Высокий замок

Дмитрий Воронин, 2008

Некогда великая Инталия находится на краю гибели – вражеские войска подступили к стенам столицы, и поражение в войне стало лишь вопросом времени. Орден Несущих Свет лихорадочно собирает последние силы – но шансов на победу нет. Есть лишь надежда уйти в небытие, не запятнав чести и не изменив клятвам. Уйти, доказав своей славной гибелью верность идеалам Добра и Милосердия. А на острове Зор ждет своего часа величайшее из сокровищ – магическая шпага Изумрудное Жало, способная изменить ход истории. Но кто сумеет освободить зеленое лезвие из каменного плена? И где он – человек, достаточно могущественный, чтобы отдать приказ древнему Клинку Судьбы?

Глава 3

— А эта карта может показывать весь мир?

С того посещения смотровой площадки прошла неделя. По меркам замка, разумеется. Сколько дней или недель прошло в Эммере, сказать было сложно. Не более трех месяцев, это можно было утверждать точно. Леса не пожелтели — значит, осень еще не вступила окончательно в свои права.

— Да… что ты хочешь увидеть?

— Весь мир, — просто ответил он. — Весь, Санкрист. Я неплохо знаю Инталию, не раз посещал Гуран, приходилось бывать и в Кинтаре. Но этим мои знания о мире исчерпываются.

— А ты хотел бы…

— Ты ведь маг, Санкрист, и должен меня понять. Ты стремишься к древним знаниям — особенно к тем, что были утрачены во время Разлома. А я хочу побывать во всех землях, куда только могут дойти караваны.

Я подошел к карте, и, повинуясь моему приказу, она тут же изменилась. Исчезли мелкие детали, городов больше не было видно и даже горы казались игрушечными. Зато теперь можно было увидеть весь Эммер…

До Разлома этот мир был прекрасен. Огромный континент, несколько десятков больших и тысячи маленьких островов. Эмиал давал миру дневное тепло, с восхода и до заката согревая леса и поля, горы и реки, в равной мере отдавая свою ласку и людям, и животным, и птицам… И каждый вечер он уступал права Эмнауру — крошечному, не более серебряной монетки, яркому диску, плывущему по небосклону. Тем, кто посвятил день труду, Эмнаур приносил прохладу, покой и долгожданный отдых. Тем же, кто ночью искал себе добычу, тьма давала укрытие и защиту.

Под жарким светом дневного светила и серебристыми лучами хозяина ночи росли и крепли великие народы, рождались, взрослели и умирали могучие государства. Люди создали величайшие произведения искусства, утонченные философские труды, величественные дворцы и замки… Маги, мудро направлявшие труды королей и императоров, вели народ к процветанию и благоденствию.

И все кончилось в один миг.

Никто не знал, откуда пришла беда… и даже рассказы очевидцев — в те времена, когда они еще были живы и могли поведать об увиденном, — во многом расходились между собой. Одни видели катастрофу как черную пелену, застлавшую свет Эмиала, другие — как огненную вспышку на небе, там, где пролегал путь серебристого Эмнаура. Но и те и другие сходились в одном — на землю Эммера обрушились потоки камней и пламени, а Эмнаур навсегда исчез с небосклона.

Под ударами небесных огненных камней рассыпались замки и крепости, трескалась земля, вбирая в пламенные недра целые города, выходили из берегов реки и бушевали, сметая все с берегов, океаны. Уцелели немногие…

Вся южная и почти вся центральная часть континента погрузились в океан. Исчезла некогда великая Кинтара, сохранив за собой лишь относительно небольшой участок побережья да один из городов — некогда являвшийся, мягко сказать, провинциальным, а после катастрофы вдруг превратившийся в столицу. Зато появились новые острова — кое-где это были лишь верхушки гор, торчащих из воды и медленно разрушающихся под воздействием стихий, кое-где — самые настоящие островки, на которых вполне можно было жить. Много позже группа больших островов получила название Архипелаг Южный Крест. Красивое место, населенное воистину отвратительными образчиками людской породы.

Не прошло и нескольких лет, как люди, пережившие катаклизм, разделились на два лагеря. Одни утверждали, что светлая сила Эмиала отразила нашествие тьмы, подготовленное злой ночной звездой. И что катаклизм — это схватка великих сущностей, схватка, в которой победу одержал Свет. Другие же говорили, что все было иначе… что Эмнаур, серебристая звезда, восстал против тирании своего огненного родича — и был безжалостно уничтожен. Они видели — или верили, что видели, — волшебную огненную стрелу, поразившую Эмнаура…

С тех пор прошло много, много веков.

На обломках старого мира родились новые государства — поначалу крохотные, вроде Южной Кинтары или тогда еще не имевшего особого влияния Гурана. Но со временем положение изменилось… Гуран, где силой, а где и золотом подчиняя себе соседние уделы, постепенно превратился в сердце могучей Империи. По другую сторону горного хребта, пересекающего уцелевшую часть континента с южных и до северных берегов, набрала силу Инталия…

— А это что? — Дроган ткнул пальцем в несколько крошечных пятнышек в Северном океане, едва заметно проступающих сквозь облачную пелену. Это место вызывало немалый интерес и у меня… карта игнорирует туманы, но этот участок Северного моря неизменно прикрывает сизой дымкой, словно пытаясь что-то спрятать.

— Я не такой уж большой знаток картографии, — хмыкнул я. Карта послушно приблизила выбранное купцом место, но что-либо полезное разглядеть все равно было невозможно. — Похоже, остров… Я думаю, это легендарный Зор.

— Зор?

— Когда-то в северных водах был большой остров… но знаешь, Дроган, давай поговорим об этом в другой раз.

— Где я?

Таша рывком села на кровати, толстое грубое одеяло скользнуло на пол. Пальцы правой руки по укоренившейся привычке сложились в боевую форму, готовясь бросить боевое заклинание.

— Все хорошо, леди Рейвен, все хорошо… — затараторил знакомый голосок. — Теперь все будет просто замечательно.

Таша огляделась. Она находилась в небольшой комнате, чистенькой, но довольно бедной. Полы, укрытые цветастыми лоскутными половичками, узкая кровать с толстым, мягким тюфяком. Маленькое окошко затянуто мутным, дешевым стеклом. Небольшой стол, заботливо застеленный вязаной кружевной скатертью, был уставлен многочисленными баночками и кувшинчиками. Судя по запаху — с лекарственными сборами. Рядом со столом сидели двое — Альта, с явным удовольствием хрустящая яблоком, и опрятная пухленькая старушка, рассматривающая Ташу со странным выражением удовлетворения.

— Ну вот, Альта, я же говорила, что твоя госпожа придет в себя.

Голос у старушки был мягким, ласковым. Таша расслабила пальцы — похоже, атаковать тут было некого. Она посмотрела на себя — вместо привычного, хотя и порядком пострадавшего в ходе последних приключений дорожного костюма, на ней была длинная ночная рубаха из простого домотканого сукна, явно многократно стиранная. Поднесла к глазам руку — кисть казалась сильно исхудавшей, кожа выглядела чуть желтоватой, нездоровой.

— Госпожа, вы долго болели, но теперь выздоровели, — торопливо доложила Альта. — Теперь вам надо хорошенько поесть и побольше спать, тогда силы…

Договорить она не успела, Таша уже сделала попытку встать, ее ноги тут же подкосились, и девочка, бросившаяся на помощь, спасла свою госпожу от позорного падения на пол. Слабость накатила волной, руки мелко задрожали.

— Нельзя тебе так резко двигаться, дочка, — пробормотала старушка и поднесла Таше небольшой глиняный кувшин. — Ну-ка выпей…

Леди Рейвен подозрительно принюхалась, но от кувшина пахло вкусно… парным молоком. Она сделала осторожный глоток — и верно, молоко, безо всяких добавок.

— Пей, пей, — ласково улыбнулась старушка. — Отвары целебные, какие надо, потом глотать будешь. А молочко тебе сейчас в самый раз, силы подкреплять. Попозже кашки сварю… тебе грубой еды нынче нельзя, только вот молоко, да кашку, да тюрю еще. Медку хорошо будет… ну, медок найдется. Яблочка тертого вот… Ты пей, а мы с Альтой все тебе и расскажем, вижу ведь, от вопросов так прямо распирает. Меня Зельдой кличут, а это деревня Снежное. Маленькая деревня, у нас даже храма Эмиала нету. Ну а теперь пей и слушай.

Болезнь свалила леди Рейвен всерьез. Альта пришла в ужас, когда убедилась, что не может привести госпожу в чувство. Молодая волшебница то металась в бреду, то впадала в беспамятство. Девочка попыталась было поить леди целебными отварами, но время для сборов было не лучшим, да и нужных трав поблизости не оказалось. Того, что удалось найти, хватило лишь немного сбить жар да заставить успокоиться бешено колотящееся сердце.

— Малышка у тебя умница, — пояснила старушка, проводя пухлой ладошкой по золотистым волосам зардевшейся от смущения девчушки. — Если бы не ее мастерство… ох и не знаю, довезла б она тебя сюда живой или нет. Сердечко-то выскочить норовило, могло бы и не выдержать, я-то знаю…

О том, чтобы погрузить леди на лошадь, Альта даже и не думала, это все равно было ей не по силам. Она принялась мастерить волокушу, срубив несколько жердей мечом убитого разбойника. Возилась долго — нарезала веревки из одежды, снятой с трупа, перетягивала жердины, затем укладывала на волокушу госпожу (волшебницу тоже пришлось привязать). Делала перерывы лишь на сон — да на приготовления еды и отваров для бредящей Таши.

Затем отправилась в путь… Куда именно идти, она толком не знала, с окрестностями Школы была незнакома, но верила, что рано или поздно найдет хотя бы дорогу — а там доберется и до какого-нибудь селения.

Путь до села занял целых пять дней, поскольку Альта выбрала неверное направление и большую часть времени шла в никуда, пока не наткнулась на дорогу. Как оказалось, ее ошибка стала одной из самых больших ее удач — эта часть Инталии активно патрулировалась имперскими отрядами, и Альта с Ташей лишь чудом не попались на глаза солдатам. В маленькую деревеньку Снежное они прибыли уже ночью. Измотанная донельзя девочка долго колотила в первые же встреченные ворота, но люди, напуганные имперцами, не торопились открывать двери незваным гостям. Спасибо хоть указали ей путь к дому местной целительницы.

Целительница встретила путников без особой радости — пока не узнала, с кем ей предстоит иметь дело. Как и почти все целители, официально практикующие в городах, селах и деревнях Инталии, она была выпускницей Школы и, разумеется, не только не могла отказать орденцам в помощи, но, напротив, всем сердцем стремилась сделать все возможное.

К несчастью, ее способности к магии были минимальными — лишь чуть выше, чем у Альты, что все же позволило старушке в незапамятные времена получить ранг адепта и право на самостоятельную практику. Поэтому в ход пошли не заклинания, а многочисленные травки, отвары, компрессы, обтирания и прочие методы сельской знахарки. Увы, болезнь оказалась слишком запущенной, к тому же состояние Таши усугубило слишком частое использование магии, буквально выпившее те силы, которые организм должен был бы использовать для борьбы с недугом.

Леди Рейвен временами выходила из беспамятства, и тогда ее удавалось покормить — но приходило в себя лишь тело, разум отказывался возвращаться к жизни. Девушка бредила, металась на постели, пару раз пыталась вырваться на свободу, убежать — и тогда Альта привязывала госпожу к кровати.

— Еще несколько дней, — вздохнула целительница, — и я бы начала всерьез подумывать о том, чтобы сварить тебе сонное зелье, от которого не просыпаются. Но слава Эмиалу, ты все же пришла в себя. Что ни говори, немалая сила в травках-то… Вы, волшебницы, куда больше на силу свою полагаетесь, а как сила кончится — так ровно дети малые.

Но опасения старушки не оправдались, болезнь отступила, и горячечные метания сменились спокойным сном. И теперь Таша проснулась.

— Зеркало найдется? — спросила она.

— Не надо тебе сейчас зеркало, девонька, — покачала головой Зельда. — Право слово, не нужно. Просто поверь, что исхудала ты страшно. Но мы с малышкой тебя быстро в порядок приведем.

Потянулись однообразные дни. Таша спала, ела, снова спала… Постепенно возвращались силы, и физические, и магические. На пятый день знахарка, неодобрительно покачав головой, все же разрешила волшебнице один короткий сеанс «исцеления». После того как угасло колдовское свечение вокруг пальцев, Таша грохнулась в обморок, до смерти перепугав Альту — но наутро (обморок перешел в сон) почувствовала себя намного лучше.

Настолько, что попыталась выйти из дома.

Альта загородила ей дорогу.

— В чем дело? — чуть суше, чем хотела, поинтересовалась волшебница.

— Нельзя вам на улицу, госпожа. — Альта стояла стеной, явно намереваясь защищать дверь до последнего.

— Так, так… — послышался за спиной голос целительницы. — Никак нельзя выходить тебе, девонька. Да и малышке твоей на улице лучше не показываться. Сколько я ни таилась, а слух, что хворую уже почти тридцать дён пользую, все же просочился. Деревня наша маленькая, тайну надолго не скроешь.

— Тридцать??? — До этого момента Таша как-то не задавалась вопросом, сколько времени отняла у нее болезнь. Месяц… немыслимо.

— Да, уж и лето кончилось, — улыбнулась Зельда.

— А почему мое пребывание здесь надо держать в тайне? — нахмурилась Таша.

— Здесь сейчас правят имперцы, я же говорила тебе, девонька… — Старушка подошла к Таше и, обняв ее за талию, потянула к постели. — Их отряды в Снежном останавливаются редко, но лучше бы поберечься… и еще знать тебе надо, награду за твою голову объявили. Сперва про двести золотых говорили, теперь уже четыреста сулят.

Таша понимающе хмыкнула. Наверняка всю эту деревеньку можно купить за десятую часть такой суммы.

— Народец здесь бедный, — в тон ее мыслям продолжала знахарка. — А деньги огромные. Людишки, конечно, совестливые и к Ордену относятся неплохо, но ведь не устоят, не устоят… не стоит соблазну подвергать, волшебница.

— А как насчет тебя? — Таша тут же пожалела о вырвавшихся словах, но нельзя проглотить уже прозвучавшее.

Целительница сверкнула глазами.

— Если б хотела выдать тебя, Таша Рейвен, так давно уж… пока ты была беспомощна.

— Прости. — Волшебница не знала, куда спрятать глаза.

— Ладно, понимаю, что не подумавши… мне их золото не нужно. На жизнь хватает, соседи с уважением подходят. А доброе имя — оно важнее золота. Но ты ведь знаешь, волшебница, когда детей кормить нечем, там, бывает, о добром имени думаешь в последнюю очередь… тут людей понять надобно и простить.

Таша кивнула. Честь и долг — слова громкие и красивые, но в жизни случается всякое. Чем обязаны селяне ей, богатой и красивой волшебнице Ордена? Да ничем, если подумать… И собственные сопливые младенцы любому пахарю или охотнику куда важнее, чем все благородные господа, вместе взятые. Помочь при случае — помогут, но монетку стребуют. Однако за монетку помогут и чужакам… а за четыре сотни золотых, вероятно, и в облаву за волшебницей пойдут. Всей деревней.

— Поэтому уходить тебе надо. — Зельда критически осмотрела гостью и добавила: — Не сегодня, конечно. И не завтра.

— Куда?

— Об этом подумаем вместе. Пойдем за стол… и Альту зови, она хоть и малышка совсем, но тебе всею душой предана. Ты ее береги, девонька. Настоящих друзей найти непросто.

Когда все расселись за столом, Зельда достала лист старого пергамента. Судя по цвету, на этом листе часто делали записи дешевыми, нестойкими чернилами, затем стирали написанное, возвращая листу если и не первозданную чистоту, то по крайней мере пригодность для дальнейшего использования. Уверенными движениями старушка набросала на листе несколько линий.

— Имперцев видели в Серебряном ручье и у Школы. Оскет сейчас пуст, все жители бежали оттуда. Здесь имперские разъезды появляются раз в три-четыре дня. Шиммель, по слухам, еще держится — эта крепость у Императора как кость в горле. Конечно, гуранских солдат там много, но они более озабочены штурмом бастионов арЛорена, чем поиском беглецов. А в порту всегда много кораблей. Как следует заплатить — и вас доставят куда угодно, хоть в Ленк, хоть в Луд, хоть в Кинт Северный.

— А Торнгарт?

— Разное говорят, — пожала плечами Зельда. — Путники доносят, что столица еще держится, а сами имперцы заявляют, что уж давно пала. Кому верить — решай сама.

— Если инталийские армии уцелели, то сейчас будут либо тут, — Таша ткнула в место на карте, примерно соответствующее Тимрету, — либо возле одной из приморских крепостей. Сур, Лангор, Троеречье… надо идти туда.

— Напрямую пройти будет сложно. Да и далеко. — Знахарка бросила короткий взгляд в сторону Альты. — А по морю проще и спокойней. И еще не забывай, девонька, что на севере тебя никто не ждет. Кстати, кому ж ты так мозоль отдавила, что за твою голову награду сулят?

Таша пожала плечами. Она не имела ни малейшего представления, кто мог объявить охоту на нее. Ну, Блайт, Танжери… Конечно, в прошлом с этими двоими были некоторые трения, и наверняка Дилана с удовольствием перерезала бы Таше горло — но тратить на маленькую месть такие большие деньги? А уж Блайт и вовсе был выше мести. По крайней мере так о нем говорили. Да и за что мстить? За побег, им же и спровоцированный?

— Пойдете денька через три, — продолжала Зельда. — От лошади вашей толку не будет, пешком пойдете, через лес. На дорогах опасно, а в чащу имперцы не суются, можно на стрелу нарваться. И нарываются, бывает… Правда, в наших лесах заблудиться невелика хитрость, так что от тракта далеко не отходите. Как всадников заметите — укройтесь в кустах. Всего пути вам дня четыре, если не торопиться.

Три дня пролетели быстро. Ташу уже тошнило от одной мысли о лечебных зельях, но Зельда продолжала пичкать девушку своими снадобьями, категорически запретив леди Рейвен пользоваться исцеляющей магией. По меньшей мере час в день отводила на занятия с Альтой — старая знахарка рассказывала малышке о травах, попутно отбирая им запас в дорогу. Объясняла, какие отвары нужно пить Таше, а какие не помешали бы и самой девочке. Альта с наслаждением впитывала новые знания. Книги — книгами, но многолетний практический опыт бесценен. И если уж Альте не суждено владеть магией, то пользовать больных посредством обычных лекарств она вполне сможет.

Затем Зельда принималась готовить одежду для путников. Изящный костюм леди Рейвен не перенес пути по лесу на волокуше, но и даже если бы он уцелел, для путешествия по лесу требовалось нечто более… удобное. И теплое — с закатом приходила прохлада, а путникам предстояло ночевать не в самых комфортных условиях. Покупать готовые вещи было негде, поэтому Зельда пустила в дело свои запасы. Руки у нее были золотыми — уже к вечеру второго дня Таша была полностью экипирована. Хотя ее наряд не отличался изяществом, зато вполне способен был пережить дорогу.

Таша спала, когда чья-то рука дотронулась до ее плеча. Девушка тут же открыла глаза и увидела встревоженное лицо Зельды.

— Собирайся, девонька, быстрее.

— Что-то случилось?

— Шум в деревне. Кажется, это имперцы.

— Ты же говорила, что гуранские патрули время от времени к вам приезжают.

— Мне… мне кажется, они обыскивают дома. Вам лучше уходить. Прямо сейчас.

Таша встала с кровати и принялась натягивать одежду. Если имперцы и в самом деле решили обыскать все дома в деревне, то лучше как можно быстрее оказаться от этой деревни подальше. Вряд ли обыск имеет своей целью найти леди Ташу Рейвен, скорее всего имперцы просто занялись грабежом. Но попадаться им на глаза точно не стоит.

Собрались быстро. Зельда сунула каждой по мешку с припасами — Альте поменьше, Таше побольше. Дом знахарки, как это было заведено в любом селе, стоял на отшибе, и неподалеку начинался лес. Таша затянула пояс, сунула в кольцо шпагу, вложила кинжал в голенище сапога.

— Прости меня, Зельда. — Таша помялась. — Взять пару монет не откажешься?

— Не откажусь, — без тени смущения ответила Зельда. — Но не больше. Вам понадобится золото, чтобы попасть на корабль.

— Хочу я посмотреть на того смельчака, который откажется выполнять мои… просьбы, — хищно усмехнулась Таша.

Она протянула знахарке два тяжелых золотых кругляша. Та сунула монеты в карман, затем выглянула во двор. Откуда-то издалека доносились крики.

— Быстрее. И запомни, леди, никакой магии крови. Даже самой слабой… хотя бы дней десять. Сейчас это может просто убить тебя.

Альта на мгновение прижалась к старушке, обхватив ее руками, а затем они с Ташей вышли, крадучись, со двора. Впереди лежала длинная дорога.

Зельда некоторое время смотрела им вслед — пока последнее движение не угасло во тьме. Затем вернулась в дом. Предстояло многое успеть — скрыть пребывание в доме посторонних, спрятать золото. Старушка всем сердцем желала леди Рейвен удачи.

Гуранцы ворвались к ней уже к утру — Зельда даже начала надеяться, что солдаты обойдут ее дом стороной. Не обошли. Трое солдат пинками сорвали простенький засов с двери, грубо отпихнули бабку и вошли в дом. Принялись сноровисто шарить по углам, отбирая что поценнее — до тех пор, пока один из них не наткнулся на ларь, наполненный лечебными препаратами.

— Колдунья? — Он посмотрел на вжавшуюся в угол бабку. — Орденская ведьма?

И прежде чем знахарка успела что-либо сказать, выхватил меч и ударил.

Карета, влекомая шестеркой лошадей, влетела на городскую площадь и остановилась. Дилана щелкнула пальцами, снимая «саван», и вышла, опершись о предусмотрительно подставленную руку рыцаря. Седрумм предоставил леди Танжери весьма приличный эскорт и даже выделил двоих рыцарей сопровождать доверенное лицо Императора.

Волшебница усмехнулась, вспоминая последний разговор с генералом. Не слишком долгий разговор, полный взаимных недомолвок, незаданных вопросов, неполученных ответов. Впрочем, все мысли собеседника Дилана читала столь же легко, как если бы они были написаны на бумаге или пергаменте. Старый вояка плохо умел скрывать эмоции.

О причинах, по которым эта опасная женщина собралась ехать в Шиммель, генерал не спрашивал. Понимал, что в ответ на просьбу объясниться он в лучшем случае получит вежливый отказ. В худшем — приказ не совать свой нос не в свое дело.

Где-то в глубине души он даже надеялся, что леди Танжери достигнет успеха, чего бы она там ни придумала. Шиммель одним своим существованием напоминал всем и каждому о неудачах имперской армии. Взять эту твердыню имперцы пока не смогли… хотя нельзя сказать, чтобы особо настойчиво пытались. Седрумм не мог выделить серьезных сил для захвата морской крепости, все армии были сосредоточены у стен Торнгарта. На север отправили лишь полк легкой пехоты да полтысячи кавалеристов. Для серьезного штурма этого было явно недостаточно — хотя в распоряжении арЛорена было всего несколько сот солдат, мощные стены цитадели служили им надежной защитой.

Генерал поделился с леди Танжери (наглядно демонстрируя уважение и доверие к ней, как к представителю Императора) своими планами на ближайшее время, сообщив о намерении отправить два полка тяжелой и три полка легкой пехоты к северному порту. Крепость должна пасть — это будет способствовать повышению морального духа солдат. Кроме того, после убедительной победы войска можно отвести к Торнгарту — штурм инталийской столицы потребует всех наличных сил.

— Генерал Ульмир — опытный полководец. — В голосе Седрумма звучала чуть заметная ирония. — Он сумеет быстро справиться с защитниками. Правда, еще остается опасность, что к Торнгарту подойдут остатки инталийской армии.

— Не подойдут, — тихо заметила Дилана.

— Вы уверены, леди?

— Да.

Генерал вдруг ощутил, как по коже пробежал холодок. Ему разом расхотелось спрашивать, на чем зиждется уверенность Танжери.

— Хорошо… — кивнул он. — Значит, мы можем спокойно отвести часть войск. Может быть, леди, вам стоит отправиться вместе с генералом Ульмиром? Кое-кто из баронов еще сидит в своих замках, и их дружины беспокоят наши отряды. Путь с армией будет безопаснее.

— Нет, я отправлюсь сейчас, — упрямо заявила Дилана. — Пехота передвигается медленно, а я намерена прибыть в Шиммель как можно скорее.

— Как пожелаете… Ульмир выступит завтра на рассвете.

Расстались они вполне довольные друг другом. Седрумм наверняка порадовался, что волшебница покинет армию — Дилана знала, что ее общество генералу не слишком приятно. Она тоже не была в восторге от общения с ним, несмотря на то что из всех имперских полководцев Атрам Седрумм выглядел наиболее вменяемым. Хотя, если бы он знал, с какой целью леди Танжери собралась в северный город, наверняка озаботился бы пустить следом вестового, чтобы предельно ограничить ее полномочия. Или пустил? Интересно, рискнет ли генерал нажить себе врага в ее лице?

Рыцарь, подавший женщине руку, указал в сторону невысокого здания, богатого и ухоженного. Ранее здесь наверняка обитал городской управитель. У высоких — впору всаднику проехать не пригибаясь — резных дверей замерла стража.

— Полковник Тайрон Гвалм расположился здесь, леди. Желаете, чтобы охрана сопровождала вас?

— Нет, — покачала она головой. — Не стоит. Позаботьтесь о размещении… я думаю, ночлег мне понадобится на день, на два, не более.

— Как будет угодно госпоже.

— Меня вполне устроит гостиница. Но хорошая гостиница.

— Будет исполнено, госпожа.

Интересно, как рыцарь относится к тому, что она отдает ему приказы? По родовитости он наверняка выше ее, но всего лишь простой дворянин. Дилана мечтательно улыбнулась. Молод, красив… пожалуй, горечь подчинения женщине ему можно будет и подсластить. У нее давно не было мужчины, и сегодня вечером стоит эту ситуацию поправить. Заодно и выяснить, умен этот парень или только мечом махать обучен. Если умен — воспримет ночное развлечение правильно, не делая поспешных выводов. Если же нет… Император простит ей этот грех. Унгарт ясно дал ей понять, что убивать без причины не следует — но ведь и причину придумать нетрудно.

Она поднялась по белым каменным ступеням, тут же один из воинов заступил ей дорогу. Спокойно заступил, не хватаясь за меч. Даже изобразил вежливый поклон.

— Чего изволит госпожа?

— Я хотела бы увидеть полковника, солдат. — Дилана подарила стражу одну из своих улыбок, от которых мужчины, как правило, резко глупели. Этот исключением не оказался.

— Да, госпожа, конечно… позвольте проводить вас. Полковник не откажет в аудиенции столь очаровательной даме.

Он провел ее по устланной ковром лестнице, по длинному коридору, попутно кивая стоящим на каждом шагу солдатам — мол, все в порядке. Остановился у плотно прикрытой двери из дорогого черного, с красным отливом, дерева. Деликатно постучал.

— Прошу мгновение подождать, госпожа.

И скрылся за дверью. Дилана окинула себя мысленным взглядом. Да, все в порядке. Свежая кожа, не тронутая пылью дальней дороги, изящный костюм, выгодно подчеркивавший фигуру, густая грива темных волос.

— Прошу вас, госпожа.

Она вошла. Из-за широкого стола навстречу ей поднялся кряжистый мужчина с коротким ежиком седых волос и массивной, выдвинутой вперед челюстью. На нем был слегка потертый мундир полковника имперской легкой пехоты. Дилана встречала людей подобных этому полковнику. Наверняка, как и другие, любит выставлять напоказ свою близость к армии… хочет, чтобы каждый солдат считал его отцом родным. И мундир, и небрежно брошенная на диван у стены кираса, с порядком облупившейся эмалью, со вмятинами от пропущенных ударов — все это игра на публику. Наверняка и меч такой же, без украшений, тяжелый, грубый. И есть полковник предпочитает из солдатского котла, не иначе. Она чуть заметно поморщилась — терпеть не могла подобных демонстраций. А это именно демонстрация… будь он и в самом деле таким, каким хотел казаться — сейчас находился бы рядом с солдатами, у стен цитадели. Так нет же, выбрал лучшее в городе здание, окружил себя пятью кругами охраны. Этим бы парням — да на приступ. Глядишь, и не мозолила бы глаза твердыня Шиммеля.

— Счастлив приветствовать вас, прекраснейшая. — Полковник оскалился, что должно было обозначать дружелюбную улыбку. — Полковник Тайрон Гвалм к вашим услугам. Но я буду бесконечно рад, если вы окажете мне честь называть меня просто по имени.

Он даже поклонился… не без изящества, следовало отдать должное.

Дилана смерила его взглядом, чуть склонила голову — то ли приветственный поклон, то ли согласие на предложенную фамильярность — и прошла прямо к столу. Опустилась в кресло полковника, небрежно закинула ногу на ногу. Из кармашка достала небольшой золотой медальон, небрежно бросила на стол.

— Я Дилана Танжери, дорогой Тайрон. Вы можете называть меня просто леди Танжери.

Улыбка на мясистом лице полковника тут же увяла — и вернулась, но теперь она выглядела откровенно натянутой.

— Какая честь, — кисло пробормотал он. — Леди Танжери… позволительно ли узнать, какое дело привело вас в Шиммель?

— Позволительно, — кивнула она. — Но сначала я бы хотела задать один вопрос… почему ваша охрана столь беспечна? Солдат, препроводивший меня сюда, не задал ни единого вопроса. Если бы на моем месте была убийца Ордена… а поверьте, у них хватает красивых женщин, то уже сейчас у имперской армии было бы одним полковником меньше.

— Он… — пробормотал полковник, отводя взгляд, — он будет наказан.

— Нет, я думаю, он должен быть поощрен. Что может быть для солдата лучшей наградой, чем слава? Когда ваши войска пойдут на штурм? Я бы хотела увидеть его в первых рядах.

— Как вам будет угодно. — Улыбка окончательно исчезла, и теперь полковник взирал на незваную гостью даже без намека на симпатию. Дилана подумала, что Гвалм и в самом деле служака… любой придворный щеголь нашел бы в себе силы изображать любезность сколь угодно долго.

— Правда, я не уверен, что в ближайшее время решусь на штурм.

— Вот как?

Повисла долгая пауза. Дилана коснулась медальона пальчиком с длинным ухоженным ноготком, многозначительно посмотрела на Гвалма.

— Полковник, я требую отчета о состоянии ваших дел.

— Как прикажете, леди. — Видно было, как ему не хочется говорить, но спорить с обладателем медальона «карающей руки» было чревато весьма неприятными последствиями. — В настоящее время потери полка составляют двести пятьдесят три человека убитыми и тяжелоранеными. Легкораненых около трехсот. По моим расчетам, в цитадели чуть менее двух сотен защитников. Попытка штурма представляется мне… бесперспективной. Необходимы подкрепления. Пока же моих солдат хватает лишь на удержание блокады вокруг крепости и на патрулирование города.

— То есть, полковник, вы потеряли четверть состава своего полка, ничего не добившись?

— Я бы так не сказал… — заиграл он желваками. — Порт полностью находится под нашим контролем. Доставить в крепость припасы невозможно. АрЛорен не рискует делать вылазки… один раз попробовал, и это стоило ему по меньшей мере двух десятков человек.

— А вам?

Он все же отвел глаза. Промолчал, не желая отвечать на провокационный вопрос. Дилана ответа и не ждала. Ясно как день, если уж арЛорен рискнул контратаковать, то явно не ради того, чтобы предложить имперцам честную схватку клинок к клинку.

— Полковник, сколько метательных машин в вашем распоряжении?

— Большая часть катапульт в настоящее время… ремонтируется, — ответил он после паузы. Ответил неохотно, уже понимая, каким будет следующий вопрос. — Да, леди Танжери, они сожгли пять катапульт и перебили три десятка прислуги. Если бы мои ребята не остановили инталийцев, мы бы потеряли все катапульты.

— Если бы ваши солдаты занимались делом вместо охраны вашей резиденции, полковник, катапульты остались бы целы, — ядовито прошипела Дилана, но затем расслабилась и улыбнулась. — Впрочем, теперь это не важно. Завтра арЛорен сдаст цитадель.

— Сдаст? — Гвалм явно не поверил собственным ушам.

— Именно. Где-нибудь к полудню. Надеюсь, вы будете при этом присутствовать, обещаю, зрелище будет интересным и весьма поучительным. Сейчас я намерена отдохнуть. А утром, часам к десяти, жду вас у цитадели. Да… мне понадобятся местные жители. Думаю, полсотни хватит. Женщин. Детей постарше.

— Леди, вы желаете отправить солдат на приступ под прикрытием мирных жителей? Мы пробовали и это, — криво усмехнулся Гвалм. — Они просто садятся на землю и отказываются идти. Ребята убили троих или четверых… но на остальных это не подействовало.

— Полковник, зачем гадать? Вы все увидите. И, кстати, проводите меня до выхода… а то вдруг не все ваши стражи столь… ненадежны.

Он сверкнул глазами, и Дилана подумала, что не хотела бы оказаться на месте того благодушного солдата. Вероятно, милейший Тайрон придумает для нерадивого охранника наказание посерьезнее, чем просто оказаться в первых рядах штурмующих крепость арЛорена. Тем более что штурма все равно не будет.

Утро выдалось ясным и прохладным, воздух был восхитительно чист, и в его кристальной прозрачности можно было разглядеть каждый камень могучих бастионов. Остатки имперского полка выстроились на достаточном расстоянии от стен, где их не могли достать ни стрелы, ни камни катапульт. Лица солдат были мрачны — ох, не хочется им на приступ идти, не хочется. И неудивительно — отряд чуть более чем в тысячу человек эти стены перемелют в кровавую кашу.

Тут же стояли и горожане. Дилана окинула взглядом нестройную толпу, удовлетворенно кивнула. Полковник приказ выполнил старательно, словно пытаясь хоть этим загладить свою некомпетентность. Полсотни, как и было приказано. В основном подростки и молодые девушки. Две матроны постарше, одетые не то чтобы дорого — но вполне пристойно. Не из бедных. Трясутся от страха… ну, это они правильно.

Ни жалости, ни симпатии к пленникам Дилана не испытывала. Она вообще была в плохом настроении. Новый поклонник не оправдал надежд — в постели это прекрасное тело оказалось скучным и пресным. Правда, сейчас он искренне верил, что сумел покорить сердце одной из самых известных и самых красивых женщин Империи, и теперь победно смотрел на всех окружающих, выпячивал грудь колесом и готов был на любые подвиги. Ну что ж, подвиги его ждут.

— Полковник, у вас найдется белый флаг?

— Что, леди? — Гвалм удивленно посмотрел на посланницу Императора.

— Белый флаг… я намерена вступить с арЛореном в переговоры.

Подходящая белая тряпка нашлась — одна из горожанок теперь ревела, прикрывая срам ладонями. Кто-то из подростков снял с себя и сунул ей рубаху.

— Пусть юбку привяжут к копью. Один из солдат пойдет к воротам крепости и пригласит Ульдера арЛорена на переговоры. Объяснит, что я, леди Танжери, желаю говорить с ним и гарантирую его личную безопасность и свободу. Именем Императора. Парламентер должен быть вежлив и корректен. Это понятно?

— Да, леди. Все будет исполнено в точности.

Парламентер стоял у ворот крепости долго. Вероятно, в конечном итоге обещания Диланы возымели действие, поскольку со стены спустилась легкая деревянная люлька. В ней находился всего один человек. Полковник Ульдер арЛорен.

Он подошел к имперцам неспешно, даже вальяжно. Так победитель подходит к побежденным. Да он и ощущал себя победителем — пусть даже на один-два дня. АрЛорен уже доказал, что с военным делом знаком неплохо. Имперский полк изрядно потрепан, осадные машины сожжены. Крепость живет и борется. Ему есть, чем гордиться. Безусловно, арЛорен понимает, что рано или поздно цитадель падет, для имперских генералов это станет делом чести — даже если удержать северный порт в руках Империи не удастся.

Сверкающие эмалью доспехи, белоснежный, без единого пятнышка, плащ. Глухой шлем с перьями цапли на локте левой руки. Правая, в стальной перчатке, пуста — но на боку висит меч. Если Дилана нарушит данное слово, меч рыцарю не поможет, и он это знает.

— Приветствую, полковник.

— Леди Танжери, как я понимаю? — Он отвесил ей поклон.

— Рада знакомству, — мило улыбнулась Дилана.

— Не могу сказать того же, — сухо ответил арЛорен. — Я бы предпочел видеть вас на костре, леди. У Инталии к вам счеты, вы ведь знаете?

— Разумеется.

— Вот я и думаю сейчас, что ценнее — моя жизнь или ваша?

— Мне кажется, полковник, вы выбрали не самый лучший тон для переговоров.

— Да? Ну что ж… Что вы уполномочены предложить мне, леди Танжери? Я думаю, о капитуляции речь не пойдет?

Дилана серьезно кивнула.

— Именно о капитуляции я и намеревалась поговорить.

Светоносец рассмеялся. Весело, непринужденно — как от доброй шутки в хорошей компании.

— Имперские войска намерены сдаться?

— Ваш юмор неуместен, полковник. — Дилана не повела и бровью. — Я предлагаю вам сдать крепость.

— Но почему, леди Танжери? Неужели ваша жалкая горстка солдат сможет взойти на стены? Сегодня чудесное утро, вы повеселили меня. Приятно начинать день в хорошем настроении, не так ли?

— Так вот, полковник, — Дилана словно бы не слышала насмешки, — вы сдадите крепость. А чтобы убедить вас в серьезности моих намерений…

Она повернулась к рыцарю, скрасившему, пусть и бездарно, ее ночь.

— Энниг, приведи кого-нибудь из жителей.

Спустя несколько мгновений, высокая девушка была брошена в пыль к ногам Диланы.

— А теперь убей ее.

— Убить? — На мгновение рыцарь опешил. — Зачем?

Дилана поморщилась. Не стоило поручать такое дело благородному… в горячке боя он, не задумываясь, перерезал бы горло и ребенку, и старухе. Но сейчас воспитание рыцаря восставало против полученного приказа. Пожалуй, он не подчинится. Дилана оглядела ряды солдат, выбрала одного с рожей висельника и убийцы. Жестом подозвала к себе.

— Убей.

Солдат, ни на мгновение не задумавшись, полоснул ножом по горлу все еще стоящей на коленях девушки. Дилана отступила назад, чтобы ни одна капля ударившей фонтаном крови не упала на ее костюм. Тело, дергаясь в конвульсиях, завалилось набок. Солдат неторопливо вытер нож об одежду убитой, выпрямился. Лицо его было спокойным.

Светоносец с ненавистью смотрел на Дилану. И от нападения его удерживала только мысль о полной бесперспективности этой эскапады. Хотя Дилана видела, что орденец уже находится на грани… еще немного, и он в самом деле решит, что его жизнь в обмен на жизнь Танжери — не самый худший размен. На всякий случай она сделала еще один шаг назад, увеличивая дистанцию между собой и рыцарем.

— Так вот, полковник арЛорен, примите мой ультиматум. — Она чеканила слова, понимая, что именно такой размеренный речитатив не даст светоносцу сорваться в бездну слепой ярости. — Если вы сдадите крепость, то я, леди Дилана Танжери, своей честью и именем Императора обещаю вам свободный проход. Солдаты полковника Тайрона Гвалма не будут атаковать. Вы уйдете в полном вооружении, при знаменах, а также сможете забрать из крепости абсолютно все, что сможет вам понадобиться в пути. Империи не нужна бойня. Если сочтете нужным, можете направиться на соединение с инталийской армией. В настоящее время она сосредоточена в пределах герцогства Тимрет.

Она на мгновение замолчала, затем уверенно продолжила:

— Если же вы отклоните мой ультиматум, я буду каждые пять минут убивать по одному заложнику. До тех пор, пока в этом городе есть хоть кто-то, кроме солдат Империи. После этого я распоряжусь, чтобы сюда доставили жителей окрестных поселений. Я хочу, чтобы вы, полковник арЛорен, подумали о том, что долг рыцаря Ордена — защищать жителей Инталии. Своим упорством вы обречете их на смерть. Двенадцать человек в час. Почти триста человек в сутки. И так до тех пор, пока в округе не останется ни одной живой души. Все эти люди умрут лишь потому, что вы будете цепляться за эти каменные стены.

Дилана перевела дух и уже нормальным тоном добавила:

— Это все, полковник. Вам потребуется время на размышление?

— Да… — Гордый светоносец явно был сбит с толку.

— Это хорошо. Думайте, я вас не тороплю.

Она повернулась к солдату, все еще стоящему рядом с ней.

— Веди следующую.

— Постойте! — Орденец сделал шаг вперед и остановился, увидев, как вылетели из ножен мечи эскорта леди Танжери. — Вы же дали мне время на размышления! Я не могу принять подобного решения, не выслушав мнения своих офицеров!

— Конечно, дала. — Дилана сделала над собой усилие, чтобы не усмехнуться, поскольку сейчас необходимо было сохранять серьезность. — И мои слова останутся в силе. Все слова, полковник. И насчет времени… и насчет пяти минут.

Спустя полтора часа ворота крепости распахнулись. Орденские солдаты выходили медленно, ощетинившись сталью. Их было даже меньше, чем предположил Гвалм — не больше двух сотен. Вероятно, они ожидали, что сейчас гуранцы бросятся на них со всех сторон, сомнут… смяли бы, конечно, при пятикратном численном перевесе исход стычки предсказать совсем нетрудно.

Понял это и Гвалм. Поднял руку, собираясь отдать приказ — и замер, натолкнувшись на ледяной взгляд Диланы.

— Они уйдут без боя, — прошипела она, метая глазами молнии. — Или ты считаешь, ублюдок, что я разбрасываюсь словом Императора просто так? Только посмей — и кол на площади Брона покажется тебе счастьем.

Он колебался, с ненавистью глядя на Танжери. И та вдруг поняла, что полковник думает сейчас даже не о том, отдать приказ об атаке или нет, а о том, сумеет ли скрыть смерть эмиссара Императора, если сейчас свернет ей шею. Не сумеет, слишком много свидетелей, каждому рот не заткнешь.

Затем страх все же пересилил мимолетную решимость. Полковник отвернулся.

— Стоять! Мечи в ножны!

Орденцы шли — мимо замерших солдат, мимо спокойной Диланы. Мимо кучи женских трупов — почти двадцать тел с одинаково, одним заученным движением перерезанными шеями. Лишь арЛорен шагал, не глядя по сторонам, и даже не взяв в руки меч.

Сейчас Гвалм изо всех сил надеялся, что ни у кого из солдат не сдадут нервы. Что не тренькнет тетива арбалета, посылая в сторону италийцев короткую тяжелую стрелу. Надеялся, потому что в глазах леди Танжери он прочел приговор. Себе. В кого бы ни выстрелили сейчас — это будет выстрел в него, в Тайрона Гвалма. И если хотя бы половина слухов о леди Танжери правда, он и в самом деле будет мечтать о смерти на колу. Она сумеет.

Обошлось. Орденцы прошли сквозь ряды солдат — им уступили дорогу. Против ожидания, вслед не полетели ни оскорбления, ни сальные шуточки. Все происходило беззвучно — лишь тяжелые удары ног, хриплое дыхание многих сотен людей да звон стали. В середине строя шагал молодой знаменосец, совсем еще мальчишка, сжимая дрожащими руками древко с бело-золотым стягом. Вокруг него гурьбой двигались люди от воинского дела далекие — в основном женщины, дети, несколько стариков. Матрона в дорогом платье, совсем не предназначенном для пешего перехода, несла на руках мирно посапывающего ребенка. Вероятно, это были домочадцы офицеров и тех солдат, кому разрешили обзавестись семьей. Да еще некоторые из слуг, те, кто счел отступление вместе с солдатами менее опасным, чем остаться в опустевшей цитадели.

— Неужели они так и уйдут? — прошептал полковник, с ненавистью глядя вслед удаляющимся орденцам.

— Уйдут, — твердо заявила Дилана. — А через два или три дня встретятся с отрядом генерала Ульмира. Пять укомплектованных полков. Из них два — тяжелой латной пехоты. Скорее всего индарские наемники. Думаю, вам хватит сообразительности послать к генералу гонца, чтобы он должным образом подготовился к встрече?

— А как же слово Императора? — не выдержав, съехидничал полковник.

— Я не нарушаю слова. Солдатам Ордена был обещан свободный уход из Шиммеля. С оружием, со знаменем. Я дала им совершенно точную информацию о расположении остатков инталийской армии.

Она несколько мгновений помолчала, затем сухо добавила:

— И не моя вина, если они не сумеют всем этим воспользоваться.

* * *

Таша неспешно шла по улице, закутавшись в плащ, полностью скрывавший ее тело, а заодно и лицо. Альта следовала позади, все время отставая, а затем нагоняя госпожу. Для девочки это был первый город в жизни — по крайней мере первый город, который она видела с тех пор, как потеряла память. И сейчас она вертела головой, стараясь ухватить взглядом все сразу. Высокие здания — в два, три, а то и четыре этажа. Широкие, мощенные камнем улицы. Шумный рынок… Таша могла бы сказать, что сегодня здесь на удивление мало народу, но для Альты и эти несколько сот человек, одновременно собравшихся на площади ради покупки и продажи, казались огромной толпой.

Еще она глазела на людей. Война войной, но портовый город всегда привлекал торговцев. Много безопаснее доставить товары на корабле, чем вести караван через земли Гурана и Инталии, где всегда найдутся лихие люди, готовые рискнуть своей шкурой ради доброй добычи. А потому даже сейчас, в это неспокойное время, в Шиммеле немало было гостей. Напыщенные кинтарийские негоцианты, в шелках и парче кричаще-ярких расцветок, со странными шляпами из накрученных прямо на головы полос ткани, с ухоженными бородками, часто разделенными на две, а то и на три части, украшенными ленточками и драгоценными цепочками тонкой работы. Диковатого вида пираты с архипелага Южный Крест, увешанные оружием сверх всякой меры — часто драгоценные сабли и мечи, кинжалы тонкой работы соседствовали с грубыми, кое-как откованными тесаками, а изысканные одежды — с откровенным рваньем. Кое-где мелькали статные мужчины в кольчугах с серебряными пластинами — индарские купцы, как и индарские воины, редко расставались с боевым железом. Время от времени по камням грохотали шаги имперских патрулей — даже несмотря на то что город уже не пытался сопротивляться захватчикам, гуранцы не рисковали отпускать своих солдат на улицы Шиммеля меньше, чем по десятку.

Только белых плащей рыцарей-светоносцев нельзя было сейчас встретить в этих местах.

Переход от деревни до Шиммеля дался Таше тяжело. Поначалу она была уверена, что силы полностью к ней вернулись — но уже после первого часа в пути поняла, что если немедленно не отдохнет, то еще через несколько шагов просто рухнет без сил. Постепенно привалы становились чаще. К сумеркам прошли много меньше, чем планировалось, и тем не менее Таша ног под собой не чувствовала от усталости. Работать по устройству ночлега снова пришлось Альте. Вооружившись маленьким тесаком, девочка быстро нарубила лапника, организовав мягкую, хотя и несколько колючую, постель. Затем занялась ужином — в дорожных мешках было достаточно провизии, не очень вкусной, зато удобной для дальних переходов. Орехи, вяленое мясо, сыр, подсушенный хлеб. Измотанная волшебница с трудом впихнула в себя несколько кусочков сыра, затем, давясь и сдерживая тошноту, выпила полкотелка приготовленного Альтой лечебного отвара и забылась тревожным сном.

День за днем… Когда впереди показались предместья Шиммеля, Таша даже не поверила своим глазам. Неужели где-то там есть шанс найти нормальный ночлег, чан с горячей водой и кусочек свежеподжаренного мяса. Сейчас это казалось чудом.

Первым ее желанием было сунуться в ближайший дом, предложить хозяину пару монет за стол и ночлег… но, поразмыслив, девушка решила, что это будет не очень разумным поступком. Вне всякого сомнения, награда за ее голову способна соблазнить любого… или почти любого. Лучше уж провести еще одну ночь в лесу, а затем сразу отправиться искать корабль.

Альта не стала спорить — хотя тоже страшно устала. Ночь прошла спокойно. Утром странницы двинулись в город. Потратив почти два часа, Таша полностью сменила одежду — теперь она была похожа на небогатую горожанку. В иное время леди озаботилась бы наложить на себя, а заодно и на свою спутницу заклинание «фантом» — и новая одежда не понадобилась бы. Увы… сейчас это было не в ее силах. Разумеется, волшебница не собиралась следовать прощальному совету Зельды и уже на втором привале попыталась заклинанием залечить своей спутнице длинную кровоточащую царапину на плече — девочка неудачно оступилась, и острый сучок, вспоров ткань куртки, сильно разодрал кожу.

И потеряла сознание.

Очнулась она спустя час — слабость была такой, что, казалось, невозможно поднять даже ложку. Альта сидела рядом, бледная и испуганная.

— Что со мной… было?

— Вам ведь нельзя использовать магию крови, госпожа, — пробормотала та, поднося к губам волшебницы чашу с целебным отваром. — Зельда рассказывала, пока вы спали.

— Что она… говорила?

Альта на мгновение закусила губу, словно стесняясь читать лекцию мастеру магии. Затем заговорила менторским тоном, неосознанно повторяя интонации Орделии Девон, стараясь не встречаться с Ташей взглядом.

— Магия крови использует жизненную силу самого мага даже в том случае, если используются жертвоприношения или иные компоненты — частички плоти, живая кровь. Сильные заклинания расходуют много силы, слабые — меньше. Поэтому даже опытные маги крови в бою больше полагаются на боевые заклинания стихий. Если остаток собственных сил волшебника становится меньше определенного индивидуального уровня, он может потерять сознание…

— О Эмиал, где же ты набралась такого занудства, малышка? — вздохнула Таша. — А никак нельзя сказать попроще?

— Можно, госпожа. У вас сейчас нет запаса жизненной силы. Вообще.

— К-как… это же… смерть?

— Если будете пользоваться магией крови, то так и будет, — девочка вымученно улыбнулась. — Вы лишь чуть-чуть восстановили резерв… и тут же выпили его до самого дна.

— Я всегда быстро восстанавливалась, — пожала плечами волшебница.

Но она понимала, что это пустые слова. Собственно, ничего нового она не услышала — все это она знала. Когда-то. А теперь давно и прочно забыла. Жизненная сила — это не просто здоровье, мускулы, сытость или что-то еще. Именно эта сила делает человека способным к магии, и она, по сути, порождает саму себя. Когда ее много, то и восстановление идет быстрее. Создав «стрелу мрака», можно уже через час пустить вторую — и не ощутить слабости. Но если сил нет вообще, то пройдет немало времени, прежде чем затеплится хотя бы жалкая искорка. Да, Таша читала об этом. Очень давно.

Проклятье… Зельда могла бы и объяснить. Глядишь — и не лежала бы сейчас леди Рейвен пластом, не в силах даже шевельнуться. Все лечение насмарку.

К счастью, все оказалось не так уж страшно. Через пару часов она смогла встать, еще через час — самостоятельно сделала десяток шагов, не опираясь на плечо Альты. К утру уже готова была к дальнейшему пути, хотя в тот день удалось пройти совсем мало.

И вот они в Шиммеле. Таша понимала, что силы к ней еще не вернулись — она вполне могла бы сжечь пару-тройку противников, могла бы пустить в ход и шпагу, но воспользоваться даже простейшим «фантомом»…

— Куда мы идем, госпожа? — Альта на мгновение отвлеклась от своего увлекательного занятия.

Конец ознакомительного фрагмента.