Уйти, чтобы возродиться

Дмитрий Александрович Козак, 2021

Звезды.... В чистом ночном небе они так прекрасны, так заманчиво подмигивают… Особенно, когда наблюдешь за ними, сидя у распахнутого окна в уютном кресле, с чашечкой кофе в собственном доме. Но что же делать, если родной дом разрушен? Если разрушены целые материки Земли страшными катаклизмами, порожденными стремлением человека к уничтожению всего и всех? И если нет возможности восстановить разрушенное и жить как прежде? Ответ будет только один. Ты станешь искать среди этих ярких и далеких звезд новый дом. Дом, похожий на прежний…

Глава 15

Очнулся Вик от согревающего тепла костра. Он лежал на чем-то мягком, а рядом стоял насупленный Диего. Капитана не было. Связан он уже не был, и на том спасибо. Кроме того, рядом с его рукой лежал нейронный хлыст.

Более того, Вик отчетливо вспомнил, почему погрузился в беспамятство. Воспоминания… Да, теперь основная их часть была с ним. Но несли они не облегчение и не радость, а горечь и сожаление. Горечь потери друзей, сожаление о том, что он оказался оторван от своего народа и семьи и не знал, что с ними. Мать, отец… Что-то такое промелькнуло на его лице, что заставило Диего подойти ближе. Он немного помялся, кашлянул, привлекая внимание Виктора, и негромко спросил.

‒ Ты все вспомнил? Ты ничего такого не подумай. Я отдежурил возле тебя все те два часа, пока ты был в беспамятстве… И невольно подслушал, как ты бредил о каком-то стратолете и гибели друзей и учителя. Это очень больно, когда теряешь близких тебе людей. Я знаю это с Маркосом не понаслышке.

Вик ничего не ответил, только крепче стиснув зубы, приподнявшись с лежака и сев. Диего было не совсем понятно, слушает ли его Вик, или он просто ушел в себя. Решив, что тот все же его слушает, Диего продолжил:

‒ Я и Маркос близнецы. Когда-то мы были счастливыми детьми и имели живых родителей. Когда произошла трагедия, нам было всего по десять лет. Мы с Маркосом, а он всегда был заводилой в нашей компании, любили убегать из дома за город. Нас всегда тянуло море. В тот раз все было так же. Я согласился, и мы побежали. У моря находилось много других мальчишек. Одни гоняли тряпичный мяч, другие плавали, третьи лазили на рифы. Маркос тоже предложил идти к рифам. Я согласился, но в этот раз он повел меня к самому крайнему рифу. Там было хорошо — солнце, соленый ветер, обдувающий наши разгоряченные тела, и песня моря. Это когда ветер попадает и запутывается в узких отверстиях прибрежных скал, и они словно оживают. Мы бегали по этому рифу друг за другом, пока Маркос не поскользнулся на мокром коралле и не ушел в воду. Там было очень сильное течение, его стало относить в открытое море. Он понимал, что не сможет самостоятельно выбраться и стал кричать мне, чтобы я позвал отца. Я же так сильно испугался за него, что хотел сам прыгнуть на помощь, но Маркос громко обругал меня…

К дому я бежал так быстро, как только мог, а мальчишки, которые гуляли недалеко, следили, куда относит Маркоса. Они тоже не рискнули сунуться в воду. Отец наш был морским офицером и часто отсутствовал дома, но в тот злополучный день он как раз вернулся из долгого плавания. Услышав меня и поняв с полуслова, он, не раздумывая, бросился к морю. Я — за ним. Когда мы были там, Маркоса уже отнесло течением к скалам. Отец прыгнул в воду и поплыл. У самых скал он успел перехватить брата и даже подсадить на гребень небольшого рифа. А в это время подбежала и мама. Отец, совсем обессиленный борьбой с течением, так и не сумел ни за что зацепиться и стал отгребать назад, от скал. Огромная волна подхватила отца и бросила прямо на острые скалы… Мама видела, как отца утянуло под воду. Больше он уже не всплыл…

Диего ненадолго замолчал, вновь переживая тот день, затем собрался и продолжил:

‒ Через три дня мама свалилась в горячей лихорадке, а еще через неделю ее отвезли в больницу. Спасти ее не сумели. А Маркос с тех пор практически не разговаривает, продолжая винить себя в смерти родителей.

Диего снова замолчал, и, ничего не услышав от Вика, поднялся.

‒ Ты. Виктор, извини, что так встретили тебя. Мы никак не можем понять в этой изоляции, кто сбросил на наш город бомбы. Сейчас любой чужак может быть врагом.

Уже развернувшись, чтобы отойти, Диего услышал:

‒ Постой, Диего, не сердись. Я сам оказался в такой же ситуации, что и вы, и даже хуже. Я на чужой земле, и я один. Я хочу вернуться к своим и наверняка что-нибудь придумаю для этого. А пока буду помогать вам. Я думаю, что моя помощь вам не будет лишней. Я вижу, что вы не сидите без дела, и знаю, что капитан Вернер хороший человек, верный офицер своей маленькой страны, думающий о людях.

‒ Ты прав, Виктор. Капитан Вернер очень хороший человек. К тому же, он наш родной дядя, брат отца. Когда мы остались одни, он забрал нас в военную школу, присматривал за нами и заменил нам отца. А пару дней назад, как раз перед началом бомбежки, он приехал к нам в дом погостить. Из полуразрушенного дома пришлось уйти. Теперь мы ищем транспорт, чтобы добраться до дворца. Дядя узнал, что во дворце организована работа по спасению уцелевших людей самим правителем и его семьей. Там людей кормят, выхаживают и готовят к эвакуации. Поэтому мы решили провести разведку местности, приметить склады и магазины с провизией, нужными вещами и медикаментами. Ну и заодно транспорт ищем, хотя пока безрезультатно. Только опасно здесь стало. Банды мародеров, сумасшедшие маньяки и преступники бродят по округе, убивая всех на своем пути. В общем, Виктор, сам поговори с капитаном, мы будем только рады, если ты останешься с нами.

Вик кивнул, вставая.

‒ Хорошо, Диего, поговорю. И вот еще что…

Диего насторожился.

‒ Что, Виктор?

Вик впервые за день улыбнулся:

‒ Называйте лучше меня Виком, как меня дома называли.

Диего расслабился и, подойдя к Вику, крепко пожал ему руку:

‒ Хорошо… Вик.