Кремль 2222. Крылатское

Дмитрий Дашко, 2016

Его отец – бывший кремлевский дружинник Добрыня, ныне староста крепости Крылатское. Его мать – мутантка-телекинетик, прекрасная и опасная, как постъядерная Зона. Но сам он обычный парень по имени Нечай, ничем особенным не выделяющийся среди своих сверстников, таких же, как он, рядовых бойцов Крылатского. Однако душа просит подвига, а сердце стремится в небо. Всю жизнь Нечай мечтал о свободном полете, завидуя крыланам и рукокрылам, парящим над сожженной Москвой, и понимая, что мечта эта несбыточна. Но однажды отец Нечая узнает, что Крылатскому грозит опасность: несметные полчища шайнов готовятся к самому масштабному вторжению со времен Последней войны. Кого же послать в Кремль за подмогой? Конечно, того, кому он доверяет как самому себе, – своего сына Нечая. Ибо подозревает Добрыня, что среди жителей крепости затесался предатель… Нечай отправляется в Кремль за подмогой. Но непростое это дело – добраться до центра Москвы, кишащей мохнатыми нео, жуткими дампами, коварными шамами и кровожадными биороботами. И поневоле приходит мысль: для достижения большой, настоящей цели необходимы надежные крылья…

Глава 3

Маркитанты молодцы: не только держались, но еще и сумели уполовинить нападающих. При их-то оружии, да если бы противник не сменил тактику и не стал прятаться, вообще бы никого не оставили. Но кочевники теперь на открытых местах не показывались. Фенакодусов они выбили, а до людей все равно дотянуться не могли. Однако уходить не уходили. Видать, позарез им был необходим этот обоз. А уж нам-то как нужен!

Мы действовали как обычно. В первом заходе пройдёмся бомбами-«зажигалками», во втором метаем длинные стрелы, каждая из которых запросто пригвоздит всадника к седлу. Если, конечно, попадет, что бывает крайне редко. Плохо, что бомб этих маловато. Сами не делаем, приходится покупать у тех же маркитантов.

Разгорячённые схваткой кочевники (они действительно словно сошли со страниц старинного учебника истории, глава о Золотой Орде) не замечали, что творится над головами, а когда заметили — было поздно.

Я пронёсся на бреющем полёте, выцеливая, где погуще потенциальных мишеней. Если уж бить, так наверняка. «Зажигалки» — удовольствие дорогое, впустую расходовать обидно. Тем более, на глазах у других ястребков осрамиться нельзя.

Шапки с острыми верхами всё ближе и ближе. Иногда в поле зрения попадают и лица, преимущественно скуластые и узкоглазые. Они ещё ничего не подозревают, не кричат «тревогу»! Никто из них не глядит на небо в ожидании опасностей. Замечательно, всё по плану. Теперь берегитесь! Отправлю вас в ваш загробный мир без всякого сожаления, ведь вы это заслужили, уничтожив деревню. И будьте вы прокляты!

Всё, пора. Я заложил крутой вираж. Колбочка с горючкой полетела вниз. Почти сразу раздался негромкий хлопок. Яркое пламя вздыбилось вверх, пожирая какого-то всадника. Еще на троих или четверых попали брызги термической жидкости. Всадникам ладно, ну получат по паре ожогов, однако фенакодусы в панике ринулись прочь.

— Так вам, сволочи! Так! — закричал я, торжествуя, и повернул на второй круг.

Конечно, наши зажигалки служили оружием больше психологическим. Чтобы нанести серьезный урон, колба должна быть куда здоровее и, главное, попасть надо в самую гущу противника. Но где найти живое существо, которое не боялось бы огня?

Тут в бой вступили прочие ястребки. Снова треск, и ещё два огненных столба лизнули языками небо. А потом над развалинами пронеслось следующее звено.

Конечно, чувствительного урона врагу мы не нанесли. По одиночке, да с качающегося дельтаплана особо не попадешь, но какую-то панику мы подняли. Некоторые противники даже выскочили на открытые места, где их быстро уложили маркитанты. Даже самый умелый наездник не сразу совладает с потерявшим голову от страха фенакодусом.

Я взял в правую руку длинный и толстый стержень, прикинул, в кого бы направить, и быстро определился. Ориентиром стал дородный мужик, не особо стремившийся лезть в гущу боя. По манере вести себя и отличительному знаку (пышный султан не на шапке с острым верхом, а на металлическом шлеме, обмотанном чалмой) я вычислил в нём главного. Ты-то мне, голубчик, и нужен.

Главарь что-то гортанно выкрикивал, махал кривой саблей. Его фенакодус хрипел и вставал на дыбы то ли от страха перед морем огня, то ли рвался в бой, а хозяин не давал воли. Ничего, от меня не уйдёшь. Покажу, где раки зимуют.

Попасть дротиком в цель — большое искусство. Дельтаплан всегда чуть покачивает, и в таких условиях необходимо освободить руку, прицелиться со всеми поправками на собственную скорость, силу ветра, неизбежный снос, метнуть дротик, а после еще суметь выровнять полет. После броска крыло едва не опрокидывается, а поскольку метать приходится с малой высоты, то резерва времени на маневры почти не остается. Даже на тренировках бывали случаи, когда то один, то другой ястребок не успевали и в итоге оказывались на земле. Два раза падение заканчивалось смертью, в других случаях — переломами и ушибами. Небо не прощает ошибок и не ведает жалости.

Можно, конечно, как бы уронить стержень, в падении он быстро набирает скорость, но так шансы попасть еще меньше. Едва не в каждом вылете я старательно отрабатывал метание самыми разными методами, скажу не хвастаясь, был лучшим среди ястребков, и все равно разве что один дротик из двух, а то и трех попадал в цель.

Я метнул стержень с высоты в три десятка метров и тут же стиснул зубы от досады. Главаря охраняли. Ближний всадник нахрапом сшиб фенакодуса мужика с султаном. Какое-то мгновение мне казалось, что спаситель сам станет жертвой, окажется нанизанным на вертел, однако дротик прошел буквально на расстоянии ладони и вонзился в землю.

Я едва выровнял дельтаплан. Высота была потеряна, и оставалось уповать на восходящий поток на пути. В противном случае путь мог закончиться весьма быстро.

Враг уже полностью опомнился, защёлкали ответные стрелы. Несколько штук навылет прошили крыло, и еще счастье, что ни одна не задела меня. Однако дельтаплан зашатало, и я вновь стал терять управление. Только на беду высота уже была относительно небольшой для спасения и вполне достаточной, чтобы переломать себе руки-ноги, а то и свернуть шею. Причем, последнее гораздо вероятней. Видел я, во что превращается человек при встрече с землей. Мешок с переломанными костями.

И ещё… не было печали!

— Ты горишь! — это Ероха, увидев, что со мной неладно, рискнул снизиться и подлететь поближе.

Я посмотрел наверх. Точно. Похоже, у кочевников были горючие стрелы. По обозу они их не тратили, а для крыла пригодились.

Материя начинала разгораться, и еще мое счастье, что позади, а не в начале, где огонь раздувался бы встречным ветром и в секунды пожрал ткань.

— Прыгай! — завопил Ероха.

–?!!

— Прыгай, я подхвачу.

— С ума сошёл?!

— Прыгай!

Он попытался опуститься ниже меня, но высоты на маневр катастрофически не хватало. Да и в любом случае, глупости это. Пилот висит под крылом, то есть, подхватить меня Ероха не сможет ни при каких обстоятельствах. А свалиться на него сверху, нарушив тем центровку аппарата, только заставить названого брата упасть вместе со мной. Уже не говорю, что удержаться после этого мне было бы не за что. Да и мой дельтаплан наверняка еще свалился бы сверху.

Я чувствовал, как теряю управление, и счастье, что земля была уже близко. Но за попытками спастись я лишь теперь заметил выросшие прямо по курсу остатки стены и заложил крутой вираж, чтобы разминуться. Но самым кончиком крыла я все-таки зацепился, едва не опрокинулся и буквально чудом сумел выровнять полет. А затем земля оказалась практически рядом, задрал нос, гася скорость, и скоро поверхность довольно больно ударила меня по ногам.

Я проворно отцепил ремни и выскользнул из-под крыла.

Ничего. Кажется, цел, а, значит, еще повоюем. Вот только крыло жалко. Пламя усиливалось, и материя выгорала прямо на глазах.

Неожиданно рядом приземлился Ероха. Он тоже потерял высоту, только не верится, будто рыжий не смог бы ее набрать.

Эх, Ероха, вдвоем-то погибать разве легче? Как и следовало ожидать, падение заметили в стане врага. Сразу четверо всадников направили фенакодусов прямо на нас.

Дело принимало дурной оборот. Но озаботило меня другое. В стороне один из дельтапланов перешел в крутое пике и врезался в землю. При таких падениях не выживают. Кто?!

От конного на открытой местности не убежишь. Я обнажил меч, приготовился подороже отдать жизнь. Ероха встал, прикрывая мне спину. Он держал метательную стрелу будто копьё.

Кочевники собирались брать нас живьём. Один из воинов закрутил в воздухе аркан, выбирая удачный момент для броска.

— Врёшь, скотина! Не возьмёшь! — твёрдо сказал я.

Меня явно услышали, а вот поняли ли звуки чужой речи, не знаю. Воин с арканом хищно усмехнулся, ударил по бокам фенакодуса и вмиг оказался на расстоянии броска.

Аркан длинной змеёй вытянулся в воздухе. Действуя инстинктивно, я шагнул в сторону. Время вокруг меня замедлилось. Петля аркана словно зависла у моих глаз. Я протянул руку, ухватился как следует за волосяную верёвку и, напрягая все мускулы, дёрнул аркан на себя.

Откуда только силы взялись! Кочевника буквально ураганом выдернуло из седла. Он пролетел несколько шагов и впечатался носом в землю аккурат возле моих сапог.

Фенакодус, потеряв наездника, остановился как вкопанный. Ошалело заморгал, не понимая, что делать.

— Получай! — выдохнул я и одним ударом отделил голову незадачливого обладателя волосатой верёвки от туловища. А потом добавил с ноткой гордости: — Я ведь предупреждал, что не дамся!

Его товарищи аж задохнулись от гнева. Самый ближний вытянул из притороченного к седлу колчана стрелу, вложил на тетиву и прищурился одним глазом.

— Что вылупился, упырь?! Стреляй! — с надрывом сказал я.

Тихо тренькнуло. Не понимая почему, я чуть выставил руку вперёд и вдруг, сжав пальцы, ощутил, что сжимаю в кулаке древко выпущенной стрелы. Машинально отметил, что перья на концах желтые, а посередке серого цвета.

Трое кочевников от такого зрелища чуть с сёдел не попадали. Жаль, Ероха не видел.

Такого со мной никогда прежде не происходило. Всё, что понадобилось сделать, — вытянуть руку и взять стрелу. Я будто магнитом притянул её в нужное место, а она послушно замерла в воздухе.

Бах! Сразу несколько ополченцев тараном сшиблись с атаковавшими нас кочевниками. Удар был стремительным. Всадников в остроконечных шапках буквально снесло. Но и ополченцев после столкновения стало меньше. В бою без потерь не бывает. На счастье, в увлечении схваткой с маркитантами противник прозевал прибытие отряда. Иначе все могло обернуться по-другому. Драться кочевники умели отлично, и наше счастье, что после боя с маркитантами было их намного меньше, чем ополченцев.

— Нечай, Ероха, как вы? — к нам подскакал огромный ополченец, в котором я без труда узнал отца.

— Живы, — коротко ответил я.

— Тогда уходите. Не путайтесь под ногами!

Отец, не дожидаясь ответа, ринулся в гущу схватки.

Под ногами не путаться?! Как же! Конечно, под ногами не стоит, а вот выйти из драки… Недолго думая, я взгромоздился в седло фенакодуса, безголовый владелец которого валялся у меня в ногах.

— Пошла, скотина! Но!

Фенакодус подчинился, что могло бы меня удивить в другое время — обычно эти создания признают разве что своего хозяина. Но сегодня на мою долю выпало столько всего, что я не стал особо заморачиваться. Главное — я в седле, животное не выказывает норов и послушно моим командам.

Поискал глазами основную цель, того самого, с султаном. Он крутился неподалёку, не вступая в бой. Подходы к нему защищали двое телохранителей. К ним-то я и направился.

Рубиться верхом занятие сложное. Если бы не уроки отца, кочевники мигом бы меня распластали. Клинки заработали. Фенакодусы разнесли нас мимо, заставили повторить нападение. Неведомым образом я изловчился, сумел срубить одного кочевника. Я удивиться не успел, всё само собой получилось, действовал на автомате.

Зато со вторым телохранителем пришлось повозиться. Тот сноровисто махал сабелькой, парируя мои выпады и, очевидно, прощупывал слабые стороны. А у кого их нет? У меня так точно полно, только лучше бы о них никому не знать.

Тут я пожалел, что был без доспехов. Надежда слабая, но лучше с ними, чем без. Меня чуть не разрубили, и лишь резко отшатнувшийся фенакодус был причиной того, что клинок просвистел рядом с телом, а не прошел сквозь него.

После короткой схватки, закончившейся вничью, мы вновь ненадолго разъехались.

Противник тяжело дышал. Очевидно, устал сильнее меня. Я же почему-то чувствовал в себе неимоверную лёгкость. Как говорит отец — «адреналиновый выброс». После хорошей стычки такое бывает.

— Сдавайся! — предложил я. — И тогда пощажу.

Кочевник явно знал наш язык. Он гордо вскинулся:

— Небо не принимает трусов! Кешайн лучше погибнет, но никогда не сдастся в плен!

— Дело твоё, кешайн! — согласился я, пробуя на звук новое слово.

Никогда о таких не слышал. Интересно, откуда они взялись на нашу голову?

Что-то громко зашипело, привлекая внимание. Ещё немного, и почти всё пространство заволокло белым дымом, в котором было трудно дышать. Ты смотри, а противник-то непростой попался, продвинутый — дымовую завесу поставил.

Миг, и всадники скрылись в густом тумане. Ищи теперь!

Фенакодус подо мной чуть не сошёл с ума, так резво дёрнул, что я едва не свалился. Остановился лишь оказавшись на свежем воздухе. Я животное понимал, у самого рёбра чуть не трещали.

— Нечай, а ты откуда?

Я поглядел на говорившего. Им оказался отец, он недоумённо смотрел на меня. С его меча медленно капала на землю тягучая кровь.

Я хотел ответить, но тут один из ополченцев, прикрывавших отца, завопил что есть силы:

— Уйдут!

— Хрен им! — вырвалось у меня.

Я сунул меч в ножны и схватился за аркан, любезно притороченный прежним обладателем фенакодуса к седлу. У него явно страсть к арканам была. Одним на меня охотился, ещё и про запас держал.

— Нечай! — попытался остановить отец, но я уже ринулся в центр разраставшейся завесы.

Фенакодус не посмел ослушаться. Вышколили звероподобную лошадку на славу.

Я задержал дыхание, врываясь в серо-молочный туман. Ну, фенакодушка, поднажми. Ещё чуток!

Фу-у-х! Снова нормальный воздух. Только расслабляться нельзя. Небольшой отряд кешайнов во главе с «султаном» уходит галопом. Сообразили, гады, что им крышка. Ноги уносят.

Мой скакун припустил за ними. Когда дистанция сократилась, я закинул аркан словно невод. И сразу же последовал страшный рывок. Есть! Попалась «рыбка»! Кешайна выдернуло из седла.

Толком не разглядев «улов», я повернул обратно, волоча пойманную добычу по земле. Авось башку об камни не разобьёт. Мне этот воин живьём нужен.

Потеряв бойца, кочевники только ускорили темп. Удирали что было сил. А через завесу прорывались первые ряды конных ополченцев с отцом впереди.

Увидев меня, он поднял руку, останавливая бойцов.

— Прекратить погоню!

Я демонстративно показал на пойманного кешайна. Того слегка оглушило, он лежал смирно, не делая попыток вскочить на ноги и освободиться.

— Принимай языка, староста!

Показалось мне или нет, но в глазах отца мелькнуло торжествующее выражение. Он явно гордился мною.

Двое ополченцев спрыгнули с фенакодусов, подошли к кешайну. Именно тогда я увидел знакомый султан. По всему выходило, что мне удалось изловить начальника нападавшего на маркитантов отряда.

Чуть позже из тумана завесы появился Ероха. Он шагал слегка враскоряку, в правой ноге застряла стрела с жёлто-серым оперением.

— Ну что, мы победили? — тихо спросил он, слегка покачнулся и упал.