Лучший мир. Хельг

Дмитрий Анатольевич Васильев, 2018

Будучи на ознакомительной практике в Финляндии, студент-первокурсник Лесотехнического университета остался без средств к существованию. Решение проблемы предложили новые знакомые – две недели в онлайн-игре. Играть за один из кланов в качестве… раба. Но одна ошибка при создании игрового персонажа потянула за собой цепь событий, кардинально повлиявших не только на судьбу клана!

Пролог

Стража крепостных стен города Маствидаль, столицы маленького графства Донткрид, состоящего из трех городов и пары дюжин сел и деревень, с интересом наблюдала за троицей, показавшейся из-за поворота дороги, ведущей к главным воротам города.

Три пеших путника шли со стороны восходящего солнца, и поэтому было сложно отличить не то, что их пол, но даже расу. Но и с такого расстояния, видя лишь темные силуэты пилигримов, было заметно, что один из троицы был очень маленького роста.

— Гном, эльф и огр, — лениво прокомментировал один из двух стражей, по имени Собн, старый вояка с седыми, вислыми усами и шрамом над левой бровью. — Ставлю на кон серебряную монету.

— Для гнома коротышка слишком худ, — не согласился его напарник, Дениз-мечник, такой же ветеран, как и Собн, но в отличие от товарища еще сохранивший выправку и остроту зрения. — Да и у огра фигура не такая бочкообразная.

— Может ты и прав, коротышка выглядит атлетичным, — согласился с приятелем Собн. — Скорее всего это карлик.

— У карликов ноги короткие и руки висят до колен, а у этого все пропорционально.

— Дьявол тебя побери, Дениз, огр не огр, карлик не карлик. Вот тот, второй, что ростом чуть ниже «огра», точно светлый эльф. Высокий, стройный, жилистый, двигается как волк…

— Спорить не буду, — стражник зевнул и флегматично продолжил. — Через пять минут они дойдут до нас, и мы все увидим воочию. Кстати, пора открывать ворота, солнце уже показалось из-за горизонта.

Стражники не спеша прислонили щиты и копья к каменной стене, опоясывающей город по периметру и, поднатужившись, распахнули ворота.

— Доброго вам утра, стражи города Маствидаль, — неожиданный голос, прозвучавший за спинами стражей, заставил их вздрогнуть и резко развернуться вокруг своей оси. Не смотря на мирный тон и приятный баритон говорящего, у Собна и Дениза, почему-то по телу пробежали мурашки страха. Так обычно чувствуешь себя, находясь в опасной близости с диким хищником. Он вроде и не проявляет агрессии, а волосы все равно встают дыбом.

— И вам доброго дня, путники, — осипшим голосом ответил растерявшийся Собн. — Из далёка ли путь держите?

Перед стражами стояли три пилигрима, которые, по их прикидкам должны были оказаться у городских ворот лишь через несколько минут. Поздоровался с ними широкоплечий воин с каштановыми волосами и веснушками на лице. Амуницию воина составляли кожаные доспехи, на левом боку висел меч, а на правом боку, почти полностью скрытый плащом, кожаной петлей был приторочен арбалет.

Арбалет вызвал у стражей неподдельный интерес, не смотря на простое ложе из мореного ясеня, старые вояки оценили, что такой самострел был выполнен мастером-оружейником очень высокого уровня, о чем свидетельствовало клеймо на стремени. А значит, стоимость арбалета могла достигать нескольких тысяч золотых монет. Это говорило о многом, например, о том, что воин этот не простой наемник, а, возможно, сын какого-нибудь барона или герцога. А то, что он безлошадный, так всякое в дороге могло произойти. Но больше всего Собна и Дениза поразил тот факт, что именно этого молодого воина они приняли вначале за гнома, а потом за карлика. Рост молодого человека был таким же, как у стражей, просто на фоне своих высокорослых спутников он казался коротышкой.

— Мы оттуда, — воин махнул рукой назад, — А идем туда, — рука показала на ворота города. — Сколько стоит проход в город?

— Медяк с пешего, три медяка с конного, пять с телеги.

— Держи, — в ладонь Собна легла золотая монета, сдачу оставь себе.

— Благодарю, господин, — жалованье стражника составляло две золотых монеты в месяц, так что на «сдачу» можно было спокойно прожить пару седьмиц.

— Это кто тут у нас? — в воротах показалась огромная фигура капитана стражи Брандта, славящегося своим буйным характером и недюжинной силой. — Наёмники?! Проваливайте, откуда приперлись!

— Что? — брови молодого конопатого воина грозно сошлись к переносице, а ладонь легла на рукоять меча.

— Я разберусь, брат, — на плечо воина легла огромная волосатая рука одного из спутников, которого стражи приняли за огра, а он оказался обычным человеком. Вот только ростом и статью он был велик и даже огромный Брандт стушевался, когда перед ним оказался этот великан. — Мы сыновья Хитреца Орнума, — пробасил великан. — Я Артх, по прозвищу Медведь, — ладонь молодого мужчины показала на конопатого воина. — Это мой старший брат Роак, по прозвищу Лис, а это, — вытянутая рука чуть сдвинулась в сторону и остановилась на суровом юноше, высоком, почти как говорящий великан, но не таким могучим, хотя даже невооруженным глазом было видно, что силы в нем не меньше, чем в брате, была в его взгляде какая-то подавляющая уверенность в своих силах. — Это мой младший брат, Блаид, по прозвищу Волк. Он молчун и очень не любит, когда нас оскорбляют. Сами мы выросли на хуторе Адандар.

— Так вы не наёмники, а сыновья обычного охотника, — Брандт криво улыбнулся. — Что вас привело в достославный город Маствидаль?

— А ты у всех входящих спрашиваешь, что их привело в город? — поинтересовался старший брат, по прозвищу Лис. Дениз окинул братьев любопытным взглядом и подметил интересную деталь. Плащ старшего брата был подбит лисим мехом, младшего — волчьим, а на плечах среднего был не плащ, а целая медвежья шкура. Все братья имели кожаную броню, качественную одежду и крепкие сапоги. Медведь сжимал в руке копье с широким листовидным наконечником, а в руках молчуна был крепкий буковый лук с длинными плечами. Дениз отметил, что для того, чтобы натянуть тетиву на таком луке потребуется усилие не меньше чем двух человек.

— Поговори мне ещё, простолюдин, — рявкнул Брандт. — Перед тобой капитан городской стражи, смерд…

Договорить Брандт не успел, короткий, но очень быстрый и могучий удар Артха-Медведя сбил его с ног.

— Вроде дышит, — Собн припал ухом к груди капитана, валяющегося на земле без сознания.

— Я не сильно его приложил, — пробасил великан. — Что теперь, стражники? Попытаетесь нас арестовать за нападение на представителя власти и попирание законов графства Донткрид?!

— Может вы сами проследуете на суд к графу, а? — вставая, задал вопрос Собн. — Староват я уже для драк, тем более с такими дюжими парнями, как вы. Вам годков-то сколько?

— Семнадцать, — ответил Роак-Лис. — Всем троим — семнадцать лет!

— Как моему сыну, — произнес Дениз, не понимая, что ему делать. Нападать на обидчиков капитана или нет?

— Тройняшки? — Собн окинул взглядом не похожих друг на друга братьев.

— Нет, — Роак отрицательно покачал головой. — Мы родились в разные месяцы, но в один год. В год, когда погибли истинные оборотни и истинные вампиры, в год, когда уснули боги.

— Мудрено, — удивлено крякнул Собн и взял в правую руку копье, а в левую щит и обратился к приятелю. — Помоги подняться капитану, а вы, — стражник показал копьем на братьев. — Помогите Денизу и следуйте за мной, на графский суд.

***

— Что? Ударил капитана городской стражи?! — возмущенно закричал граф Максимилиан Донткрид, располневший и изнеженный мужчина, возрастом чуть более тридцати лет. В отличие от своего отца и деда (основателя графства), он не утруждал себя ратными делами и бранными подвигами, считая, что его удел отдавать приказы, а проливать кровь на поле брани должны его воины и ополчение. Такая политика привела к тому, что за время правления Максимилиана, занявшего графский престол после гибели отца, территория графства сократилась почти в два раза. Если ретивые соседи урвут еще хотя бы пядь земли, графство придется переименовывать в баронство.

— Так точно, ваше сиятельство.

— И что Брандт? Размазал наглеца по стенке?! — с интересом глядя на Собна, задал вопрос граф.

— Никак нет, ваша светлость, — Собн интенсивно покрутил головой. — Его благородие, господин Брандт легли на землю, без чувств.

— Что? — от возмущения у графа перехватило горло. — Лучшего бойца графства поверг на землю какой-то смерд?! Да за такое мало пятидесяти плетей. Казнить подлеца! Отрубите ему голову и водрузите её на копье, на центральной площади. Пусть смерды и холопы видят, что со мной шутки плохи и я не потерплю неуважения к своей власти.

— Казнить? — Собн смутившись опустил глаза к полу. — Разве же он совершил преступление, за которое ему стоит отрубать голову?

— Совершил, и не спорь со мной. Передай мой приказ палачу. И запомни, если ты сегодня же не водрузишь отрубленную голову на центральной площади, тебя постигнет та же участь! — граф с кривой улыбкой провел ребром ладони по горлу.

— Ваше сиятельство, — Собн нервно огладил усы ладонью. — Этот Артх-Медведь пришел в город не один, а со своими братьями: Роаком-Лисом и Блаидом-Волком.

— Волки, медведи, лисы, — граф театрально закатил глаза к потолку. — Хищники какие-то, а не люди. Будут мешать казни, вздернуть рядом с обезглавленным телом брата.

— Да как же мы со стариной Денизом справимся с тремя крепкими молодыми мужчинами, ваша светлость?

— Ничего без меня решить не можете, — граф отхлебнул из позолоченного кубка красного вина, а затем обратился к капитану гвардии, стоящему по правую руку от его трона. — Идрак, реши этот вопрос и доложи мне.

— Слушаюсь, ваша светлость, — Идрак кивнул двум рослым гвардейцам, чтобы они проследовали за ним и Собном…

***

— Ваша светлость, — в тронный зал дворца вбежал окровавленный Идрак, из рассеченной брови обильно текла кровь, а сломанная правая рука висела плетью. — Надо срочно бежать. Народ восстал!

— Что? — граф подпрыгнул на месте, ошарашенно глядя. — Как восстал, куда восстал, почему бездействует гвардия?

— Гвардии больше нет. Все убиты. Часть городской стражи погибла, часть перешла на сторону восставших. Во главе восстания братья Орнум.

— Кто?

— Вы их назвали Хищниками!

— Эти сыновья охотника, тупые смерды, что за бред ты несешь, Идрак? Где мой меч? — полупьяный граф пошарил взглядом по стенам зала и схватив висящий на одной из них меч, выскочил из дворца с криками и руганью.

***

— Вот так вот жизнь поворачивается, ваша светлость, — прямо глядя в глаза графу, извиняющимся тоном произнес Собн. — Утром я был простым стражем, а сейчас под моей рукой полусотня воинов. Мы выдвигаемся военным походом на нашего исконного обидчика, маркиза Заурбье и, думаю, не позднее, чем к концу недели, его земли присоединятся к графству, а за ним падет следующее баронство или графство… Хищники, — Собн крякнул. — Это вы точно подметили, братья Орнум настоящие хищники. Я бывал в многих битвах и видел немало доблестных, покрытой славой воинов, но ни один из них даже малость не дотягивает до братьев Орнум. Любой легендарный герой супротив любого из братьев, что овца против волка. Хищники! Сдается мне, этот военный поход на века войдет в историю, Инсула содрогнется под железной пятой братьев-завоевателей…

— Эй, Собн, ты совсем спятил? — Дениз приблизился к приятелю. — Ты что тут, с отрубленной головой графа Максимилиана разговариваешь?! Зачем ты насадил её на копьё?

— Выполняю последний приказ его сиятельства, — смутившись, произнес Собн, вставляя тупой конец копья, с насаженной на него головой, в специальное отверстие, предусмотренного как раз для такого случая на центральной площади Маствидаля.