Стажер

Дмитрий Дашко, 2011

В АТРИ все не то, чем кажется. На то она и Аномальная Территория Радиоактивного Излучения, прослойка между нашим миром и параллельным. Мирная таежная поляна может обернуться аномалией, которая разорвет тебя на куски. Обрывок шланга на земле вдруг окажется хищным растением-залипалой. Напарник внезапно может ударить в спину, враг заслонить собой от пули. Да и Артем Павлов только на первый взгляд оказался в АТРИ случайно (его призвали на службу в Отдельную бригаду военных егерей). И кто на самом деле, тоже еще вопрос… Первое боевое задание. Всего-то и надо: подобрать людей с вертолета, совершившего вынужденную посадку в тайге, и сопроводить их в город по относительно спокойным местам. По меркам АТРИ – не задание, а легкая прогулка. Потому и посылают отряд стажеров. Однако здесь все не то, чем кажется. И простое задание может обернуться тяжелейшим испытанием, в которое окажутся вовлечены многие силы вплоть до неизвестного ранее клана изгоев и существ из параллельного мира. И, возможно, удастся наконец-то разгадать одну из самых таинственных загадок АТРИ…

Глава 4

— Кончится контракт, грохну Гидроперита к такой-то матери! — простонал Леха, заползая на кровать.

Вид у него был жалкий: глаза ввалились и потускнели, черты лица заострились, накопленный за время службы на Большой земле жирок исчез без следа.

Брошенный мимолетом взгляд в зеркало констатировал факт, что я выгляжу не лучше, но мне все же удалось найти немного сил для ответа:

— Ага, как же! Грохнешь ты его! Это он сначала в тебя со всех стволов всадит, а что останется — завяжет узлом и выкинет к ядрене фене.

Прапорщик был нереально крут, и его крутизну мы быстро ощутили.

Леха схватился за голову и в сердцах запустил в меня подушку. Крыть ему было нечем.

Я успел увернуться. Лехин «снаряд», пролетев в опасной близости от люстры, врезался в стену и сполз.

— Ты мне еще лампочки расколоти, гранатометчик недоделанный!

Вот уже полтора месяца, как мы здесь. Примерно столько длится КМЕ — курс молодого егеря, включающий в себя море всяких дисциплин.

Гоняют нас как сидоровых коз. Я забыл, что такое полноценный восьмичасовой сон, давно уже сплю урывками. Схватил минут тридцать и счастлив до потери пульса.

Каждое утро кросс с полной выкладкой, потом тренажерный зал, теоретические занятия, пальба в тире из всего, что стреляет, рукопашка с приемчиками, не имеющими ничего общего с традиционными боевыми искусствами. До полного изнеможения, сухого пота и обморока. После такой нагрузочки добираешься до койки с языком на плече, падаешь в полуобморочном состоянии и мечтаешь только об одном: лишь бы обошлось без внезапного подъема по учебной тревоге и очередной карусели с бегом, стрельбой и маханием конечностями.

А если учесть, что впереди самое трудное — полевые занятия, становится жутковато. Не раз ловил себя на мысли, что готов забить на все и застрелиться.

Но и это не выход. Наш опекун и инструктор — Гидроперит — достанет и на том свете.

Прапорщик — тип, который тратит на нас двадцать пять часов в сутки. Садист и маньяк, по мнению Лехи. И просто садист, на мой взгляд. С него бы кино снимать — «Обыкновенный фашизм». Эсэсовцы в концлагерях по сравнению с Гидроперитом — невинные дети.

Все его зверства подаются под соусом «вам же потом лучше будет».

Готов принять это умом, но не сердцем. При виде прапорщика не могу удержаться от нервной дрожи и с огромным трудом подавляю нарастающее желание грохнуть его при первой возможности. Дэн разделяет мое мнение, но если я человек себе на уме и редко озвучиваю мысли, то приятель не может похвастаться такой выдержкой. В результате проблем у Дэна намного больше, чем у меня. И спит он, соответственно, значительно меньше.

Ничто так не сближает, как совместные трудности и злющее начальство. У нас был полный комплект. Но Филя и Кокос держались наособицу. Дружбы не сложилось.

Вымотанные после тренировок, мы расползались по своим углам, как тараканы. В свободное время не встречались, разговоры не разговаривали, водку вместе не пили.

Так продолжалось долго, но этот день внес свои коррективы.

Все шло хорошо. Занятия закончились, вот она — расправленная постель. Осталось только упасть лицом на подушку и спать, спать, спать…

— Подъем, бойцы.

Голосе Гидроперита вырвал меня из сладких объятий Морфея.

— В чем дело, товарищ пра…

— Одевайтесь и бегом в оружейку. ЧП у нас, бойцы. Боевая тревога!

Чрезвычайные происшествия в Ванаваре не редкость, но вот чтобы по настоящей тревоге поднимали еще зеленых стажеров — такого на моей памяти не случалось.

Так, брюки, куртка… Я собрался намного быстрее положенных сорока секунд. Чему-чему, а этой премудрости меня выдрессировали еще в учебке.

Возле оружейной комнаты стоял офицер. Увидев на наших рукавах белые повязки с надписью «стажер», он удивился:

— Что, больше некого послать?

— Так точно, — откозырял Гидроперит. — Из свободных остались только стажеры.

— Понятно. — Офицер мрачно поскреб подбородок. — Докатились! Смотри, Галунзе, не положи новичков!

— Не волнуйтесь, тащ капитан. Я с них глаз не сведу. Да и им наука лишней не будет.

Офицер кивнул.

Старшина отомкнул стальные двери, ведущие в оружейку:

— Налетай, гаврики.

«Гавриками» называли егерей-стажеров.

Повторять старшине не пришлось. Мы быстро кинулись к пирамидам, разбирая табельное оружие и боеприпасы.

— Быстрее, — торопил Галунзе, пока мы облачались в неуклюжие «Скаты» и обвешивались оружием с ног до головы.

Я распихал автоматные рожки по карманам. Ничего, своя ноша не тянет. Никто не может предсказать, сколько понадобится патронов.

Как было хорошо на прежнем месте службы! Мы даже в караулы выходили в «облегченном варианте» — втихаря от начкара вытаскивали из броников тяжелые пластины.

В АТРИ егерей навьючивают как верблюдов. Одних патронов несколько кэгэ. Эх, были бы перышки, о которых рассказывал Марчелло. Но чего нет, того нет, мы же гаврики — с цацками у нас просто беда, и никто не спешит поделиться. Разве что за деньги, но с ними у нас тоже далеко не фонтан. Никто не предупреждал, что задержка получки в АТРИ — обычное дело. Мы с Лехой быстро остались без гроша в кармане. Вот если бы найти какую-нибудь дорогую цацку да загнать!

— Чего задумался, Павлов? Хавчик бери.

— Уже беру, товарищ прапорщик.

В качестве сухпая выдали спецтаблетки и пищевые кубики. Разведенные обеззараженной водой, концентраты были практически несъедобными, но в условиях зоны не до жиру. Голод, как известно, не тетка. Сойдет и клейкое пюре из обезвоженного картофеля, приправленное гадким для всех органов чувств «соусом» — на вкус, на цвет и на запах.

Ну и заначенная банка тушенки. Как без нее? У шаристого бойца всегда есть НЗ на все случаи жизни.

— Проверьте работу КИП, — приказал Галунзе.

Циферблат моего светился зеленым. Индикация свидетельствовала, что с прибором все нормально.

— Порядок, товарищ прапорщик.

На мониторы службы техподдержки поступают устойчивые сигналы, в которых вся информация о нашем самочувствии и местонахождении. Приятно знать, что кому-то есть дело до твоего пульса, давления и содержания сахара в крови.

Вспомнился старенький американский фильм «Чужие», в котором показывали навороченный транспорт космодесантников будущего. Там офицеры наблюдения получали даже визуальную картинку от бойцов. Но в АТРИ с этим проблемы. «Толстых» каналов, способных справиться с видеопотоком, не хватает, да и не везде имеется возможность их прокладки, поэтому приходится довольствоваться немногим. Зато практически отовсюду можно отправить нечто вроде СМС любому из егерей, надо лишь знать его позывные, чем я и не преминул воспользоваться.

«Дэн дурак».

«Сам такой».

«Прекратите балаган!»

Третье сообщение пришло уже от Гидроперита, причем нам с Лехой одновременно. Так, понятно: КИП товарища прапорщика поставлен в режим перехвата. Нехорошо читать чужие письма, а ведь наши коротенькие сообщения — почти письма. Ну да кто в армии с этим особенно церемонится?

Гидроперит раздал всем маркеры — нарезанные из тонкой арматуры цилиндрики, покрытые светящейся краской. Ими егеря обозначают аномалии. Одна, кстати, образовалась даже на территории части: «Пивная кружка» в виде белого налета на листьях кустарника. После «общения» с ней жутко болит голова и начинаются ломки, как у наркомана. Мы обходим ее стороной. Батя перепробовал все способы уничтожения, разве что атомную бомбу не бросал, но «кружка» — зараза из стойких. Ничего не помогло. Даже ящик водки, подогнанный яйцеголовым.

Впятером мы дошли до КПП. Ворота автоматически распахнулись.

— С богом! — крикнул пулеметчик с вышки. — Удачи, мужики!

Это было не по уставу, но Гидроперит поднял правую руку в ответ.

Створки пневмоворот с шипением схлопнулись за нашей спиной, отрезая обратный путь.

Вот она, АТРИ. Я был здесь впервые и очень не хотел, чтобы этот раз оказался последним.

«Ни пуха ни пера, Арчи!»

Интересно, куда нас и зачем погнали? Что за ЧП такое?

«Спасибо, Дэн! Тебе того же!»

Дождь, проклятый дождь. Мелкий, противный. Я люблю смотреть на такой, сидя под крышей или навесом. Когда ты дома, тебе хорошо. На улице все по-другому.

Дорога, выложенная из бетонных плит, привела к развилке. Бетон во многих местах раскрошился, то тут, то там торчала проржавевшая арматура.

— Направо, — скомандовал Галунзе.

Здесь «цивильное» шоссе заканчивалось. Мы свернули на грунтовку. В нее впечатались следы от командирского «уазика», на котором изредка и недалеко разъезжало большое начальство.

Колея, наполненная водой, уходила в густую «зеленку» и терялась под кронами деревьев.

— Плохо без транспорта, — печально протянул Филя.

— На своих дошлепаете, — грозно прервал его реплику Гидроперит.

— Знать бы, куда шлепать, — продолжал вздыхать стажер.

— Недалече, — заверил Гидроперит. — Километров сорок всего.

— Сорок?! — расстроился Филя. — Долго.

— Есть способ добраться быстрее! Бегом м-а-арш!

Мы рванули, кляня на чем свет стоит несдержанного Филю, по милости которого нам устроили внеплановый марафонский забег.

«Козел ты, Филя!»

— Прибавить темп! Благодарите Арчи.

«Урою гада!»

Это уже от Кокоса, причем мне. Жаль без конкретизации, кого он собрался урыть — меня или Филю.

Раньше я думал, что никогда в жизни не отожмусь сотню раз и не пробегу больше трех километров, да и то с перекурами. Гидроперит изменил мое мировоззрение.

— Слушаем внимательно, бойцы. Формально территория, на которой мы находимся, считается безопасной. Вокруг радиусом в тридцать километров стоят блокпосты. Наши постоянно патрулируют, все текущие аномалии выявлены и обозначены, — заговорил он, не сбиваясь с дыхания. — Но это ничего не значит. Расслабляться нельзя. — И тут же пояснил: — Всякое бывает. Запросто могут забрести хуги, особенно если они в режиме невидимки. Их в таком случае никакой датчик не почует. Вроде уже пуганые твари, знают, что такое егеря и с чем нас едят в буквальном смысле, но когда им от голода крышу сносит, начинают охотиться где угодно. Пару раз проникали горлумы. Тоже не подарочки. Носятся как угорелые. Нормальному человеку за ними не угнаться. Ну и не убежать, соответственно. К тому же аномалии. Сегодня ее нет, а завтра уже красуется, сволочь, причем аккурат в самом неудобном месте. Ни обойти, ни объехать. Вот почему не теряем бдительности, стажеры. Смотрим под ноги и на все триста шестьдесят градусов.

— Это как? — заинтересовался Дэн.

— Да так, — коротко пояснил Гидроперит. — Схватит за задницу какой-нибудь живоглот, поймешь.

Истинный смысл его слов доходил до нас в искаженном виде, слишком неопытными мы еще были. Все-таки мирок Ванавары не сильно отличался от обычного военного поселка. Ни хуги, ни горлумов там не водилось. А то, чего не видишь, не существует. Пока не столкнешься с этим лицом к лицу.

Большинство здешних диковин мы знали только по фотографиям и учебным фильмам, не считая аномалии «пивной кружки» и Бобика — прирученного егерями панцирного пса, которого держали в третьем взводе, опровергая расхожее мнение, что собаки-мутанты не поддаются дрессировке и слушаются только вожаков стаи или телепатов-секаланов. У мэра Муторая, говорят, есть целая стая. Если кто-то из бродяг нарушит законы поселка, люди Петровича могут скормить бедолагу собачкам.

Бобик был уродливым, но послушным. Солдаты его баловали, кормили как на убой. Он охотно давал погладить себя по пластинкам природной брони, особенно после угощения сахаром. Один я скормил Бобику полкило, не меньше.

Еще он любил, когда его чешут по незащищенному броней животу. Прямо тащился, потешно жмурился и довольно скулил.

Со временем песик стал гурманом, предпочитая вместо рафинада редкий даже на Большой земле кусковой сахар. Чтобы расколоть такой, человеку приходилось брать в руки щипчики и хорошенько тужиться. Челюсти Бобика перемалывали куски, не уступающие по твердости граниту, за милую душу. Кости рогачей крошили в порошок.

— Перекур, — объявил Галунзе.

Усталые бойцы попадали на травку. Я с удовольствием вытянул ноги. Рядом распластался Дэн.

Прапорщик окинул нас критическим взором:

— Мда, гонять вас надо и гонять. Быстро же вы сдохли.

— Так мы ж не кони, товарищ прапорщик, — заметил кто-то.

Ага, это бурчит Филя. Сегодня он явно не в духе. Да и остальные тоже. Марш-бросок на радостные мысли не наводит. Серьезное испытание для организма, даже молодого.

Но прапорщик выглядит молодцом. Будто и не было позади изнурительных километров. Двужильный что ли?

— Начальство скажет, будете конями. Хоть арабскими, хоть педальными, — объявил Галунзе.

— Товарищ прапорщик, а что за задание? — спросил Кокос.

Гидроперит решил, что теперь мы созрели для военной тайны, и, угрюмо хмыкнув, сообщил:

— Задание у нас, бойцы, простое: спасти людей. Вертушка до Ванавары не дотянула, села в сорока кэмэ… вернее, уже меньше, отсюда. Места, как я уже говорил, хоть и безопасные, но все на свете относительно. К тому же, кроме летунов, в вертушке несколько гражданских, причем ценных гражданских. Все сплошь очкарики и с научными степенями, что автоматически придает операции особый статус. Запоминайте, бойцы: яйцеголовые в АТРИ в большом авторитете. За одного научника десять гавриков вроде вас дают.

— А другую вертушку за ними чего не отправили? — заворчал Дэн.

— Думаешь, ты один такой умный? Отправили бы и вертушку, вот только все подлеты к этому квадрату «Крыльями» занесло. Туда сейчас даже баба на помеле не проскочит. Наша задача — обеспечение благополучной эвакуации людей и доставка их в Ванавару. За сутки-двое управимся. Заодно первое крещение получите. Из гавриков в настоящие егеря перейдете.

— А перевод — ремнем по заднице? — ехидно поинтересовался Дэн.

Прапорщик усмехнулся:

— Вы эти замашки на Большой земле оставьте. Даже «вованы» такой дурью не маются, хотя они почти все срочники. В АТРИ крещения боевые и обязательно со стрельбой. Если повезет — останешься целым и невредимым, а мне надо, чтобы вы все до одного вернулись с полным комплектом рук, ног и голов. Потому что я за вас отвечаю. Ясно?

— Так точно, — ответил Дэн.

А мне вдруг вспомнились пустующие комнаты в нашей общаге. Буквально на прошлой неделе их количество увеличилось.

Так же, как и мы, пятеро парней ушли на задание и не вернулись. Совсем.

Банальное патрулирование вдоль периметра. «Безопасная территория», — с грустью подумал я.