потратят ожидая твое появление? А, мои звонки? Что, трудно ответить? Или хотя бы смс-сообщением предупредить, чтобы я могла отпустить членов СД (совета директоров)? Что ты за человек, Джаред? Пользуешься авторитетом отца, и тем, что ваша семейная доля свыше пятидесяти процентов, при этом совершенно не думая о других людях! И я между прочем тут говорю не только о совете, но и об обычных работниках компании. Ты, как глава корпорации несешь за них ответственность. Не задумывался?

Джаред не стал отвечать. Да, и что он мог сказать? В целом Кейт права во всем, кроме одного, очень важного момента — вчера все было по-другому. Он не мог ей позвонить, или написать; он не мог думать о каком-то совете директоров… Какой вообще к черту, совет, когда в компании, где он является президентом творятся весьма странные вещи, намеренно скрываемые от него?

Джаред не заметил, как Кейт вышла из кабинета. Из раздумий его вывел тихий стук в дверь. Подняв голову он увидел, Кассандру. Лицо помощницы выражало неподдельную тревогу.

— Все в порядке, босс?

Джаред кивнул, но похоже выглядел при этом не слишком убедительно, поскольку секретарь вышла, и вскоре вернулась с чашкой дымящегося кофе. На этот раз он отказываться не стал. Кофеин в таких моментах необходим ничуть не меньше, чем алкоголь в похмелье. Кассандра присела рядом — в кресло, где еще пять минут назад находилась Хадсон, и осторожно произнесла:

— Есть не очень приятные новости…

Джаред поморщился. Ну почем вот так всегда? В самый неподходящий момент для плохих новостей они тут как тут.

— Что у тебя?

— Скорее у вас, — улыбнулась Касси. — Встреча. Через пятнадцать минут.

Джаред был уверен, что после этих слов у него заболел зуб. Нет, зубы. Все 30. Разом.

— С кем?

Кассандра заглянула в планшет.

— С вице-президентом по стратегии искусственного интеллекта, Изабель Адамс.

Джаред пригубил кофе. Отвратительно.

— К черту Изабель с ее искусственным интеллектом. Отменяй все запланированные на сегодня встречи. К наиболее значимым отправь Луку, он со всем разберется.

Кассандра сделала несколько заметок в планшете, а затем спросила:

— Даже к мэру?

— Что?

— У вас деловой обед с мэром.

— Ааа…

Немного поразмыслив, Джаред пришел к неутешительному выводу, что кинуть мэра, не лучшая идея. В перспективе может сильно отразиться. Да и отец останется крайне недовольным. Пусть мэр старый, толстый и зануда — придется отсидеть положенный час с выражением глубокой заинтересованности на лице, и понимающими кивками после каждой фразы. Глядишь, получит индульгенцию до следующего раза.

— Ладно, на обед сам схожу. А у тебя Касси сверхважное задание. — он протянул секретарю лист бумаги с напечатанными именами. — Мне нужна срочная связь с этими персонажами: Джек, Карл, Пит и Энди. Прямо сейчас!

Кассандра поднесла руку ко лбу и медленно проговорила.

— Это может быть весьма проблематично. Джек с Карлом на раскопках в Мексике, Энди насколько мне известно в России, а Пит вообще где-то в океане…

Джаред, делавший в эти секунды очередной глоток коричневого дерьма, под громким названием «кофе», едва не поперхнулся.

— В океане? Что он там делает?

— Не знаю. Может, к этой минуте уже акул кормит?

— Плевать. — Джаред махнул рукой. — Мне нужна связь, даже если кто-нибудь из них находится у черта в заднице. Давай! И еще, Касси, выкинь нахрен эту кофемашину…

Раскопки поселения ацтеков.

Мексика.

Штат Мехико.

15:02.

— Джаред, твою мать! — Карл, с трудом выбравшись из подвального помещения древнего храма, теперь отряхивал одежду, проклиная все на свете: Джареда, Мексику, Трампа, Гринпис… Как его вообще угораздило здесь оказаться? Он — Карл Морган, сержант армии США, а теперь ковыряется в пыли где-то у дьявола в заднице. Да, с тех пор, как поддавшись уговорам своего командира, и променяв службу на контракт в CGG, все пошло наперекосяк. Вот и сегодня с самого утра, сказать, что день не заладился, не сказать ровным счетом ничего. Да что уж день — неделя, месяц, год! Ладно, это конечно перебор, но с того самого момента, как Джаред затащил его с Джеком на раскопки в Мексику, Карл чувствовал себя Иовом, проклинающим день своего рождения. Он так и спросил Джареда: «ты случаем не заболел?», когда тот сообщил, что им придется отправится на раскопку в Мексику. Одно дело нежиться под лучами солнца на пляжах Канкуна, другое — ковыряться в пыли, обливаясь потом. Жара, грязь и нехватка воды. Святая Троица страны, которую открыл Франсиско Эрнандес де Кордоба. Черт, кто вообще дает такие имена? Он и до этого не испытывал к Мексике теплых чувств, теперь же ненавидел всем своим существом на уровне ДНК.

Сегодня Карл намеревался поспать чуть дольше, чем обычно, но нет — Джеку не терпится — в подвале развалин наткнулись на статуи каких-то местных божков. Вот с такой новостью в шесть часов утра к нему в вагончик завалился Джек. Наверное, перепутал время, когда был капитаном в армии. На вполне имеющий право к существованию вопрос: «и что?», тот покрутил у виска. Обидно, не так ли? Далее, на завтрак, который состоялся получасом позже им дали буррито. Это вообще, что? Кто на завтрак подает подобную гадость? Сумасшедший дом какой-то… Когда он собрался поехать в город и позавтракать нормальной едой, оказалось, что у единственного имеющегося в лагере автомобиля снято три из четырех колес. Это же какому идиоту потребовалось снимать три колеса? Потом Джек попросил провести технологические работы в подвале храма. Все бы ничего, но там были крысы! Чего Карл и боялся в своей жизни, так этих мерзких созданий. А там их была целая стая! Они чуть его не съели! Теперь он был уверен, что ацтеки исчезли просто потому, что их сожрали крысы! Именно крысы, не конкистадоры! И вот, после того, как он выполнил все, что просил Джек, тот просто исчез! Чертов капитан Джек Бартон!

— Эй, ты видел Джека? — Карл остановил проходящего мимо молодого археолога, присланного каким-то американским колледжем, который правда больше смахивал на Гарри Поттера, подрабатывающим разносчиком пиццы.

— Джека? Эммм… А это кто?

— Ты что, больной? — Карл уставился на него так, словно увидел перед собой австралопитека.

— Нет, я…

— В общем, слушай: высокий, широкоплечий, похож на Авраама Линкольна, только лысый и без бороды…

— Авраам Линкольн? Лысый? Без бороды? Это как?

Гарри Поттер недоуменно посмотрел на Карла.

— Я тоже всегда удивляюсь. Ладно, не важно, — Карл досадливо махнул рукой. — не бери в голову, а то еще присниться.

Молодой археолог облегченно вздохнув, спешно удалился, оглядываясь через плечо. Пнув ногой стоящую у палатки скульптуру божества, которая тут же превратилась в бесформенную груду черепков, Карл направился к офису Cromwell Global Group. Джек наверняка прохлаждается под кондиционером, болтая по скайпу с Джаредом. Их обычное занятия. Надо будет сообщить новоиспеченному солдафону-миллиардеру, что он сегодня же повесится, если его не вытащат из страны-текилы. Вот, кстати ее тут как раз и нет. Ни капли.

— Привет, у тебя что, уже с утра сгорел дом, угнали машину, ушла жена, а лучший друг повесился в твоем же кабинете? — администратор встретил его в светлом просторном холле двухэтажного здания, отводящееся офисным помещениям сотрудников CGG.

— Ха-ха-ха… а у тебя как-никак месячные? Не рано ли?

— Оборжаться…

— Тоже так думаю.

— Ты не в настроении… как и всегда, впрочем… Что на этот раз?

— Я в Мексике, Луис! Какое тут настроение? Застрелиться скорее охота! У тебя кстати не найдется лишнего ствола?

Луис покачал головой.

— Извини, брат. С этим не помогу. Да и хватит тебе уже… Мексика все же не Сомали…

— Разница только в том, что тут нет обезьян… и это скорее минус, чем плюс…

— Ну и расист ты все же, Карл! — Луис махнул рукой, обозначая всю безнадежность.

— Я про обычных обезьян. Шимпанзе, горилла, Кинг-Конг…

— Годзиллу пропустил…

— Разве это обезьяна? — Карл приподнял брови.

— Ящерообразная обезьяна.

— Похоже ты снова вообразил себя Кевином Хартом (американский комик прим. авт), — усмехнулся Карл. — Только им тебе все равно не стать. Он черный, а ты коричневый. Надо больше загорать.

— Пфф… — фыркнул Луис. — Ты неисправим, парень.

— Знаю. Ладно, скажи мне вот, что: Джек у себя в офисе?

— Джек? Который Бартон?

— А, что, есть еще варианты?

— Ну… Воробей, к примеру…

— Он и есть, Воробей… Так Джек у себя?

Луис отрицательно мотнул головой.

— Был. Ушел где-то с полчаса назад.

— Дерьмо! — Карл хотел пнуть очередную статуэтку, на этот раз стоящую на стеклянной подставке, но вовремя остановился. Луис непременно пожалуется, а ему не хотелось выслушивать занудство Джека на тему того, какую историческую ценность он превратил в бесполезную груду мусора. В отличии от него, капитан Бартон отнесся к археологии с полной серьезностью. Буквально за полгода Джек полностью погрузился в эту сферу, как и Энди, его армейский напарник между прочем. Он же Карл, находил в этом занятии лишь одно удовольствие — покататься по миру, да завести новые знакомства с прекрасным полом. В Мексике же не было ни того ни другого. — Так, где же он?

Администратор пожал плечами.

— Я-то откуда знаю? Может, молиться? Это его любимое занятие с утра пораньше…

— Верно. Только сейчас три часа дня, Луис!

— Правда? — мексиканец взглянул на часы. — Может он мусульманин…

— Ага, тогда я бог Шива!

— Извини, я правда не знаю где Бартон. Сходи, прогуляйся по лагерю… Где-нибудь да наткнешься. Группа из Техаса вчера снялась, так, что народу не слишком много…

— Класс! — Карл направился к выходу. — Но тем не менее, — он повернулся, остановившись. — Спасибо за помощь, Лу. И да, если ты все же хочешь походить на Кевина Харта, мой тебе совет: сходи в солярий. Глядишь, поможет. Станешь афросиканцем. Или афромексиканцем. Или ниггерсиканцем. Выбор большой, как видишь.

— О, я конечно же прислушаюсь к твоему бесценному совету. Прямо сейчас запишу в заметки, с пометкой: «срочно»!

— Ну, удачи Луис!

— Пока, пока гринго.

Джек посмотрел на то, что осталось от некогда великого храма культуры ацтеков. Несомненно, в период расцвета оно являлось грандиозным сооружением. Сами раскопки находились еще в далекой стадии от завершения, однако если судить по размерам и схеме построения, данный храм явно занимал центральное место в комплексе. Именно здесь приносились массовые жертвы. По оценкам исследователей число принесенных в жертву могло достигать отметки в 80 000 за один цикл. Тем самым ацтеки добивались главного — держали все остальные народы в страхе. Правда, в конце концов им это не сильно то помогло, ведь все, что осталось от великой империи — руины и только.

Джек поднес руку ко лбу — буквально за короткое время археология покорила его сознание. Пятнадцать лет назад он пошел в армию — но это нельзя было назвать увлечением. Скорее, рациональный выбор. Джаред же, дал то, чего он искал всю свою жизнь. Призвание. Никогда бы он не подумал, что этим является «копанье в куче дерьма», как описывает Карл. Да и человеку, сделавшему подобное предложение год назад, когда Джек находился в ранге капитана вооруженных сил США, он бы посоветовал обратиться к доктору. Незамедлительно. Тем не менее правда оказалась в том, что именно «копанье», изучение истории, погружение в неисследованную зону, тайны, мифы, загадки — все это оказалось тем самым смыслом жизни, в котором находилась полная гармония и удовлетворение. Забавно…

— Эй! — Джек вздрогнул от громкого оклика Карла.

— Ты чего орешь? — он повернулся к нему.

— Ты куда пропал? Меня чуть крысы не съели…

— Не, — Джек покачал головой. — Они не настолько опасны…

— Ага. Ты их просто не видел. Здоровенные. — Карл развел руки в стороны, показывая величину. — Скорее всего вообще инопланетные.

— Хм, — Джек неопределенно хмыкнул, и уставился обратно на развалины храма. Карл опустился на землю справа от него.

— Что значит твое «хм»?

— Да так… Я кстати тебе забыл, кое-о-чем сказать…

— Да? И о чем же?

— Эти крысы, те, что в подвале храма заразны… Бубонной чумой кажется… Но я не уверен. Надо уточнить.

— Что??? — Карл вскочил на ноги.

— Эй, не беспокойся. Летальность исхода менее 100%. Где-то в районе 95%. Уверен, ты попал в те самые 5%. Ты же у нас везунчик, Карл. Не так ли?

— О, ты, наверное, чувствуешь себя Джеком Воробьем… Этакий шутник…

— Он нравится людям.

— Зато ты мне не нравишься.

— Из-за чего ты сегодня не в настроении?

— Мы в Мексике, Джек!

— Да, это я уже слышал. Ты ноешь с того самого дня, как здесь оказался.

— На сем стою и не могу иначе…

— Хм, слова Лютера, — усмехнулся Джек. — Вот только в твоем случае они не применимы.

— Это потому что я черный?

Джек посмотрел на него так, словно тот был финалистом в конкурсе идиотов в Америке.

— Вообще-то ты белый.

— Был. До того, как приехал в Мексику. Теперь я черный, прям как ты.

— Не выдумывай. Мы тут всего неделю.

— И этого времени хватило. Ты вообще, когда последний раз в зеркало глядел? Это я черный, а ты теперь не то синий, не то оранжевый…

— Синий и оранжевый? Ты серьезно? Синий и оранжевый! Это вообще совместимо?

— Это Мексика, Джек! Тут все несовместимое совместимо.

— Ага, а это Карл. Все понятно. Аркхем, не иначе. Ладно, тебе чего надо то?

Карл поморщился, словно от зубной боли.

— С храмом я закончил. Тебе отдельное спасибо. Кстати, там в подвале воняет как в городской канализации. Может, это все же не храм, а огромный сортир?

— Весьма занятная теория… Но вряд ли. Иначе, зачем там статуи божеств?

Карл пожал плечами.

— Не вижу проблем. Бог туалета. Ему ставили свечку, чтобы без проблем облегчиться…

— Точно. Подобное предположение могло прийти только в твою больную голову. И все же я тебя разочарую. Это всего лишь храм. Обычный храм. Не сортир. А под тобой, — Джаред указал на землю, где стоял коллега. — Огромная груда черепов…

— О, черт… — Карл тут же отошел в сторону. — Не хочу осквернять могилы…

— Скорее массовое захоронение местного геноцида… Тут куда не отойди, могила… Завтра начнем раскапывать — вот будет веселье…

— Не, — Карлу явно было не по себе. — Я пас. Не хочу иметь дело с мертвецами. Лучше уж крысы…

— Да, но… — Джек готов был возразить, но песня со словами I like to move it прервала начинания. — Звонят, — он достал сотовый.

— У тебя что, на звонке песня из «Мадагаскара»?

— Люблю крокодилов…

— Вообще-то там лев, обезьяна, жираф… Там нет крокодила…

— Ай, не важно… — Джек махнул рукой. — Погоди, отвечу. Это Сэм.

— Джексон? Который черный?

— Джексон. Который белый. Наш куратор от CGG. Забыл?

— Не знал, что он Джексон. Разве Джексоны бывают белыми?

Джек развел руками и поднес трубку к уху.

Юго-восток Франции.

Прованс — Альпы — Лазурный берег.

Сен-Жан-Кап-Ферра.

Округ Ницца.

21:10.

Пол Трипп не считал себя трусливым человеком. Он вообще мало чего боялся. Оно и понятно — уроженец Браунсвилла не мог быть трусом. Такие там не выживают. В самом опасном районе Бруклина нет места для слабости. Еще в пять лет отец сказал, и Пол запомнил это на всю жизнь: если человеку 25 лет, то он или труп, или в тюрьме, или является членом банды. Распространенная поговорка среди жителей Браунсвилла. Отец ее произнес на последней встрече в федеральной тюрьме Лоретто, штат Пенсильвания. Больше Пол отца не видел. Через неделю пришло известие о гибели Пола-старшего. Убит в драке. Десять ножевых ранений. Сухие слова соболезнования от федеральных властей, тихие похороны и новые морщины на усталом лице матери. Следом — тяжелейшие дни, когда денег порой не хватало и на хлеб, а в жалкой комнатушке температура практически ничем не отличалась от уличной.

В тот год Пол поклялся, что не повторит путь отца. Он выполнил клятву. И даже больше. К 25 годам Пол не был трупом, не сидел в тюрьме и не являлся членом какой-либо бруклинской банды. Нет, детские, а затем подростковые годы, проведенные в самом опасном районе Нью-Йорка закалили характер, научили ставить цели, и добиваться их любой ценой. До сих пор, уже в 60 лет, Пол был уверен — все достижения стали возможны благодаря суровой школе жизни Браунсвилла. Сейчас же, смотря на его историю, можно проводить лекции, семинары и тренинги с кричащими названиями: «Был никем, а стал всем», «Ты тоже можешь!», «Успех в сознании!», и т. п. Конечно — житель Браунсвилла стал выпускником военно-морской академии США, следом весьма успешная служба в армии, где дослужившись до звания контр-адмирала — одного из высших офицерских званий, ушел в отставку и занялся политикой. Здесь также его дорога шла только вверх: член палаты представителей Конгресса, сенатор от штата Нью-Йорк, два года назад добился назначения на пост главы комитета по вооруженным силам в сенате, и вот, неделю назад стало известно, что его кандидатура рассматривается Белым Домом, как адекватная замена нынешнего госсекретаря. Пол и не сомневался в будущем назначении. Также, как и в том, что именно он станет следующим президентом Соединенных Штатов.

Не смотря на все это — нынешнее влияние, закаленный характер, в данный момент, сидя в роскошном салоне лимузина сенатор чувствовал, дикий животный страх поднимается откуда-то изнутри. Да, он боялся немногих вещей — а встреча — первая его встреча с представителями таинственной организации, держащими нити власти по всему миру не просто бросали в дрожь. Одна мысль приводила в ужас. Всю свою политическую карьеру Пол видел их присутствие. Всюду. Создание ИГИЛ, террористические акты, перевороты, убийства — дело рук могущественной теневой организации. Впервые сенатор столкнулся с их действием еще будучи офицером в армии. Им поступил приказ о поддержки группы специального назначения в неназванной операции на территории одной из южноазиатских стран. Все бы ничего — отряд из десяти бойцов, высадка, ликвидация, отход — кроме одного «но». Так звучало в официальном рапорте. На деле все оказалось совсем по-другому. Да — отряд из десяти человек — но явно неармейских. Высадка? Да. Парней транспортировали на вертолете с эсминца. Вот только ликвидация подразумевала под собой уничтожение больницы. Обычной больницы с гражданским населением. Пятиэтажное здание подлетело в воздух со всеми ее обитателями. Более 50 человек погибли, среди которых нужный персонаж. О всем этом Пол узнал из новостей. Тут и полный идиот мог понять, что к чему. Также, как и дважды два четыре. Пол не отличался глупостью, поэтому не стал бить тревогу. Раз приказ пришел сверху — значит в деле участвуют весьма высокопоставленные лица. Однако его заместитель коммандер Бэннинг подобной смекалкой похоже не обладал. Также, как и Пол сопоставив имеющиеся факты, сделал правильные выводы. Правда предпринял весьма неправильные шаги. Начал задавать вопросы. Сначала ему, капитану эсминца. Затем другим офицерам. Времени для раздумий не оставалось. На тот момент Пол сделал ставку на неизвестность — и не прогадал. Доложив о ситуации тому, кто отдал приказ, о поддержки группы, капитан предложил свой выход. Его поддержали. Через неделю капитан Бэннинг и еще три офицера погибли в автокатастрофе на территории Филиппин. Обгоревшие тела транспортировали домой и похоронили со всеми подобающими их званию почестями. Так, капитан Пол Трипп стал членом теневой международной организации именующей себя Синдикатом. Нет, изначально он и не подозревал о его наличии. Анализируя события, Пол предполагал, что это грязный метод ЦРУ, или секретного подразделения национальной безопасности. Лишь позже, капитан, будучи уже в ранге младшего контр-адмирала познакомился с широкой сетью теневой организации. Масштабы Синдиката поражали своими размерами. Словно гигантский спрут он окутал своими щупальцами десятки стран, сотни министерств и тысячи корпораций, обладая таким невероятным контролем каким, наверное, не обладает и сам Господь Бог. Все эти 30 лет Пол входил в организацию, выполняя различные поручения — от лоббирования локальных интересов, до влияния на принимаемые законопроекты, но ни разу сенатор не встречался с закулисными кукловодами. У него были кураторы, дающие указания, был список имен, которыми манипулировал он сам, являясь их контактным лицом — однако, не смотря на долгий срок и немаловажные заслуги, Пол не входил в круг избранных, которые непосредственно отвечают за политику и проекты организации. Все изменилось неделю назад, когда приехав домой с заседания Конгресса, сенатор увидел на столе конверт с золотой гравировкой. Круг, внутри которого фигура в капюшоне, с молитвенно сложенными руками; в верхнем окаймлении круга латинские слова.

Пол помнил, как похолодел в ту же секунду. Знак синдиката. За все время нахождения в организации, он ни разу не получал посланий. В конверте лежало приглашение на его имя. Черная бумага, на которой золотым теснением выбито его имя, адрес встречи и идентификационный номер. И ни слова больше.

Пол слышал о подобных встречах. В зависимости от ситуации в мире они проходили с регулярностью от одного, до пяти раз в год. Круг, учитывая масштабность синдиката был весьма узким — не более ста человек, в числе которых несомненно люди, способные оказывать значительное влияние и воздействие как на финансовую, так и на политическую конъюнктуру. Похоже, он стал таким человеком. Это и радовало и пугало одновременно. Доказательством служили два человека, сидящих напротив него. Оба в темных костюмах, солнцезащитных очках и при оружии — кобуру Пол приметил при первом знакомстве, когда перед отелем его перехватил черный лимузин.

Сенатор глянул в затемненное окно Мерседеса. Они уже преодолели массивные ворота, и теперь двигались по ухоженной дороге, направляясь к массивному трехэтажному особняку. Знаменитая вилла Les Cèdres, принадлежащая ранее королю Бельгии Леопольду Второму, по праву входит в десятку самых дорогих домов в мире. Конечно, когда ценник в четыре сотни миллионов евро, будешь если и не возглавлять топ, то находиться на экваторе.

Оливковые деревья, пальмы и огромное колличество других растений экзотическое флоры расступились, представляя виду гигантский особняк песочно-розового цвета. Восхитительное зрелище, которое, впрочем, нисколько не заинтересовало сенатора. Вместо восторга, или какого-либо другого ощущения, Пол почувствовал, как у него вспотели ладони. Еще несколько мгновений, и он вступит совершенно в иной мир, очутившись в одном помещении с людьми, реально влияющими на мир. Лимузин плавно затормозил у входа. Справа на него уставилась бронзовая статуя Афины. Сенатор поежился. Он не находил ее прекрасной. От слова «ни разу». Скорее, она наводила ужас, как и все это место.

— Месье…

Пол прекратил созерцать статую греческой богини и повернулся в сторону звука. Его издал один из сопровождающих. Тот, что слева. Он протягивал маску. Сенатор принял ее, и повертел в руках, осматривая. Что-то подобное он видел в фильмах про древнюю Грецию. Кажется, именно такие использовали в их театрах. Маска золотого цвета запечатлела страдальческое выражение лица, словно все муки ада обрушились на несчастного. Полу стало нехорошо. Оставалось надеяться, что подобная маска не является плохим знаком.

— Ее нужно одеть, месье. — на этот раз подал голос второй из людей в черном.

Сенатор так и сделал.

Правый охранник тут же кивнул левому. Тот, уловив сигнал, распахнул дверь лимузина, приглашая гостя выйти.

Что ж, добро пожаловать…

Тяжело вздохнув, Пол выбрался из автомобиля, оказавшись перед широкими белыми ступенями, ведущими ко входу в особняк. Афина продолжала сурово взирать на незнакомца со своего пьедестала. Показав ей неприличный жест, сенатор принялся подниматься наверх. Наметанным армейским взглядом он отметил колличество охранников: пятеро на балконе второго этажа, блеск как минимум трех окуляров снайперских винтовок в окнах третьего, и еще четверо на крыше. И это только те, которых можно засечь. Несомненно, есть и другие. Когда под одной крышей собираются самые влиятельные люди в мире, меры безопасности куда выше, чем у президента США. Особенно, если речь идет о Синдикате.

У входа стояли двое. Оба с внешностью Ван Дамма и мускулатурой шимпанзе. Пол тут же подумал, что не хотел бы с ними встретиться ночью в темном переулке, где-нибудь в Гарлеме. Плохой будет исход.

— Пропуск. — прогудел на французском тот, что повыше.

Сенатор протянул приглашения.

Высокий передал карточку тому, кто ниже на дюйм. Шесть с половиной футов посветил на карточку каким-то черным прибором. Очевидно, сканер. Что именно он сканирует, Пол не знал. Скорее всего идентификационный номер.

Второй кивнул первому. Высокий указал на черный планшет в руках.

— Месье, приложите ладонь.

Пол не стал задавать вопросов. Если имеешь дело с Синдикатом, лучше помолчать. Нужны отпечатки? — ничего против не скажешь. Приложив ладонь к экрану планшета, он принялся ждать. Промелькнула зеленая полоска. Проскользнув вверх, она опустилась обратно вниз. Через секунду экран вспыхнул зеленым цветом. Шесть с половиной футов удовлетворительно кивнул.

— Теперь последнее, — сказал высокий и указал в сторону колонны. — Встаньте сюда. Нам нужно отсканировать сетчатку глаза.

Сенатор также молча повиновался. Оказалось, что в колонну вмонтировано устройство распознавание сетчатки. Очень по-синдикатовски. Как и ожидалось — меры безопасности на высочайшем уровне.

— Отлично! — резюмировал высокий, когда Пол подтвердил свою личность в три этапа.

Шесть с половиной фута протянул ему обратно приглашение.

— Добро пожаловать в Синдикат, месье Трипп.

Словно по чьему-то невидимому приказу двери в особняк распахнулись, приглашая его зайти внутрь. Сенатор задержался на секунду, стараясь подавить судорожный вздох. Затем, распрямив плечи и вскинув голову, сделал шаг.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Пересечение Хойт-стрит и Атлантик-авеню.

16:53.

Агент Стайлз чувствовала себя так, словно по телу проехался танк, затем целый состав, а в конец по нему ударили из ракетной установке. Хотя это было недалеко от правды. Джулия посмотрела вокруг себя. Отрезок на Атлантик-авеню теперь мало чем напоминал оживленную улицу в Бруклине. Скорее, сцену из военного или постапокалиптического фильма. Покореженные останки автомобилей, опрокинутые столбы освещения, выбитые стекла с обеих сторон, почерневшая стена у дома 347 — и это далеко не весь список. Улицу от перекрестка с Хойт и Бонд обнесли желтой лентой, а вокруг выставили плотный кордон из полицейской спецтехники. Правда, подобные меры работали лишь частично. В небе над местом происшествия зависли несколько вертолетов телекомпаний, с тщательной подробностью транслируя работу спецслужб в онлайн-режиме. И это бесило. Особенно шум от лопастей винтов, из-за которых приходилось напрягать и без того севшие голосовые связки. Вот и сейчас вертолет CNN снизился, не донеся последние слова, обращавшегося к ней агента. Джулия сделала знак рукой — сначала неприличный в сторону вертушки, а затем сотруднику, предлагая подойти поближе.

— Что нового, Кит?

Агент Бюро пожал плечами.

— Директор весь день торчит у мэра. Тот в ярости.

Джулия хмыкнула.

— Еще бы. До выборов менее полугода, а тут такое. Теракт, нападение на конвой, и убийство главного подозреваемого. Я бы через секунду в отставку подала…

Агент тактично промолчал. Тем не менее, продолжение было очевидным — потому ты и не мэр. Может быть.

Джулия поднесла ладонь ко лбу, закрывая глаза от солнца.

— Что с раненым?

Кит тут же оживился.

— Он в госпитале, на Декалб-авеню. Вместе с ним там едва ли не вся американская армия. Боевик без сознания, но доктор заверил, что ранение не смертельное. Оклемается. И быстро. Так, что Бюро уже начало готовить пыточные орудия. Не беспокойся, и тебе предоставят такую возможность.

Она и не беспокоилась. По крайней мере на этот счет. Не смотря на громкое фиаско, директор оставил ее в расследовании. На какой срок — история умалчивает, вряд ли до конца — к делу уже подключились ястребы из Вашингтона. Уж они быстро приберут все к рукам. Тем не менее на разговор с раненным боевиком, которого они нашли без сознания на Атлантик-авеню, времени должно хватить. Если им дадут… — вот это, и беспокоило Джулия. Нападение организовали не обычные преступники. Обычные преступники не разгрызают капсулы с цианидом, чтобы не дать себя допросить — а у этого парня она была зажата в руках. Небольшая стеклянная капсула. Вот только сил донести ее до рта у него не хватило. Отключился. Заместитель директора прибывший к тому времени на место события не усмотрел в данном обстоятельстве ничего странного. Террорист и все. Кто-то взрывает бомбы — а он, хотел глотнуть кислоты. Что тут странного? Может, для заместителя и ничего, но для старшего специального агента Джулии Стайлз — все. От уровня подготовки нападавших, до расовой принадлежности. Задержанный — явно, европейской внешности, как и нападавшие, которых она успела рассмотреть в свете уличного освещения. Было еще пару латиносов. Когда европейцы и латиноамериканцы стали защищать интересы арабских террористов? Нет, тут определенно что-то не так. Похоже, как за терактом, так и за нападением на коновой стоят куда большие силы, чем радикальная исламская организация.

— Эй, Кит…

Агент, изучающий в это время информацию на планшете, поднял голову.

— У нас уже есть информация по задержанному? Имя, биография, место жительство, страховка… Что-нибудь?

Кит отрицательно мотнул головой.

— Пока ничего. Пусто.

— Эх… — Джулия досадливо закусила губу. Прошло уже более 12 часов, а информации о нападавших столько же, как и до самого нападения — нисколько. И надо же какое совпадение — почти во всем Бруклине в течении часа, как раз в период атаки, не работали камеры. Технические работы. Очень удобно.

Исламские террористы?

Джулия верила в это также как, в создание Земли за семь дней.

Нет, дикие фанатики на такое не способны. Их метод всегда прост — бомба, смертники, обстрел и крики «Аллах Акбар!». Беспилотники, оперативный пункт спецсвязи, контроль над камерами — не их уровень.

Все имеющиеся факты вызывали большие вопросы, и Джулия намеревалась в них разобраться. Чего бы это ей не стоило. Ради погибших агентов… Ради Брэда… Она снова закусила губа. Теперь из-за боли. В работе она могла подавлять дикую, ноющую боль, пронизывающую ее сердце. То, что осталось от сердца…

Нет! — Джулия тряхнула головой. — Сначала она поквитается с врагами, а уже затем, даст места для горя. Быть слабым — значит, умереть! — так, кажется учили в Квантико.

Юго-восток Франции.

Прованс — Альпы — Лазурный берег.

Сен-Жан-Кап-Ферра.

Округ Ницца.

Вилла Les Cèdres.

21:55.

Сенатор не любил ждать, но жизнь распоряжалась так, что большая ее часть приходилась на ожидания. Вот и сейчас, он находился в обществе двух десятков других личностей, лица которых, как и его собственное скрывали маски, в ожидании… чего? Он мог только догадываться. Двадцать минут назад хмурый человек в темном костюме, без маски на лице, что явно говорило о том, что тот здесь не гость, попросил тишины, и когда получил просимое, громко объявил идентификационные номера. Пол помнил, как гулко забилось сердце, в глазах замельтешили пятна, а в ушах зашумело от выброса адреналина, когда мистер «X», внешности типичного сотрудника разведслужб, произнес его номер.

Таким образом, из примерно полусотни гостей, находящихся на территории Les Cèdres, в просторном зале оказалось чуть меньше двадцати — это если считать приглашенных. Громил в черных костюмах, расставленных по всему периметру зала, сенатор в расчет не принимал. Их явно поставили здесь не для того, чтобы вызывать доверие. Такие типы, даже при рождении вряд ли вызывали подобные чувства у матерей.

Пол взглянул на часы. Пошла двадцать вторая минута. Может встать и пройтись по залу? Все же очень скоро его имя станет одним из самых влиятельных в американском истеблишменте. Правда, он не был уверен, что для Синдиката даже имя президента Соединенных Штатов хоть что-то значит… Однако, не убьют же они его за прогулку по залу?

Мысль еще не успела окончательно сформироваться, когда в дальнем углу зала раздались звуки. Не иначе, как открывающаяся дверь. Так и есть. В полумрак помещения проник белый свет от люминесцентных ламп другого помещения. На его фоне возникли две фигуры: одна — высокая, широкоплечая, не уступающая физической форме гориллы; вторая — более щуплая, низкая, с той же самой гориллой не имеющая ничего общего. Лиц невозможно было различить из-за дальности и контраста освещения. Через секунду дверь за неизвестными затворилась. Фигуры исчезли в полумраке и лишь равномерный звук шагов сообщал о приближении.

Шаг — шаг.

Шаг — шаг.

Шаг — шаг.

Теперь сенатор их отчетливо видел. Тот, что издали напоминал гориллу, вблизи только усиливал эту ассоциацию. Громадный, с размахом плеч, которому позавидовал бы любой футбольный защитник (в данном случае имеется в виду американский футбол, прим. авт), и гладко выбритым внушительным черепом, копией того, что он видел в сафари-парке на шее шимпанзе. На громиле не было маски — похоже, еще один «не гость». Второй, рядом с ним может и не являлся гостем, но на лице красовалась хоккейная маска черного цвета с зловеще-красной эмблемой Синдиката — круг, фигура в капюшоне, с молитвенно сложенными руками; и латинские слова. Одежда свидетельствовала о явно высоком статусе — как минимум, если и не в организации, то в обычной жизни. Правда сенатор подозревал и то, и другое. Все же, если костюм от Александра Амосу за сто штук вечно зеленных, галстук от Хаффман и часы Patek Philippe за одиннадцать миллионов долларов объясняют лишь внешний статус, то три громадных перстня — два на левой и один на правой все с той же символикой Организации говорят о далеко не последнем месте в иерархии. Сомнительно, что перед ними глава Синдиката, но один из руководящих — более чем возможно. Гости подошли к пустующему креслу во главе стола. Горилла остался стоять. Хоккейная маска села. В зале повисла звенящая тишина. Такой тишины Пол еще в жизни не слышал. Казалось, ее можно не только ощущать, чувствовать, но и осязать. В буквальном смысле.

Наконец, тихий, глухой голос нарушил молчание. Сенатор даже вздрогнул.

— Господа, дамы. Не могу сказать, что рад вас всех видеть. — пауза. Жуткая пауза. — Это уже третья встреча за первые два квартала нынешнего года, что говорит лишь о том, что мы не справляемся с текущими задачами. Такое положение дел неприемлемо. Я, и руководство не готовы с этим мириться. Те, кто присутствовал на прошлых заседаниях, вероятно заметили сокращение в наших рядах. Все верно — вместо сорока человек, нас теперь двадцать два. Отцы основатели Синдиката посчитали, ровно столько человек достаточно для равномерного делегирования полномочий. Остальные восемнадцать человек лишние. Чем больше людей, тем меньше секретности. И хотя на таком высоком уровне утечки явление достаточно редкое, секретность — это наше все. Чем меньше посвященных, тем меньше риска. Вы должно это понимать. И еще, один момент, — говоривший подался вперед, а голос снизился еще на полтона. — не все из восемнадцати выпавших из узкого круга остались в наших рядах. Вы понимаете, о чем я, не так ли?

Ему никто не ответил. Человек в хоккейной маске удовлетворительно кивнул. Все понимали. Прекрасно понимали. Слов и не нужно было.

— Я рад, что взаимопонимание у нас на идеальном уровне. Эта встреча должна стать последней до итоговой в конце года. Таково желание Отцов. Если вы не справитесь с приоритетными задачами, круг будет зачищен. Полностью. Здесь никто не станет смотреть на ваш статус во внешнем мире. Прошу не забывать об этом. Синдикату не нужны беспомощные руководители, не в состоянии выполнить поставленных задач. С момента основания, наша сила в двух вещах: секретности и четком взаимодействии. Мы намерены и дальше придерживаться заданного вектора. Вопрос только в том: с вами, или без вас?!

Еще одна пауза.

Сенатор почувствовал, как по лицу, под маской стекают обильные ручьи пота, а ноги бьет мелкая дрожь. Только бы не обмочиться…

— Ладно. — руководитель двадцатки «избранных» откинулся на спинку кресла. — Теперь к текущим проблемам. Номер AJ227KL, прошу отчет по операции «Буря».

Названным номером оказался человек сидящий прямо напротив будущего госсекретаря. Женщина. Приятный мелодичный уверенный голос заполнил помещение зала, эхом отдаваясь в просторном помещении:

— Как и планировалось, наша группа из тридцати человек, десантировалась на востоке Украины перед линией разграничения. Форма и вся экипировка под военных российской армии. С помощью заинтересованных лиц в ДНР отряд успешно проник в Горловку не вызывая подозрений. В 00:00 (…) числа, что соответствовало ранее запланированному графику, «Дельта» выпустила отравляющее вещество нервнопаралитического действия — «Зарин». Проблемы возникли при отходе, так как в городе располагалось подразделение российской армии, о чем нам не было известно. «Дельта» оказалась заблокирована в госпитале на улице… — женщина посмотрела на лежащие перед ней бумаги. — на улице Герцена. Возникла угроза секретности Синдиката, и отряд пришлось ликвидировать, задействовав бомбардировщик F-35, и крылатую ракету AGM-158 JASSM при поражении госпиталя. Отряд полностью уничтожен. Видео, с запуском Зарина «русскими» военными уже отправлены в CNN, MSNBS, Fox News, BBC, Arte. Завтра новостные заголовки, передачи, анализ… да вообще все будет посвящено химической атаке мирного населения со стороны русских. И…

Говорившая замолчала, увидев поднятую руку «хоккейной маски».

— Я не разделяю вашего оптимизма. Нанесение удара ракетой такого класса, перечеркивает все наши усилия. Или вы хотите продать информационным агентствам вариант, при котором русские сами атаковали госпиталь со своими людьми, используя при этом американскую ракету?

— Нет… — голос женщины теперь не был таким уверенным.

— Верно, а зачем им это? Если они сами и устроили химическую атаку. Может, тогда украинцы?

— Как вариант… — сенатор едва услышал ее шепот.

Представитель Отцов Синдиката засмеялся. Тихо и неприятно. Вообще, смех должен вызывать позитивные эмоции. Этот смех не вызывал ничего, кроме ужаса.

— Как вариант, говорите? Хорошо. А как вы объясните общественности, откуда у ВСУ ракета AGM-158 JASSM? Санта-Клаус подарил на Новый Год?

Отвечавшая предпочла промолчать. Пол подумал, что это верный подход. На ее месте он бы сделал точно также. Ситуация явно накалялась и учитывая ранее сделанное заявление о зачистке, можно ожидать чего угодно. Похоже, номеру, отвечавшему за операцию с незатейливым названием «Буря» стоит серьезно опасаться за свою жизнь.

— Конечно, свою версию мы скормим, однако эффект будет уже не тот, на что мы рассчитывали. Соответственно и ожидаемые дивиденды куда скромней, чем требуется. Это провал, номер AJ227KL, вы понимаете?

— Да, сэр.

Представитель Отцов кивнул. Сенатор облегченно выдохнул. Пока что обойдется без показательной казни.

— Хорошо. — продолжил руководитель «избранных». — Вам еще дадут шанс исправить ошибку. Не подведите. Теперь кратко о предстоящем проекте «Арес», и переходим к Нью-Йорку, из-за чего мы собственно сегодня здесь…

С дальнего конца поднялся мужчина в синем костюме от Армани. По акценту Пол предположил, что заговоривший является итальянцем.

— Проект находится в завершающей стадии, сэр. Мы составили список людей, по которым надо ударить в первую очередь, — он передал красного цвета папку стоящему сбоку телохранителю. Тот другому, и так, до главы. — список уже передан агентам на местах. Они проводят предварительную рекогносцировку. Следуя графику, по первым номерам в списке, можем нанести удар уже вначале следующей недели. Наибольшую сложность представляет собой ликвидация короля Саудовской Аравии. Однако, буквально вчера получилось достигнуть определенного прогресса и сдвинуть задачу с мертвой точки. Как сообщают наши источники внутри окружения короля, монарх планирует посетить Дели, где у него встреча с премьер-министром, а затем еще ряд встреч, в том числе и трехсторонняя с участием президента России и Генерального секретаря ОПЕК. Так планируется. Мы уже предприняли ряд шагов, чтобы устранить короля еще до прибытия в Дели…

— Может поподробней? — раздражительно попросил представитель Отцов. — Пункт «А», пункт «В», «С»…

— Хорошо, сэр. Благодаря кропотливой работе, у Синдиката обширные связи при королевском дворе. Мы изменили маршрут полета королевского борта таким образом, чтобы путь пролегал через территорию Ирана — это первое. Второе — договорились с КСИР (Корпус Стражей Исламской Революции — элитное иранское военно-политическое формирование. Прим. авт.) об ударе ракетой «земля-воздух» по самолету. Таким образом мы вычеркнем имя Саудовского короля из списка.

Докладчик в «Армани» и серебряной маске замолчал, но садиться на свое место не стал, ожидая реакции от руководства. Представитель от таинственных Отцов-основателей Синдиката не спешил делиться своими соображениями по поводу услышанного. Молча теребя перстень на правой руке он смотрел куда-то вдаль поверх сидящих членов узкого круга за столом. Наконец, спустя минуту томительного ожидания, когда итальянец не находя себе место от беспокойства начал нервно переступать с одной ноги на другую, мистер Х — так его прозвал про себя сенатор — заговорил:

— Хороший план. Мне нравится. Тем не менее мы должны понимать все риски, а особенно те, что касаются наших интересов. Если узнают об непосредственном участии КСИР в гибели Саудовского короля, а об этом скорее всего узнают, наша задача просчитать, сумеем ли мы контролировать реакцию всех так или иначе вовлеченных игроков. Не нужно объяснять, что убийство короля, это акт прямой агрессии, который должен повлечь активные ответные действия со стороны саудитов. А это крайне нежелательно, поскольку Иран входит в зону стратегических интересов Синдиката, и война на его территории не входит в наши планы.

— Да, — кивнул итальянец. — вы правы. Наши аналитики просчитали возможные риски. Активных действий саудиты принимать не будут. После смерти короля, его место займет наследный принц, а у нас на него достаточно рычагов. Даже, я скажу, более чем достаточно. Если и всплывет причастность Ирана, к крушению королевского борта, последний отделается санкциями, что не критично. Нам ведь нужно не процветание Ирана, как государства, а действующий режим и локации.

Пол готов был поклясться, что при последних словах итальянца мистер Х улыбнулся. Нет, разумеется, этого не было видно, так как лицо представителя Отцов скрывала хоккейная маска, но как-то почувствовалось, а интонация с которой прозвучал ответ, лишь подтвердило:

— Верно. Я рад, что вы прекрасно понимаете текущий курс организации. Прекрасный план. Надеюсь, весь проект «Арес» пройдет так, как вы планируете, номер SR326KL. Садитесь. — итальянец опустился в кресло. — Что ж, теперь переходим к Нью-Йорку! — тон, с которым были сказаны последние слова не предвещал ничего хорошего. Так, наверное, говорит психопат прежде чем включить бензопилу, и начать хеппи-энд. Волосы у сенатора зашевелились. И не только от интонации, нет, мистер X повернулся, и теперь смотрел прямо на него. Пол почувствовал, как у него пересохло во рту. Спрашивают с него? Но, как? Да, он из Нью-Йорка, там родился, и стал сенатором от родного штата, тем не менее последние несколько десятков лет жил в Вашингтоне.

Сенатор лихорадочно соображал над следующими действиями, прекрасно понимая — возможно от них зависит его жизнь: сказать, что произошло недоразумение? — нет, плохой вариант. Попросить подсказку? — еще хуже. Встать и начать хоть что-то говорить? — возможно…

От выбора его избавили. Справа произошло ощутимое движение. С кресла поднялся высокий мужчина, ростом почти в семь футов.

О Боже…

Пол почувствовал, как гигантская каменная плита, давившая последние несколько секунд на грудь, отпустила, давая легким так желанный кислород — значит, мистер Х смотрел не на него! О Боже, какая благодать!

Правда, для кого благодать, а для кого проклятье. Сенатор видел, как мелко трясутся пальцы левой руки вставшего. Однако тот заговорил на удивление громко и уверенно.

— Доклад по проекту «Тишина». Как уже было доложено ранее, из письменного доклада B-65, нам удалось скоординировать и направить действие террористической группы в интересующем направлении. В результате проведенной атаки на аукционе интересующая нас цель — глава Всемирного банка ликвидирован, и его место займет наш человек. Таким образом поставленную задачу мы выполнили. — говоривший сделал паузу. Представитель Отцов никак не отреагировал. Вообще ни разу. Даже не шелохнулся. Вряд ли хороший знак. Похоже докладчик придерживался того же мнения, поскольку заговорил быстрее, и уже не так уверенно. — На финишной прямой возникла накладка. Исполнитель, сумел уйти с места атаки, хотя по плану предполагалось, его гибель при взрыве. Нестыковку обнаружил агент JK278RS, отвечающий за анализ видеопотока. Информацию тут же передали мне. По всем доступным каналам на территории Соединенных Штатов был объявлен план-перехват. Вместе с этим параллельно работала спецгруппа по выяснению обстоятельств. Как выяснилось, один из агентов, участвующий в «Тишине» дополнительно работал на интересы исполнителя. Агента задержали, но слишком поздно. Понимая, что почва горит под ногами, тот слил в ФБР информацию о местонахождении исполнителя. Штат аналитиков тут же принялся разрабатывать план ликвидации Абу-Ибрахима. Из пяти предложенных планов, наиболее подходящим оказался вариант с привлечением Разведывательного Управления. Операция, получившая кодовое название «А-А», прошла с оценкой «удовлетворительно»…

— Хватит! — резкий, словно удар хлыста голос прервал доклад. Сенатор непроизвольно вздрогнул, мужчина же справа вцепился руками в край стола, оставив потные разводы.

— Хватит! — повторил мистер X. — «Удовлетворительно», вы так оцениваете? Да это катастрофа! Полная! — бывший до этого абсолютно невозмутимый представитель Отцов ударил ладонью по столу, отчего зазвенели ближайшие бокалы. Часть вина пролилась на амарантовую поверхность. Полу показалось, что из прорезей для глаз в маске мистера X сверкнули молнии. Воздух в помещение моментально загустел от повисшего напряжения. — Прежде всего, тот факт, что вы проглядели ненадежного человека в подконтрольном вам же подразделении уже провал! Конечно, это можно списать на издержки вертикали власти — не всегда удается контролировать всех и каждого. На что нельзя закрыть глаза — на бездарный план по устранению неприятностей. Напасть в Нью-Йорке на колонну ФБР, а затем применить беспилотник? Очень незаметно, не так ли? Подобное можно проделать в странах третьего мира, не опасаясь последствий, но не на территории Штатов, разве не понятно? Конечно, всего этого было не достаточно, и вы умудрились потерять бойца, который на данный момент находится под плотной опекой Бюро. Как итог, ваша оценка «удовлетворительно», я правильно понимаю?

Последние слова прозвучали зловещим шепотом, после чего наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем массивных старинных часов.

— Кхм… — ответчик постарался прочистить горло, шаря взглядом по сторонам, словно ожидая чего-то. Может, помощи? Не смотря на крайне накалившуюся атмосферу, сенатор позволил себе усмехнуться. Узкий круг Синдиката совсем не то место, где тебе с готовностью протянут руку помощи. Скорее, наоборот, вцепятся в горло, стараясь ускорить кончину. — Эмм… да, все пошло не совсем по плану, пришлось моментально реагировать… принимать решения…

— Решения, поставившие под угрозу анонимность Организации! — ледяным тоном чеканно проговорил мистер X. Пол почувствовал исходящую угрозу. Не напускную, не возможную, не эфемерную — вполне реальную. Должно быть тоже самое ощутил и неудачник, отвечавший за проект «Тишина», поскольку его голос задрожал, и в нем явственно проступили жалобные нотки:

— Я… я все исправлю… это возможно…

Мистер X ничего не ответил, а только едва заметно кивнул, давая кому-то невидимому знак. Сенатор едва успел повернуть голову вправо, как там за креслом ответчика выросли две фигуры — одни из тех громил, что стояли по периметру зала. Не обращая внимание на протесты, охранники схватили мужчину за плечи, сковывая движения и заставляя того сесть обратно.

— Нет!!! Я лоялен к Синдикату! Вы же знаете! Я верен интересам!

Представитель Отцов покачал головой.

— Вы поставили под угрозу деятельность Синдиката, принеся своими необдуманными решениями проблемы глобального характера. Синдикат больше не может на вас рассчитывать. Снимите маску! — последние слова он проговорил обращаясь к охране.

Высокий чернокожий верзила громадных габаритов бесцеремонно сорвал маску, открывая взору собравшихся бледное лицо с блестящими бусинками пота.

Сенатор усилием воли подавил нецензурный возглас, готовый сорваться с губ. Он сразу же узнал ответчика — генеральный прокурор США, глава министерства юстиции — далеко не самый последний человек в кабинете президента.

— Многие знают это лицо. — тем же ледяным тоном продолжил мистер X. — Генеральный прокурор Соединенных Штатов. Достаточно влиятельное и высокопоставленное лицо, которое тем не менее, не сумело справиться с поставленной задачей, подвергнув опасности нас всех! — он сделал взмах рукой.

Охранники среагировали мгновенно. Черный навалился на плечи прокурора, белый ухватив за волосы, откинул голову назад. Секунда. Или даже меньше — и на белой шее осталась ровная красная полоска. Глава юстиции захрипел хватаясь руками за горло, зрачки его глаз безумно вращались, а белый ворот рубашки быстро окрашивался в красный цвет. Несколько долгих секунд тело несчастного билось в мучительных судорогах. Затем, содрогнувшись в последний раз, затихло, медленно сползая с кресла на пол.

Еще один взмах руки. Все также молча громилы подхватили тело генерального прокурора и удалились в темноту помещения.

Скрип. Хлоп. Открылась, а затем закрылась дверь. Глава юстиции США перестал существовать. Ничего, Роберт Кеннеди Билдинг (штаб-квартира министерства) не будет долго пустовать, а в новостях сообщат, что генпрокурор погиб в автокатастрофе, или авиа, или умер от сердечной недостаточности — Синдикат сумеет преподнести правдивую историю.

— Итак, — холодный, как сама смерть голос возвращал к реальности быстрей, чем ледяной душ. — надеюсь все помнят и понимают, что в нашей организации внешний статус не играет никакой роли. За ошибки приходится платить. За большие ошибки — дорого платить. Что касается Нью-Йорка, ответственным по ликвидации последствий назначается номер US725FK, — мистер X посмотрел прямо на Пола. Теперь точно на него. Сенатор помнил свой идентификационный номер. Не находя в себе силы для хоть какого-нибудь вразумительного ответа, он просто кивнул, надеясь, что представитель Отцов продолжит. Тот так и сделал. — Ситуацию мы еще контролируем, но динамика негативная. Нападение на конвой ФБР не списать на террористическую атаку — слишком уж очевидно действие профессиональной команды. У вас в этом направлении будет две задачи — первое: контролировать ход расследование и направлять его в сторону от Синдиката. Мы не должны засветиться, это понятно? — Пол покосился на кровавый след справа. Еще бы не понятно. Мистер X расценив взгляд, как ответ «да» продолжил. — Второе, и оно напрямую связано с первым, но в первоочередности гораздо важнее: в ходе атаки на конвой бывший генеральный прокурор потерял одного бойца. Живого. Вся информация в папке. — сенатор хотел спросить «какой?», как сбоку появилась рука с черной папкой, и положила ее на стол рядом с ним. — Боевик, бывший военный, работающий в тесной связке с ЦРУ на данный момент размещен в госпитале на Декалб-авеню. Думаю, вашу задачу объяснять не требуется. Ликвидировать до того, как произойдет утечка. Объект не владеет критически опасной для нас информацией, тем не менее вполне может вывести на лиц, которые владеют.

Сенатор кивнул.

— Задача ясна. Приступлю к работе сразу же после заседания. Правда для максимально быстрого развертывания мне понадобится сформированная группа, готовая к операции.

— С этим проблем не возникнет. Группа уже в Нью-Йорке и ожидает команды. Контакты в папке. Есть еще одно задание… — мистер X сделал паузу, словно взвешивая следующие слова. — оно касается проекта «Зверинец», которым занимается номер KS666LP… — с противоположной стороны стола, левее подняла руку женщина, по крайней мере упругие груди, просматривающиеся из глубокого выреза декольте, свидетельствовали о женском поле. — мы никогда не смешивали работу над проектами, ставя задачу конкретному руководящему лицу, однако сейчас ситуация требует иного подхода. «Зверинец» находится под угрозой. Более чем реальной угрозой. Учитывая, что «Cromwell Global Group» базируется в Нью-Йорке, как и интересующее нас лицо, думаю KS666LP делегирует часть проекта в ваше ведение. Особенно, учитывая, что вам приходилось иметь дело с Джаредом Кромвелем…