В О В: Истории концлагерей и их обитателей

Дмитрий Георгиевич Боррони, 2021

Эта книга о В О В. О начале войны и этому пришедшему в 1933 г. пришествие нацистов к власти. Всё что написано в этой книге, это правда. Ни для кого не секрет, что Нацисты ставили эксперименты и уничтожали всё человечество. Обо всём этом и о многом ином вы можете прочитать эту книгу. Также в ней говорится о предательстве, о чести и порядочности какую представляли себе нацисты и советские граждане. Всё в этом мире неидеально, и много, по мнению одних, подлежит уничтожению, а другие подлежат жизни. Об этом и о многом ином эта книга. Содержит нецензурную брань.

Глава 10

Штаб бригадефюрера СС Генриха Вайса

Итак, начнем. Штаб бригадефюрера СС Генриха Вайса? Выправка, походка, шаг. Эти слова можно отнести к военному человеку. Его обучают всему, и мало кто может не сказать, что этот или тот человек военный или нет. Военного человека, видно, из-за версты. Он не идет, а словно марширует на плацу. За мою жизнь я видел много военных людей, но среди них выделяются по полной нелепости милиционеры. Полицейские как их сейчас называют. Хотя что изменилось когда милицию переименовали в полицию? Непонятно? Они как вырисованные шагают и шагают, сами того не замечая, маршируя. Но вернемся к истории.

В штабе бригадефюрера СС Генриха Вайса работа шла своим чередом. Все суетились, проверяя и перепроверяя последние сводки с фронта. Сейчас, когда их войска были недалеко от Москвы, фашисты ликовали. Они знали, что вот-вот придет подкрепление, и будет нанесен последний удар на Москву. Столица падет, а в месте с ней и весь советский союз. Они будут господиноми всего мира. И все и вся будет поклоняться им. Какое самомнения! Вряд ли кто мог знать, что их мечте о мировом господстве не суждено было сбыться. В сорок втором они уже бежали, а пока… по коридору с самодовольной насмешкой маршировал человек в форме СС. Он был высок, почти в два метра высоты. Широкоплеч. Форма на нем сидела хорошо. Можно сказать, что она была сшита именно по нем. На поясе висела у него кобура, а в ней лежало оружие. Его черные лакированные сапоги скрипели, когда их подошва становилась на чистый лакированный пол. Звали его Генрих Вайс. Войдя в один из кабинетов, он застал в нем молодого человека, унтер штурмфюрер Ганс-Дитрих Швартц. Войдя в кабинет, унтер штурмфюрер тотчас встал, и выткнув правую руку вверх, выкрикнул что было мочи:

–Хай Гитлер.

Бригадефюрер поднял правую руку вверх, и ответив: хай, — спросил:

–Дело об этом, как его, Тухлякине, еще у нас?

–Так точно. — отрапортовал унтер штурмфюрер. — У нас.

–Садитесь.

Унтер штурмфюрер сел.

Бригадефюрер продолжил. Он поинтересовался:

–Кто занимается этим делом?

–Брумбер Штольтц.

–Он.

–Он.

–Где он сейчас?

Выехал проинспектировать город.

–Когда вернется пусть зайдет ко мне.

–Хорошо, скажу.

После этого разговора, Генрих Вайс посмотрел в окно за котором по улице дороги тяжелым грузом стояли огромные машины. Безликие, наводящие тоску и ужас серые танки. Генрих Вайс зловеще улыбнулся. Вот-вот, и эти чудовища будут в Москве, стоять на красной площади, и он, бригадефюрер СС Генрих Вайс, вместе с ними. Он представлял, как он на красной площади стоя на танке, победоносно смотря вдаль с призрением бросая презренный взгляд на русских медведей. Русских Иванов-дураков, и плюет на них с него. Затем он спросил:

–Вам Дитрих здесь нравится?

Дитрих посмотрел на Генриха, признался:

–Мрачная страна, — протянул Дитрих уныло. — Я так и не могу понять, как здесь русские живут? Вчера, — привел он пример. — хотел пойти в магазин, купить поесть, — он сделал паузу, и продолжал. — так пленный, идя под конвоем, шутил. — затем он на секунду задумавшись, продолжил. — Ну что за придурок. Его на расстрел ведут, а он смеется.

–Да. — согласился Генрих Вайс. — Русская душа — это загадка. — затем он сказал. — Наполеону и тому не удалось постичь тайну этих русских, а мы… — твердо, с уверенностью добавил он. — СМОЖЕМ. — затем он бросил. — А непокорных он, уничтожим и дело с концом.

— Это точно. — согласился Дитрих. — В расход и дело с концом. — затем он сказал, предвкушая скорую победу. — Москву вот-вот займем, и все, конец русским. Наша возьмет, и без лишних слез. Вот так-то.

Генрих выслушав речь Дитриха, и спросил:

–Вы считаете, что со взятием Москвы все закончится?

–А Вы? — удивился Вайс. — Вы так не считаете? — затем он напомнил. — Адольф Гитлер говорит, что с большевизмом будет покончено в ближайшее время, и я ему верю.

На что Генрих Вайс ответил:

–То, что говорит наш Фюрер — это так, но… — однозначно сделав долгую паузу, он добавил утвердительно и безоговорочно. — Но как скоро это произойдет, это будет завесить от нас, солдат.

–В этом я с Вами соглашусь. — ответил Дитрих, а затем он вспомнил, и сказал. — Да, инспекторы прибыли сегодня.

Генрих не понял, спросил:

–Какие инспекторы?

–Инспекторы из Берлина. — сказал Дитрих, напомнив. — Те, что должны были приехать перед генеральным наступлением.

–Черт! — воскликнул Генрих. — И Вы до сих пор об этом никому не сообщили? — действовал он. — Да Вас под суд надо отдать? А подкрепление прибыло?

Дитрих отрапортовал:

–Десять минут назад.

–И Вы до сих пор молчали?

–Виноват.

–Где они?

Дитрих посмотрел на ручные часы.

–Через четверть часа они будут в штабе.

–Что? — не поверил Генрих Вайс своим ушам. — Надеюсь документы Вы не забыли достать из сейфа?

–Они на Вашем столе, в Вашем кабинете.

–Хорошо. — успокоился Генрих, и торопливо направился к выходу. Дойдя до двери, он выругался, и выскочив из кабинета Ганса-Дитриха Швартц, он захлопнул за собой двери направился к себе в кабинет быстрым шагом.

Увидев первый раз Генриха Вайса, мне показался он целеустремленным человеком. Человеком, который никогда и не прикажи обстоятельствах не упустит своего. То, что он решил, то и сделает. Так можно было охарактеризовать этого человека. Когда он вошел в свой кабинет и, увидев меня сидящего за столом, он небрежно бросил:

–Какого черта Вы делаете в моем кресле? И вообще, кто Вы такой черт побери!

Я достал из пиджака удостоверение гауптштурмфюрера, и сказал:

–Меня зовут. Рольф Шварц. — сухо ответил я. — Прибыл из Берлина, чтобы проконтролировать наступление.

Прочитав документ, Генрих Вайс подняв правую руку вверх, и прокричав; хай Гитлер, я небрежно поднял небрежно руку, и произнеся, хай, сказал:

–Садитесь.

Генрих Вайс сел за стол. Я посмотрел на него, и наши взгляды встретились. В о взгляде Ганса я прочел что-то крысиное. Непонятное, но вполне уместное, если считать, что он немец, напавший на СССР, и жаждущий вот-вот прогуляться по красной площади, а всех советских граждан уничтожить. Я чувствовал его взгляд на себе. Казалось, что он словно изучал меня. Оценивал меня своим крысином взглядом. Вдруг, он спросил, прибыл ли я один или со мной прибыли еще кто-то из Берлина?

–Нас трое. — ответил я, и добавил. — Они выполняют мои приказы.

–В моем штабе?

–Да, в штабе.

–Я требую, чтобы Вы представили меня им.

–Всему свое время. — ответил я. — Вы встретитесь в свое время.

–Нет. — возразил он. — Это мой штаб. — сказал он, и я должен знать, все передвижения в нем, а также…

–Сейчас Вы переходите в мое полное распоряжение, — ответил я, и добавил. — и ничего Вы требовать не можете. — затем я спросил. — Вы получили приказ из Берлина?

Генрих Вайс, конечно, получил секретный пакет, в котором была инструкция, о том, что он должен делать в случае, если к нему в штаб приедет проверка. Но он не придал этому никакого значение. Он ждал посылку из Берлина, а на все остальное ему было начхать. Генрих Вайс сухо ответил:

–Получил.

— Значит Вы знаете, что вы переходите с этой минуты в мое полное распоряжение.

Бригадефюрер поморщился. Он никогда не был под чем бы то ни было колпаком, ни под чьим-либо подчинением. Это он, бригадефюрер отдавал всем приказы, а ему никто. Никто, кроме доктора Геббельса. Но это было исключение. Он сказал:

–Я никогда и ни при каких обстоятельствах не выполнял чьих-либо приказов.

Я ответил:

–Когда-нибудь надо начинать.

Бригадефюрер сухо бросил:

–Кем подписан приказ?

На что я ответил:

–Если Вы читали присланный Вам секретный пакет, то Вы знаете, кем был подписан приказ.

–И кем же он был подписан?

–Там написано.

–Я знаю, что там написано. — ответил бригадефюрер. — Я хотел бы услышать имя от Вас.

–Вы мне не доверяете?

–Честно говоря, нет. Не доверяю. — Признался Генрих Вайс, продолжив. — Я Вас вообще не знаю, и первый раз вообще вижу.

–Что же, Вы правы, — согласился я. — перед наступлением на Москву не сто́ит ошибаться.

— Вот именно.

–Что ж, — согласился я. — Вы имеете право знать, знаю ли я кто подписал приказ?

Генрих Вайс твердо спросил:

–И кто же?

Я ответил:

–Его подписал сам фон Бок. — затем я утвердил. — На этом документе его подпись.

Бригадефюрер осторожно поинтересовался:

–А число?

— Это что, допрос?

–Нет. — возразил Генрих Вайс. — Просто я не хочу говорить с лазутчиком. Затем он с извинением добавил. — Поймите меня правильно.

–Что же, — ответил я. — Черт с Вами. — затем я сказал, ответил на вопрос. Генриха Вайса. — На какое число назначено наступление на Москву никому не известно. — затем я добавил. — Этот приказ был подписан 26 сентября Федр фон Бок подписал приказ № 1620/41 о наступлении НА ЦЕНТР на Москву.

Бригадефюрер с облегчением сказал:

–Совершенно верно. — затем он сказал. — Вы извините мне мою дотошность. Просто осторожность не помешает.

–Понимаю.

Я тогда подумал.

«Черт бы его побери, ну и жмурик. Этого на мякине не проведешь, сам кого хочешь начистую воду выведет, сволочь. Он сидит, ухмыляется. Все знает, что скоро наступление. Победу небось прочит? На красной о пощаде пир видят. Но ничего, еще посмотрим кто кого. У меня лично на этот счет нет никаких сомнений. Будите еще у союзников в ногах валяться, прощение просить, а простят ли Вас? Вряд ли».

–Ну ладно, — начал я. — Разобрались кто есть кто, теперь к делу. — я сделал незначительную паузу, поинтересовался. — Где Вы разместили прибывшее подкрепление?

Генрих Вайс задумался. Ему не было что ответить на этот вопрос. Он десять минут тому назад, узнал, что подкрепление прибыло. Он еще не видел командира ни его солдат. Генриху ничего не оставалось делать как признаться, что он еще не осведомлен о прибытии подкрепление. То есть ему доложили 10 минут тому назад, о прибывшим подкреплении и о приезде проверяющего из штаба. Он тотчас же пошел к проверяющему, который оказался я, гауптштурмфюрер Рольф Шварц.

— Это никуда не годиться. — ответил я. — Конечно, начальство надо уважать, но и о солдатах забывать не следует. — затем я добавил. — Мы же немцы, ни эти скоты.

В моих словах Генрих Вайс очевидно уловил гитлеровскую идеологию, что все люди кроме арийской расы подлежат полному и безоговорочному уничтожению.

–Вы правы. — одобрительно кивнул он мне головой. — Только арийская нация станет править этим миром. — затем он жестоко улыбнулся словно гордясь, что он ариец, и утвердительно добавил. — ТОЛЬКО МЫ, — АРИЙЦЫ.

Дальнейший наш разговор был бессмысленный, и я попросил Генриха Вайса показать мне его штаб, и так же удостовериться, что подкрепление, которое только что прибыло из берлины, не отказали в довольствии.

–Что же, — сказал бригадефюрер. — я с удовольствием Вам покажу свой штаб, гауптштурмфюрер. — затем он сказал. — Прошу за мной.

Мы шли по коридору штаба Генриха Вайса. Все как обычно, вроде бы с начала войны здесь ничего не изменилось. Немцы устроили штаб ни где там ни будь, а в нынешней государственной раде Украины. Вряд ли можно было сказать, что здание было в идеальном состоянии, просто это здание было одно не из многих которое не пострадало вовремя бомбежке. Да и места здесь было хоть добавляй. Гуляй, не хочу. Выйдя на улицу, я увидел стоя́щие гордо на площади у государственной рады Украины танки. Они словно ждали приказа, чтобы поехать с гордым видом и славой предстоящей победой по дорогам СССР, на Москву. Танкисты сидели на своих танках, курили, смеялись. Очевидно, предвкушая скорую победу, и разгром советских войск. Один из них сказал: — Этот русский Иван не умети ни то, что воевать, он никогда и пистолет-то в руках не держал. Вильгельм, я обещаю, когда возьмем Москву, я спляшу на косточках этого русского Ивана, и с удовольствием справлю на него свою нужду по потребностям. — На что Вильгельм ответил: — Людвиг, генерал Гудериан знает, что делать. Он старый вояка, и я с ним как-то встречался в штабе. Так он пообещал нам солдатом, что к Новому году мы будем праздновать праздник на красной площади, и я ему верю. — третий танкист, выслушав своих друзей, с явным предвещанием скорой победы, сказал: — Скорей бы наступление, а то наши красавцы скучают: — Скоро. — сказал с нетерпением Вильгельм, а то прав Гнус, танки застоялись.

Идя дальше, я видел почти туже сцену раз двадцать. Немцы ждали приказа о наступлении на Москву, и говорили, что советские солдаты не умеют воевать. Они считали, что лишь немцы — истинные Арийцы знали в совершенстве военное дело. Они — высшие властители этого мира, и остальные лишь только их рабы, те кому не место на этом свете. Те, кого надо ликвидировать, стереть с лица земли. Сейчас, когда наступление на Москву было одобрено немецким высшим командованием, и они уже были в Киеве, а многие и подходили к Москве, было ясно что, скоро все кончится. Отступление советских войск в те первые дни войны, было не что иное, как полное бездействие товарища Сталина. Ему Рихард Зорге сообщил, когда, и во сколько фашистки силы пересекут границу СССР. Тот не поверил. Почему? Этого доподлинно никто не скажет. Ясно было одно: Гитлер и Сталин заключили пакт о ненападении на СССР, который Гитлер нарушил. Может быть, Иосиф Виссарионович не мог поверить в произошедшее, и четыре дня его мозг был в хаосе, и лишь на пятый пришел в себя. В принципе это возможно. Тогда понятно, почему через четыре дня немецкие войска прошли достаточное расстояние от границы, чтобы основательно обосноваться в глубинке СССР.

И вот мы подошли к бывшей украинской школе. Здесь и разместили пехоту — подкрепление, присланное из Берлина. Они сидели за партами, и смеялись. В кабинете бывшего директора этой школы которого недавно расстреляли, сидел здоровый, упитанный боров в чине полковника. Увидев вошедших в кабинет двоих людей в форме СС, тот тотчас же встал, и вытянув правую руку вверх, прокричал:

–Хай Гитлер.

Оба вошедших подняв правую руку вверх, ответив: хай Гитлер, прошли к столу за котором сидел полковник.

–Меня зовут Генрих Вайс, а это…

–Здесь он понял, что он не знает мое имя. На его лице возникло какое-то недоумение. Он, бригадефюрера СС Генрих Вайс так и не узнал, как же меня зовут. Я тотчас пришел к нему на помощь, представился:

–Уполномоченный генштаба гауптштурмфюрер Рольф Шварц. — затем я достал из внутреннего кармана пиджака моей формы пакет, и протянул полковнику. — Прибыл в Киев для инспекции Вашего подразделение.

Тот, прочитав документ, нахмурился. Дело в том, что он ни терпел, когда его проверяли. Он проверял всех, его никто. С явным неудовольствием и обидой он спросил:

–Там мне не доверяют?

–Доверяют. — поспешил успокоить я полковника. — Но считают, что перед главным наступлением стоит еще раз проверить состояния и боевой настрой немецких войск.

Полковник сел за стол. Он еще раз прочел документ, и сказал совершенно недовольно:

–Еще никогда полковника Абвера Клауса Штольца так не унижали, как это Вы сделали сейчас.

–Я Вас понимаю полковник, но Вы поймите и меня. Это не мое решение, а решение ставки Фюрера.

Тот, огорченно и глубоко тяжело вздохнув, ответил:

–Я понимаю. — затем он сказал. — Приказ есть приказ.

Мне тогда показалось, что полковник с неохотой прибыл в Киев. В его глазах я прочел тоску и какое-то ощущение тревоги. Тревоги за что-то, что он очевидно никогда не увидит.

Затем полковник добавил:

–Хорошо бы все так и было б, как говорит там Фюрер.

Бригадефюрер поинтересовался:

–Что вы имеете в виду? — затем он вопросил. — Вы не верите в нашу победу?

На что полковник ответил:

–В СССР зимы холодные, а наша компания не рассчитана на зимнюю компанию. Что если нам придется зимовать в этой стране?

–Успокойтесь полковник. — шутливо сказал Генрих Вайс. — Это лишь только нервы.

–Может быть Вы и правы, — тихо согласился полковник Клаус Штольц, и тихо добавил. — только нервы.

Да, Клаус Штольц не хотел этой войны. Он уже был в том возрасте, в котором время было лучше провести с семьей, заботиться о внуках. Вместо этого война. Акопы, фронт, бессмысленная стрельба, смерть. Смерть — она приходит всегда нежданно, тогда, когда ее совсем не ждешь. Когда хочется жить, и радоваться жизни. А вместо этого старая женщина с косой, как принято считать лик смерти, постепенно приближается к нам, и забирает нас из этого мира куда-то в свой мир, неизвестный человеку.

–Ну, что же, — сказал неожиданно, но своевременно Клаус Штольц. — Как я понимаю, я должен Вам показать свой армию. — он сделав паузу, сказал. — Прошу за мной.

Лощеные солдаты в немецкой форме были повсюду. Они все были в приподнятом настроении. Оружие было в полной боевой готовности, снарядов хоть отбавляй. Все было готово к тому, чтобы пойти на Москву, в подкрепление генералу Гудериану. Хотя и у него было людей достаточно много, чтобы окончательно разбить советы, Гитлер все же решил подстраховаться, и послать подкрепление генералу Гудериану.

Посмотрев армию полковника Клауса Штольца, я, гауптштурмфюрер Рольф Шварц сказал:

–Что же, я вижу состояние армии отличное.

Полковник тотчас же отпарил:

–А Вы сомневались?

–Ни в кое разе. — ответил я. — Я всегда знал, что немецкая армия никогда не ударит лицом в грязь.

Полковник гордо ответил:

— Вот именно.

–Что же, — сказал бригадефюрер Генрих Вайс. — если Вы закончили, то прошу ко мне за стол.

Мы приняли его предложение отобедать. Да и уже время было около трех, и всем хотелось поесть.

–Я тут занял одну квартирку. — сказал он. — Правда она не соответствует германской армии солдат. В ней я бы ни дня не остался. Но выбирать не приходится, и это лучшее что нашлось.

Полковник Клаус Штольц поинтересовался:

–Надеюсь с позволения сказать уборная там есть?

–Мои солдаты сделали все, чтобы привести ее в порядок.

Квартира занятого бригадефюрера Генриха Вайса была не чем иным, как банальной коммуналкой. В ней проживало трое семьи. Когда немцы взяли город, когда все было в руинах сброшенных на город бомб, ни многие дома уцелели. Так что выбирать не особо не пришлось. Что касается хозяев этой квартиры, то они не смогли покинуть город, и по словам разведки, скрывались где-то в городе, пытаясь из него выбраться. В коммуналки было три маленькие комнаты, и один общий телефон. Что касается удобств, то вряд ли можно сейчас было согласиться с тем, что удобства были. Не было горячей воды, а холодная лилась из-под крана тонкой струйкой. Уборная была полностью забита какими-то тряпками, а толчок разбит. Сесть на него конечно было можно, но куда потекут отходы производства, вопрос.

Посмотрев на уборную, полковник Клаус Штольц недовольно плюнул:

–У этих даже справить нужду не представляется возможным. — затем он задал сам себе вопрос. — Как они вообще в нужник ходят? — затем задумчиво произнес. — А воевать с позволения сказать, они тоже так будут, как и нужду справляют? Да!? — решил он. — Их разбить будет в этом случае легче чем в нуждак нужду справить. — затем он сказал. — Черт, а мне-то куда свою нужду справить? А. — решил он. — Справлю прямо здесь, в конце концов нуждак это или нет?

Справив свою нужду, полковник кое-как спустил воду из сливного бачка, в котором его и было с гулькин нос, и пошел в одну из комнат, где его ждали.

Войдя в комнату, которая была похожа на хоромы. Она не пострадала от бомбежки, и вся мебель стояла на месте. Посередине комнаты стоял стол, за котором уже сидел бригадефюрер СС Генрих Вайс, и я, гауптштурмфюрер Рольф Шварц. Войдя в комнату, полковник Клаус Штольц сказал:

–Эти дремучие люди даже нуждак не могут себе нормально сделать, ни то, что воевать.

–Да. — согласился бригадефюрер. — когда я сюда поселился, нуждак был вообще в таком состоянии, что входить в него не представлялось никакой возможности. Но ничего. Мне обещали найти какой-нибудь дом или усадьбу в течение суток. Я туда и перееду. А эту с позволения сказать квартиру… — он сделал паузу. — короче. — продолжил он. — Дам ребятам поразвлечься. — злобно улыбнулся он. — У нас столько пленных, а расстреливать негде. Так пусть все в этом доме сгинут.

Полковник возразил:

–Доктор Геббельс говорит: нам нужен материал.

–И что?

–Пленных скоро будут сгонять в концлагеря я слышал. В Польше уже строятся такой.

— Вот когда построят, тогда и поговорим. — отрезал бригадефюрер. — А пока их надо в расход пускать. — и затем добавил. — Как собак.

От этих слов у меня совершенно пропал аппетит. Я, чтобы перевести разговор на другую тему спросил:

–Теперь, когда все выяснилось, может бригадефюрер покажет нам секретный пакет, который он получил из Берлина? — затем я напомнил. — Скоро наступление, а мы не знаем, на какое число генерал-фельдмаршал фон Бок назначил его?

–Да. — согласился полковник Клаус Штольц. — Пора посмотреть эти документы.

–Этого я сделать не могу. — ответил бригадефюрер СС Генрих Вайс, и добавил. — Я их еще не получил.

Гауптштурмфюрер Рольф Шварц напомнил:

–Но Вы сказали мне…

–Совершенно верно, сказал. — затем бригадефюрер СС Генрих Вайс, сказал. — Я получил инструкции, но не сам пакет. — затем он добавил. Его должны доставить сегодня ночью.

–Хорошо. — ответил полковник Клаус Штольц. — Значит до завтра никаких дел.

Я же сказал:

–Прошу в следующий раз говорить яснее.

–Хорошо гауптштурмфюрер, — отпарил бригадефюрер СС Генрих Вайс. — В следующий раз я скажу незнакомому мне человеку все, что мне известно, а он предателем возможно окажется. Что я за солдат такой буду, который врагу секреты говорить будет? Ни солдат тогда я, а предатель. А предателями Вайсы никогда не были и не будут.

Полковник Клаус Штольц одобрительно бросил:

— Это слова настоящего солдата:

Я же тоже ответил одобрительно:

–Вы меня не разочаровали.

На что он ответил:

–Солдат, всегда остается солдатом. Неважно, в какой армии он служит. — затем он подчеркнул. — тем более, когда он служит великой Германии и Фюреру. Хай Гитлер!

–Хай Гитлер!

–Хай Гитлер!