Глава 8
На то, что меня послушают, надежда была слабая, а сегодня с восходом, когда по лагерю пролетел сигнал тревоги, она погасла окончательно. Орда начала спешно сниматься с лагеря и выдвигаться. Что случилось и куда так спешно направляются, об этом меня, конечно же, в известность не поставили, но слухи разные доносятся. Куранбаса потерся среди своих, их в орде Кулькана немало, и принес новость. Разъезды Бурундая засекли рязанское войско у реки Воронеж. Двигается быстро и будет здесь уже к обеду.
Мои ребята торопливо собираются вслед со всем лагерем. Мимо, в сторону холмов, проходит тысяча турхаудов. От поступи тяжелой, бронированной конницы дрожит под ногами земля.
«Впечатляет». — Ворчливо бормочу про себя и, забравшись в седло, готовлюсь тоже тронуться в путь.
Калида к этому времени уже собрал все наше добро, и теперь они вдвоем с вернувшимся половцем вьючат его на лошадей. Вся орда в движении. За внешним сумбуром просматривается четкий, раз и навсегда заведенный порядок. Каждая тысяча строится под свои значки, передовые сотни спешно занимают господствующие высоты, а обоз и заводные табуны оттягиваются назад, поглубже в тыл.
Смотрю, как закончив сборы, Калида взлетает в седло, и у меня появляется ощущение, что этот мужик только этим всю жизнь и занимался. Хмыкаю про себя:
«Видать, увлекся, подзабыл, что он нынче бродягу бездомного изображает».
Еще раз убеждаюсь в его военном прошлом, когда тот, подъехав вплотную, говорит буднично и рассудительно, как человек привыкший к такой обстановке:
— Вы с половцем держитесь поближе к ханской ставке, а я с поклажей к общему обозу прибьюсь.
Молча киваю. Это понятно, лишних людей все равно к хану не подпустят, а за добром, по-любому, пригляд нужен.
Калида разворачивается, а мы с Куранбасой, пришпорив коней, пускаем их в галоп вслед за ханскими бунчуками (бунчук — копье с привязанным хвостом коня, играющее роль знамени).
Тут уж я головой не кручу, скачка по неровному полю требует от меня полной концентрации. Несусь вслед за половцем и расслабляюсь, только когда моя кобыла переходит на шаг. Поднимаю взгляд. Мы на вершине пологого холма. Перед нами спуск, а за ним ровная степь, ограниченная с юга лентой реки, а с севера дубовой рощей, переходящей в густой смешанный лес. Ниже по склону, в три линии выстроились монгольские всадники, а дальше, на другом конце равнины, крохотными солдатиками застыли плотные ряды противника.
Конец ознакомительного фрагмента.
