Летопись «Механики»

Дмитрий Даньшов, 2020

Страна СССР разваливалась, заводы рушились, но для амбициозных студентов и выпускников Автомеханического и Мясомолочного институтов жизнь только начиналась. Нужно было строить карьеру, зарабатывать деньги, завоёвывать этот мир… И у них, молодых и дерзких, имеющих умелые руки, инженерские мозги, запас энтузиазма и сплочённый круг соратников, это получилось. Книга о тех, кто вырос из студенческих общаг советской Москвы и постепенно создал современное «капиталистическое» производственное предприятие. «Братству вольных Механиков» посвящается. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Прокладки. Начало

Дело было осенью девяностого года. Тогда мы с товарищами учились на пятом курсе МАМИ (то есть славного Московского автомеханического института).

Случился как-то разговор старшекурсников с выпускниками нашего же вуза на тему «Что нового происходит в автомобильной жизни страны?». Выпускники поведали, что в НАМИ (старая аббревиатура скрывает название времён индустриализации: Научный автомобильный и моторный институт) делается много чего интересного, в том числе поршневой двигатель револьверной схемы. Занятная кинематика, революционный мотор — вполне подходящая тема для трёпа «почти инженеров»…

В процессе беседы я заинтересовался конкретным вопросом: как в НАМИ производят уплотнения для экспериментальных моторов? Сделать корпусные детали и кулачок сложного профиля, которым там заменяется коленчатый вал, — всё это трудно, но возможно. А вот с прокладками как быть? Мозг моториста и пятикурсника идентифицировал такую задачу как «не имеющую решения».

Блок револьверного мотора фактически представляет собой поставленный на попа увеличенный барабан револьвера (например, «нагана»). Подобрать готовую прокладку из «похожих» серийных — невозможно. Просто потому, что никаких даже приблизительно похожих нет. Поэтому обеспечить герметичность стыка головки блока и самого блока на револьверном моторе мне представлялось нереальной задачей. Спросил у намишного инженера — Эдика Буданова, нашего бывшего сокурсника. Эдик сказал: в НАМИ делают штучные, уникальные прокладки, он поинтересуется на ЗОКе (заводе опытных конструкций), как это всё происходит, и расскажет.

Мобильных телефонов тогда не было. Да и городских, понятное дело, не было ни у кого из нас — поэтому узнать, как дела в НАМИ с револьверным мотором, получилось только при следующей личной встрече. «Нормально дела, — говорит, — мотор как раз сейчас в производстве. Хочешь — закажу тебе пропуск: зайди на него посмотри. Прокладки на него будет делать непосредственно сам ЗОК. Там есть специалист, который лично всем этим занимается, — ему и задашь все интересующие тебя вопросы».

Эдик великодушно сделал для меня пропуск — а может быть, у меня сохранялся ещё студенческий пропуск на тот момент… не помню, — и мы вдвоём пришли на завод опытных конструкций. Показали мне корпусную деталь этого самого револьверного мотора. Я ещё раз убедился, что изготовить прокладку на такой блок — ой какая нетривиальная задача.

Тут же Эдик подвёл меня к рабочему, которого звали Юра. У Юры в мастерской стоял верстак, тут же — гидравлический прессик, несколько иных приспособлений, лежали инструменты, ножницы, пробойники, какие-то оправочки — с помощью всего этого он ваял прокладки практически на любые изделия, по чертежу либо по оттиску.

Беседа с Юрой не заняла у меня, наверное, и пяти минут. Я спросил: «Юра, а как ты это делаешь? Ну, окантовку? Как ты её вытягиваешь? Как добиваешься того, что она у тебя ложится без стыков и складок? Это же магия какая-то!» Юра отвечал: «Да ну нафиг, магия. Вот так размечаешь, так отрезаешь, вот так опрессовываешь, так развальцовываешь, вот так обжимаешь, вот здесь калибруешь, вот здесь проверяешь — и в итоге получается». Всё объяснение уложилось в эти самые пять минут.

Я радостно кивнул и вприпрыжку побежал повторять все те действия, которые мне описал высококвалифицированный рабочий Юра.

Необходимая для понимания «насущного революционного момента» ремарка: запчастей, привозимых в поздний СССР из-за бугра, не было как класса. То есть, отработав пару лет в редком по тем временам иномарочном сервисе, я самолично — руками — распаковывал импортные запчасти из коробочек… ну, наверное, раза два. Всё остальное время мы пользовались деталями отечественного ассортимента — прилаживая, приспосабливая, перепрессовывая, перетачивая их на импортные моторы — или же изготавливали гильзы цилиндров и поршни либо самостоятельно, либо при помощи квалифицированных специалистов. Таких как Николай Мишин, Володя Максимов, Николай Ерохин, Валентин Моисеев — ну или кто-то ещё, в основном из механиков бывших спортивных команд.

Так вот: из металла мы могли сделать практически всё. И наш наставник Валерий Катомин говорил нам с Александром Семёновым почти словами из фильма про графа Калиостро: «Если деталюшка сделана из металла — стало быть, то, что один человек создал, другой завсегда повторить может». Потому что это можно измерить, можно перенести на эскиз, а потом выполнить на универсальном токарном станке или как-нибудь ещё…

Но это правило — «из металла мы можем сделать всё» — не относилось к неметаллическим изделиям: к оптике (стеклу и так далее), к уплотнениям… Ну, сальники ещё можно было изготовить штучно (и то хлопотно), а вот что-то более сложное — уже ну совсем никак! Поэтому подсмотренная на заводе опытных конструкций технология меня крайне вдохновила. Она позволяла в один удар решать глобальную проблему.

Любой разобранный двигатель требует замены прокладки. А где её взять? А негде — и всё тут!..

До того как завод опытных конструкций открыл для меня это сокровенное знание, мы что только не делали! Мы ваяли прокладки из отожжённой меди — та ещё работёнка, прошу заметить: вручную выпиливать, вырезать, подтачивать… неделю работаешь с явно негарантированным результатом. Мы ставили старые прокладки на бакелит. (Бакелит — это лак, используемый в электротехнике для заливки катушек индуктивности или трансформаторов.) Мы пытались делать составные прокладки из нескольких примерно подходящих по диаметру и конфигурации цилиндров. Например, на «Альфа-Ромео 1200» я угробил… ну, с десяток жигулёвских прокладок (хотя моторы родственные), чтобы из элементов прокладки четырёхцилиндрового рядного мотора сделать прокладку на оппозитник. Убил на это неделю — а результат нулевой: как текла, так и течёт… Понятно, что потребность в прокладках была колоссальная, а надежду её удовлетворить мне дали на ЗОКе.

Конец ознакомительного фрагмента.