S-T-I-K-S. Рихтовщик. По ту сторону жалости

Дмитрий Гришанин, 2022

Уникальный дар Рихтовщика – Душелов, позволяет избавить от паразита любого заражённого на начальной стадии болезни. Игрок с таким даром ценится на Континенте дороже белого жемчуга. И двери любого стаба распахнуты перед ним. От желающих воспользоваться им нет отбоя. Вот только у него имеется обратная сторона – откат. Рихтовщик может активировать его лишь раз в две недели. При приближении часа активации он нарасхват, а всё остальное время – обычный игрок, как все, ежедневно решающий насущные проблемы. Его подругу похитили. Рихтовщик отправляется вдогонку за похитителем. Приключения продолжаются…

Глава 1, в которой я по пьяни вляпываюсь в Незабудку, и жизнь снова бьёт ключом наотмашь, по голове

Проснулся я от богатырского храпа. Рядом на широкой кровати разметалась голая дама бальзаковского возраста. Практически без сисек, но с многоярусными боками, квашнёй растекающимися по мятым и мокрым от пота простыням. Довольный вид её толстощёкого лица, с роскошным фиолетовым фингалом под правым глазом, причмокивающие после каждого могучего всхрапа губы и нитка стекающей на подушку слюны вызвали у меня острый приступ желания суицида. Захотелось тут же сдохнуть и никогда больше этого «счастья» не видеть.

Окончательно добила загоревшаяся перед глазами строка уведомления, где наряду с ожидаемо подскочившим на полтинник навыком Алкоголизма, изрядно прокачались Лёгкая и Тяжёлая атлетика, выросшие за ночь на двадцать и тридцать очков соответственно.

— Это за что же мне такой подарок? — прошептал я, с тоской глядя в облупившийся потолок.

— Жаждешь подробностей? — тут же отозвался злорадный голос наставницы. — Могу всё в деталях пересказать…

— Мля! — схватился я за голову, вскакивая с кровати.

Но Шпору моя реакция не остановила, и она продолжила насиловать мозг болезненными воспоминаниями вчерашнего отрыва:

— Пока вы с Грузом глушили вискарь и запивали пивом, ты ещё был в адеквате. Но когда заказали спирта и замутили ерша, в тебя, Рихтовщик, словно бес вселился. Ты подкатил к этой корове, активно ангажируя её на медляк. И когда дама согласилась, начал прямо в баре, во время танца с ней такое вытворять, что народ просто диву давался. Вокруг вашей пары собралась толпа. Зрители хлопали в ладоши, улюлюкали, подбадривали. Тебя это заводило…

— Хватит! — прошипел я, лихорадочно затягивая шнурки на кроссовках. Джинсы и свитер натянул сразу же, как встал с кровати.

Наставница пожалела меня и угомонилась. Зато некстати пробудилось раскинувшееся на кровати чудовище.

Меня бесцеремонно цапнули сзади за брючный ремень, и хриплый бас поинтересовался:

— А куда это ты собрался, касатик?

— Тётенька, отпустите меня, пожалуйста, — вежливо попросил я.

— Да щаз! — фыркнула бегемотиха.

Давление на ремень усилилось, и я, как на салазках, заскользил по мокрым простыням обратно под жирный бочок. Мои попытки вцепиться в матрас и удержаться на месте были пересилены с пугающей лёгкостью.

Я очень не хотел к ней… на неё. Фу, мля! Гадость! Даже думать об этом противно! И, спасаясь, зашёл с козырей:

— Круши!

Удесятерённая даром сила вырвала меня из захвата могучей десницы ценой лопнувшего ремня. Я пушечным ядром вылетел из кровати и от души приложился лбом о стену, набив шишкарь и оставив на обоях глубокую вмятину.

— Куда же ты, котёночек? — громыхнула сзади обиженная дама, с досады разрывая на две половинки оставшийся в руках кусок ремня.

Толстый кожаный надёжный ремень лопнул в её руках, как гнилая верёвка! Да кто же она, мля, такая?! Но искать ответ на этот вопрос сейчас у меня не было ни малейшего желания.

Подхватив рюкзак, я пулей метнулся к двери и, едва не вырвав с корнем ручку, рывком сломал дверной замок.

— А поцеловать на прощание? — взвыла дама.

— В другой раз, — фыркнул, обернувшись на пороге.

— Я запомню, — ухмыльнулась толстуха.

И я понял, что отныне эта ухмылка будет сниться мне в кошмарах.

Пришлось изрядно поплутать по лабиринту узких коридорчиков второго этажа, прежде чем отыскал выход на ведущую вниз винтовую лестницу. К тому времени действие усиливающего дара прекратилось и, перебарывая последствия отката, в зал «Синего бегуна» я спустился, кряхтя, как столетний дед.

По причине утреннего часа посетителей в заведении практически не было. Но мой напарник оказался в числе ранних пташек. Груз отыскался у барной стойки.

— Привет, — пропыхтел я, пожимая руку напарника и усаживаясь на соседний высокий стул.

— Хреново выглядишь, — обнадёжил Груз.

— Как дерьмо! — огорошил «тёплой» встречей Викинг, с грохотом выставив передо мной тарелку глазуньи с беконом и кружку фирменного тёмного.

— Не парься, это он из-за проигрыша на тебя наговаривает, — хмыкнул Груз, заметив, как сжались мои кулаки. — Викинг только что мне пять споранов проспорил. Переживает.

— Да пошёл ты! — фыркнул бармен, высыпая спораны в протянутую ладонь напарника.

— О чём спорили-то хоть?

— О тебе, — подмигнул Груз. — Викинг поставил на то, что раньше полудня ты не появишься.

— Спасибо, — кивнул я Викингу, поставившему рядом с яичницей миску с румяной лепёшкой. Отломив от её ещё горячего бока кусочек, макнул в желток, сунул в рот и просто обезумел от накатившей волны блаженства. Простая еда оказалась охренительно вкусной. А я был чертовски голоден. Поэтому накинулся на яичницу, как коршун на кролика.

— М-да! Стареет Незабудка, теряет старая шлюха хватку, — пожаловался напарнику Викинг, протирая и без того сверкающую кружку и наблюдая, как я жру.

— Не наговаривай на паучиху, — хмыкнул в ответ Груз. — Просто наш Рихтовщик полон сюрпризов.

— Вы, мля, в натуре, о чём? — профырчал я кое-как набитым ртом. — Чё ещё за Незабудка?

— Во даёт! — ухмыльнулся Викинг. — Всю ночь тёлку шпилил, так что от воплей её весь дом сотрясался, и даже имени не спросил!

— Фига се! Так она Незабудка!.. Хотя ей, конечно, подходит. Такую фиг забудешь.

— Фиг забудешь, — фыркнул Викинг. — Надо запомнить.

— Говорю же, весёлый парень, — рассмеялся Груз, по-дружески обнял меня за плечи и, неожиданно приблизив рывком, шепнул в ухо: — За базаром следи, Рихтовщик. Паучиха — хозяйка этого заведения.

— Ну чё, доел? — спросил уже в полный голос. — Тогда допиваем пиво, и двинули.

Подавая пример, Груз одним могучим глотком прикончил содержимое своей кружки и поднялся со стула.

Я торопливо затолкал в рот остатки лепёшки с яичницей и забулькал пивом.

— Чё не сиделось-то, — проворчал Викинг. — Никто не гонит, всё оплачено, сиди да радуйся…

— Не обижайся, друган. Срочные дела, — покачал головой Груз, протягивая бармену руку.

— Торопыга, блин, — хмыкнул Викинг, но руку пожал.

— Сколько с меня? — спросил я поднимаясь. И, заметив недоумение в глазах собеседников, уточнил: — Ну за завтрак, пиво и… вчерашнее…

— Дырку от бублика, — совершенно серьёзно, без тени улыбки объявил Викинг. И, достав из кармана мою расписку, тут же у нас на глазах разорвал её на мелкие клочки.

— Забей, Рихтовщик, — хлопнул меня по плечу Груз. — Ты ж теперь новый Незабудкин фаворит. И в её заведении тебе и твоим друзьям можно гулять на халяву. Такие правила… Ну, чё лупишь, как баран на новые ворота? Пошли, по дороге всё объясню.

Пожав протянутую Викингом руку, я поспешил следом за напарником.

— Значит, план такой. Ща едем к знакомому барыге, справляем тебе нормальную экипировку и выдвигаемся на поиски Жгута, — объявил Груз, остановившись на крыльце бара. — Возражения?

— Никаких возражений.

— Ок. Тогда в тачку и погнали.

У Груза оказался мощный джип незнакомой модели, с помощью толстых стальных пластин и арматуры переделанный по местной моде в дикобразоподобный броневик.

— А почему паучиха? — усевшись на соседнее с водителем место, задал я наконец давно терзающий меня вопрос.

— Из-за дара, — стал отвечать Груз, параллельно заводя мотор и выруливая на дорогу. — Эта стерва может выстреливать из пальцев реальную паутину. И силищей обладает такой, что мишки белые нервно курят у себя на полюсе и люто ей завидуют. Короче, натуральная паучиха. Повезло тебе, Рихтовщик, что сумел по-тихому свалить. Ну и мне вместе с тобой… Между нами, у Викинга шансы выиграть спор были выше.

— Теперь понятно, как это она успела так ловко за ремень меня ухватить, когда сбежать хотел.

— Ишь ты. Выходит, цапнула она тебя?

— Ну да. Не вышло по-тихому.

— И как же вырвался?

— Ценой порванного ремня.

— Считай, легко отделался, — фыркнул Груз и предложил: — Может, музыку послушаем?

— Давай.

Напарник надавил на кончик выпирающего из магнитолы диска. Пластинка с тихим шуршанием провалилась внутрь, и через секунду из динамиков под приятный мотивчик полился бодрый речитатив неизвестного мне исполнителя.

— Свежак, только утром достал, — похвалился Груз. — Как тебе?

— Да вроде…

Договорить не успел. Заслушался куплетом. Грёбаным, мать его, куплетом о цветке незабудки, ради которого, похоже, весь этот цирк с музыкой и затевался. Не сдержавшись, я саданул кулаком по панели магнитолы.

— Тише, Рихтовщик, — поспешил вмешаться угорающий рядом от хохота водила. — Зачем технику ломать, там же кнопка есть. — Он нажал что-то на панели, и грёбаный сюрприз отключился.

— А где спасибо? — продолжал шутковать Груз. — Я, понимаешь, готовился, старался…

— Спасибо, мля! — проворчал я. — Только забывать о паучихе начал… Напомнил, мля!

— Ха, забывать он начал. Незабудка напомнит! Она баба не простая, с огромными тараканами в башке. Одна из старожилов Вешалки, и в большом авторитете на стабе. Срать паучиха хотела на твою забывчивость. После совместной ночи, хочешь того или нет, ты её фаворит. И останешься в этом статусе до тех пор, пока у Незабудки не появится новый ухажёр.

— И чем мне это грозит?

— Да много чем. Но самое для нас хреновое — привязкой твоего места возрождения.

— Чего?

— Того, мля! Умирать тебе, Рихтовщик, теперь противопоказано. Потому что возродишься аккурат под боком у паучихи. И второй раз, уж поверь, так легко от неё не сбежишь.

— Мля!

— Ещё могут возникнуть проблемы с местными барыгами. Незабудка не любит, когда её фавориты тарятся у конкурентов. Считает, что сама в состоянии обеспечить любимого…

— Мля, ты издеваешься!

Ухмыльнувшийся Груз как ни в чём не бывало продолжил:

–…всем необходимым. И если паучиха узнает, что кто-то что-то тебе продал без её ведома, она очень обидится на барыгу и, пользуясь своим влиянием, вышвырнет его из Вешалки… Поэтому нам нужно успеть к моему знакомому до того, как по стабу разлетятся вести о смене Незабудкиного фаворита.

— Смене. Выходит, до меня у неё кто-то был?

— Разумеется, ты не первый. Перед тобой фаворитом шесть с половиной лет был Поршень.

— Шесть лет!

— С половиной.

— Мля! Да как так-то?

— До знакомства с Незабудкой Поршень был большим любителем потрахаться. Всё свободное время на стабе проводил в разных борделях. Тот ещё был Казанова. Но, став фаворитом, вынужден был шпилить лишь Незабудку, потому как остальные тёлки, опасаясь мести паучихи, больше не давали ему ни за какие посулы.

— Так сбежал бы в другой стаб.

— Он так и сделал. А через час на новом месте двинул кони, в пьяной драке получив нож в сердце. Возродился в логове Незабудки и от неё ещё огрёб по полной, в воспитательных целях. За первый год своего фаворитства он так сбегал ещё трижды. И каждый раз за побегом следовала случайная смерть, воскрешение и внушение от благоверной. В итоге спёкся Казанова. Из подтянутого и решительного рубахи-парня Поршень превратился в жирного и безвольного толстяка. По сути, Незабудка морально его уничтожила — сожрала, как это принято в паучьем племени.

— Но теперь-то Поршень свободен.

— Толку-то, — фыркнул Груз. — От игрока в нём осталось только название. Прикинь, ты его бабу наверх шпилить потащил, а это чмо перед Викингом на колени хлопнулось и стало умолять оставить при кухне посудомойкой. Слизняк конченый — жалкое зрелище.

— И чё, взял?

— Да на хрен это дерьмо ему в баре! Как только стало понятно, что Поршень больше не фаворит, Викинг пинками погнал его на улицу.

Машина вильнула к обочине и припарковалась рядом с обшитым арматурой автобусом, напротив большого двухэтажного дома с огромными стальными воротами вместо нормальных дверей.

— Ну и зачем ты мне всё это рассказал? Типа, бойся, Рихтовщик, тебя ожидает та же тяжкая доля?

— Не гони волну, напарник, прорвёмся. Поршень одиночкой был, а у тебя есть я… Вылазь, приехали.

Следом за Грузом я распахнул дверь и, выбираясь из салона на улицу, неожиданно поймал себя на мурлыкании под нос мелодии грёбаной «Незабудки».