Мент. Ростов-папа

Дмитрий Дашко (2024)

Новая командировка приводит Георгия Быстрова в город, который в уголовном мире часто называют Ростов-папа. Но теперь сыщику из будущего приходится сражаться не только с криминальным элементом, но и с умным и очень опасным врагом.

Глава 6

После разделения обязанностей мы засели каждый за своё место и включили настольные лампы. Я углубился в чтение многотомного уголовного дела, а напарник, слюнявя палец, ворошил сводки, сверяя описание похищенного и украденного.

Чтобы хоть как-то скрасить время и утолить аппетит, мы заварили чай и теперь перед каждым стоял стакан с терпким напитком.

К «чайковскому» не помешала бы пара бутербродов с колбасой и сыром, но чего не было, того не было, пили, как говорится, «с таком».

Чем больше я погружался в дело, тем отчётливее становилась картинка перед глазами. Итак, на дворе 1919-й год, после далеко не самого удачного для советской власти Брестского договора Ростов оказывается под немецкой оккупацией. Городом управляют сразу три полковника: военный комендант фон Фром, градоначальник Греков и начальник военного гарнизона Фетисов.

Большевистское подполье разбито, его руководитель Георгий Мурлычев схвачен и казнён (по одним источникам — расстрелян, по другим — зарублен казаками).

В это неспокойное время для многих «бывших» Ростов кажется тихой гаванью в бушующем море. Сюда съезжаются вчерашние хозяева жизни: аристократы, буржуа и прочая «контра». Едут они не с пустыми руками, вывозят золото, драгоценности, алмазы, бриллианты, валюту.

Справедливо опасаясь за сохранность своих капиталов, они размещают их в хранилище Первого Ростовского общества взаимного кредита. Оно было оборудовано по последнему слову науки и техники в 1898 году совместными трудами французской компании «Фише» и немецкой фирмы «Арнгейм». Всё, как рассказывал Пётр: огромное бронированное помещение, которое вмуровали в бетонные стены метровой толщины. Мало того — в самой коробке установили полторы тысячи касс, по сути банковских сейфов. То есть получилась настоящая неприступная крепость с вооружённой охраной возле дверей.

Казалось, ни один вор на свете не сможет проникнуть в эту сокровищницу.

И, тем не менее, сразу после рождественских праздников случилось ЧП: кассиры банка обнаружили, что не могут открыть дверь в хранилище (оно очень походило на люк подводной лодки и имело штурвальное колесо).

Вызвали полицию и стали гадать, что же приключилось внутри коробки. Взломать дверь не получилось, тогда приняли решение пробить проём.

Шестеро рабочих долбили и крушили бетон. Бронированную стенку преодолели с помощью газового резака, но к полуночи смогли проделать лишь небольшое отверстие.

Влезть в него мог только ребёнок или очень худощавый миниатюрный мужчина.

Первым попробовал один из банковских учеников — пятнадцатилетний парнишка, однако стоило ему наполовину влезть в дыру, как он тут же пробкой выскочил обратно, крестясь и заикаясь от испуга.

— Внутри гуляет ветер и слышен шелест бумаг, — сообщил мальчик.

Его сменил механик Чекин, человек субтильного телосложения, однако взрослого человека тоже хватило ненадолго. Ему почудилось будто внутри есть бомба.

— Она тикает и скоро взорвётся! — закричал он.

Все были страшно напуганы, и лишь техник-строитель банка Федорчук вызвался пролезть внутрь добровольцем, правда, потребовал от руководства пожизненную пенсию его семье в случае гибели.

Директор дал добро, смельчак разделся до нательного белья, взял в руки маленький электрический фонарик и пополз в дыру, откуда почти сразу выкрикнул, что банк ограблен.

— Не может быть! — воскликнул один из банкиров.

— Дверь изнутри завалена землёй, дайте мне лопату, — попросил Федорчук.

Раскидав землю, он обнаружил стальной клин, заблокировавший дверь. Когда клин удалось вытащить, сработал механизм открывания двери.

Она распахнулась, свет зажёгся, и все увидели, что Федорчук прав: посреди хранилища находился лаз, кассы оказались вскрыты, а пол был буквально усеян золотом, валютой и драгоценностями.

Баллоны для газового резака с манометрами техник Чекунов принял за взрывчатку. С их помощью грабители вскрыли бронированный панцирь как консервную банку.

Лаз, выкопанный грабителями, больше походил на подземный ход — галерея длиной почти в сорок метров привела сыщиков в подвал дома, расположенного на соседней улице. След самих преступников уже давно простыл, и поиски ничего не дали.

Арендаторами подвала были двое молодых людей, они якобы собирались открыть тут пекарню и вели интенсивные «ремонтные» работы. Личности их установить не удалось.

Первоначально подозрение пало на большевистскую ячейку, но вскоре выяснилось, что они тут ни при чём: почти все активисты были расстреляны или сидели за решёткой, да и спецов нужного класса среди них не имелось.

Местные блатные клялись и божились, что они тут не при делах. Многочисленные обыски и допросы не дали ровным счётом ничего.

В газетах того времени много писали о злополучном «ростовском сейфе», и пусть удалось составить достаточно подробные списки украденного, ценности так нигде и не всплыли.

А потом в город вернулась советская власть.

Конечно, уголовный розыск заинтересовался этим загадочным делом, у наших сыщиков имелась своя, очень похожая на правду версия, что над хранилищем поработали подчинённые градоначальника полковника Грекова. Иначе откуда бы им удалось узнать строение хранилища и скрытно от полиции и «деловых» провернуть всю аферу.

Вот только с приходом красных Греков куда-то исчез, ходили слухи, что он уехал заграницу.

Я закрыл последнюю страницу дела и отложил его в сторону. Да уж… работу опера проделали титаническую, одно плохо — так и не узнали правды.

— Ну что, Жора, раскрыл кражу? — хмыкнул Пётр.

— Так вы за целый год не докопались, неужели я за несколько часов раскрою? — парировал я. — Ты лучше скажи — нашёл в сводках серёжки?

— Перелопатил всё за полгода. Ничего похожего.

— Тогда возьми за предыдущие полгода.

— Ага, а потом ещё и ещё! Может, это ей от бабушки в наследство досталось, а я тут сижу, глаза порчу.

— Мне б такую бабушку! Нет, Петя, это хахаля подарок, точно тебе говорю! Хочешь помогу предыдущие сводки проверить?

— Может лучше домой пойдём, а? — взмолился он. — И жрать охота, и спать хочется — помираю. Никакой спокойной жизни после твоего приезда.

— И это я ещё только первый день у вас, — подхватил я. — То ли ещё будет!

— Ты меня так не пугай!

Перешучиваясь, мы собрались и отправились домой, благо Пётр действительно жил неподалёку.

Ему принадлежала комната в коммуналке.

Стараясь не будить соседей, мы на цыпочках прокрались в неё, потом Пётр сварганил на кухню яичницу, и, отужинав, завалились спать. Я дрых на раскладушке, а он расположился на кровати.

Утром, позавтракав и приведя себя в порядок, отправились на службу. У меня всю дорогу не выходило из головы это проклятое дело ростовского «сейфа», не знаю почему, но что-то в нём казалось мне странным. Я ломал голову, прикидывал варианты, однако так и не смог понять, что же именно меня так смущало.

Осознав, что ещё немного и моя крыша отъедет куда-то всерьёз и надолго, я плюнул и попробовал переключиться на что-то другое. Иногда это очень помогало, и нужное решение озаряло меня через какое-то время будто само собой. На самом же деле, как мне кажется, мозг просто продолжал работу в некоем параллельном режиме, просто я этого не осознавал.

Паша и Левон успели прийти раньше нас. Глядя на их сонные лица, становилось ясно: в отличие от нас парням пришлось изрядно потрудиться, допрашивая бандитов и выполняя кучу неизбежных и рутинных процедур, без которых, увы, в нашем ремесле не обойтись.

— Что новенького? — спросил я нарочито бодрым голосом.

— Ничего особенного, — зевнув, сообщил Паша. — Раскрутили задержанных на пару дел. Это, кстати, сосед Левона на днях аптеку брал. Марафета на несколько фунтов упёр.

— Бывший сосед! — напомнил Левон.

— И хрен с ним! Главное, что кража раскрыта. Пусть начальство хоть чуток порадуется.

— Одна кража — это не серьёзно! Вот на десяточек бы раскрутить, — мечтательно произнёс Пётр.

— Тигран — марафетчик, думаю, у него за плечами не только аптека, — сказал Леван и посмотрел на меня. — Кстати, удалось установить личности всех погибших. Ту девку, что тебя так заинтересовала, звали Ларисой Федорчук.

— Как как ты сказал? — встрепенулся я.

— Ларисой…

— Федорчук?

— Ну да.

— А ты можешь проверить — не родня ли она бывшему технику-строителю Первого Ростовского общества взаимного кредита?

— Да даже если родня — что это нам даёт? Батя был приличным человеком, а вот дочка оказалась шалавой. Бывает…

— И всё-таки будь другом — разузнай для меня, пожалуйста. А ты, Петя, сравни серёжки с описью похищенного в этом самом обществе взаимного кредита.

— Ты что, напал на след? — насторожился Михайлов.

— Всё зависит от того, что вы нароете, — загадочно произнёс я и, не удержавшись, подмигнул.

— Жора, я тебя вот этими вот руками придушу! — простонал Пётр. — А ну выкладывай, чего ты там удумал, а не то я от любопытства с ума сойду.

— Хорошо. Я долго не мог понять, что же меня так смущает в этом деле. Само собой, его провернули те, кто владел всей информацией по тому, как устроено это хранилище. То есть замешан кто-то из работников банка.

— Там служащих с полсотни было, — вставил веское слово Левон.

— Не спорю, но кто лучше техника-строителя разбирается в подобных вещах? Надо было точно просчитать место и направление подкопа, обзавестись нужной аппаратурой. Грязную работу, конечно, выполняли другие, но командовал парадом Федорчук — я в этом уверен.

— Маловато будет, — покачал головой Пётр. — С такими уликами за жабры Федорчука не возьмёшь.

— Не гони лошадей. Есть и ещё кое-что. Именно Федорчук не побоялся и добровольно полез в проделанное отверстие, хотя все считали, что в хранилище может быть заложена бомба. И почему-то он, едва только оказался внутри с маленьким электрическим фонариком, сразу же заявил, что банк ограбили. Все свидетели отметили этот момент, странно, что никто не обратил внимания. По сути, Федорчук даже осматриваться не стал и этим случайно себя выдал.

— И если проститутка приходится ему роднёй — неважно, дочка или племянница, а то и седьмая вода на киселе, он мог подарить ей эти серёжки, когда решил, что всё успокоилось, — подхватил мою мысль Пётр.

— Да, — кивнул я.

— Ну москвич, ну ты даёшь! — простонал Левон и обхватил руками свою голову. — Если ты прав, мамой клянусь — никуда из Ростова мы тебя не отпустим, пусть за тобой хоть сам товарищ Дзержинский приезжает!

— Ты просто плохо знаешь мою жену, — улыбнулся я.