Мост на дальний остров

Дмитрий Гринберг

Роман «Мост на дальний остров» – это история о двух подростках, почти детях, которые вынуждены отправиться туда, где они ещё не были, в мир приключений, где всё сказочное – явь.*Художник: Томас Бенджамин Кеннингтон (1856–1916), картина: Бездомный (1890). Находится в общественном достоянии. Место нахождения: Художественная галерея Бендиго, Австралия.

ГЛАВА 2

Мама сейчас моя отсутствовала, она поехала к своей сестре повидаться, и дома был я один. Шёл уже четвёртый час, и мне захотелось кушать. И пока я доедал свою яичницу, мне стало казаться, что я не виделся с Пати уже тысячу лет, и вдруг я почувствовал себя страшно одиноко. Странно, как быстро можно привыкнуть к не знакомому человеку. Хотелось бы мне, чтобы и она не забыла что-нибудь перехватить, пока дома.

Прошло около часу, и я вышел из дому заранее, чтобы не опоздать, и не спеша добраться к месту нашей встречи.

Я решил пойти не тем маршрутом, которым хожу обычно, а немного другим, чтобы сменить впечатления от сегодняшнего дня. Выйдя из дому, я сразу же свернул направо, и пошёл вдоль стареньких узеньких улочек. Дома там были старые, кирпичной кладки. Я шёл так медленно, что невольно начал мечтать. Возможно, это темп так на меня повлиял. А кто бы не захотел поменяться со мной местами? Уж бьюсь об заклад, многие мне сейчас завидуют. А если бы вы увидели Пати, стали бы завидовать ещё больше. Она славная девчонка.

Мой путь занял минут пятнадцать, или около того. Я часов не ношу, так что я редко в курсе, что у них там показывает. Я решил сесть на скамейку, и подождать Пати. Не могу сказать, что пришлось ждать её слишком долго, от силы минут десять. На удивление она пришла немного раньше положенного времени. Бедняжка, видать, томилась, и решила не мучить себя.

— Здравствуй, Уолли!

— Пати, как ты? Что-нибудь изменилось?

— Кажется, пока ничего.

— Вот видишь, я же говорил…

— А у тебя, что-нибудь изменилось, Уолли?

— Нет, всё осталось по-прежнему.

Тут я обратил внимание на её руки. Я понял, что она пришла без книг.

— А что с книгами?

— Я их оставила у своей тёти.

— У тёти?

— Да. Я устала с ними возиться, а у тёти с ними ничего не случится. К тому же вряд ли они имеют какую-то силу. Наверно, это просто фальшивка.

— Да, наверно.

Пати посмотрела на часы, которые были прикреплены к каменному зданию администрации.

— У нас ещё есть время.

— Нет, Уолли, пошли. Через десять минут начало.

Думаю, Пати просто не хотела толпиться перед входом в кинозал, когда полно народу, а очередь к тебе всё никак не придёт. Поэтому она и попросила зайти, хоть у нас и оставалось ещё немного времени.

У входа нас встретила женщина:

— Ваши билеты.

Я показал два билета, и мы прошли. Мы сели не в центре, как я любил обычно это делать. Нам места достались боковые, и пришлось довольствоваться этим.

— Где ты сядешь?

— Здесь, — она села поближе к центру, а мне досталось место у прохода.

Народу была тьма тьмущая, но всё ещё продолжали заходить пары, и поодиночке.

— Смотри, Уолли, картина началась.

И взаправду, фильм начался и оказался очень славным. Мы его посмотрели на одном дыхании, если не считать некоторых зевак, которые пришли скорей, чтобы сострить так, чтобы их все услышали. Им время от времени делали замечание, но не сильно это и спасало, — уж если кто-то решил повеселиться — он обязательно это сделает. Они снова начинали разговаривать и шуршать едой и острить глупыми шутками.

— Чертовы идиоты, — говорила время от времени Пати. Она не любила подобную публику, и я её прекрасно понимал. Я бы сделал что-то, если бы мог.

Почему-то я только в тот день заметил, как мне нравилась здешняя темнота, нравились здешние кресла и стены. Всё это создавало атмосферу, такую атмосферу, которая только усиливала впечатление от фильма.

Я оглянулся назад, и позади увидел взгляд одного мужчины, который пялился на меня, будто я ему что-то сделал. Ну, я и отвернулся. Какой же неприятный человек!

— Уолли, ты всё пропустил, — сказала Пати.

— А что там было?

— Ничего, надо было смотреть.

«Как жаль», подумал я, — обернулся, когда не надо было этого делать.

— Хватит смотреть по сторонам, ты снова всё пропустишь.

И когда я только стал входить во вкус — фильм стал подходить к концу, и ко мне подкралось чувство глубокой досады. Она, как вы понимаете, была вызвана ещё и нашими соседями. И мы снова не захотели толпиться возле двери, поэтому переждали, когда все выйдут, и только тогда направились к выходу. Увидев улицу, она показалась мне какой-то фантастической. Всего за два часа я от неё совершенно отвык!

Я опустил взгляд на свои ноги, и мне было так странно, что я их вижу. Что я ступаю ими по асфальту, а он такой твёрдый.

— Пати, давай я тебя проведу домой?

— Давай.

Я хотел гулять как можно дольше, но был уже вечер, и особо негде.

Мы шли, как старые знакомые, но первые полквартала почему-то молчали.

— Как тебе фильм, Пати?

— Замечательный.

— Да, замечательный.

Начало диалога меня заметно воодушевило, и в один миг я сочинил речь на несколько минут, но Пати меня оборвала.

— Стой, Уолли.

Мы остановились, а я и не заметил, как мы прошли всё это расстояние.

— Ты ничего не слышишь?

— Нет.

— Странно. Я слышу какие-то голоса.

— Какие это такие голоса?

— Не знаю. Но я понимаю, что они только в моей голове. Я это чувствую.

— Точно?

— О, нет! Это же из-за книг!

— Ты всё ещё их слышишь?

— Да. И если верить тому, что там было написано, они уже никогда не замолчат.

— Ты больше ничего не читала?

— Нет, я их сразу же спрятала, как только пришла.

— Лучше бы ты вообще их не трогала…

— Боюсь, что ты прав, Уолли. Какие же они противные!

Да, Пати не позавидуешь. Чёрт её дёрнул в них заглядывать. Сейчас она стояла совершенно растерянная, — она понимала, что каждый её шаг до этого момента приводил только к худшим последствиям. И тут я заметил, что не хочу её оставлять одну, — мы стали, словно одна команда, вот так, сразу. Я чувствовал, что нужен ей. Я решил подбодрить её, и сказал:

— Всё будет хорошо, слышишь?

— Может и так, но я теперь ни в чем не уверена.

Из дома, возле которого мы остановились, вышла женщина и окликнула мою подружку:

— Пати! Сколько можно там стоять, ты идёшь домой?

— Иду, тётя Салли!

— Ты уже будешь идти?

— Да, извини, мне пора.

— Тогда до завтра?

— Да, завтра нам обязательно надо будет встретиться, я не знаю, как смогу с ними совладать сама.

— Хорошо. Тогда пока?

— Пока, Уолли.

— Пати, ты идёшь?!

— Иду, тётя Салли!

И она ушла домой, на зов своей зловещей тёти.

Я дождался, когда она зайдёт в дом, и обернулся, и передо мной лежала целая бесконечность — пустынная дорога с тёмным асфальтом, который покрывал землю, дома и небо.

Когда я проснулся, то понял, что ночь прошла тягостно, несколько раз я просыпался в тревоге. К счастью, во время наших бесед Пати упомянула телефон, по которому я мог бы её найти. Только мне очень не хотелось, чтобы трубку поднял кто-то из её родственников. Слишком уж они какие-то сумасшедшие.

Но деваться было некуда, и я взял синюю трубку, и позвонил:

— Алло.

— Пати, это ты?

— Уолли? Уолли? Мне нужно тебя увидеть!

— Да. Как дела?

— Мне нужно тебя увидеть, дурень! Когда ты сможешь?

— Могу и сейчас, Салли. Без проблем…

— Хорошо. Тогда давай через час у моста на дальний остров. Ладно?

— Да, договорились.

Я положил трубку и посмотрел на будильник.