S-T-I-K-S. Рихтовщик. По ту сторону жалости

Дмитрий Гришанин, 2022

Уникальный дар Рихтовщика – Душелов, позволяет избавить от паразита любого заражённого на начальной стадии болезни. Игрок с таким даром ценится на Континенте дороже белого жемчуга. И двери любого стаба распахнуты перед ним. От желающих воспользоваться им нет отбоя. Вот только у него имеется обратная сторона – откат. Рихтовщик может активировать его лишь раз в две недели. При приближении часа активации он нарасхват, а всё остальное время – обычный игрок, как все, ежедневно решающий насущные проблемы. Его подругу похитили. Рихтовщик отправляется вдогонку за похитителем. Приключения продолжаются…

Глава 2, в которой я вижу тварей во сне, слышу их наяву и готовлюсь застрелиться

Стоило шагнуть в раздвинутые напарником ворота, и сразу стал невольным свидетелем чужого разговора. Доносившийся из глубины просторного зала усиленный гулким эхом раскатистый бас вещал:

— Семечка, твою ж медь! Задрал ты уже меня, ей-богу, своей нерешительностью! Определись с цветом, наконец, душевно тебя прошу!

— Всё. Решил. Беру тёмно-серые, — пропищал в ответ совсем юный тенорок.

Оставив Груза закрывать ворота, я прокрался мимо заваленных разнообразным барахлом высоких стеллажей и выглянул в центральный коридор, где возле широкого стола маячила весьма колоритная парочка. Плечистый двухметровый гигант в камуфляже и едва дотягивающий макушкой ему до груди толстяк в сером свитере и полинялых джинсах. На столе перед ними лежали три пары разноцветных ботинок одной модели, с толстой подошвой и высоким голенищем.

— Точно тёмно-серые? — спросил толстяк басом. — Потом не прибежишь ко мне с воплями: «Крыс, братан, выручай, тёмно-серые разонравились, хочу коричневые»?

— Да, ты прав. Коричневые лучше. Их возьму, — тут же резко передумал громила с детским голосом.

— А глянь, чёрные какие — ваще огонь!

— Решено. Выбираю чёрные!

— Твою ж медь, Семечка! Как ты меня задолбал!

— Хорош уши греть, Рихтовщик, — шепнула на ухо пустота голосом Груза, которого полностью застёгнутый плащ снова сделал невидимкой. — Пошли, с Крысом тебя познакомлю.

Ступив из-за прикрытия стеллажей в коридор, я тут же привлёк внимание маленького толстяка.

— Эй, мужик, тя кто сюда пустил?

— Я, — отозвался невидимка-напарник. И, судя по тому, как в следующую секунду дёрнулся толстяк, цапнул его под мышки и чуть подбросил.

— Чё за дела? — возмутился писклявый гигант в камуфляже, выхватывая из подмышечной кобуры ствол и наводя его на меня.

— Братан, я ваще не при делах. — Я поднял руки, замерев на месте.

— Спокойно, Семечка, это старый друг в гости пожаловал, — разрядил напряжение бас ничуть не испугавшегося толстяка. — Груз, хорош клиентов нервировать.

Напарник расстегнул верхние пуговицы и стал видимым.

— Крутой у тебя плащ, — позавидовал камуфляжник, возвращая пистолет в кобуру. — Где брал?

— У него, — кивнул на Крыса напарник.

— Почём такой? — второй вопрос адресовался уже хозяину местных стеллажей.

— Сейчас в наличии нет, — развёл руками толстяк.

— Но ты же можешь достать?

— В принципе да. Но придётся привлекать посредников. И выйдет вдвое дороже.

— Сколько?

— Двадцать пять тысяч.

— Сколько-сколько?

— А чё ты хочешь? Вещь редкая, можно сказать, уникальная. Край тысчонки две скинуть могу. И то только из уважения к тебе, Семечка, как к постоянному клиенту.

— Да побойся Стикса, барыга! Скинь ещё хотя бы десятку!

— По миру меня пустить хочешь! Двадцать три тысячи, и точка!

— Нет у меня сейчас столько.

— А я не тороплю. Появится — заходи, продолжим торг. Пока же определись уже, наконец, с ботинками. Не видишь, меня люди ждут!

— Подождут, — пропищал Семечка. — Я первый пришёл.

— Послушайте, раз уж мы с товарищем стали невольными свидетелями вашего торга, — встрял в разговор продавца с покупателем Груз, — есть предложение. Семечка, ты покупаешь любые из этих ботов, а мы с товарищем покупаем остальные две пары и дарим тебе.

— Груз, чё это за хрень? — озвучил я общее недоумение. — Тебе спораны девать некуда?

— И за этот наш подгончик Семечка незаметно вывезет нас из стаба на своём замечательном монстре. Ведь тот автобус на улице твой?

— Ну, мой, — кивнул камуфляжник. — Только с чего ты взял, что я захочу вас вывозить? Мне нужна одна пара ботинок, а не три. Так что идите лесом со своим подгоном. Не нравятся мне такие тёмные мутки. Дерьмом от них за версту несёт.

— Нет так нет, я просто предложил, — пожал плечами Груз. — Крыс, почём ботинки-то?

— Двадцать споранов пара.

— Если все три возьму, скидку за опт сделаешь?

— Стандартно — пять процентов.

— Ок! По рукам. Значит, с меня пятьдесят семь споранов. Часть горохом возьмёшь?

— Да, без проблем.

— Алё! Стопе! — взвизгнул амбал, когда мигом рассчитавшийся напарник стал спокойно собирать обувь со стола и складывать себе в рюкзак. — Это моя обувка!

— Извини, братан, но ты слишком долго выбирал, — развёл руками Крыс. — Ботинки проданы. Приходи через недельку, прибудет новая партия…

— Да какая на фиг неделя! Мне сейчас ходить не в чем!

— Могу уступить все три пары по сходной цене, — откликнулся напарник и незаметно подмигнул толстяку. — Двадцать споранов и пустяшная услуга.

— Мля! Вывезу за десять километров от стаба. Устроит?

— По рукам, — улыбнулся Груз, выкладывая ботинки из рюкзака обратно на стол. — Гони двадцать споранов.

Через полчаса мы с Грузом лежали на полу автобуса, приваленные сверху для маскировки грудой тряпья. Семечка сидел за рулём и отчаянно потел, мечтая поскорее избавиться от опасных пассажиров.

На мне был новый камуфляжный охотничий костюм с пристёгнутой под курткой подмышечной кобурой и удобные для хождения по лесу чёрные ботинки. Кроме одежды и обуви я ещё разжился у Крыса тремя коробками патронов к своему беззвучному «Стечкину» по сто штук в каждой и, по совету Груза, приобрёл простенькую винтовку — обычную трёхлинейку и полсотни патронов к ней. Ещё по мелочи набрал всякого: пять банок тушёнки, кило сухарей, двухлитровую бутыль воды, литровую фляжку спирта, аптечку с йодом, бинтами и катушкой толстых ниток с иглой, а также поллитровку живца. Последнюю сразу спрятал в ячейку Инвентаря. Все покупки встали мне в кругленькую сумму семь сотен споранов, но я мог себе позволить такие траты. Выписал Крысу чек и тут же переоделся в обновки.

Пограничный патрульный пост на выходе из города проехали без проблем. Местные погранцы ограничились короткой беседой с водилой, внутрь салона заглядывать поленились.

Как только опасность миновала, и мы выехали за границу Вешалки, я расслабился и незаметно задремал. Мне приснился кошмар. Обе руки превратились в лапы заражённого, покрытые серой морщинистой кожей. Выставив их вперёд, я стоял в полуприседе на залитой солнечным светом лесной полянке, готовясь к отчаянной сватке с тремя азартно урчащими бегунами. Растянувшиеся в цепочку твари друг за дружкой неслись на меня.

Инстинктивно попытался извлечь из Инвентаря Шпору, но ничего не вышло. Более того, руки сами собой шевельнулись, расходясь чуть в стороны для более удобной сшибки с предводителем троицы.

Полное осознание того, что я совершенно не контролирую тело, а могу лишь наблюдать схватку чужими глазами, пришло, когда мой перс без команды скакнул навстречу бегуну и самостоятельно вступил в бой.

Увернувшись от захвата твари, перс полоснул левой когтистой пятернёй по морде бегуна, превращая в кровавое месиво всю её левую сторону вместе с вытекающим кровавым сгустком слизи глазом. Окривевший бегун закрутил башкой, ища здоровым глазом выпавшего из поля зрения противника. И этой секундной растерянности персу хватило, чтобы добить подранка.

В правой лапе вдруг появился нож, которым ловко чиркнул по открывшемуся на мгновенье горлу твари. Фонтаном брызнувшая из-под лезвия струя крови указала на фатальное повреждение сонной артерии. О первом противнике можно было больше не беспокоиться. Бегун, хоть и продолжал стоять, пытаясь неуклюжими лапами остановить фонтанирующую из горла кровь, но жить ему оставалось считанные секунды и, как боец, он больше не представлял угрозы.

Разрыв между вторым и третьим бегунами был меньше метра, потому атаковали они практически одновременно.

Перс удачно встретил первую тварь тандема — бегуна номер два. Левая лапа ловко отразила нацеленный в шею удар, а нож ударил точно в глаз и намертво застрял в развороченной глазнице. Забившаяся в агонии тварь стала заваливаться в траву, выворачивая из лапы рукоять ножа, в то время как третий бегун, зайдя со спины, беспрепятственно атаковал опущенную шею.

К счастью, я не чувствовал его боли. По тому, как отчаянно взвыл укушенный перс, испытываемые им в данный момент ощущения были не из приятных.

Он попытался вырваться из захвата, но куда там. Тварь вцепилась мёртвой хваткой. Проворства укушенного хватило только на перехват вынырнувших из-за спины лап бегуна. Заражённый, вцепившийся зубами в загривок, тянулся порвать жертве горло когтями, и по тому, как отчаянно дрожали лапы перса, я догадался, что долго удерживать перед лицом когтистые пятерни твари у него вряд ли получится.

Победу бегуна, почти уже дотянувшегося до горла, украло коварное вмешательство затаившегося в лесу моего союзника. Раздался сухой щелчок притишенного глушителем выстрела, и голову перса накрыла кровавая волна осколков лопнувшей черепушки бегуна. Лапы твари тут же бессильно провисли и, сбросив их с плеч, перс шагнул вперёд, избавляясь от тяжести скатившегося по спине мертвеца…

Из сна меня выдернул резкий толчок и злой окрик Груза:

— Рихтовщик! Уснул, что ли, мля!

Мощным рывком за ворот куртки напарник выдернул меня из вороха тряпья, и я растерянно заозирался в полумраке задраенного салона.

— Чё, приехали?

— Ага, мля! Приехали, мля! Этот чудила, — кивок Груза в сторону водителя, — с какого-то хрена в лес свернул и в сосны воткнулся.

Автобус и впрямь упирался лобовым стеклом в толстые древесные стволы. В водительское стекло уцелело лишь благодаря крепости мощной арматурной решётки, принявшей на себя всю силу лобового удара.

— А где Семечка?

— Свалил, гад, — продолжил информировать напарник. — Сразу после аварии. Пока я из тряпья выбирался, этот контрацептив дверью хлопнул и дёру. Сука!

— Зачем сбежал-то?

— Да ты уши то разуй, Рихтовщик! Неужели не слышишь?

Звуки, принятые поначалу за рёв мотора, заметно приблизились, и стало понятно, что никакой это не мотор, а слитное урчанье десятков, а может, и сотен тварей.

— Твою ж мать! — пробормотал я, нащупывая в ворохе белья винтовку. — Да как так-то?..

— Это подстава, напарник! Похоже, слил нас этот сучонок погранцам с потрохами!

— А чё тогда на границе не повязали?

— На фига? Подставить под мигрирующую орду тварей куда интереснее. Считай, и кровью умоемся, и жизни лишимся. А возродимся один фиг на стабе. И здравствуй, Незабудка! — Груз зло хохотнул. — Мля! Угораздило же тя вляпаться в фавориты паучихи!

— Так может, пока твари не подошли…

— Бежать поздно, — перебил напарник. — Твари слишком близко. По-любому заметят. А если на хвост упадёт орда — беги не беги, один фиг догонят. Единственный для нас шанс пережить нашествие орды — зарыться поглубже в тряпьё и затаиться. Авось пройдут мимо и не почуют.

— А если найдут?

— Тогда лучше сам себе башку прострели.