Метро 2033: Аркаим

Дмитрий Блинов, 2020

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! У людей, выживших в ядерном безумии, нет будущего. Скрывающиеся под землей, в недостроенном челябинском метро, они – лишь жалкие остатки исчезнувшей цивилизации. А внешний противник, порождённый ядерной войной, ежедневно уменьшает их и без того малое число. Аркаим. Аномальная экологически чистая зона на территории национального парка Таганай. Влияние зоны на окружающую среду дает людям то, что делает их сильнее, – надежду. Стоит ли считаться с потерями, имея возможность навсегда покинуть душное метро? Ответ очевиден. Однако Аркаим заинтересовал не только людей…

Глава 3

Стражи

Челябинское метро (территория «Стража»), станция Х-1.

17.04.2033 года, 19.20 по южно-уральскому времяисчислению.

Алексей стоял возле арки у входа на Челябинский Арбат. Самая красивая улица, как ему казалось. Ее он узнал бы из тысячи. На Смирнове не было защиты, но при этом дышалось почему-то легко, воздух был чист. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые облака, приятно ласкали лицо. Каждая частичка тела будто радовалась, хотя трудно было поверить в реальность происходящего.

Пройдя под аркой, мимо бронзовой скульптуры городничего, который словно бы даже по-дружески подмигнул ему, Алексей увидел свои руки. Они были детскими. «Да, конечно, — подумал оперативник. — Я дома! Весь этот кошмар, затянувшийся на двадцать лет, был обычным сном. Конечно же, то, что произошло с человечеством, просто не могло случиться на самом деле, только в больном воображении или в детских фантазиях! Я — дома, я — ребенок, и где-то здесь моя мама. Но как я узнаю ее? Не помню ее лица! Это не важно, она меня сама узнает».

Алексей вприпрыжку бежал дальше по Кировке, будто заново рассматривая давно знакомые скульптуры. Вот стоит в полный человеческий рост дама-модница, а вот и саксофонист с чистильщиком обуви, которых он видел много раз. Как всегда, грациозно приглашает сесть в огромную карету паж. Над всей этой красотой возносится самое высокое здание Челябинска — двадцатитрехэтажный деловой центр «Челябинск-сити». Прекрасно. Однако во всем происходящем было что-то не так! Чувство тревоги прокатилось легкой дрожью по всему телу. Причину Смирнов нашел сразу. Он был один. Ни единой живой души вокруг.

Добежав до памятника основателям города, оперативник повернул в сторону театра оперы и балета — и, о чудо, вдалеке увидел человека. Эта была женщина, одетая в белое легкое платьице. Смирнов снова ощутил себя маленьким и беззащитным. Он узнал ее силуэт. Спотыкаясь, Алексей побежал к маме. По его щекам текли слезы счастья. Он все же нашел ее и больше не потеряет никогда. Добежав, обнял ее, схватившись сзади за обе руки. Женщина, так и не повернувшись, произнесла:

— Беги, Алеша, беги!

В этот момент оперативник услышал металлический звук шагов, такой могли бы издавать бегущие по Кировке бронзовые скульптуры.

— Мама, мне страшно!

— Ничего не бойся, сынок. Я рядом. Всегда рядом. Все последние двадцать лет с тобой и папой! Теперь мы вместе с папой наблюдаем за тобой.

— Я тоже хочу быть с вами!

— Тебе еще рано, Алешка!

— Но… — Не успев договорить, Алексей увидел ослепительно яркую вспышку, за которой последовала ударная волна, сметающая все вокруг. Из зданий вылетали стекла и рамы, осыпались стены домов. Казалось, из-под ног уходит земля.

Он смотрел в глаза приближающейся смерти, продолжая крепко сжимать мамину руку. В голове как будто что-то взорвалось, давило изнутри, причиняя невыносимую боль. Оперативник обеими ладонями сжал виски, упал на колени, пытаясь прекратить это! И, рухнув на асфальт, провалился в душный мрак.

Республиканец тяжело приходил в себя, не сразу поверив, что видел сон. Так он был ярок и красочен, что реальность смешалась с игрой воображения. Этот сон Алексей видел не впервые: Кировка, мама, ядерный удар, бегущие бронзовые статуи. Только обычно пробуждение не сопровождалось физической болью, как сегодня.

Обнаружив себя лежащим на холодном бетонном полу, оперативник нащупал запекшуюся на голове кровь.

— Гром, ты здесь?

Вместо ответа послышался шорох за стеной.

— Эй, есть здесь кто? Почему я в полной темноте, где мой товарищ? Кто-нибудь, ответьте, мне плохо, и голова раскалывается.

Смирнов заполз в один из углов помещения, прислонившись к холодной стене.

— Где мое оружие и снаряжение? — продолжал он бормотать уже еле слышно, понимая, что ответа ему не дождаться.

Алексей потерял счет времени, его мучила жажда и сильная слабость. Но все же он был жив, и, судя по всему, убивать его никто не собирался. Все раны от укусов собак были обработаны и аккуратно забинтованы. Чувствовался слабый запах йода. Все это подтверждало, что его решение двигаться к территориям «стражей» было верным. При этом судьба Василия оставалась неизвестной. Последнее, что помнил Смирнов — как товарища яростно рвали псы. Забрали ли его с собой сталкеры «Стража» или бросили умирать на поверхности?

Алексей засыпал или терял сознание от слабости, иногда выныривая из забытья, и тогда ему казалось, что кто-то освещает его фонарем и вводит шприцем какую-то жидкость. Не оставалось ничего другого, как довериться спасителям и надеяться, что ему вводят антибиотики. Без них шансы выжить сводились к нулю. Правда, на родной станции «Торговый центр» подобные медикаменты могли позволить себе только высокопоставленные лица.

Когда становилось легче, он пил какую-то дурно пахнущую жидкость, которую ему приносили регулярно. Противная на вкус, она все же заглушала боль и быстро восстанавливала силы.

Однажды, проснувшись от шума открывающейся двери, республиканец привстал, превозмогая слабость. Вошедший включил фонарь, ослепив его ярким лучом, и после небольшой паузы произнес:

— Идите за мной, вас хочет видеть полковник!

— Но я еще не могу идти…

К Алексею приблизились еще двое, помогли встать и, завязав предварительно глаза, вытащили из камеры.

* * *

— Ваше имя? — первое, что услышал Смирнов после того, как его посадили на стул, перед этим протащив через ряд шумных помещений, судя по всему, полных народу.

— Глаза развяжите! Чего вы боитесь? — вместо ответа произнес Алексей.

— Развяжите ему глаза! — приказал все тот же резкий голос. — Ваше имя, воинское звание, должность?

— А вы кто? — спросил старший лейтенант, зажмурившись от яркого света после того, как с его глаз сняли повязку.

— Здесь вопросы пока задаю я! — нервно и раздраженно, уже не сдерживая эмоций, произнес собеседник.

Когда зрение полностью восстановилось, Алексей разглядел вполне уютное помещение, больше похожее на рабочий кабинет. Вместо обычных бетонных стен красовались обои, мягко светились керосиновые лампы и три свечи на рабочем столе, вставленные в подсвечник.

— Я — старший лейтенант Смирнов, командир четвертой оперативной группы республики «Возрождение», — спокойно произнес он, стараясь не показать волнения.

— Как вы себя чувствуете?

— Удовлетворительно.

— Мне доложили, что инфекции нет, жить будете.

— Я догадался, — с иронией в голосе прокомментировал республиканец.

— Цель вашего визита на территорию «Стража»?

Алексей посмотрел в глаза человеку, который пока лишь задавал вопросы. Ему еще никогда не представлялось возможности поглядеть на представителя «стражей». Об их силе и жестокости ходили легенды. Сколько страшных историй про них он слышал еще с детства, до появления первых мутантов ими пугали детей и взрослых. Именно они считались основной угрозой молодой Республике. Теперь Смирнов всматривался в голубые глаза этого пожилого человека, но, как ни старался, ничего плохого в них не смог разглядеть, только обычный здоровый интерес к собственной персоне. Разве что вопросы звучали сухо и официально.

— Мы были в очередном рейде за боеприпасами и уже возвращались с территории «Красных казарм», когда наткнулись на огромную стаю собак.

— Моров?

— У вас их так называют?

— Да! Есть, конечно, и другие названия, но это — самое распространенное. Продолжайте!

— Нас было всего трое, но оружия хватало, чтобы удачно завершить операцию. А перед станцией «Торговый центр» в подземке нас ждали псы, или моры, по-вашему. Мы приняли бой, потратили много боеприпасов, при этом потеряли товарища. Пробиться к станции не удалось, и я принял решение отступить к вашей территории. На тот момент мне и самому не верилось, что у нас есть шанс выжить, но, если я перед вами, значит, решение было верным.

— Оно было верным, учитывая, сколько моров вас продолжало преследовать. Если бы пошли на прорыв к своей станции, то были бы обречены.

— Я никогда не встречал их в таком количестве!

— Согласен, стая аномально большая. Раньше мы никогда не видели таких скоплений этих тварей. Как будто все стаи решили объединиться в одну. Наши патрули раньше больше опасались волколаков и слепней.

— Волков, что ли? Интересное название. Про слепней вообще не слышал.

— Слепни — это слепые волки: очень опасные мутанты. Встречаются в городе редко. Все эти названия мы позаимствовали у соседей с Екатеринбурга.

— Вы установили связь со средним Уралом? — удивился Смирнов.

— И да, и нет. С их группой смертников столкнулись однажды. Но об этом позже.

— Хорошо. Еще я хотел бы узнать о судьбе моего товарища.

— Он жив. Наши медики сделали ему несколько операций, и сейчас его состояние — не критическое.

— Слава богу! У вас еще и операции делают?

Вместо ответа собеседник произнес:

— Теперь пора и мне представиться, товарищ старший лейтенант… Полковник Головин — командир второго батальона челябинской военизированной группы «Страж».

— Группы? — удивленно переспросил Алексей.

Полковник продолжал:

— Вы еще многого не знаете, товарищ старший лейтенант, и должны понимать, что находитесь не дома. Если я трачу на вас свое драгоценное время, то не просто так. Вам предстоит выполнить для нас ответственное задание.

— Вы смеетесь надо мной? Какое задание, я же республиканец и присягу давал. Завербовать меня хотите?

— Мы не пытаемся вас завербовать, нам от Республики ничего не нужно. Вам придется выполнить задание ради будущего Республики в целом и своих родных — в частности.

— Я же не могу без согласования со своим руководством…

— У вас нет выбора, никаких согласований не будет. Для них вы погибли.

— Тогда мне придется отказаться.

— Как знаете. Тогда будем считать, что мы вас не спасали и, следовательно, вас и вашего товарища нет в живых. Учитывая обстоятельства, под угрозой также окажется жизнь вашей девушки. Ее, кажется, Алиса зовут?

Алексей соскочил со стула и двинулся было к Головину. Но стоявший рядом солдат сбил его с ног ударом приклада.

— Вы угрожаете мне? Откуда вам известно об Алисе?

— Неправильно ты меня понял, старлей, — вздыхая, произнес полковник. — Я же с тобой по-хорошему, а ты что творишь, смерти ищешь? Так это — всегда пожалуйста.

— Мы уже «тыкаем»? — ухмыльнулся Смирнов.

— Уже «тыкаем», Алеша… Мы знаем о Республике все. Мы — ее хранители.

Встав из-за стола, Головин прошелся по кабинету.

— Если не хочешь продолжать разговор, мы его тотчас же закончим. «Стражи» не просто вопросы локального характера решают, а пытаются объединить общие усилия в борьбе за будущее. А это, в первую очередь, вопросы продовольствия, боеприпасов, защиты от радиации, предотвращение распространения массовых заболеваний.

— Почему вы тогда с нами не объединяетесь в борьбе за это будущее? — перебил Алексей.

— Вы — наш резервный генофонд!

— Что вы сказали — генофонд? — Смирнов растерялся.

— Вы — наши тылы. Мы поклялись защищать Республику любой ценой.

— Как тайный орден какой-то? — усмехнулся Алексей.

— Ну, почти, — оценил шутку собеседник. — Мы вас бережем и многое скрываем. Но готовить тебя к правде у нас нет времени. Вся правящая верхушка Республики в курсе происходящего и находится под контролем «стражей». Исключением являются ваши новоиспеченные лидеры, так как выборы прошли не под нашим наблюдением. Но власть в руки одного лидера сейчас не перейдет, слишком независимы и самостоятельны начальники станций. Мы потеряли связь с нашими агентами в Республике, но думаю, это временные трудности.

Алексей внимательно слушал полковника и никак не мог заставить себя поверить. Что он слышал сейчас? Это возможно? Мозг отказывался воспринимать новую информацию, сопротивлялся, пытаясь вернуть привычное, но собрать разбитую на куски прежнюю реальность уже не удавалось.

— Этого не может быть! Вы хотите сказать, что наши руководители являются членами «Стража»? И вы, наверное, еще с кем-то связаны?

— «Страж» — это отдельная организация! Мы пытались связаться со многими выжившими для объединения усилий в борьбе за выживание, но на связь выходили единицы.

— Кто именно?

— Как я уже говорил, мы связывались с Екатеринбургом. На сегодняшний день число контактов сократились. Экспедиция в Екатеринбург была организована, но провалилась. Оказалось, что большая часть территории Челябинской области покрыта густыми облаками.

— Ну да, мало кто видел солнце.

— Это наша местная особенность. За Каслинским районом, в семидесяти километрах от Челябинска, солнце светит вовсю. Никаких облаков. Оно ослепляет людей и сжигает оставшуюся растительность. Сталкеры там передвигаются в основном ночью. У нас, получается, хоть в чем-то спокойнее. У них же мутанты прячутся весь день, а ночью охотятся.

— Я и представить себе не мог, что за пределы города можно выйти. Для многих наших подъем на поверхность — как выход в космос.

— Но не для тебя?

— Ну, я же профессионал! Не одна ходка. Неподготовленные погибают!

— Это точно. Мы быстро погибаем под натиском нового мира. Старый умирает, даже если пытается сопротивляться.

— А каким образом вы нас бережете? Что вы делаете для нашего выживания, и для чего скрывать правду от людей в Республике?

— Так много вопросов, Алексей, на все я не вправе тебе сейчас ответить. Если ты согласишься выполнить наше задание, то многое узнаешь о новом мире, но пока извини.

— Что за задание? Оно связано с новой властью в Республике?

— Ну вот, другой разговор, — улыбнувшись, сказал Головин. — Повторюсь, что эта работа связана с будущим всего метро. Сначала подлечим твоего товарища, он нам тоже нужен, потом вместе с ним обо всем узнаете. Я не хочу все это время держать тебя в камере, поэтому, пользуясь своим служебным положением, могу освободить.

— Какие условия?

— Мне будет достаточно слова офицера — не покидать территорию карантинной станции.

Алексей не ожидал такого поворота событий. Теперь он чувствовал себя марионеткой в руках «стражей», точнее, не только себя, речь шла обо всей Республике. Многое не укладывалось у него в голове. Уже казалось, что псы не случайно загнали их сюда. Нужно было принять все условия полковника и позже во всем разобраться.

— Даю вам слово офицера не покидать станцию без вашего личного указания, — произнес Смирнов, понимая, что без оружия и защиты он все равно не сможет этого сделать.

— Покормить, разместить в гостинице, — скомандовал Головин одному из охранников. — Тебя, Алексей, я жду завтра утром у себя. Честь имею!

— Честь имею! — ответил тот, встав по стойке смирно.

* * *

«Карантинная станция, как интересно», — думал Смирнов, пока его сопровождали к так называемой гостинице.

Когда Алексея вывели из кабинета, он ожидал увидеть огромное помещение недостроенной станции X-1. Под таким названием она была обозначена на картах Республики. Вместо этого его вели через лабиринты небольших комнат, соединенных между собой узкими коридорами. Похоже было, что станции как таковой и нет, а то, что имелось, представляло собой ряд построек прямо в перегоне. Напоминало станцию «Площадь Революции», только X-1 была побогаче. Стены и невысокие потолки комнат были деревянными, что позволяло сохранять тепло.

Смирнов сравнивал новое место с родной станцией «Проспект Победы», где в любое время года было прохладно, а согреться можно было только в жилых помещениях или в обогреваемых палатках. Но больше всего удивило освещение. Во все коридоры и комнаты провели электричество, а там, где не было проводки, висели керосиновые лампы. Для Республики электроэнергия являлась роскошью. В родных стенах дизель-генераторы имелись, но запускались редко, на несколько часов по два-три раза в неделю или по знаменательным датам.

Х-1 оказалась плотно заселенной, люди толпились вокруг, кто-то двигался навстречу, и приходилось прижиматься к стенке в узких коридорах, чтобы разойтись. Потолок от этих передвижений ходил ходуном, станция насчитывала несколько уровней. Кто-то сидел прямо на полу, как будто в ожидании. Через таких приходилось перешагивать. Там, где узкий коридор выводил в более просторное помещение, расположились мелкие торговцы с нехитрым скарбом. Никто не обращал на Алексея никакого внимания, что было непривычно старшему лейтенанту. Люди на его родных станциях знали друг друга в лицо и обычно интересовались новой персоной. Но не это было главным! Не чувствовалось никакой вражды, агрессии — обычные люди, а не роботы для убийства, не монстры, как порой думали и говорили о «стражах». Только вот женщин и детей видно не было.

Еще через десяток метров Смирнов почувствовал запах еды. Перед ним распахнулись двери, по всей видимости, центральной столовой. Потолки в этом помещении оказались высокими — не менее трех метров. Картонные стены были сплошь покрыты плакатами, изображениями людей и пейзажей, стояли корзины с искусственными цветами. Из колонки рядом с барной стойкой звучала негромкая легкая музыка. Оперативник даже почувствовал себя тут вполне уютно.

Сопровождающий офицер отпустил охрану и обратился к нему:

— Выбирайте любой столик, к вам сейчас подойдут.

— А вы разве тоже уходите?

— Вы хотите, чтобы я остался? — поинтересовался конвоир.

— Нет, нет, просто не очень хорошо себя чувствую. К полковнику я бы без вашей помощи не дошел.

— Так садитесь за стол… Извините, мне действительно нужно идти — приказ, — ответил офицер и вложил в руку Алексею стопку армейских жетонов.

— Что это?

— Наша валюта. Когда пообедаете, официант отведет вас к месту отдыха, а утром я вас провожу к полковнику.

— Но почему жетоны? — не переставал удивляться Смирнов.

— Не только жетоны. Мы и патроны используем.

Алексей с большим аппетитом съел все, что поставили на стол. Давно не приходилось получать такого удовольствия от еды. В супе он распознал куриное мясо, что являлось большим деликатесом в Республике. На второе дали гороховую кашу, вкус которой опять напомнил беззаботное детство.

Насытившись и оглядевшись по сторонам, республиканец понял, что уже не один. Зал заполнялся людьми. Скорее всего, пришло время обеда. Многие беззаботно разговаривали, никто никуда не спешил. Но здесь были одни мужчины — ни женщин, ни детей. Как на военной базе.

— Неплохо! — вслух произнес Алексей.

— С вас два жетона! — произнес подошедший к столику официант.

— А патронами я могу расплатиться?

— Какой калибр?

— 5.45!

— Тогда с вас двадцать патронов.

— С курсом валют понятно, я лучше все-таки жетонами… Еще вопрос: а где женщины?

— Вам нужна женщина?

— Нет. Я просто хотел узнать, почему нет женщин и детей?

— Извините, но я не могу ответить. — Возможно, официант распознал чужака, или любопытство посетителя и странные вопросы его насторожили.

Заплатив, Смирнов уточнил, где можно отдохнуть и, отдав еще два жетона, направился к указанной двери.

Осветив помещение подвесной керосиновой лампой, он увидел добротную кровать с матрацем, стол со стулом, биотуалет в углу и навесной умывальник.

«Почти как в сказке, — подумал Алексей. — Что я могу такого полезного сделать для «стражей», если они так распинаются?»

Сняв с себя грязную камуфлированную форму с нашивками республики и смыв с тела всю грязь, Смирнов посмотрел в зеркало. Он редко разглядывал себя и больше привык к отражению безликого офицера в форме. Мелькнула мысль: «Как странно просто раздеться и чувствовать себя в полной безопасности». Впервые он ощутил комфорт — был сыт, чист, ничего не боялся. Даже укусы псов уже меньше беспокоили.

Вдруг на мгновение Алексею стало страшно. Казалось, с каждой секундой он становится слабее. Он представил: что, если жить здесь постоянно? Притупятся годами натренированные инстинкты самосохранения? Человек окажется неприспособленным к выживанию в новом мире?

Мысли его вновь вернулись к предстоящей встрече с полковником. Он попытался припомнить, что же он знает о «стражах». Да почти ничего! Они ходят в черной форме с надписями «Страж» во всю спину. Их группа занимает две или три недостроенные станции, которые на карте челябинского метро были только в проекте. Одна, на улице Братьев Кашириных, называлась «Западный луч», а другая — «Университет ЮУрГУ». Поговаривали, что под университетом есть хорошее убежище, и что со второй станции «стражей» можно попасть туда. По данным разведки, на станциях имеются хорошо работающие фильтровентиляционные установки. Но самих станций никто не видел — «стражи» никого к себе не пускали. Послам Республики разрешили побывать лишь на станции X-1, и они всем потом рассказывали, что живут «стражи» в полной антисанитарии. Теперь ясно, что это была дезинформация. Значит, в Республике кому-то было выгодно демонизировать стражей. А до войны о перегоне, где они хозяйничают, вообще ничего не было известно. Карантинная станция X-1 имеет сообщение с северной станцией Республики — «Проспект Победы». Точнее, имела, пока не произошло обрушение. Может быть, оно было не случайным? Взорвали?! Неизвестно. В целом территории «стражей» изолированы, попасть к ним можно только через вентиляционные шахты.

Вроде бы, все члены этой загадочной группы вышли из состава Республики вместе с женами и детьми. Человек девятьсот тогда ушло, как поговаривали старожилы. Из-за этого Республика пережила смутное время — стабильность ее границ без солдат была под вопросом. Интересно, почему военные силой не взяли метро под свой контроль? Одни вопросы! Как они смогли решить самую необходимую для выживания задачу — обеспечение людей продовольствием? Спросить напрямую у полковника? Не поймет! Надо быть с ними аккуратнее.

Перед тем, как заснуть на настоящей кровати, он вспомнил о своей невесте. Представил ее в своих объятиях. «Как ты там, моя девочка, — думал Смирнов. — Увижу ли тебя теперь?»

Он понимал, что его группу уже считают без вести пропавшей, а по истечении пяти дней, по уставу Республики, объявят погибшей. Подумав о том, как сейчас, возможно, страдает его самый любимый человечек, он инстинктивно сжал кулаки, сквозь крепко зажмуренные веки проступили непрошенные жгучие слезы, боль прочно угнездилась внутри и не отпускала. Полного комфорта все же не бывает. Затем, уже засыпая, Алексей вспомнил Андрея Долговязого и его гибель, а также все, что тот говорил. И Васю Грома, и последние дни. Потом все смешалось: он видел собак, мутантов, полковника Головина и темное облачное небо. При этом зачем-то старался все логично разложить в голове по полкам — сделать «правильным» и поддающимся рациональному объяснению. Мозг Смирнова продолжал работать, невзирая на то что измотанный организм уже спал.

На следующий день, позавтракав за один жетон в той же столовой, Алексей приготовился к встрече с полковником. Думал о предстоящем таинственном задании. Осмыслив все, что узнал накануне, старался убедить себя, что не нарушает присягу.

— Доброе утро, товарищ старший лейтенант, — поприветствовал Головин по всей форме прибывшего.

— Здравия желаю, товарищ полковник!

— Как спалось?

— Спасибо, отлично! Оперативнику редко удается выспаться на настоящей кровати.

— Понимаю.

— Слушаю вас, товарищ полковник.

— Присаживайтесь, нам нужно многое обсудить, — указал Алексею на стул Головин и знаком попросил удалиться единственного охранника.

Смирнов молча сел, приготовившись слушать.

— Я вчера связывался с вышестоящим руководством и получил одобрение вашей кандидатуры. И сразу начну вводить в курс дела. Однако существует одно условие, которое вы должны неукоснительно соблюдать.

— Какое?

— Вернувшись в Республику, не разглашать того, что вам станет известно.

— Кто мне поверит? Да и разве я смогу вернуться? Мне показалось, задание — билет в один конец.

— Вернетесь! Но если произойдет утечка информации, вы погибнете!

— Опять угрозы?! И если снова на «вы», то небезосновательные, — усмехнулся Алексей.

— Не угрозы, а всего лишь предупреждение.

— Хочется верить. Разрешите вопрос?

— Конечно!

— А почему «Страж»?

Головин громко засмеялся.

— В наших руках оказался склад обмундирования бывшего охранного предприятия. Но называть себя так мы не хотели. Вы сами нас приучили.

Достав из серебряного портсигара уже начатую сигарету, прикурив от свечи в подсвечнике и глубоко затянувшись, полковник продолжил:

— Пора тебе узнать о нас побольше. Мы, группа офицеров, заранее получили предупреждение о предстоящей катастрофе. На все у нас были считаные часы. Собирали жен и детей, продовольствие, врачей, медикаменты, оружие. Позже, пользуясь паникой, крушили прилавки и продовольственные магазины.

— А что за офицеры? — прервал полковника Алексей.

— МВД, МЧС, из военных — только летчики, и то небольшая группа. Еще медиков прихватили с собой.

Сделав последнюю затяжку и затушив в пепельнице окурок, полковник посмотрел будто сквозь собеседника и продолжил:

— После того как прошла ударная волна, никто с поверхности в метро уже не бежал. Люди просто не знали, что там можно укрыться. Машины и дома горели. Город задыхался от дыма. Плач детей и крики женщин не забуду никогда. Мы не сразу ушли в метро, помогали, кому могли.

Полковник Головин не стал рассказывать Смирнову, как они силовыми методами ограничили доступ в метро. Другой возможности сохранить жизни хотя бы небольшой горстке людей не представлялось возможным. В эксплуатацию подземку так и не запустили, а обычному обывателю и в голову не могло прийти, что со стратегической точки зрения она уже функционирует. Оперативными действиями «стражи» укрыли от радиации более трех с половиной тысяч человек. Затем, перекрыв все выходы, не поднимались на поверхность первые шесть месяцев. Мало-помалу, кроме «Торгового центра», обжили станцию «Проспект Победы», но места катастрофически не хватало. Позже, передвигаясь по поверхности, изучили новый туннель и создали станцию «Площадь Революции» прямо в перегоне. Пытались подойти и к «Комсомольской площади», но там был такой сильный радиоактивный фон, что пришлось прекратить все попытки туда проникнуть. Не хватало чистой питьевой воды, теплых вещей, продуктов, медикаментов, топлива для генераторов. Все это приходилось добывать на поверхности, сталкеры умирали от лучевой болезни один за другим. Уже гораздо позже они обзавелись защитой — противогазами, общевойсковыми защитными комплектами, счетчиками-измерителями. А когда жизнь постепенно наладилась, по крайней мере, был решен вопрос с продовольствием, питьевой и технической водой, году в шестнадцатом появилась новая угроза. На поверхности развелось огромное количество вооруженных формирований, нападавших на жителей Республики и предпринимавших попытки попасть в метро. Этого допустить офицеры не могли. Представителей человеческой расы на поверхности уже трудно было назвать людьми — скорее, больными, озверевшими созданиями, выживающими из последних сил. И «стражи» истребляли всех, кто не успел укрыться от радиации.

— Смирнов тем временем тоже вспоминал тот страшный день — ему было — десять лет, когда жизнь так резко изменилась. Их семью распределили на станцию «Проспект Победы», его отец, майор Смирнов, был назначен начальником станции. Пока не начались первые рейды на поверхность, Алексей испытывал постоянный голод.

— Товарищ, полковник, разрешите вопрос, — прервал он наконец затянувшуюся паузу.

— Да, конечно, задавай.

— Почему вы выбрали именно меня? Мне уже даже кажется, что я не случайно сюда попал. Понимаете, слишком много всего произошло за несколько последних дней, а тут еще вы полностью переворачиваете все то, во что я верил и ради чего жил. Конечно, я страшно рад, что выжившие есть и за пределами Республики, но все-таки: при чем тут я?

Полковник, внимательно выслушав его, ответил:

— Считайте, что нам повезло с вами, а вам — с нами. У нас катастрофически не хватает людей вашего уровня. Нам нужны хорошо подготовленные, способные выживать в условиях нового мира.

— А где все ветераны «стражей», где ваши солдаты? — удивился Смирнов.

— Мы находимся в состоянии войны на два фронта, — помрачнев, ответил полковник. — С одной стороны, нами были обнаружены новые очень опасные мутанты, угрожающие всем оставшимся в живых, с другой стороны, нам приходится оборонять город от хоть и слабо вооруженных, но озверевших, голодных и обезумевших бандформирований.

— А где идет война с опасными мутантами? — поинтересовался Алексей.

— Туда тебе и предстоит отправиться, старлей, и твоя основная задача — это собрать как можно больше информации и выжить любой ценой.

Неожиданно на стене у двери загорелась красная лампочка. Полковник Головин быстро соскочил со стула, накинул бронежилет и рюкзак со снаряжением и направился в сторону выхода.

— Вы куда?! — удивился Смирнов.

— Нормально поговорить не получилось, объявлена повышенная готовность, я должен уйти, Алексей. У тебя есть ровно одни сутки, затем за тобой придут. Обстоятельства немного изменились со вчерашнего дня, и мы не можем ждать, когда поправится твой товарищ. Когда выполнишь задание, мы гарантируем тебе возвращение в Республику, хотя ее привычное для тебя существование уже под большим вопросом.

— Но я, честно говоря, так почти ничего и не понял! — с недоумением произнес Смирнов.

Полковник Головин открыл дверь кабинета, остановился на пороге и, обернувшись к собеседнику, тихо произнес:

— Запомни, Алексей, операция, в которой ты участвуешь, очень важна для всех нас. Я имею в виду всех оставшихся в живых людей. Она изменит многое, запомни ее кодовое название — «Аркаим». Завтра за тобой придут в ту гостиницу, где ты ночевал, получишь инструкции на ходу, и да поможет нам…

— А если я откажусь? — прервал Смирнов.

— Мы вернем вас туда, где подобрали, — снова сухо и официально пресек сомнения и возражения полковник. — Я это говорю, не угрожая, а надеясь на твое благоразумие. У человека всегда есть выбор, и я верю, что ты сделаешь правильный.