Зона Икс. Черный призрак

Дмитрий Дашко, 2017

Зона разделила его жизнь на две части. В первой он был военным, во второй выбрал стезю вольного бродяги, сталкера-одиночки с позывным Торпеда. На каждом шагу в Зоне сталкера подстерегает смерть, способная принимать любое обличие. Здесь легко можно угодить в ловушку аномалии, стать обедом мутанта или попасть в силки клана хантеров. Только опыт и везение помогают сталкеру вернуться домой с хабаром. Торпеде не занимать ни того, ни другого. Он получает предложение, от которого не сможет отказаться: найти и уничтожить легенду Зоны – неуязвимого Черного призрака. Но новое задание обернется для Торпеды игрой на выживание. На сталкера объявлен сезон охоты.

Глава 3

Удивительно, но следующий день мне позвонил следователь и с некоторой отстранённостью в голосе сообщил, что моя подписка о невыезде аннулируется. Тогда мне и в голову не пришло связать этот звонок с Саблиным.

Недолго думая, я стал готовиться к очередному рейду, и в скором времени уже добирался пригородным автобусом до Шексны — посёлка, который находился на самой границе с Зоной.

На автовокзале автобус встречал милицейский патруль. У меня проверили документы, убедились, что моя сталкерская лицензия в порядке, и, откозыряв, пожелали счастливого пути.

Когда Зона только появилась и власти ещё не понимали, с чем столкнулись, была сделана попытка обнести её территорию сплошной стеной инженерных сооружений. Нагнали кучу спецтехники, рабочих… Короче, как при Чернобыле. Чуть саркофаг из бетона не выстроили.

Попытка провалилась. Не успело замкнуться кольцо, как оно вдруг оказалось внутри Зоны, которая за несколько часов Перезагрузки вдруг увеличила свою площадь.

Это был настоящий шок для всего человечества. Сотни людей стали жертвами этого расширения. Кто-то погиб, кто-то мутировал, но подавляющее большинство тех, кому не посчастливилось оказаться в эпицентре Перезагрузки, превратилось в лишённых сознания и движимых только инстинктами зомби.

Власти учли урок и эксперименты прекратили, а Зона с того дня прекратила расширяться. Она и без того оттяпала слишком много — достаточно для того, чтобы люди ощутили вполне понятный дискомфорт и тревогу за своё будущее.

Поэтому меня не ждали минные поля и заграждения из колючей проволоки. Они попросту не имели смысла. Пока Зону не трогали извне, она, в свою очередь, не трогала внешний мир. Жила по странным, но не лишённым логики законам.

С автовокзала я поднялся по дороге, идущей чуть в горку, до бывшего железнодорожного вокзала, где находился сейчас первый блокпост Росгвардии. Рослые парни в цифровом камуфляже пропустили меня после короткого допроса.

Между блокпостом и Зоной начиналось то, что в обиходе называли Гуляй-полем. Здесь сталкеры держали оружие и снарягу, и только тут мы могли продать артефакты барыгам-перекупщикам.

Если бы я в трезвом уме и твёрдой памяти попёрся в Череповец в защитном костюме «Стрелец 10М», с «калашом» сотой серии на плечевом ремне и рюкзачком с артефактами за спиной, то меня бы, без сомнения, грохнули те самые бравые парни из Росгвардии. И им бы ничего за это не было: в уголовный кодекс по этому случаю внесли особую статью.

Своё снаряжение я держал у Сидора — пожалуй, самого знаменитого перекупа во всём Гуляй-поле.

Он всегда находился на «боевом посту», практически не вылезая на Большую землю. Похоже было, что он и вовсе потерял к ней всякий интерес.

Поговорку «мой дом — моя крепость» Сидор воспринимал буквально. Его жилище, а по совместительству еще магазин и склад, было защищено не хуже, чем штатовский Форт-Нокс^[5].

К сожалению, среди нашего брата-сталкера частенько встречались обычные бандюганы, что не прочь были разжиться чужим добром. Три раза Сидора пытались ограбить, и трижды эти попытки заканчивались гибелью всех тех, кто подписался на эту безнадёжную авантюру. Налётчики бесследно исчезали. Куда пропадали их трупы — не знал никто. Поговаривали, что их утаскивали в Зону, чтобы задабривать мутантов.

Лично меня этот вопрос нисколечко не волновал. Снаряжение и оружие были в полной безопасности, больше Сидора за притащенные из Зоны «ништяки» всё равно никто не давал — он был незаменим.

Я поднялся на крыльцо его дома. Тихо зажужжала установленная над дверью камера видеонаблюдения.

Я помахал рукой:

— Здорово, Сидор! Это я, Торпеда. Впускай. Холодно на улице, не май месяц.

Щёлкнул электронный замок, дверь автоматически распахнулась. У Сидора всё было оборудовано по последнему слову науки и техники.

Я вошёл, зная, что в этот момент нахожусь под прицелом замаскированных пулемётов с дистанционным управлением. При желании оператор мог превратить моё бренное тело в фарш, не отрывая задницу от удобного кожаного кресла.

Если бы и это не помогло, то коридорчик, по которому я шёл, вмиг бы наполнился нервно-паралитическим газом, от которого спасёт не каждый противогаз.

Не удивлюсь, если это были ещё не все секреты здешней обороны.

Сидор по своему обыкновению читал. Как всегда, это был томик фантастики. Сталкеры исправно поставляли ему новинки. Некоторые специально гоняли за ними в Москву или Питер. Электронные книги Сидор принципиально не признавал.

Ходили слухи, что когда-то у него было своё издательство, но потом что-то не заладилось, и он нашёл своё пристанище на фронтире Зоны.

Увидев меня, Сидор со вздохом убрал книгу. Глаза его за толстой роговой оправой очков устало моргнули.

— Добрый день, юноша.

Он был в два раза старше меня, и это давало ему право называть меня юношей.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — сказал я.

— Какое там здравие! — махнул он рукой. — Опять коленки разболелись, еле хожу.

— Я же тебе притащил в прошлую ходку «живчика»^[6]. Чего не пользуешься?

— Я человек недоверчивый. К подаркам Зоны отношусь с подозрением. Сегодня он тебя лечит, а завтра в козлёночка превратит. Нет, я лучше покряхчу по-стариковски, но как-нибудь перетерплю.

— И охота тебе мучиться?! — удивился я.

— Забей. Это мои проблемы. Самогоночки не хочешь? Лично гнал. Чистая, как слеза, — похвалился он, демонстрируя пластиковую бутыль. — Мозги прочищает идеально.

Сидор знал, что я не пью, но каждый раз спрашивал одно и то же. Среди сталкеров считалось весьма почётным пригубить этот натурпродукт в компании Сидора. Кому попало он не предлагал. Только тем, к кому испытывал симпатию.

Мой отказ его не обидел.

— Как Зона? — поинтересовался я.

— Так Перезагрузка была недавно. Более-менее спокойно. Народ артефакты как грибы таскает — корзинами.

Последнее было не из самых приятных известий. То, что в Зоне спокойно, — это, конечно, хорошо. Затишье значительно упрощает поиск «ништяков», но тот факт, что сталкеры идут с богатым уловом, традиционно сбивал цены на рынке. А мне деньги были нужны позарез.

Сталкера, как и волка, кормят ноги.

— Один только Чёрный призрак свирепствует, — продолжал Сидор. — На днях отряд военсталкеров угробил. Пять душ загубил.

Я кивнул. Это о них мне рассказывал Саблин. Там погибла его дочь.

— Информация точная?

— Точнее не бывает. Один из них перед смертью по открытому каналу видюху кинул. Там всего секунд на пятнадцать записи, но из неё всё ясно. Так что ты поосторожнее, Торпеда.

— Само собой. Буду тише воды, ниже травы.

— Во-во! Обязательно возвращайся! Может, передумаешь насчёт самогоночки? Она из организма всю пакость выводит.

— Спасибо за предложение. Как-нибудь потом, — отстранённо произнёс я. — Пойду собираться.

Ритуал облачения в защитный костюм занял пару минут, ещё четверть часа я потратил на тестирование систем жизнеобеспечения и проверку оружия. Главное — взять с собой как можно больше продуктов и боеприпасов. В Зоне с этим не густо, поэтому существует у сталкеров негласное правило: планируешь идти на день — бери с собой всё самое необходимое на неделю.

Хорошо, что у меня была «пушинка» — достаточно редкий артефакт, похожий внешне на обычный перламутровый шарик. С её помощью в Зоне можно было обмануть законы гравитации: кинешь такую «пушинку» в рюкзак — и можно без особого напряга переть в нём килограммов двести груза.

Как я сказал — артефакт считался редким. Обладателей такого сокровища можно было пересчитать по пальцам рук и ног. Я специально не стал продавать «пушинку», поскольку всем и так было понятно — такая «корова» нужна самому.

Распрощавшись с Сидором, я покинул его гостеприимный форт и пошагал по вытоптанной в снегу ногами десятков сталкеров тропинке.

Зона начиналась в двух километрах отсюда. Внешне ее границу можно было определить по плотному туману, который вздымался стеной почти до самого неба и сходился с облаками.

Что представлял собой этот туман, так и не выяснили. Это было головной болью учёных, а не моей. Я знал, что он не ядовит, что через него можно пройти и что сразу за ним находится моя кормилица и поилица — Зона. Зачастую жестокая и кровожадная.

Я ни разу не слышал о том, что кто-то заблудился в этом тумане, хотя в нём не видно было ни зги. Тебя со всех сторон обволакивало дымчатым одеялом, движения замедлялись. Первые метры обычно давались с трудом, но потом тело привыкало, и шагалось уже гораздо легче. Больше никаких неудобств.

Я понятия не имею, какой толщины была эта туманная стена. Об этом можно было только гадать. Кто-то преодолевал её минут за десять-пятнадцать, кто-то проходил за несколько секунд. Может быть, она подстраивалась под каждого индивидуально. И, возможно, внутри тумана пространство и время вообще теряли свой смысл.

Я медленно двигался вперёд. Плотность вязкого «киселя» уменьшилась — первый признак, что выход рядом. И вот я оказался на открытом пространстве, а клубы тумана остались у меня за спиной.

«Здравствуй, Зона! Принимай гостей. Может, мил тебе, а может, и нет. Я не знаю, а ты ведь не скажешь. Извини, если потревожил зря. Какое-то время придётся тебе потерпеть. Я ненадолго, набью рюкзачок артефактами — и назад, к цивилизации. Всем надо жить. Спасибо, что помогаешь в этом», — мысленно поприветствовал я свою кормилицу.

За пределами туманной стены, на Большой земле, была зима — обычная русская зима, с трескучим морозцем и снежком, — а тут я попал в конец весны. Моё любимое время года, когда кажется, что всё только начинается, всё впереди. Такая вот машина времени.

КПК пискнул. На экране появилось традиционное сообщение, которое генерируется автоматически, когда ты оказываешься в Зоне.

«Привет, брат-сталкер!»

Разумеется, среди сталкеров встречаются и женщины. Немного, конечно. Почти каждая из них — живая легенда Зоны. Мне всегда было интересно: какое сообщение получают они, распознаёт ли система, настроенная неизвестными умельцами, пол хозяина КПК?

Зона изменила многое, но не всегда эти изменения можно было заметить невооружённым глазом. На первый взгляд я оказался на характерной для Вологодчины холмистой местности, изрезанной многочисленными болотцами, поросшими осокой и тонким осинником. Однако был здесь и настоящий бор — с высоченными корабельными соснами и ковром из иголок на песчаной почве. Я не ботаник, но понимаю, что некоторые деревья вряд ли растут где-то ещё, кроме Зоны. Наверное, это тоже мутанты. А может, и порождения самой Зоны, которая бывает очень изобретательна.

Но пока что всё выглядело вполне привычно, глазу не за что было зацепиться.

Земля под ногами была сухой, ничего не хлюпало.

По краям тропки росли подорожник, репейник, ещё две-три травки, которые я знал. На холмах — проплешины мха. Покачивались деревца, скрипя кронами.

Ничего экстраординарного. Казалось, что я просто приехал на дачу и отправился погулять в лес.

Хотя туман накрывал Зону своеобразным куполом, сквозь него всё равно пробивалось солнце. Оно грело меня своими ласковыми лучами.

«Лечь в травку и позагорать, что ли? Когда ещё такая возможность появится…», — подумал я, но тут же отогнал прочь эти мирные мысли. То, что кажется идиллией и сказочной пасторалью, зачастую оборачивается жутким кошмаром сталкера. Расслабился — жди беды.

Непонятная тревога охватила меня. Пока что я не мог определить её источник, но чуйка заставила сердце забиться быстрее.

Датчик аномалий, встроенный в КПК, молчал. Собственно, это ещё ничего не значило. Хватало ловушек, которые прибор не определял. Зона менялась с каждой Перезагрузкой. Большинство этих изменений познавалось кровью и смертями. Не хотелось бы внести подобный вклад, пусть он даже окажется хоть трижды полезным для тех, кто пойдёт в Зону после меня.

«Пожалуй, это не аномалия. И не мутант, засевший в укрытии», — думал я, понимая уже, что беспокоило меня что-то другое, иная подстерегающая опасность: кто-то пожаловал именно по мою душу.

Только человек с развитой, почти экстрасенсорной интуицией мог стать сталкером. А меня считали одним из лучших.

Тренькнула и сразу оборвалась тревожная струна — сейчас начнётся!

Я успел на тысячную долю секунды опередить невидимого стрелка, упав в траву. Автоматная очередь прошила воздух в том месте, где только что стоял я. Подумать только — если бы я сплоховал в тот момент, то уже отдал бы Господу душу. Но мне было не до глупой рефлексии и прочих интеллигентских штучек. Я всегда действую в режиме зверя, спасающего свою шкуру.

В подобной ситуации нельзя находиться на одном месте.

Перекат.

Ёшкин кот! Пули пробороздили дорожку в сантиметре от меня, но я успел засечь позицию стрелка. Это был явно не снайпер (тот бы действовал более хладнокровно), но и не из новичков. Эта очередь точно бы прошлась по мне, не успей я среагировать должным образом.

А вот теперь настала моя очередь. Я выстрелил в его сторону, заставляя прижаться к земле, и тут же нырнул к достаточно широкому пню, который мог послужить надёжным укрытием.

Ещё «двойка» в позицию стрелка.

В ответ тот огрызнулся короткой очередью.

Я знал, что не попаду, но с врага стоило сбить спесь и излишнюю самоуверенность. Противник мне попался калибром пожиже: сталкер — да, но точно не профессиональный киллер. Это, можете мне поверить, большая разница. Всё же наш брат заточен под иные задачи: выживать, обезвреживать аномалии и собирать «ништяки». Душегубство — это не наше, не сталкерское.

А судя по тому, что лупили по мне не в тот момент, когда я возвращался из Зоны с хабаром, а на входе, речь об ограблении не шла. Специально, значит, пожаловали по мою душу. Знать бы только — зачем.

— Эй, стрелок! Тебе чего надо? Давай поговорим! — выкрикнул я.

Фьють! Только щепки по сторонам. «Угу, выходит, общаться со мной не желаем. Невежливо получается. Я со всем почтением, а мне в ответ — порция свинца. Ладно, по-хорошему, не получилось», — мысленно подбадривал я себя, уже начиная закипать от злости.

Я решил, что пора перехватить инициативу — не всё ж терпилу из себя изображать. Позиция убийцы проигрывала моей. В какой-то момент роли поменялись.

Я открыл шквальный огонь, буквально выкашивая траву возле его лёжки. А потом снова спрятался за пенёк и уже из укрытия метнул «эфку^[7]» по всем правилам военной науки.

Хлопок, свист осколков и… тишина.

Выждав пару минут, я пополз к таинственному стрелку.

Он бездействовал, что свидетельствовало только об одном: ему основательно поплохело.

Я не ошибся. Сразу несколько осколков сделали своё черное (для меня — белое) дело. Один из них снёс часть черепа моему противнику, но я всё же сумел опознать в убитом сталкера с погремухой^[8] Кубышка — ничем не примечательного мужичка лет тридцати.

Нам доводилось пересекаться по пустяковым делам, и я знал точно, что повода для стрельбы я ему не давал.

«Что из этого следует? — пытался я обдумать ситуацию. — А ничего хорошего. Получается следующий расклад: это не ограбление, а форменное нападение с простой целью — убить. Личные мотивы не просматриваются совсем. Из этого вытекает другой неутешительный вывод: это заказ. Кто-то решил меня убрать. Саблин! Другой кандидатуры нет. Я подозреваю, что есть люди, желающие моей смерти… но вряд ли они могут себе позволить нанять киллера. Они бы действовали сами. Неужели мой отказ настолько задел банкира, что тот решился на столь радикальные методы?»

Я понимал, что у несчастного отца могло окончательно снести башню из-за недавней трагедии. То, что он решил выместить злость на мне, коль с Чёрным призраком не получилось, казалось вполне логичным.

И хотя были в этой версии некоторые несостыковочки, я всё же решил взять её за отправную.

Как и я, Кубышка был сталкером-одиночкой, работал без напарников. Репутация у него была так себе: поговаривали, что водились за ним дурные делишки… Ну а кто среди нашего брата без греха.

Ладно, это всё лирика.

Я покопался в вещах Кубышки. Нет, не ради мародёрки. Брать всё равно с него было нечего: снаряга хреновая, оружие попорчено осколками гранаты, хабара при себе нет, даже контейнер для артефактов он не захватил — видимо, целенаправленно шёл на меня охотиться.

Я рассчитывал найти хоть что-то, что поможет мне выйти на след заказчика. Но то ли детектив из меня неважный, то ли Кубышка оказался чересчур опытным — в любом случае меня ждал облом. Полнейшее фиаско, короче. Нет, понятно, что вряд ли при сталкере нашелся бы договор найма с указанием конкретных персон. Но ведь хоть самая завалящая улика могла вдруг остаться? Обычно в детективах всегда именно так и происходит: какая-нибудь ниточка, зажатая в руке, недвусмысленно указывает на преступника. Оказывается, нет. Врут детективы.

«Значит, Кубышка унёс тайну с собой в могилу, — разочарованно вздохнул я. — Плохо, конечно. Раз у него не получилось — могут нанять другого киллера. Только теперь рангом повыше. И тот ничего не побоится и замочит меня в городе. — От этих мыслей я сразу похолодел. — Вот так живёшь себе, в ус не дуешь, и тут вдруг на тебя с какой-то бухты-барахты объявляют охоту. Всё, нужно сматывать удочки. Перестрелка не могла остаться незамеченной, скоро сюда примчится вся фауна, а она традиционно настроена агрессивно по отношению к человеку. И если мне дорога жизнь, в чём не приходится сомневаться, надо дуть отсюда рысью».

Я набрал на КПК сообщение о смерти Кубышки и отправил его в открытую сеть — само собой, не вдаваясь в подробности. Я знал, что властям плевать на то, что сталкеры вытворяют в Зоне: пусть бы мы даже друг друга перемочили насмерть, лишь бы не выносили свои тёрки за её пределы.

А свой брат-сталкер всегда поймёт.

Снова пискнул КПК.

На экране высветилось сообщение:

«Мир его праху! Пусть в лучшем из миров найдёт он бесконечную поляну артефактов, кучу бухла и любимую женщину!»

На долю секунды я даже позавидовал Кубышке, но потом тряхнул головой, отгоняя идиотские мысли.

«Нет, господин Саблин, — решительно подумал я, — я ещё поживу и, даст господь, свижусь с вами для короткой, но весьма насыщенной беседы. А там посмотрим».

Примечания

5

Военная база в США, в которой хранится золотой запас страны.

6

Живчик — артефакт, обладающий целебными свойствами.

7

Ф-1 — ручная противопехотная оборонительная граната.

8

Погремуха — прозвище, позывной.